– А мы разве противники? Можно было одарить нас хотя бы парой, – сказал Пышехвост, – все-таки мы и Служба работаем по одному профилю.
– Напомнишь об этом Наждаку при встрече. А теперь возвращаемся к нашим баранам…
Больше не говоря ни слова, мы расселись в комнате и попытались расслабиться. Пышехвост занимался тайным чароплетением. У него хорошо получалось делать вид, что ничего не происходит и что он всего лишь получает удовольствие от жизни. Даже отвечал попутно на колкости свинов. Обычная картина. Бойцы Бригады на отдыхе. Пока нас не позвали в Большой зал, крыс успел дважды куда-то слетать.
Мне не удалось ничего узнать у Мормышки до тех пор, пока положение в Горохе не изменилось.
Я попытался сосредоточиться на официозе. Оказалось, это трудное дело.
Надо учитывать, что никогда в жизни я не видел поблизости ни одного короля и не общался с таким количеством сановных физиономий. Хотя нам все уши успели прожужжать о правилах этикета, я все равно чувствовал, что сяду в лужу.
Мои парни, успевшие хлебнуть винца, не испытывали таких проблем. Они шли на церемонию словно на праздник, хотя не знали, что их ждет…
И что зачем я все время себе забиваю голову разной чушью? Надо перестать делать это и вкушать радость бытия. А то из жизнерадостного свина я постепенно превращаюсь в брюзжащего старого крыса. Пусть Мормышка не берет это на свой счет.
Глава 2
Орден Бараньего Креста первой степени
Слуги в ливреях были повсюду. В их задачу входило координировать перемещение масс гостей. Они походили на генералов, передвигающих подразделения на поле боя, и, надо заметить, справлялись с этим отлично. Церемониймейстер командовал своими помощниками исподволь, появляясь то здесь, то там, отдавая приказы и распоряжения. Я заметил, что нигде Бараниэль не задерживался подолгу. Понятия не имею, нормально ли это для особи такого рода профессии или нет. Мне казалось, что все эти барашки в ливреях переодетые шпики.
Впрочем, я преувеличиваю. Издержки ремесла.
Слуга сопроводил нас на первый этаж и ввел в большой холл с высоким потолков, где кучковались гости. Местная знать и прибывшая с королем свита. Самого монарха видно не было.
Я и мои парни остановились в стороне. Я предпочел пока держаться в тени. Надо было оценить ситуацию и сделать промежуточные выводы. Все как в разведрейде.
Крыс и кот устроились так, чтобы охватывать взглядом как можно большее пространство. Пространство это было забито пышно разодетыми баранами, козлами и другими видами баранхеймской аристократии. Я прикинул – гостей не менее двухсот. Офицерские мундиры, кафтаны, камзолы, плащи, платья, шляпы, прически. Жуткий калейдоскоп околомонаршего официоза.
В воздухе витал аромат духов и табака. Это вызывало свербение у меня в носу. На всякий случай я проверил, где мой платок. Оказалось, в кармане.
Но помимо платка было что-то еще. Я вытащил на свет сложенную вчетверо записку. Ее там раньше не было. Кто-то подбросил.
Чтобы прочитать послание, я отодвинулся в сторону, спрятавшись за колонну. Свины заметили то, что я делаю, но никто ни слова не проронил. Проникнувшись ситуацией, они смотрели в оба.
Кто-то написал на кусочке бумаги:
"Привет от Н. Скоро вы все узнаете. Ничего не предпринимайте"
Я подозвал Пышехвоста. Мы делали вид, что беседуем на отвлеченные темы. Как большинство. Гости смотрели в нашу сторону с интересом и перешептывались. Наши черные мундиры и свинские рыла привлекали внимание.
Барсик прочел записку.
– Вот-вот, я же говорил.
– Кто мог мне ее подсунуть?
– Тот слуга, который нас сюда провожал, – сказал кот.
– Значит, тут повсюду агенты?
– Именно. Мы замечали их присутствие. Помнишь?
– А "Н." – значит, Наждак?
– Разведчик, а не знаешь, что обычно принято получать приветы от общих знакомых, – сказал Пышехвост самодовольно. Как бы присутствие на приеме не навело его на мысль, что он принц голубых кровей.
– Не учи ученого, – сказал я, отбирая у него записку и комкая ее. Комок отправился в карман.
Возможно, Наждак сейчас среди гостей. Я пытался угадать, где он. Тут были ослы, но среди них я не увидел знакомых морд. Может быть, из-за шляп, бакенбардов, очков и пенсне. Вряд ли майор стал бы разгуливать перед носом вероятного противника без маскировки.
Мне казалось, я ощущаю на себе внимательные взгляды. Определенно. Или та или другая сторона смотрят на меня. Наверное, шпионы ждут, что мы предпримем.
Я приказал своим парням продвинуться поближе к центру холла. Ход рискованный, но что-то надо было предпринять.
Тут же нас окружили любопытные. Я чуть не расчихался от запаха духов и одеколонов. Пришлось призвать на помощь все самообладание, чтобы не показать отвращения к такого рода парфюмерным излишествам.
Пышехвост взял на себя основную роль посредника между нами и аристократическими особами. О чем я не подумал, так это о том, чтобы предупредить парней наподобие Чертополоха держать язык за зубами. Другие были не лучше. Словарный запас и качество выражений у них было на высоте. Сущий кошмар. Я как мог переводил разговор на себя, подыгрывая коту, расточавшему любезности. Из всех нас только он имел представление, как правильно себя вести.
Один полковник стал обсуждать со мной основные вехи кампании на западе. Я сделал вид, что все понимаю. Так продолжалось минут пять. Пытка – строить из себя полководца да еще перед старшим по званию.
Дамы вздыхали и улыбались. И все хвалили нас за совершенные подвиги. Скоро, наверное, начнут складывать песни. Я посмотрел, нет ли поблизости трубадуров. Если и были, то замаскированные.
С грацией и тактом растолкав гостей, к нам пробился высокий тип в широкополой шляпе. Ослиная морда источала благодушие и уверенность. Натуральный аристократ местного пошиба. С первого взгляда не определишь, чем занимается эта личность.
Замаскирован недурно, могу заметить.
– Простите, но я должен украсть у вас этих героев, – сообщил он, раскланиваясь с нашими поклонниками.
Никто не возражал. В ответ – море улыбок и поклонов. Я уже понял, кто перед нами, и удивился лишь одному – неужели Наждак умеет такой авторитет среди этой братии?
– Добрый день, господа, – сказал Наждак.
Взамен скользнувших в сторону гостей появились новые. Они не приставали к нам, а рассредоточились по сторонам и принялись непринужденно общаться между собой. Наши фланги и пути к отступлению оказались закрыты. Хитро, очень хитро. Кажется, где-то в толпе я заметил нечто похожее на ухмылочку Мазера (или Фазера). Пышехвост раздулся от гордости. В этом искусстве он совершенствуется день ото дня. Будто все происходящее его заслуга.
– Мы закрыты от прослушивания, поэтому будем говорить не таясь. Только не надо размахивать руками. Это неприлично, – сказал осел. – Как вы себя здесь чувствуете?
Мои парни что-то забормотали. Совершенно обалдевшие от декораций, антуража и публики, они походили на молочных поросят, впервые вышедших в большой мир. Немногим лучше чувствовал себя и я.
– Терпимо, мессир, – отозвался крыс. Лаконичный сукин сын.
– Мы польщены такой честь, – сказал кот. Он чувствовал себя здесь как рыба в воде. – Не каждый день попадаешь в подобную обстановку, где твои таланты могут быть оценены… Вспоминается прошлое…
– Прошлое? – спросил Наждак, ухмыляясь. – Можно узнать детали?
Кот смутился. Видит Свиноматерь, смутился!
– Долгая история, мессир, – ответил он, нацепив беззаботную улыбочку бравого странствующего идальго.
– Надеюсь, когда война закончится, вы ее нам поведаете, – сказал Наждак. – Будет интересно.
Пышехвост кашлянул. Что происходит? Я что-то пропустил? Или майор знает больше, чем я? Котяра полон загадок, я к этому уже привык, поэтому не замечаю и не задаю вопросов. Между тем, не все в прошлом Барсика так безоблачно.
– Мои прошлые попытки выяснить, для чего нас сюда призвали, провалилась, – сказал я. – Хотелось бы узнать. Только не говорите о награждении. Это попахивает дурной комедией.
– В чем-то ты прав, сержант, – ответил Наждак. – Это комедия, которую поставила наша Служба. Однако не сомневайтесь – ордена настоящие и наше стремление хоть как-то воздать вам по заслугам искренне.
– И на том спасибо, – вставил Грязнуля.
– Ваш скепсис понятен. Скажу вам следующее. Его Величество в опасности. Служба работает и днем, и ночью, наши агенты повсюду. Маги трудятся, не покладая рук. Оказывается шуаров и подготовленных ими резидентов куда больше, чем мы думали, – объяснил Наждак. – Зубастые давно задумали покушение на Узколоба. Сегодня у нас появился шанс заманить их в ловушку. В Горохе есть шпионы. Еще несколько приехали сюда со свитой и с гостями из высшего света. К сожалению, и туда добрался враг…
– Понятно. В чем наша задача? – спросил я.
– Деловой подход. Это я ценю, вы знаете.
Мы все вели себя словно праздные гости. Вид у моих парней, подвергнутых испытанию высшим обществом и подогретых вином, был не очень воинственный. Блаженные улыбочки у большинства. Если за нами наблюдают со стороны, рыла моих свинов не внушат им подозрения. Кажется, парни не вслушивались в то, о чем мы говорили с Наждаком. Кроме Грязнули.
– Сегодня, во время приема, который устраивается Шерстом Высоким в честь Его Величества, вы будете исполнять роль почетной охраны короля. Такое уже случалось. Наиболее отличившихся солдат назначали на эту должность. Суть проста. Заменить его всегдашнюю охрану. Этот обычай давний, и ни у кого не вызовет упреков в модернистских настроениях… Тем более, когда речь идет о славной Свинской Бригаде.
Невероятно. Их волнуют модернистские настроения, когда идет война на уничтожение Баранхейма. Боюсь, здешних порядков мне не понять. Не только кошачья душа потемки, но и баранья тоже.
– Вы будете находиться подле короля весь вечер, после того, как вас наградят орденами, – добавил осел.
– Ясно. А как это связано с внутренними врагами?
– Нам известно, кто из гостей не является настоящим. Они подозревают, что мы знаем, но ведут рискованную игру. Они в отчаянном положении, надо сказать. Мы обложили их со всех сторон и наблюдаем. Мы даем им шанс себя проявить, понимаете… Король и взвод Вонючки. Рядом. Вместе. Это такой шанс покончить и с тем, и с другим.
– Отличный план! – прищелкнул языком Пышехвост. – Значит, я почти угадал…
– Мы ничего не станем предпринимать до тех пор, пока они не начнут сами, – пояснил Наждак. – Так они выдадут себя с головой. Все. И тогда попадут к нам в руки, все. Служба много сделала, чтобы организовать инспекционную поездку Узколоба по фронтам… Идея с остановкой в Горохе тоже наша.
– Ловите на живца? – спросил Мормышка.
– Что-то в этом роде. Его Величество понимает, как важно пресечь деятельность шуаров и их пособников в тылах. Нам пятая колонна не нужна.
– А почему бы просто не арестовать всех, о ком вы знаете? Без шума, – спросил я.
– Не подойдет, – сказал майор. – Нам необходимо спровоцировать их на публичное выступление, на открытый акт. Это будет означать, что они в панике. Если все получится сегодня, вся их многомесячная работа пойдет прахом. Кроме того, нельзя не учитывать молву. Если подданные узнают о том, что случилось, что враг пытался убить самого короля, это еще сильнее всколыхнет народный гнев и поднимет градус ненависти к зубастым в войсках.
До свинов дошел наконец смысл слов майора. Наждак оглядел моих героев.
– Рассчитываю на вашу сознательность, господа свины, – сказал он.
– Нет проблем, – ответил Пегий. – Совместим приятное с полезным.
Наждак кивнул.
Я решил подбавить ложку дегтя в его бочку меда.
– А если они не клюнут на приманку?
– У нас есть запасной план.
– Какой?
– Поговорим об этом позже, – сказал Наждак. – Скоро начнется прием. Я украду у вас господина Пышехвоста. Если что, я буду поблизости.
– Так что же нам делать, если начнется заварушка?
– Ваша задача быть возле Его Величества и защищать его. Мечи у вас настоящие?
– Да.
– Тогда используйте их не задумываясь.
Наждак с Барсиком скользнули в лабиринты пышно разодетой толпы. Кот бросил на меня полный превосходства взгляд. Небось, вообразил себе невесть что. С высокими чинами на короткой ноге, шпион на полставки, спаситель короля и тому подобное…
Мормышка что-то проворчал.
– Хочешь быть на его месте?
– Ни в коем случае, – ответил крыс. – Из всех спесивых котов этот, по-моему, самый спесивый…
– Ты прав.
Прошло несколько минут, я переговорил с парнями насчет предстоящего дела. Они заверили меня, что им все ясно. Переодетые агенты Наждака все еще крутились рядом с нами, создавая нужное прикрытие. В воздухе пахло не только духами десятка сортов, но и чарами.
Церемониймейстер появился перед входом в Главный зал и объявил, что гости могут войти. Я не видел Бараниэля, зато слышал стук его церемониального посоха. У меня екнуло сердце. Ненавижу всякие торжественности. Дайте мне полежать полдня в засаде в колючем кусте – и я буду счастлив. Я свин, а не овечий вельможа.
Гости втекали в зал широкой рекой. Мне показалось, что за то время, пока мы толпились в холле, их стало еще больше. Мы пристроились позади всех. Честно говоря, я не знал, что делать дальше. Куда встать и какие телодвижения при этом положены. Забыл все, о чем нам говорили слуги. Грязнуля испытывал те же проблемы, что и я. Но он был более расслаблен, потому что успел отдать должное местному винцу.
Плохо помню все эти перемещения по залу. Гости толпились и гудели, словно стая шершней. Я вглядывался в их морды, надеясь вычислить, кто из них шпион. Проклятье, забыл спросить у Наждака про магические очки!..
Двое слуг взяли над нами шефство и провели меня и моих парней поближе к той части зала, где находилось возвышение. На возвышении стоял заранее приготовленный трон, сооружение настолько помпезное, что у меня стало кисло во рту.
Мы заняли место слева, рядом с возвышением, на которое вели пять ступеней. Масса гостей рассредоточилась так, чтобы образовать в центре зала проход. Я сделал несколько хитрых вдохов, чтобы восстановить дыхание и успокоиться. Старый приемник сработал.
Обстановка нервозная. Мы попали на маскарад, где за лживыми масками скрываются жаждущие крови враги. И никто не знает, где и когда будет нанесен смертельный удар.
Интересно, где носит Пышехвоста? Или ему дали какое-то особое задание?
Потом затрубили герольды, провозглашающие выход короля. Разодетый, словно попугай слуга-козел, зачитал все титулы Узколоба Четвертого (и треть которых я не запомнил) и призвал всех поклониться монарху, как того требует церемониал. Дамы присели, а кавалеры опустились на одно колено. Наступила тишина. Посчитав, что можно явить народу свой царственный лик, появился Узколоб Четвертый.
Баран был одет в расшитый золотом камзол, сапоги, брюки. Весь в драгоценностях, надушенный, напомаженный. По полу за ним тащилась алая мантия, на который сверкали созвездия из бриллиантов. На короне камней было больше всего. Наверняка штука эта тяжелая – как серьезный боевой шлем.
Опираясь на нарядную трость, Узколоб Четвертый шествовал по ковровой дорожке к трону. Кивал знакомым мордам, и те улыбались в ответ.
Я пригляделся. Ничего особенного. Баран как баран. Сними с него все эти безделушки, ничего и не останется.
Следом за королем шли приближенные. Их возглавлял Шерст Высокий. Я узнал его по описаниям и портретам, которых было в замке великое множество. Баран и правда высок – худой, словно каланча, с меланхоличной черной физиономией. Одет не менее пышно, чем король, и не менее богато. Конечно – Горох не производит впечатление убогой хижины, сложенной из булыжников. Двор маловат, но в остальном замок был впечатляющим произведением владетельной архитектуры. И начинка соответствует рангу Его Сиятельства.
За Шерстом шли какие-то расфуфыренные типы, которых я не знал. Когда герольд объявлял их титулы и звания, я старался пропускать лишнюю информацию мимо ушей. Так продолжалось довольно долго. Из всей королевской свиты я узнал только одного – Хавка ван Меринооса, который договаривался с Черным Свином об условиях участия Бригады в войне. Тот же царственный вид, тот же надменный взгляд. Герцог Луковый посмотрел в нашу сторону и, кажется, подмигнул. Уголок его рта дрогнул. Шутит? Во дает. Мне показалось, что все происходящее его порядком достало.
Я с трудом удержался от ответной улыбки. Меня грызло желание что-нибудь сделать. Я сравнил наше стояние здесь с суточным караулом. Нет, пожалуй, там полегче будет.
Свины за моей спиной нервничали. Крыс молчал. Я вообще не чувствовал его присутствия. Я поискал в толпе Барсика. Напрасно. Ни его, ни Наждака.
Приближенные заняли свои стоячие места возле трона, а на трон уселся сам монарх. Хавк ван Мериноос по правую руку от него, а Шерст Высокий по левую. Герольд еще раз протрубил, после чего царственная особа встала со своего места и обратилась к аудитории. Речь была выучена на зубок. Сказывалась практика. Король говорил о трудных для государства временах, о войне, об извечных врагах с юга, о страданиях народа, о страхе и гневе. Получилось неплохо. Местами я даже верил его искренности. Перейдя к теме военного противостояния с Клыкаргом, Узколоб перешел к Свинской Бригаде. Он расхваливал наши подвиги, храбрость свинов не хуже газетчиков и военных корреспондентов. Мы стояли и заливались краской. Все взгляды в зале были направлены в нашу сторону. Я почувствовал, что от излишнего внимания к моей скромной персоне, у меня разыгрывается изжога. Кто-то, кажется, Чертополох, тихо всхрюкнул. Только бы не расчувствовался, дубина стоеросовая!
Король упомянул о нашей самоотверженности и беспощадности к врагам, рассказал вкратце душещипательную историю о том, как бараны спасли Бригаду от уничтожения в прошлом и о том, как сейчас Черный Свин решил сдержать старую клятву. Словом, все в таком духе. Не забыл монарх упомянуть и о наших добровольных помощниках, крысе и коте. Слышал бы его слова папаша Беляночки, который запрещал Пышехвосту женить на ней! О Барсике говорит с благодарностью сам король Баранхейма…
Я подумал в очередной раз, сколько правды в Пророчестве? Что на самом деле заставило кота-бродягу присоединиться к нам, что привело нас всех сюда?..
Много вопросов, мало ответов. Точнее – никаких ответов.
После окончания речи все зааплодировали. Я понял, что аплодисменты предназначаются нам. Ужас! Я готов был провалиться сквозь землю. Моя матушка сказала бы, что сотрясение воздуха не наполнит желудок и не сделает кого-то умнее. Она научила своего сына скромности, и теперь он страдал от всеобщего обожания.
Я пропустил сигнал, который дал начало церемонии награждения. Было сказано об Ордене, о том, когда и кому давали его в прошлом, о великой чести и прочем. У меня голова пошла кругом от всей этой говорильни. В зале стало жарко, я весь упрел под своим наглухо застегнутым мундиром. Амбре из благовоний кого угодно могло свести с ума…
Я не понимал и половины всего, что говорили то герольд, то король поочередно…
Нас заставили выйти в проход и построиться. Я вспомнил инструктаж – вернее, то, что от него осталось у меня в голове. От мысли, что я при всех напортачу, мне вовсе стало дурно.