- Вы думаете, убийца может оказаться среди слуг посадника? - удивленно воскликнул Сувор. - Но ведь перед приемом на такую работу наши щупачи проверяют их самым обстоятельным образом!
- Может оказаться, а может и не оказаться. - Свет вздохнул: все-таки разговаривать о волшебниках с дюжинным человеком крайне затруднительно. Уж лучше сослаться на что-либо банальное. - В любом случае, мы с вами обязаны отработать любые теоретически возможные версии.
Нарышка вновь задумался: похоже, ему реальность проникновения лазутчиков в окружение ключградского посадника теоретически возможной не казалась. Неужели он настолько глуп? Или просто сказывается потрясение?..
- Долг обязывает нас, - заметил Свет.
- Долг обязывает нас, - повторил Нарышка странным тоном. Словно сомневался в справедливости последней Световой фразы. - Хорошо, чародей, я распоряжусь.
- Если среди слуг посадника будет выявлен новичок, - быстро сказал Буривой Смирный, - вы должны тут же поставить нас в известность. Самостоятельно свой интерес к новичку не проявлять! И никаких оперативных действий не применять! Ни в коем случае! Вам ясно?
Кажись, на ключградца и в самом деле снизошло, наконец, понимание, потому что он сокрушенно вздохнул:
- По-моему, судари, от меня в этом деле будет не слишком много проку.
Конечно, он был прав, но согласиться с ним означало испортить настроение своему будущему хозяину еще больше. И потому Свет возразил:
- Вы недооцениваете себя, княже. А между тем от вас зависит очень многое. Ведь вы - житель Ключграда. Так что мы без вас, честно говоря, как без рук.
Комплимент подействовал: Нарышка благодарно глянул на Света, улыбнулся Буривою Смирному. Ответной улыбки он, естественно, не дождался, но она ему и не требовалась.
Между тем карета замедлила бег и остановилась.
- Мое обиталище, судари волшебники, - сказал Сувор Нарышка, открывая дверцу. - Прошу вас! Князь и княгиня Нарышки будут рады столь почетным гостям.
- Благодарим, сударь! - Свет взялся за баул. - Есть лишь одна маленькая просьба. Мы отправили свои вещи с вокзала в гостевой дом Колдовской Дружины. Как бы их доставить сюда?
- Я немедленно распоряжусь, судари. Через полчаса вещи будут у вас.
Обиталище Нарышек оказалось весьма величественным сооружением. Конечно, в столице встречались особняки и более монументальные, но то в столице, а не в провинциальном городе - пусть и является сей провинциальный город морскими воротами Словении в Европу. Три этажа, под черепицей, с парадной лестницей белого мрамора, по углам островерхие башенки с разноцветными петухами-флюгерами.
В одной из башенок и разместились комнаты, предоставленные хозяевами столичным волшебникам. К гостевой на втором этаже, куда поселили Света, вел недлинный коридорчик с зашторенным окном. Сама гостевая была не слишком большой по размерам, однако оказалась достаточно удобной; без излишков мебели, но со всем необходимым (даже письменный стол имелся). Комната Буривоя Смирного отличалась от нее лишь цветом обоев да тем, что располагалась выше этажом. Предоставили гостям и ванную - правда, одну на двоих, но в гостевом доме Колдовской Дружины ванная приходилась и вовсе одна на пять номеров.
В расположении комнат имелся лишь один недостаток - они находились слишком близко друг от друга, а блокирующего заклятья, как в гостевом доме Колдовской дружины, между ними не было. Но, во-первых, волшебники бесконтрольно мешают друг другу лишь во сне. А во-вторых, и чародей Сморода, и сыскник-волшебник Буривой Смирный обладали достаточной квалификацией, чтобы самостоятельно наложить блокирующее заклятье. В конце концов, можно иногда поработать и за красные глазки! Не обеднеем!..
Ждать вещей пришлось недолго. Вскоре раздался звон колокольчика, и светловолосый кучер Сувора Нарышки внес в комнату чемодан и чехол со шпагами.
- Ваши вещи, сударь чародей.
Взгляд любителя "Мамочкиного платочка" показался Свету странноватым, и он тут же проверил ауру кучера. Но обнаружил, что на этот раз ошибся - ауру переполняло дружелюбие вперемешку с голубыми красками Перуна.
Ну и пусть ошибка, подумал разочарованный Свет, в сыске подозрительность излишней не бывает.
- Благодарю вас! Поставьте на пол возле стола. Я сам разберусь с ними.
"Мамочкин платочек" удалился.
Едва Свет привел себя в порядок, гостей позвали к обеду.
Вся семья Нарышек уже находилась в трапезной.
Семья оказалась под стать своему особняку. Отец Сувора, князь Белояр Нарышка, грузный бородатый мужчина лет пятидесяти пяти, уже изрядно поседевший, молча, но с чувством пожал гостям руку. Жене его Цветане, голубоглазой блондинке, сохранившей, несмотря на выношенных и выкормленных ею детей, достаточно тонкую талию и изящной формы перси, можно было с успехом дать и тридцать. Княгиня, в отличие от супруга, оказалась женщиной весьма словоохотливой и приветствовала гостей целым потоком изысканных выражений. Пришлось и Свету поупражняться в велеречивости. Затем столичным волшебникам были представлены молоденькая жена Сувора Купава и его еще более юные сестры.
- Вот и вся наша семья, - сказала Цветана. - Нет токмо старшенького, Найдена. Он служит в министерстве ратных дел, у вас в столице.
- Я встречался с ним по службе, - соврал Свет. - Очень толковый молодой человек. Думаю, любезная княгиня, вашего сына ждет весьма завидная карьера.
Княгиня, оправдывая свое имя, расцвела, а старшая из трех сестер, уже оформившаяся телом девица, тут же выстрелила в Света откровенным вопросом:
- Вы нашли убийцу Клюя Колотки?
- Пока еще нет, сударыня, - ответил ошарашенный такой прямотой Свет.
- Сне-жа-на! - проговорила предостерегающим тоном хозяйка дома.
- Да, мама?! - сказала княжна. - Разве нельзя, садясь за стол с человеком, поинтересоваться, справно ли он выполнил свои обязанности?
Мать и дочь некоторое время поедали друг друга глазами. По-видимому, для них это занятие было привычным.
А Свет, включив Зрение, столь же привычно изучал ауры новых знакомых. Ауры были нейтральные - без опаски, ненависти или страха, но с некоторой долей дружелюбия. Словом, нормальные были ауры. У хозяев, невестки и троих хозяйских детей.
А вот в ауре княжны Снежаны явно наличествовали цвета неприязни. Словно девица заранее подозревала столичных гостей в каком-либо непотребстве. К примеру, ждала от них жестоких посягательств на свои дух и тело. Хотя, если бы ее знакомили сейчас не с волшебниками, то основания для подобных подозрений у Нарышкиной дочки определенно имелись. По крайней мере, в отношении тела. Княжна уродилась весьма красной девицей - уложенные пышной башней пшеничные материны волосы, большие отцовские карие глаза и длинные ресницы; с трудом запрятанные под платье высокие перси, в сочетании с тонкой талией долженствующие производить на мужчин самое неотразимое впечатление. Рядом со Снежаной младшие сестры-подростки Светлана и Любомила выглядели почти дурнушками. Впрочем, судя по всему, через пару лет они обещали превратиться в не менее яркие, чем старшая сестрица, бутоны. А вот молодой княгине Купаве бутоном уже не стать - не та порода. Видно, князя Сувора, как часто водится у великородных, оженили по договоренности между главами семейств. Пусть серая мышка - до своего поля ягода…
За столом княжна Снежана уселась напротив Света. И тут же с прежней прямотой спросила:
- Стало быть, вы, судари волшебники, приехали в наш город зря?
Свету жутко захотелось улыбнуться - столь мила была ее полудетская непосредственность. Но терять над собой контроль члену Колдовской Дружины не пристало даже в компании подобной девицы. Поэтому он лишь заметил:
- С момента нашего приезда, сударыня, прошло столь мало времени, что определить, зря или не зря мы сюда приехали, попросту невозможно.
В отличие от волшебника княжна улыбнулась, и улыбка ее оказалась откровенно ехидной.
- Вообще-то я считала, что братовы коллеги в первую очередь занимаются делом, а уж опосля ходят по гостям.
- Вообще-то, - сказал Свет, - мы пришли к вам не в гости. Мы будем здесь жить.
Она распахнула очи:
- Вы будете жить у нас? О боги!.. Надо будет попенять брату за то, что он не спросил моего согласия… И сколь долго мне предстоит терпеть ваше присутствие?
- Как распорядится Мокошь! - Свет поджал губы, дабы не рассмеяться. - В следующий раз, приехав сюда, я самым обязательным образом настою на том, чтобы князь Сувор испросил вашего согласия на подобное приглашение. Впрочем, надеюсь, сударыня, к тому времени вы уже успешно выскочите замуж, и вас будут волновать совсем другие печали.
Княжна вспыхнула и открыла было рот. Но промолчала. Мать ее негромко разговаривала с сидящим рядом сыном, не забывая поглядывать в сторону старшей дочери.
Свет подумал о том, что в любой другой семье такого гостя, как чародей Сморода, непременно посадили бы одесную от хозяйки. Правда, та, "любая другая" семья не принадлежала бы к изначально великородным. А посему в неуемном желании Снежаны Нарышкиной уколоть столичного волшебника не было ничего сногсшибательного: для изначально великородных колдуны - всего-навсего люди второго сорта, которые лишь по странному волеизъявлению Великих князей допущены к кормилу государственной власти. Впрочем, сам Белояр Нарышка, по слухам, дядька весьма умный и, вестимо, так не думает. А что мыслит о положении колдунов в словенском обществе его старшая дочь, для чародея Смороды не имеет ни малейшего значения.
Слуги принялись разливать первое. Судя по аромату, это была грибянка по-вятски - то есть суп, сваренный исключительно из шляпок молодых боровичков.
- А вот интересно, - Снежана вновь обратила свое внимание на гостя, - почему волшебники трапезничают, как дюжинные люди? Это, должно быть, весьма унизительно - ждать, пока вам наполнят тарелку, не так ли, чародей?
Княжна явно напрашивалась на ответную грубость, но волшебник, грубящий обычной (пусть и великородной) девице… Вот это была бы поистине унизительная картина. Нет, подобного поведения от Смороды ни один простой смертный ввек не дождется!.. Поэтому Свет состроил самую высокомерную гримасу, на какую был способен, и принялся откровенно рассматривать сидящую напротив девушку.
Княжна встретила сей наглый взгляд смело и открыто, но потом все-таки не выдержала, опустила глаза. Ланиты ее слегка порозовели.
А Свет неожиданно для себя обнаружил, что она чем-то похожа на летошнюю лже-Додолу. Нет-нет, черты Снежаны были более тонкими и изящными, против Веры-Кристы она была как блистающий диамант рядом с неограненным камнем. Но что-то общее в их лицах имелось. Правда, Вера-Криста ввек бы не стала разыгрывать из себя этакую глупышку-скромницу!..
Скромница вновь подняла на Света очи. Скромности там не было и в помине. Зато присутствовали откровенный вызов и явная неприязнь.
- Вы меня так рассматриваете, чародей, словно способны понимать разницу между женщиной и мужчиной! Словно для вас мои перси не просто два бугра из плоти!.. - По губам Снежаны зазмеилась ехидная усмешка. - Чем на меня таращиться, сударь, лучше бы своим прямым делом занялись!
Похоже, последние ее слова услышали все сидящие за столом, ибо в трапезной повисла напряженная тишина. Потом Цветана Нарышкина сказала:
- Краса моя, перестаньте докучать чародею своими глупостями! - И обратилась к Свету: - Кушайте, сударь волшебник, кушайте… Справное ли здоровье у Великого князя?
Это было завуалированное приглашение поведать хозяевам свежие столичные сплетни.
И если бы Светозар Сморода являлся обычным великородным, опосля такого вопроса он бы занялся столичными сплетнями немедленно. Брат Великого князя, сударыня, намедни такое отчебучил. Вы не поверите! Еле-еле скандал замяли… Однако член Палаты чародеев позволить себе подобного легкого поведения не мог, он мог позволить себе лишь фразу: "Исполать Сварогу, справное!" - и взялся за ложку.
Хозяева встретили чародеево немногословие без удивления, и вскоре над столом вновь повис присущий званым обедам разноголосый гомон.
Молчал лишь Свет. Он подозревал, что Нарышкина дочка сопроводит колкими замечаниями любую его реплику, и потому надеялся своим молчанием добиться, чтобы его оставили в покое.
Однако княгиня-мать оставить в покое гостя не пожелала и нашла новую тему для разговора.
- Вы где проводили этим меженем отпуск, судари волшебники? - спросила она, мило улыбаясь чародею. - Мы всей семьей отдыхали на Русском море. У нас есть немного земли в Булгарии, в районе Солнечного Берега.
Буривой Смирный тоже глянул на Света и подхватил тему:
- А я ездил на родину, в Нижний. Не люблю я эти морские ванны. То ли дело - лес и речка! Взять корзину и за грибами. Или с удой на Волгу…
Цветана тут же возразила:
- Не скажите, сударь, не скажите… Море - очень чудесная штука! Тем паче Русское. Это вам не наш Чухонский залив с его холодами и штормами… Нет, море морю рознь! Варяжское создано богами для того, чтобы по нему перевозили грузы, а Русское для отдыха. - Она улыбнулась своей нехитрой шутке и повернулась к Свету: - А вы, чародей, где нынче отдыхали?
Далее молчать было бы просто невежливо.
- Я провожу отпуск в Таврии, - сказал Свет. - У Колдовской Дружины там справный дом отдыха, в Ливадии. Правда, последний раз я был там ровно два лета назад.
- А почему?
- Не знаю… - Свет пожал раменами. - С возрастом отдыхать стало скучно. Работать интереснее!
- Кто как работает, тот так и отдыхает, - пробурчала чуть слышно - чтобы не услышали родители - Снежана.
- Кхм, отдыхать тоже надо, - не согласился с гостем Белояр Нарышка. - Кстати… - Он встал и официальным тоном объявил: - Завтра мои младшие дочери Светлана и Любомила покидают родной очаг, дабы продолжить обучение в Институте великородных девиц. В честь оного события мы даем ныне вечером бал. И мне бы очень хотелось, чтобы судари волшебники почтили оный бал своим непосредственным участием.
Пришлось Свету отложить ложку, подняться и поблагодарить хозяина за приглашение. И определенно пообещать, что судари волшебники оный бал своим непосредственным участием всенепременно почтят. В обязательном порядке, княже, это большая честь для нас и огромное удовольствие, весьма и весьма благодарны…
- Знамо дело, они благодарны, - вновь негромко пробурчала Снежана. - Как бы не работать, абы не работать. Потому-то у нас людей на улицах и убивают! Ох уж эти мне хваленые столичные чародеи…
Краски неприязни в ее ауре усилились.
Свет не мог взять в голову, чем он насолил Белояровой дочке. В общем-то с ним в подобном тоне разговаривали крайне редко, и он срезал бы всякого (опричь, конечно, Великого князя да Кудесника), кто позволил бы себе в беседе подобный тон. Следовало бы срезать и эту белокурую кикимору. Но почемуто не хотелось. Или, скорее, не моглось…
А вот что очень даже моглось - так это бросать стремительные взгляды на выглядывающие из платья перси. А что очень хотелось - так это дабы обладательница оных персей не в коем случае оных взглядов не заметила.
Однако обладательница взгляды, знамо дело, прекрасно замечала. И, заметив, всякий раз вперивала в сидящего напротив татя взгляд свой - обвиняющий и возмущенный. Правда, от ехидных реплик теперь почему-то воздерживалась. То ли, несмотря на все свое возмущение, смилостивилась-таки над гордостью лиходея, то ли напрочь потеряла к нему всякий интерес, лишь ради этикета притворяясь возмущенной…
И неожиданно для себя лиходей проникся к кикиморе чувством благодарности.
Это было уже слишком!
Свет встал из-за стола, пробормотал что-то насчет ахового самочувствия и, произнеся соответствующие извинения, поспешно удалился в отведенную гостю комнату.
И наплевать, что они обо мне подумают, сказал себе он. Снежана-то наверняка ничего хорошего не подумает. Дяденька волшебник по странной прихоти играет с нею в странные игры… А и вправду, что это за прихоть на меня нашла? Знамо дело, знания, полученные из художественной литературы, нужно проверять, но не на великородной же девице!.. Ладушки-оладушки, пусть они обедают. А мы пока блокирующим заклятьем займемся!..
Судя по всему, его уход званого обеда не испортил. Во всяком случае, шумно отдувающийся Буривой Смирный появился в комнате Света лишь через полчаса.
- Уф! - произнес он с удовольствием. - Хлебосольные нам достались хозяева, брате чародей… Ого, вы уже и блокировку сотворили!..
- Не замечал я раньше, - ядовито сказал Свет, - чтобы вы, брате сыскник, так радовались чревоугодию. Тем паче когда в сыске у нас сплошные проблемы.
Буривой помрачнел.
- Вы правы. - Он не удержался, сыто рыгнул. - Именно оные проблемы и привели меня к вам.
В его голосе прозвучала настолько нескрываемая обида, что Свет смутился.
С какой стати я на него набрасываюсь? - подумал он. Разве это брат Буривой, забыв об убийстве собрата, заглядывал хозяйской дочке в вырез платья?
- Извините меня, брате…
Смирный кивнул и продолжал уже без обиды:
- Официально мы к сыску еще не приступили. Надо полагать, курьер с подтверждением полномочий прибудет из столицы токмо ночью. - Сыскник сел на стул. - Но вот что мне пришло в голову, брате чародей… Если ваша версия справедлива, нам будет противостоять Талант изрядной мощи. И сдается мне, что против подобного Таланта я окажусь бессилен. К слову, нет никаких гарантий, что убийца уже сейчас не положил на нас свое око - ведь двух столичных волшебников на месте преступления не заметил бы токмо ленивый. А посему, полагаю, вам придется поставить мне сейчас магический защитный барьер. Как в прошлое лето…
Свет тут же напрочь забыл о хозяйской дочке.
Наконец-то и до Буривоя по-настоящему дошло, с кем они могут столкнуться! Безответные розовые кусты за оградой… Собака, впервые в истории Колдовской Дружины загрызшая квалифицированного волшебника… Если во всем этом действительно участвовал Талант, то это был Талант не просто "изрядной", а такой мощи, что индо оторопь берет. Это вам не Буня Лапоть с его ножом…
Но показывать свой страх коллеге стало бы распоследним делом - сродни загляду в вырез девичьего платья, - поэтому Свет лишь пожал раменами и сказал спокойно:
- Возможно, собака, напавшая на Клюя Колотку, была больна какой-либо неведомой формой бешенства… Впрочем, возможно, вы и правы, брате. А посему на этот раз я не стану напоминать вам о требованиях закона.
Буривой запер дверь на задвижку - накладывать отвращающее заклятье в чужом доме было неприлично. А Свет проверил целость магической печати на своем бауле, снял с него охранное заклятье, достал Серебряный Кокошник, баклагу с Колдовской Водицей и коротко бросил:
- Надевайте!