ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,
полная долгожданных встреч и неожиданных открытий
В этот раз путешествие закончилось вдвое быстрей, и к концу тихоня шла первой, уговорив Бет уступить ей место проводника. И вдруг резко остановилась и нарочито громко сообщила:
- Кажется, добрались, посмотри-ка карту, Бетрисса!
- А зачем вы сюда добирались? - едко осведомился откуда-то из темного угла невидимый пока мужчина, и Фанья, вдруг почувствовав себя хрупкой лодчонкой, попавшей под сокрушающий удар штормовой волны, резко покачнулась.
Она изнеможенно оперлась о стену и на несколько секунд зажмурилась, пережидая вскипевшую в душе бурю самых разных эмоций. От растерянности и радости до страха и неверия. Не бывает так в жизни, просто не должно быть такой страшной несправедливости…
- Что с тобой? Нехорошо? - Бет мгновенно оказалась рядом, подхватила наставницу под руку, оглянулась и рявкнула так, как умеют только нянечки в мужских лазаретах: - А у тебя тоже хватило ума - пугать беременную женщину! Или не сообразил, что никто чужой из этого штрека выйти не мог? Так это ты - Дед?
- Извини, - появившийся из сумрака старик вовсе не казался пристыженным, - просто не ожидал в гости беременных дам. И теперь еще больше не понимаю, зачем вы сюда шли?
- Чтобы отвести вас с гномом в приют, - сердито заявила Бет, усаживая подозрительно молчаливую Фанью на стоящую возле стола лавку, - а то твои парни уже бегут сюда, на помощь.
- И вам удалось их опередить? - Что-то знакомое мелькнуло на его лице, выбеленном долгими годами жизни в подземелье, но кадетке сейчас было не до изучения чужих лиц.
- Нас к выходу перенесли древни. И они оборотней никуда не выпустят, не для того мы столько сил потратили на ваше спасение. А сейчас перекусим, отвару выпьем и пойдем назад, все вместе. Кстати, а где это ты гнома прячешь?
- Спит он, - буркнул упрямо насупившийся старик, но показавшаяся из-под стола круглая шапочка и хитрые глазки опровергли это заявление.
- А что вы принесли? - кротко, словно был послушным мальчиком, а не многоопытным старостой поселка, поинтересовался гном.
- Еду. И часть сейчас съедим, а остальное спрячем для Иридоса и Рада. Если они придут сюда, то будут голодны и усталы, - раскладывая по столу продукты, поясняла герцогиня, раздумывая, почему Фанья тайком приказала ей помалкивать.
Условным жестом, одним из десятка выученных кадетками наизусть, как и умение показывать и распознавать в любой обстановке. Хотя Бетрисса и не собиралась говорить этим упрямцам ничего такого, чего они сами не увидят, когда попадут в пещеру цветка. Древни не прячутся от тех, кого излечили, нет никого благодарнее и вернее освобожденных от пожизненной каторги пленников. Если они не заклятые преступники, разумеется.
- Лепешки, - сжевав кусочек, блаженно закатил глаза гном. - Давно я таких не ел.
- Те самые, какие приносили мальчишки, - хмуро подтвердил Дед. - Но я никуда не пойду. Вдруг им нужна будет помощь?
- Мы принесли все, что может понадобиться, - веско сообщила Бетрисса и без обиняков добавила: - А если они притащат спасенных и за ними будут гнаться черные, то каждый лишний человек может оказаться камнем на шее. И вы должны это понимать. Поэтому пойдете отсюда своими ножками.
- Ну, не такие уж мы беспомощные! - внезапно оскорбился гном. - Как ты думаешь, почему черные заключили с нами перемирие? Они ведь поначалу пытались и из нас рабов сделать! Но потеряли несколько надзирателей и отступились - позвали договариваться.
- И много вы у них поблажек выторговали взамен? - пододвигая гному горшочек с едой магов, хмыкнула герцогиня. - И можно ли называть такую жизнь свободой? Думаешь, никому не известно, что они у вас и банк отобрали, и самих дальше этих гор не выпускают?
- А ты откуда такие секреты знаешь? - насторожился коротышка. - Черные не могли этого никому сказать!
- Некоторые вещи не нужно никому говорить, - сочувственно улыбнулась ему Бет. - Умные люди постепенно все понимают сами. Не знаешь пословицу: "Все тайное когда-то становится явным"? Но зубы мне не заговаривай, а ешь побыстрее, нам в обратный путь пора.
- Жестокая ты, - буркнул Дед, - беременной подружке отдохнуть не даешь! Она у тебя вон сомлела, слова сказать не может.
- Не хочет, - не согласилась кадетка, хотя и не понимала, почему Фанья ведет себя так странно.
Но знак подала очень ясный и теперь поглядывает на подругу одобрительно.
Значит, в чем-то заподозрила странную парочку или, наоборот, боится, как бы они о чем-то не догадались. А может, и вовсе кого-то из них узнала или рассмотрела какой-то знак. Для Бет это пока не важно. И чужих тайн ей не нужно, если Фанья захочет - потом все объяснит. Сейчас им необходимо любым способом уговорить этих упрямцев уйти отсюда.
Кадетка быстро допила свой чай, выставила на стол продукты и начала снимать амулеты и складывать в освободившийся горшочек. Фанья тотчас поднялась с места и принялась помогать, добавив в тайничок и собственных украшений и зелий. Потом разложила продукты по столу в строго определенном порядке и пошла устраивать ухоронку, точно зная: если Рад придет сюда живым, то никогда не пропустит намертво заученных условных знаков.
- Видел я лет тридцать назад девчонку, - хлестким ударом кнута ожег ей спину задумчивый голос Деда, - которая так же хорошо знала тайную грамоту эльвов.
- Наша наставница училась в монастыре Святой Тишины, - почуяв в словах оборотня какой-то подвох, усмехнулась Бет. - Но об этом я расскажу тебе по дороге, а сейчас вставай и пойдем.
- И даже не дашь старику собрать свои вещички?
- Не дам, - не поверила ему старшина. - Ты на дурака не похож, и значит, все самое ценное давно у тебя в карманах. Умные не держат ценности под тюфяком, когда погоня может нагрянуть с минуты на минуту.
Пещера вдруг слабо, почти незаметно содрогнулась, словно где-то далеко упало или обрушилось нечто тяжелое, и оба обитателя шахт вмиг насторожились и помрачнели.
- Что там случилось? - осведомилась герцогиня, не отводя пристального взгляда от лица Деда. - Вы же наверняка догадываетесь, что означает этот гул?
- Мы, может, и понимаем… - ехидно усмехнулся оборотень и холодно заявил: - Но вам докладывать не собираемся. И никуда отсюда не пойдем, по крайней мере, я.
Бет смотрела в его светло-карие глаза, в которых просвечивала звериная желтизна, и все отчетливее видела совсем другое лицо. Более молодое, загорелое и красивое, но такое же непреклонное и самоуверенное.
И все яснее осознавала, почему так упрямо молчит Фанья. Да и многое другое становилось понятнее, хотя вопросов пока оставалось много. Но главным был один: знает ли он хоть что-то о сыне, который, скорее всего, сейчас находится там, где камни рушатся с неистовой силой, заставляющей гудеть все пещеры на несколько миль вокруг.
Гном вдруг вскочил и ринулся в темный угол. Шутя откатил огромный валун и лаской юркнул в узкую щель.
- Один удрал, - беззлобно фыркнула Бет, хладнокровно проследив за этой выходкой коротышки и не думая переживать за его жизнь.
Он в своем доме и лучше всех знает, где сейчас опаснее всего, а где можно пересидеть любые взрывы и обвалы.
- Мне удирать некуда, - спокойно отозвался оборотень и с усмешкой добавил: - Своими руками завалил последний ход по приказу маглора. Все остальные он сам обрушил.
- И как же тогда они собирались сюда вернуться? - заинтересованно подняла бровь герцогиня, уверенная, что могущественный магистр знает не один способ преодолеть завалы.
- Наверху есть вентиляционный штрек, вон там дыра под потолком, - помолчав, смилостивился Дед и указал взглядом в темный угол. - Не знаю, как, но он сумел его найти и вернуться обещал именно оттуда.
- А у тебя не возникает мысли, что события могут повернуть не так, как он рассчитывал, и ему проще или ближе будет идти совсем в другую сторону? - иронически глянули на Деда потемневшие от тревоги серые глаза. - А сюда ринутся чернокнижники, наказывать вас? Или добивать… чтобы как можно больнее ударить по королеве.
- С какой стати послушницам Тишины волноваться о королях? - холодно огрызнулся оборотень, и не подозревая, как много сказал этими словами внимательно следящим за ним женщинам.
- С той, что мы ей присягали, - коротко и твердо пояснила Бетрисса и мягко предложила: - Не упрямься, идем по-хорошему?
- А то? Свяжете и потащите?
- Нет, сделаем так, что сам пойдешь, - переставая играть в молчанку, тихо произнесла Фанья. - Есть у меня способ на крайний случай.
- Значит, ты меня узнала… - тяжело вздохнул оборотень. - И куда поведешь?
- Я тоже узнала, - не выдержала их недомолвок Бет, - и могу пообещать: пойдешь ты туда, куда захочешь. Но только после того, как вылезешь из этого проклятого подземелья.
- А вот она думает иначе, - хмуро усмехнулся оборотень и медленно поднялся из-за стола. - Ну скажи же ей правду, Фанни!
- Сейчас я думаю точно так же, как Бет, - тоже встала Олифания. - Это я раньше ошибалась. Но жизнь сполна доказала мне глубину моих заблуждений, и теперь я от всей души благодарю судьбу, тридцать лет назад направившую нас на тот постоялый двор. Но все равно боюсь… очень боюсь вашей новой встречи.
- Неужели ты считаешь, будто у меня хватит наглости отправиться во дворец к королеве, веселить ее детей и подданных? - гордо выпрямляясь, презрительно поджал губы Дед.
- Копия, - с умилением вздохнула Бетрисса, но договорить не успела.
В дальнем конце пещеры под потолком зашуршало, посыпались камни, пронесся стремительный порыв ветра, пахнущего дымом и пылью. И прямо к столу подкатился немыслимый клубок тесно прижатых друг к дружке людей.
Кадетка и охнуть не успела, как он распался на кучку неподвижных тел, и запах дыма стал насыщеннее. А еще к нему добавилась вонь паленых волос, каких-то мерзких зелий и немытой, больной плоти.
- Олифания? - чуть приподняв голову, прохрипел лежащий посреди этой кучи мужчина, и Бетрисса невольно прижала к губам ладонь, чтобы не закричать. - Вода есть?
- И вода, и еда, и зелья, и полные амулеты, - скороговоркой отрапортовала тихоня, подавая знак кадетке, и бросилась к недавно устроенному схрону.
Бет тем временем схватила со стола флягу с отваром, но не успела сделать и шага, как сосуд вырвался у нее из рук и оказался у магистра.
- Спасительницы, - с чувством выдохнул он, проглотив почти половину, и схватил поданную Фаньей посудину с амулетами. - А как вы здесь оказались?
- Специально пришли, увести Деда и оставить вам еду и тайник.
- Про еду и амулеты понятно, - прищурившись, кивнул дракон, допил одним махом отвар и вернул Фанье фляжку и горшочек с драгоценностями. - Потом дашь мне, заряжу. А вот откуда именно вы пришли, хотел бы услышать подробнее.
- Из того прохода, - опередил тихоню мрачный Дед, - куда вся стая ушла. Она и есть хозяйка первого приюта, вон та красавица.
- А как вы в приют попали? - Дракон оживал на глазах, но никуда пока не торопился. - Этого я пока не пойму.
- Нас цветок позвал помочь. - Подобравшаяся ближе Бет горестно поджала губы, разглядывая принесенных магистром людей, и вдруг резко побледнела: - А разбойник где?
- В стазисе… - скрипнул зубами магистр и тихо пообещал: - Не убивайтесь так, как только доберусь до плато - вылечу.
- А маги часа три назад помчались вас выручать, - снова обмерла от плохого предчувствия кадетка.
- Значит, это они нас и спасли, - мрачно пробормотал дракон, поглядел на бледных женщин и нехотя добавил: - Там была ловушка. Очень мощная и подлая… и наживка сидела, вот эти оборотни. Черные же всех по себе судят. Вот и рассчитывали, что мы первым делом пойдем захватывать их сокровища и лабораторию, а рабов начнем выводить потом. Если бы мы случайно сначала попали туда, то здесь спасать было бы некого.
При одном воспоминании о яростных волнах огня, яда и разной гадости, обрушившихся на них с ведьмаком и на полумертвых от голода и отчаяния оборотней, сидящих в клетках посреди узкой и низкой, неудобно изогнутой пещеры, на лице дракона проступила багряная сеть чешуи и сорвался с губ гневный рык. Он и сам не понял в тот момент, как умудрился за считаные мгновения разметать стальные клетки и подгрести под свой щит обреченную на гибель приманку, а потом занимался только одним: поднимал и наращивал все новые слои защиты взамен сгоревших или прорванных разнообразными боевыми заклятиями необычайной силы. Рад в это время, почти полностью сбросив кокон, старался вытащить уходящих за грань освобожденных, но пока не спасенных бунтарей. Их было десятка полтора, однако спрашивать, остались ли где-то еще живые пленники, было не у кого. Все приговоренные оказались не просто худы, а измождены до состояния мумий, как видно, кормить их там никто не собирался, и если кто-то не выдерживал и погибал, черные попросту приводили взамен нового.
Некоторое время дракон пытался прощупать сознанием дальние углы пещеры, потом, с горькой досадой признав явную бессмысленность этого занятия, сдался, свернул щит в кокон и отступил назад. И вот в этот момент сработала самая мощная и коварная ловушка. Не успел еще Ир протиснуть свой груз в проход, как раздался взрыв, и потолок обвалился. В один миг пришла в движение огромная куча камней, грозя погрести под собой вожаков вместе со спасенными, и дракон моментально кастовал заклинание расширения, за несколько секунд сожравшее большую часть собранной им магии.
Через несколько мгновений после первого взрыва, когда дракон уже вывел воздушную повозку в свободный тоннель, до него донесся отголосок еще одного удара, потом еще и еще. Они звучали в той стороне, где должен был находиться наружный выход из фиктивной лаборатории, и могли быть как новыми ловушками, так и знаком наступления магистров плато. Но даже если бы это и была помощь, пройти туда без большого запаса накопителей дракон никогда бы не смог.
И потому, все сильнее сжимая редеющий кокон воздушных саней, Иридос упрямо двигался к тому залу, где несколько часов назад расстался с вожаком рабов. Дракону очень хотелось верить, что у них в тайниках могут найтись хотя бы слабо заряженные амулеты или камни. Иначе ему придется свернуть купол и погрузить всех спасенных в сон, в призрачной надежде, что первыми до них доберутся собратья с плато.
Что с напарником беда, он почуял примерно на середине пути, оглянулся и сначала рассмотрел ужас на лицах спасенных оборотней. А уже потом - мерзкое желто-зеленое пятно, словно смола растекающееся по голове и шее лежащего без сознания ведьмака. Его кокон зверя к этому моменту стал почти прозрачным и, судя по всему, больше не защищал от ядов и черных зелий.
- "Гибель магов", - пробормотал в ответ на удрученное шипение дракона самый крепкий из очнувшихся оборотней. - Зелье такое. Как кислота, разъедает всех живых существ, обладающих магией. И чем больше жрет энергии, тем быстрее разрастается.
- А вас? - отстраненно поинтересовался магистр, лихорадочно перебирая в уме способы борьбы с такими зельями.
- Мы в ошейниках, - горько прохрипел кто-то, - самых новых… на нас и испытывали. Они всю магию в себя тянут.
- Понятно, - прорычал дракон и кастовал на друга сложное заклинание, приготовленное Гайленой на такой случай.
Мощная регенерация, лечение, очищение крови и поддержка сердца заканчивались местным стазисом, не отправлявшим пациента в безвременье, а в тысячи раз замедлявшим все жизненные процессы.
- Убил… - горько выдохнул выбеленный темнотой скелет в истлевшем тряпье и почти с ненавистью глянул на Иридоса.
- Отправил в стазис, - резко возразил тот, набрасывая на напарника мощный "отвод глаз", - чтобы наверняка дожил до сильных целителей.
Уловил дружную волну неверия, плеснувшую в него от спасенных, и, кривя от огорчения губы, бросил на всех крепкий сон. Доказывать свою невиновность этим несчастным рабам, давно разуверившимся в людях, и особенно магах, было самым глупым и несвоевременным занятием. Вместо этого дракон сжал до предела едва держащийся кокон и погнал его вперед, стараясь двигаться со всей возможной скоростью и почти с отчаянием ощущая, как стремительно тает и без того жалкий остаток резерва.
- Иридос, ты поел бы, - подвинула ему миску Фанья, но дракон мотнул головой:
- Некогда. Берите все необходимое и уходим. Кто покажет мне путь?
- Вот карта, - мгновенно вспомнила Бетрисса, но Дед уверенно отмахнулся:
- Я сам поведу.
- Поведу я, - мягко поправил магистр. - Мы поедем, и очень быстро. Мой друг нуждается в срочной помощи. Твое место рядом со мной, будешь показывать. Бетрисса, ваше сиденье второе, по пути расскажете подробнее, как попали к цветку.
Мгновенно создал длинную туманную лодку, собрал и разложил попарно спасенных, а впереди вырастил четыре сиденья и воздушной лианой забросил на них себя, Деда и женщин. Запасливая Фанья всего лишь корзинку прихватить успела, как обнаружила, что летит по тому же пути, где прошла всего час назад, только теперь в обратном направлении.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
объясняющая новые события и приоткрывающая старые тайны
- Сначала он позвал Тэри, - удобно откинувшись на мягкую спинку, начала рассказ Бет, - но об этом ты знаешь. А несколько дней назад она вернулась за помощью, и все мы пошли с ней. Оказывается, цветок не может долго выносить боль и горе, он от этого болеет и все силы тратит на защиту. И хотя древни уносили его все дальше, муки рабов он ощущал по-прежнему… или их становилось все больше. Тогда, не видя иного способа спасти себя и свою семью, цветок решил сам заняться этой проблемой. Но нашел только один надежный выход - вывести всех рабов из подземелья. Древни работали долго и упорно, не один месяц, а может, и не один год. Расчистили проходы, вырастили в больших пещерах мох и даже воду подвели. Но когда цветок с помощью Тэри наконец собрал необходимую силу и позвал пленников, то ясно почувствовал их страх и недоверие. Поэтому попросил нас пожить в приютах - встречать беглецов, кормить и успокаивать. Сначала древни сами брали на кухне еду, а потом королева собрала нам багаж, одежду, теплые вещи, лекарства… И теперь каждый день передает свежие продукты.
- Маглоры тоже всего натаскали, - добавила Фанья, - но древни берут лишь необходимое. А сегодня Бет пришла и сказала, что скоро из прохода выйдут в подвал дети и женщины, цветок их немного подлечил.
- В первый раз… - голос Бетриссы, вспомнившей серьезных худых малышей, невольно дрогнул, - когда я их увидела… думала, слова выговорить не смогу, горло перехватило. А потом пришли беременные и калеки… кстати, среди них был Мишеле.
- Как он? - стремительно обернулся дракон, и его лицо потемнело.
- Трудно сказать. Жив, но многого не помнит, даже меня не узнал. Ну, про шрамы я не говорю, там все такие. И еще… он больше не рыжий…
- Пусть радуется, что совсем с ума не сошел, - вмешался Дед. - После таких пыток легко и разум потерять. А его потом еще и зельем опоили.
- Даже не пойму, за что его так, - огорченно вздохнула герцогиня. - Хотя он и подшучивал частенько над друзьями, но ведь не со зла. Зато был веселым, жизнерадостным и пел хорошо.
Герцогиня смолкла и тотчас вздрогнула, услыхав полный ярости и отчаяния звериный взрык:
- Где он? Я заберу на плато.