На всякий случай я снова заглянула в комнату. Вещи действительно валялись в художественном беспорядке Платье лежало на том же месте, кружевной бюстгальтер фривольно свисал с пыльной крышки компьютера и… никаких мужских вещей. Тут раздался хрипловатый стон, полностью одетый незнакомец в перепачканной кровью сорочке перекатился на спину, от боли закрыв глаза руками с длинными красивыми пальцами. На тонком шнурке вокруг его запястья болтался маленький серебристый медальон, поблескивавший красноватым светом. Рубаха на груди незнакомца расстегнулась, раскрыв большую черную рану под ребрами. Внутренности мне скрутило тугим узлом, и к горлу подступил тошнотворный комок.
– О боже! – прошептала я, отшатываясь и прикрывая рот ладошкой.
Вероятно различив мой лепет, мужчина резко и быстро повернул голову в мою сторону, блеснув черными злыми глазами. Никогда я еще не видела такого прекрасного лица, возможно, с не слишком правильными чертами, но соединенными в совершенный портрет. На широких скулах играл лихорадочный румянец.
– Не надо больше людей… Я не причиню вреда… – Его голос, сейчас напряженный от боли, казался очень глубоким и бархатным. Незнакомец закатил глаза и провалился в беспамятство.
Через короткий миг я снова стояла в коридоре, дрожа всем телом, а стул подпирал дверь. Подхватив телефон и пачку сигарет, я вернулась в подъезд и поспешно заперла дверь на замок. Только здесь я чувствовала себя в относительной безопасности. Нервно я выхватила тонкую сигаретку, трясущейся рукой поднесла к кончику зажигалку и глубоко вдохнула едкий дым, от которого неприятно обожгло желудок. Совершенно точно меня покинул рассудок! На всякий случай пришлось ущипнуть себя за голую замерзшую ногу. К несчастью, происходящее сумасшествие оказалось не сном.
Я быстро набрала телефонный номер подруги и услышала в ответ долгие гудки. Деловитая Танька, как мне казалось, могла бы спасти мир от надвигающейся экологической катастрофы или же летящей на планету кометы, если бы сжалилась над всеми и направила свою неуемную энергию в мирных целях.
Когда надежда почти покинула меня, в трубке отозвался сонный хриплый голос:
– Але?
– Танька! – горячо зашептала я, искренне веря, что Екатерина Авдотьевна не подглядывает сейчас в дверной глазок, ожидая развития драмы.
– Женька, ты, что ли? – раздраженно узнала меня подруга. – Тебе чего не спится?! Господи, сейчас еще и шести нет!
– Тань… – жалобно отозвалась я, делая глубокую затяжку сигаретным дымом.
– Женька, если тебя мучает похмелье, то выпей две таблетки цитрамона и ложись спать! – отрезала та, собираясь отключить вызов.
– Таня, да послушай меня! У меня в кровати мужик!
После долгой паузы недовольный голос вкрадчиво отозвался:
– Поздравляю! Наконец-то ты стала настоящей женщиной! Если решила поделиться впечатлениями о первой ночи, то подожди до обеда, когда я высплюсь! Чего и тебе желаю!
– Таня, я не знаю его!
– Отлично, если не помнишь имя мужика, с которым засыпала, то вечеринка прошла удачно. По статистике, шестьдесят процентов девушек теряют невинность на пьяную голову. Молодец, ты как раз попала в эти шестьдесят! Спокойной ночи! – проворчала Татьяна.
– Да стой ты! – Я едва не плакала, пытаясь подобрать нужные слова. – В том-то все и дело: засыпала-то я одна, а проснулась уже с ним!
– Же-э-энька, – протянула подруга, – говорила же тебе, что ты выпивать не умеешь… Мой тебе совет: если хочешь вспомнить имя, то найди его паспорт и посмотри. Паспорт – это такая маленькая красная книжечка с гербом. Именно такую ты потеряла в прошлом месяце. Кстати, глянь, женат этот мужик или нет.
– Зачем? – не поняла я.
– Чтобы перспективы просчитать.
– Таня, – плюнула я, – ты дура! Ты не слышишь, что я говорю?! Я засыпала одна! Проснулась, а он уже рядом лежит! И умирает!
– Что значит умирает?! – насторожилась подруга, мгновенно трезвея.
– То и значит! У него на боку вот такая огромная рана… – Я махнула рукой, будто Татьяна могла видеть размеры ранения.
– Женя, ты чего его ножом пырнула, защищаясь?! Так он тебя того?! – вскричала та в ужасе.
– Господи, да нет же! Он лежал уже раненый! Я выскочила от страха в подъезд…
– Соколовская, ты милицию вызывала? – строго уточнила подруга, перебивая мой лепет.
– Да! Но ты представляешь, мы в комнату заходим, а там как будто мы с этим… – Я подавилась дымом и закашлялась. – Веселились всю ночь! – Голос мой зазвенел от слез. – Танька, мне так страшно! Он появился ниоткуда и сейчас помрет в моей квартире, что я в суде говорить буду?! Что мама с папой подумают?!
– Слушай, Жень, ты чего, его серьезно ранила?
Похоже, достучаться до сознания Татьяны оказалось делом таким же нереальным, как ходить по высоковольтным проводам в сорока метрах от земли. Наш разговор походил на беседу глухонемого со слепым.
– Ты где сейчас? – снова спросила она.
– В подъезде сижу, его закрыла. Одного.
– В квартиру без меня не суйся! Еду! – заявила та.
– И аптечку прихвати! – крикнула я в трубку, откуда уже раздавались короткие гудки.
Огонек истлевшей сигареты обжег пальцы. Выбросив окурок, я прикурила снова. Подруга появилась минут через сорок, когда в подъезде уже вовсю весело гудел лифт, выпроваживая жильцов дома на работу. Высокая, стройная, с модной стрижкой и в беспечно короткой юбке, моя подруга мало походила на спасительницу. По сравнению со мной, растрепанной и опухшей от слез, выглядела она свежей и ухоженной, только аккуратно замазанные тональным кремом синяки под глазами выдавали секрет о вчерашнем веселом девичнике. Знала бы я, чем он закончится, в жизни бы не потащилась в ночной клуб, а сидела дома с какой-нибудь книжечкой или на худой конец посмотрела бы индийский фильм по телевизору.
– Господи, ты и накраситься успела! – буркнула я, прилизав нечесаные волосы рукой.
Мое замечание Танька пропустила мимо ушей.
– Где он?
– Да в квартире!
– Открывай, – скомандовала она.
– Слушай, Тань, – я схватила ее за рукав модного плаща, – давай лучше туда не пойдем! Мне страшно!
– Ты же сама говоришь, что он умирает! Пойдем хоть посмотрим. – Она отодрала мои пальцы, судорожно сжимавшие ее плащ. – Я же врач! Раз уж тебе милиция не помогла, так, может, оживить его сумеем? Тогда тебя не засудят. – Звучало не слишком обнадеживающе.
– Ты же ветеринар!
– Да, – с достоинством кивнула подруга, – и давно научилась скручивать паршивых собак. Открывай дверь, я с собой газовый баллончик взяла.
Я отперла замок, и мы обе воровато заглянули в темную прихожую. Стул по-прежнему подпирал дверь спальни, не сдвинувшись за время моего отсутствия ни на миллиметр. Выставив вперед маленький оранжевый баллончик с перцовым газом, подруга с воинственно сведенными бровями вошла в квартиру.
Но маньяк как-то не торопился накидываться на нас, чтобы вытащить награбленное добро.
Из добра у меня имелся ноутбук, мобильный телефон, десять тысяч рублей, спрятанные на черный день в верхнем ящике комода, и золотая кредитная карточка в пустом кошельке.
Подруга решительно отодвинула стул и крадучись вошла в комнату. Я мелкими шажками следовала за ней, умирая от страха. Неожиданно Таня встала, опустив баллончик, что мне пришлось уткнуться в ее спину. Подруга была выше меня на голову, к тому же носила высокие шпильки.
– Женя, – тихо произнесла Таня, подбоченившись, – у меня нет слов.
– Да? – Я выглянула из-за ее спины.
Мужчина на моей постели делал вид, что безмятежно дрых, кажется, даже похрапывал. Спальня опять предстала в прежнем фривольном облике, с разбросанными мужскими вещами, только бутыль теперь стояла с коньяком известной марки, а не с виски.
– Так… – Татьяна быстро вышла в коридорчик и, споткнувшись о мои туфли, сморщилась. – Соколовская, я тебе как врач…
– Ветеринар, – рассеянно поправила я.
– Как врач животных заявляю – тебе просто необходимо показаться психиатру. Проспишься – позвони!
Она с такой силой сердито хлопнула дверью, что я испуганно моргнула, а на стене сиротливо тренькнул ночник.
Похоже, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Из кухонного ящика я вытащила совершенно тупой нож для резки овощей и крадучись прошла в комнату. У мужчины на постели началась агония. Не замечая меня, незнакомец, словно в бреду, стал стаскивать рубаху, мокрую от крови. От боли и напряжения на лбу выступили капельки пота.
Я почувствовала, как меня снова замутило. Руки похолодели, а выставленный вперед нож затрясся. Мужчина никак не мог справиться с рукавом и застонал. Выбившись из сил, незнакомец откинулся на подушку, сдаваясь.
– Помоги мне, – простонал он, обращаясь будто в пустоту, потом глянул на меня полными безнадежной мольбы черными глазами. Губы еле зашевелились: – Выброси нож, а то поранишься.
Он снова отключился, резко, как будто села батарейка.
– Боже мой! – Я нерешительно смотрела то на красавчика, то на нож в своей руке.
А потом меня словно подбросило. Швырнув на журнальный столик смехотворное оружие, которым даже палец не могла порезать во время готовки, я кинулась к умирающему. Стянуть с него рубаху получилось легко – незнакомец походил на тряпичную куклу. Ботинки с грохотом упали на пол, туда же полетели брюки. Теперь мужчина лежал почти обнаженный и выглядел хуже некуда.
Я лихорадочно вспоминала уроки первой медицинской помощи, что нам читали на курсах вождения, но в них ничего не упоминалось об открытых ранах. От страха слезились глаза. Если ничего не предпринимать, то красавчик действительно умрет от потери крови! Ярко нарисовавшиеся перспективы заставили действовать с удвоенной скоростью.
Руки чесались позвонить Таньке и спросить, как дезинфицировать раны, но подруга, похоже, рассердилась не на шутку. Неожиданно в голову пришла гениальная в своей простоте идея о йоде. Вскочив с кровати, я метнулась на кухню. В скудной аптечке обнаружилось: пара таблеток анальгина и пузатая баночка с зеленкой. Чувствуя себя настоящей сестрой милосердия, трясущейся рукой я намочила ватку в изумрудной жидкости, тут же пролив несколько капель себе на футболку, и уже собиралась хорошенько смазать красавчику рану, как он пришел в себя.
– Что? Ты? Делаешь? – едва слышно пробормотал он, отодвигаясь, как от раскаленного клейма.
– Жизнь тебе спасаю! – деловито заявила я, подбираясь к нему.
– Только не это! – прошептал он, полный ужаса.
– Предлагаешь оставить тебя помирать в моем доме? – Я закусила губу и почти дотянулась до раны ваткой. – Ну уж нет! Вот сейчас, зайка, зеленкой помажем, а потом "неотложку" вызовем!
– Только не этой гадостью! – сморщился он и резко добавил, приказывая: – Просто принеси воды и добавь в нее сахара. Вода поможет. Все силы ведь вытянули…
Я побоялась ослушаться, оторопев, и, вернувшись на кухню, быстро включила электрический чайник. Так и не дождавшись, пока он закипит, налила немного едва теплой воды в тарелку, высыпала туда всю сахарницу и, подхватив полотенце, вернулась в спальню.
Мужчина, сжав зубы, лежал и, кажется, старался не дышать. Красивое лицо исказила гримаса нечеловеческой боли.
– Ведь даже не задумалась… – пробормотал он, разглядывая рану со странными обожженными краями.
Он слегка тронул ее, глянул на испачканный в крови палец, и у меня поплыло перед глазами.
– Я воды принесла, – пролепетала я, едва держась на ногах.
Кажется, мужчина только заметил мое присутствие и кивнул, протянув трясущуюся от слабости руку.
– Давай полотенце. Я сам. – В каждом слове читался приказ и глухое раздражение.
Сглотнув, я быстро смочила тряпицу, отжала и отдала незнакомцу. Зашипев, вероятно, от боли, он приложил полотенце, на котором моментально проявилось ярко-алое пятно.
Комната сделала головокружительное па у меня перед глазами, и я свалилась в обморок. Последнее, что помнилось, это грохот разбитой тарелки…
– Эй, ты! – Кто-то бесцеремонно, не жалея, хлопал меня по щекам.
Я едва приоткрыла глаза и увидела прекрасное лицо с черными демоническими глазами.
– Спасительница, приходи в себя!
– Ты что? уже выздоровел? – только и смогла пролепетать я, впиваясь взглядом в рану на боку.
Та покрылась некрасивой корочкой свернувшейся крови.
– Не смешно. С кровати сполз, чтобы спасти тебя, спасительница, – хмуро отозвался он, улегшись рядом со мной на полу.
Мужчина был худощав, но на гладком теле проступали твердые мускулы. Просто невероятно, как такой красавец мог быть обычным вором!
– У нас вода, что ли, живая? – пытаясь заглушить в себе панический страх, пробормотала я.
– В вашем мире вся вода мертвая, – отозвался он туманно.
Черт знает что! Лежу на полу собственной квартиры среди осколков тарелки, в луже сладкой воды и в компании маньяка, на котором раны заживают, как на собаке. Танька бы порадовалась. Собаки как раз из сферы ее профессиональных интересов.
– Ты встать сможешь? – спросил он каким-то будничным тоном.
– А ты? – отозвалась я.
– Если поднапрячься… – Он неловко сел, схватившись за край кровати, а потом невероятно легким движением перекатился на спину и выдохнул, блаженно прикрыв синеватые веки.
– Отлично. – Я поднялась; ноги тряслись, руки тоже. – Если ты уже можешь двигаться, то выметайся из моей квартиры! Будь уверен – компьютер стащишь только через мой труп!
– Ты дура, – произнес он как неоспоримый факт, не открывая глаз.
От подобного хамства я опешила.
– Я сейчас вызову милицию! – пригрозила я и покосилась на нож, оставленный на журнальном столике.
– Уже вызывала, – ухмыльнулся мужчина. – Хочешь еще раз попробовать? – Он глянул на меня через полуопущенные ресницы.
– Да кто ты такой?! – от бессилия взорвалась я. Похоже, странный тип собирался провести весь день в моей постели и восвояси убираться не торопился.
– Я вампир, – усмехнулся он.
– Чего?
Я быстро сгребла его вещи с пола и швырнула нахалу в лицо:
– Одевайся и исчезай так же, как появился! Вампир хренов! И дверь за собой не забудь закрыть! – напоследок проорала я, прежде чем выскочить на кухню и запереться на щеколду.
Только чем может помочь замок, если дверь все равно стеклянная? Нервно прикурив, я ждала, когда нежданный гость выберется в коридор, и зорко следила, чтобы он не прихватил с собой ноутбук, но вор как-то не торопился. Кажется, прошло минут двадцать и истлели две сигареты, а мужчина так и не появился. Сдавшись, я крадучись выбралась в коридор и осторожно заглянула в комнату. Маньяк сладко спал, и во сне его лицо казалось расслабленным и совершенным.
Ия
В высокие окна коридора в здании конторы хранителей заглядывали утренние сумерки. Серые облака затянули небо, накрапывал дождь, и капли слезами стекали по стеклам.
Первая параллель – мир – вершина мироздания, такой похожий на своего параллельного близнеца и такой отличный от него. Мир, где технологии соединились с великим знанием об энергетических волнах. Дождливый зеленый дом, поделенный на островки Городов. Ия всей душой любила его, и сейчас она чувствовала, что ее могут выкинуть в нежилую зону лесов, куда отправляли всех преступников. Там не было ни одного энергетического хранилища. Осознание того, что она подорвала доверие хранителей и не оправдала собственных надежд, охватывало ее душу черным панцирем отчаяния.
Девушка сидела в коридоре, сиротливо спрятав ноги под стул. Напротив в одной позе застыл хмурый охранник и разглядывал ее презрительным взглядом. Его посадили следить за ней, наверное, чтобы она не убежала.
Всю свою жизнь Ия мечтала стать хранителем. Вступить в один строй с отцом и братом, помогать людям, ловить преступников, отвернувшихся от света в тень. Разве два месяца назад могла Ия, окончившая учебу с красным дипломом, представить, что будет сидеть перед кабинетом Главного и ждать приговора?
Девушка провела здесь всю ночь, но от страха спать все равно не хотелось, хотя и горели воспаленные глаза. Плотно закрытая деревянная дверь, выкрашенная в белый цвет, казалась непреодолимой преградой между Ией и ее уходящей мечтой. Неожиданно она увидела, как повернулась ручка, а потом на пороге появился руководитель ее отдела – Анатоль. Всего восемь коротких недель назад на выпускном вечере в Академии он с радостью пожимал ей руку. Сейчас он выглядел сильно помятым и расстроенным. Его опрятное круглое лицо делала гораздо старше бородка клинышком. На широкой груди Анатоля висел крупный медальон ловца энергии с хрусталиком посередине, такой скорее подходил какой-нибудь престарелой кокетке, чем руководителю отдела.
– Анатоль! – Ия порывисто вскочила со стула и почти кинулась к мужчине. Сердце стучало как сумасшедшее, а от нервного напряжения перед глазами потемнело.
– Ия, – мужчина оставался серьезным, озабоченно сведя брови, – проходи, мы хотим задать тебе несколько вопросов.
Девушка в нерешительности посмотрела на дверь и прошла мимо мужчины, застыв у порога.
Кабинет Главного, которого за глаза вся контора хранителей называла Папаша, выглядел более чем скромно. Огромный стол, заваленный бумагами, к нему приставлен другой, поменьше – для посетителей. У стены громоздился обычный канцелярский шкаф с открывающимися дверцами, подоткнутыми сложенными газетными листочками. Пожалуй, общие рабочие кабинеты здания смотрелись намного приличнее – с современными перегородками между столами, красивыми лампами, тонкими стоечками с документами и личными делами.
В ярком свете, струившемся от старой хрустальной люстры, Главный казался уставшим сердитым стариком в измятом поношенном костюме. На лице его как-то сильно выделялись мелкие морщинки, пока он хмуро изучал какую-то бумагу. В кабинете царила грозная взрывоопасная тишина.
– Проходи! – Анатоль подтолкнул девушку в спину, и она сделала еще один нерешительный шажок.
Теперь Ия смогла увидеть в кабинете еще одного человека: на старом кожаном диване, скрестив руки на груди, сидел мужчина в синем свитере с высоким горлом, кожаных брюках и пыльных ботинках на толстой подошве. Его длинные светлые волосы, зачесанные назад, были собраны в хвост. Прозрачно-голубые глаза незнакомца окатили девушку холодным любопытством – Ия непроизвольно поежилась.
– Анатоль, это была твоя идея сделать курьером сопливую девчонку? – хмыкнул он, изогнув светлые брови.
– Феликс – голос начальника Ии наполнился желчью, похоже, мужчины терпели друг друга в одной комнате по единственной причине – эта комната являлась кабинетом Главного, – если ты забыл, то позволю напомнить, что эта девочка везла на себе магнит двое суток и выжила. Твои ребята, как известно, сгорели уже через пару часов. Посмотри, она светится добром, курьер должен быть именно таким.
У Ии подкатил к горлу тошнотворный ком. Выходит, тот секрет, что она перевозила на себе, мог ее умертвить?! "Наполнена добром!" – Да, именно так называлось ее стремление к справедливости, но сейчас девушка почувствовала себя обманутой. От волнения захотелось плакать.
– Не выдумывай, Анатоль, – тихо фыркнул мужчина, названный Феликсом, – она осталась цела только потому, что не знала предназначения груза и не совала нос куда не следует. Обычно молодых убивает любопытство. Кстати, как ты сумел запудрить ей мозги? – Он размял шею, хрустя позвонками.