Однажды царь, за вельми серьезную услугу, отвалил ей полмешка золота и освободил от уплаты налогов на триста лет. И долгие годы текли спокойно и безмятежно, пока не появился этот Бэдбэар. Он обложил данью всех царей и королей, колдунов и магов, ведьм и гадалок, леших и домовых. Пустил в обращение новую монету, веля платить дань только ею. Близлежащие города и деревни очень быстро обнищали, киднеппинг перестал быть привлекательным бизнесом, ибо перевелись богатые родители, готовые отвалить за свое чадо солидный выкуп. За предсказаниями мало кто стал обращаться, все и так знали, что всё очень плохо, а будет еще хуже, да и путники обходили лес стороной. Подаренное царем золото тоже не нескончаемо (за триста лет-то!), а тут снова налоги. Тогда бабка заколдовала лес, и вот уже много лет они живут в уединении. Только им двоим известно, как войти и выйти из заколдованного круга. А ежели кто чужой захочет к ним попасть, будет кружить и возвращаться снова на одно и то же место.
- А Змей Горыныч как пролетел?
- Так он же по воздуху! Да и Кощей его послал. А Кощей, он в магии как бы разбирается.
- А изба? Гуляет где хочет, на нее колдовство не действует? Я имею в виду себя и своих друзей. Прошлой ночью мы-то как сюда попали?
- Без понятия. Кто знает, где они, врата эти. Может, она как бы за круг-то и не выходила…
- Ты знаешь, Лешек, а еще у меня такое чувство, что не так он и хорош, этот ваш Бэдбэар. Сколько он горя людям принес, власть узурпировал, налоги поднял, да еще и валюту новую выдумал…
- Тс-ч-щ! - зашипел Лешек, - Ты чё, Андреич! Беду накликаешь. Он Великий Волшебник, Маг и Чародей, Повелитель Ночи, Властелин Алмазной долины! Все, что он делает - как бы на благо людей и нелюдей, для свободы и народовластия.
Тем временем дорога постепенно сужалась и зарастала травой. Лес подступал все ближе, кое-где маленькие деревца росли прямо на дороге, по обочинам из зарослей крапивы и лопухов выглядывали кости, некоторые очень напоминали человеческие. Мы перестали разговаривать, становилось жутко, и возникало огромное желание повернуть обратно. Когда это желание стало совсем нестерпимым, из чащи прямо на нас вышел огромный волчара. Признаться честно, никогда в жизни не встречался нос к носу с диким зверем. Особенно с таким - волчище был размером с крупного сенбернара (или с мелкого пони). Оружия у меня при себе не было, ни ружья, ни пистолета, ни ножа. Даже консервный ножик и стропорез покоились где-то на дне рюкзака. Так что вся надежда на Лешека. Он, как лесной человек, может, сумеет с ним договориться.
Волк шумно втянул ноздрями воздух, пристально поглядел на нас, вздыбил холку и стал медленно приближаться, издавая тихое, но грозное утробное рычание. Я человек в общем-то не из пугливых, но теперь я точно узнал, что означает выражение "душа уходит в пятки".
- Не… не надо, волчик, фу, не надо… - зашептал Лешек, прячась за мою спину.
- Прекрасно! Чудесно! - заговорил вдруг волк на чистейшем русском языке. - Молодец на обед, а… другой молодец - на ужин. Раз уж коней вы где-то спрятали!
- М-мы к-коней не не п-рятали… у - у нас их нет! - заверил я серого хищника, раз уж представилась возможность вести диалог.
- Так я и поверил! Хотя это совершенно не меняет дело - вас-то я все равно съем!
Ну и дурак же я! Надо было ему наврать, что кони спрятаны в лесу, километрах в пяти отсюда. Пусть идет искать, а мы сами, тем временем, успеем дать деру. Впрочем, он мог не поддаться на провокацию и все равно начать трапезу с нас. Лучше ведь, как говорится, гусь в руках, чем слон на горизонте.
- Вы наверно голодны, - как можно участливее произнес я, решив несколько по-иному повлиять на тоскливую ситуацию. - Может не надо нас есть, пообедаем вместе, чем Бог послал?
Я поспешно скинул рюкзак, непослушными пальцами с трудом развязал узел и первое, что я нащупал, оказался батон копченой колбасы из нашей походной раскладки. Колбаса мгновенно исчезла в волчьей пасти, проглотил он ее, кажется, не жуя.
- Вкусно! А еще есть?
- Паштет есть, - ответил я.
- Давай!
Я открыл банку паштета и вывалил в миску. Волчара слизнул его в один миг. Потом он съел две банки говяжьей тушенки и, кажется, немного насытился. Таким образом я облегчил свою поклажу и нашу участь, отсрочив момент съедения нас самих.
- Так у вас и вправду нет коней? - спросил волк уже немного дружелюбнее.
Мы с Лешеком покрутили головами.
- Жаль. А тогда какого рожна вы сюда поперлись?
- Мы ищем дорогу в Алмазную долину.
- Зря вы сюда пошли. Там, впереди, тупик. То есть дремучий лес до самого Синя моря. Это дорога для дураков. Почему-то на перекрестке все всадники выбирают именно эту дорогу. Ну не жаль им своих коней, вот и едут под знак. Вы знак-то видели?
- Ага!
Действительно, сразу за перекрестком висел дорожный знак, круглый, с красным ободком и нарисованным всадником, перечеркнутым костью.
- А моя задача - отбирать коней и отправлять их в штрафной табун. Если владелец не предъявит права на своего скакуна в течение недели, лошадь переходит в собственность государства. Пока еще прав никто не предъявлял.
- Почему?
- Потому, что всадников я съедаю!!!
Похоже, мы с Лешеком были близки к состоянию обморока. По крайней мере, я очнулся от того, что кто-то хлопал меня по щекам. Это был седеющий крупный мужчина, лет тридцати пяти, одетый в форму французских кирасир времен Наполеона.
- До чего же нервный народ пошел! - возмущался мужик. - Да пошутил я. Не питаюсь я человечиной, я вообще почти вегетарианец! Поняли, нет?
Вдвоем с кирасиром мы привели в чувство Лешека. У меня в походной аптечке был нашатырь, а мужик старательно лупил его по щекам своими волосатыми ручищами.
- Разрешите представиться, - сказал мужик, когда мы с Лешеком обрели способность обмениваться информацией. - Оборотнев Вольфганг Вульфович, старший инспектор. Для друзей - просто Вольф.
Он протянул нам по очереди волосатую ручищу.
- Итак, что же занесло двух благородных донов в мою глухомань?
- Мы ищем дорогу в Алмазную долину.
- Ах, ну да, это я уже спрашивал. А зачем?
- Вы слышали что-нибудь о Кощее?
- Так точно! Как же нет, конечно слышал.
- А дорогу к нему показать можете?
- Так вам Кощей нужен или Алмазная долина?
- Вообще-то Кощей. Знаете как его разыскать?
- Никак нет! Где замок его, показать могу, точнее не сам замок, а направление к нему, потому что дороги туда нет. Может, она на самом деле и есть, но никто о ней не знает, разве что Бэдбэар, Великий Волшебник, Маг и Чародей, Властелин ночи, Повелитель Алмазной долины.
- Вот поэтому мы к нему, этому самому повелителю и направляемся. Я хочу просить его устроить мне рандеву с Кощеем.
- А я хочу поступить в университет, набраться, как бы, ума, получить, типа, диплом, короче, зашибить клевую практику, - добавил Лешек.
- А зачем вам, сударь, Кощей? - обратился ко мне кирасир.
- Этот подонок похитил моих друзей. Я должен их выручить. Но добраться до Кощея, как выяснилось, не просто. Вот и приходится тащиться в эту самую Алмазную долину, просить помощи у волшебника, как его… Бэдбэара.
- Знаете что, ребята, а ведь я давно мечтал побывать в Алмазной долине…
- И составите нам компанию, - закончил я его фразу.
Все-таки сценарист этого шоу, хоть и мастер своего дела, но несколько обделен фантазией. Я постоянно угадываю ход его мыслей.
- А почему бы нет? - весело спросил Вольф.
- А служба? А начальство?
- Да ну его к лешему!
- Это уж на фиг! - возмутился Лешек. - Мне и без вашего начальства не дует!
- Простите, сударь. Я фигурально.
- И какова же будет цель вашего вояжа? - поинтересовался я.
- Я повидаю Великого Волшебника, Мага и Чародея, Властелина ночи и Повелителя Алмазной долины Бэдбэара и попрошу его… - Вольфганг закатил к небу глаза и немного смутился. - Понимаете, по жизни я жесток, алчен, вспыльчив, бессердечен и ни разу в жизни меня не тронул огонь любви. Я знал немало женщин и волчиц, имел много секса, но любовь… К сожалению, меня обошла чаша сия. Я бы хотел закончить свой жизненный путь в какой-нибудь одной ипостаси, обзавестись семьей, детишками (или волчатами), нежно любить их мать, спокойно встретить старость и без угрызений совести предстать перед Господом. Мне может помочь в этом только хороший волшебник, хороший маг или чародей - исправить мой характер. Я стану добрым, терпимым и любвеобильным…
- Для семьянина любвеобилие - не такое уж и положительное качество, - заметил я.
Да, подумал я, пьеска становится всё забавнее. Пожалуй, я ошибся, не без таланта, все-таки, человек, придумавший этакое захватывающее приключение для экскурсантов. Хотя и плагиатор. Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее Изумрудного города и дороги из желтого кирпича… Итак, моими попутчиками стали простоватый леший, мечтающий о мозгах (то есть об образовании) и бессердечный злой оборотень. В нашей компании не хватает только трусливого льва. И еще у меня нет собачки, но это, может, не имеет особого значения. Жаль, что я случайный участник этого реалити-шоу. Чувствуешь себя все равно как безбилетным пассажиром. Или человеком, присвоившим чужое имя. Интересно, моим друзьям тоже достались роли со словами, или они томятся в каком-нибудь холодном сыром подземелье? И как там Катька, не обижают ли?
Мои размышления прервал путеводный камень. Мы снова дошли до перекрестка.
- Как я понимаю, - произнес я, - дорогу к Алмазной долине из нас троих никто точно не представляет.
- Почему же? Хотя в какой-то степени, некоторым образом… - замялся Вольф.
Лешек промолчал, но покраснел. Почесав репу, мы пришли к единодушному мнению (инициатива навязывания которого принадлежала вашему покорному слуге), что другие направления, кроме как "назад", нам не подходят. Напомню, что надпись на камне гласила: "Назад пойдешь - молодость вернешь". Вольф был в восторге оттого, что сможет стать моложе, а мы с Лешеком рассудили, что особой выгоды это направление нам не принесет, но и большой опасности тоже.
Мы бодро зашагали по хорошо утоптанной дороге, вели неторопливую беседу, наслаждались прекрасной погодой, лесными запахами и звуками. Немного досаждали комары, да оводы, но тут уж ничего не поделаешь…
Одно мне казалось странным. По некоторым приметам, например, отпечаткам следов, верстовым столбам, дорожным знакам, заломанным или пригнутым веткам и т. д., у меня складывалось впечатление, что мы идем по дороге с односторонним движением, причем в обратную сторону. Мы шли уже больше часа. Взглянув на Лешека повнимательнее, я обнаружил, что его и так довольно юное лицо стало как бы еще моложе, на нем даже появились подростковые прыщи, а сам он, как мне показалось, стал чуть ниже ростом. Он тоже с удивлением посмотрел на меня. Я машинально ощупал свой подбородок. Оказывается, на моей физиономии пропала трехнедельная небритость. А Вольф, обернувшись волком, носился из стороны в сторону, обнюхивая все уголки, как восьмимесячный щенок-подросток. Забегал вперед, снова возвращался и поторапливал нас возгласами:
- Ну, что же вы! Айда! Айда!
- Стоп! - крикнул я.
Пожалуй, мы слишком быстро молодеем. Скоро для передвижения нам потребуется детская коляска. Только вот беда - катить ее будет некому.
- Полный назад! - я повернулся и зашагал обратно.
- Ты куда? Ведь там так здорово! - попытались остановить меня мои спутники.
- Не забывайте о цели нашей экспедиции. Боюсь, эта дорога нам тоже не подходит. Взгляните на себя, на кого вы похожи! Зеркало дать?
Зеркало-зеркало. Черт! Зеркало, отображение изображения… По ассоциации, я почему-то вспомнил про видеокамеру. А ведь во всей этой суете, нервотрепке и неразберихе я совершенно про нее позабыл. Но абсолютно точно помню, что сунул ее в рюкзак, когда укладывал вещи в бабкиной избе. Думается, надо продолжить съемку видеофильма, тем более, что со мной произошло такое вот нештатное приключение, да и ребятам будет интересно на все это взглянуть. Я покопался в своем рюкзаке и достал то, что искал.
- Что за аппарат? - спросил Лешек.
Я протянул ему камеру. Он осмотрел ее со всех сторон, даже понюхал, и, возвращая мне, тоном эксперта-профессионала произнес:
- Понятно. Типа яблочко по блюдечку.
И вот мы снова на злополучном перекрестке. Должен признаться, он уже начинал меня раздражать.
- Господа, мне вас жаль! - сказал Вольф. - Вот же, русским по белому, то есть, черным по серому написано: "Богатым станешь". А богатство, это что? Это не только золото. Разыскать пропавших друзей, это разве не то же, что и найти богатство? В фигуральном смысле, конечно. А диплом получить? Тоже богатство. И доброту, желание любить обрести в себе - и это богатство. И вообще, даже не в переносном, а в прямом смысле, в Алмазной долине все живут в роскоши и богатстве. Нам туда!
- Не уверен… - возразил Лешек.
- Кажется этот Бэдбэар… - начал я.
- Великий Волшебник, Маг и Чародей, Властелин ночи, Повелитель Алмазной долины, - хором подхватили мои спутники.
- …не так давно в ваших краях?
- Кажется да. То есть нет. Лет, наверно… Да кто его знает, в общем сравнительно недавно.
- А камню невесть сколько веков! Тысяча лет, не меньше. Может эта Алмазная долина и появилась там, где раньше ничего не было, а теперь там всё, и богатство тоже, - это рассуждение мне и самому показалось логичным и убедительным. - Потому и надпись переделана.
Мы отправились исследовать третье направление. Буквально через пятьсот метров лес стал практически непроходимым, и мы услышали свист.
- Ну что, за богатством пожаловали?! - раздался грубоватый и слегка шепелявый голос человека, у которого во рту было явно не тридцать два зуба, а гораздо меньше, может на порядок.
Я почувствовал, что мне в грудь уперлось что-то твердое, а передо мной, словно из-под земли, вырос дородный детина бомжовой внешности и явно уголовной принадлежности. В руке он держал здоровенный антикварный пистолет с раструбом, дуло которого и упиралось мне в грудь.
- Только богаче-то не вы станете, а мы! - произнес детина. - А ну, вываливай все, что есть, коли жить охота!
Ну конечно, как же я сразу не догадался! Без нападения разбойников разве хоть один приключенческий сюжет обходится? И сценарист, конечно, об этом знал и обставил сей акт изысканно и утонченно. А если… Если все это не по сценарию, а на самом деле? На всякий случай надо оценить обстановку. Расклад сил, прямо скажем, не в нашу пользу. Шагах в десяти от главаря стояло еще шесть головорезов. Они сверлили нас недобрыми глазами и поигрывали дубинками (бейсбольные биты отдыхают) и огромными кривыми тесаками. Лешек юркнул за мою спину, Вольф вообще куда-то пропал. Может, он с ними, с разбойниками, на лапу играет и специально затащил нас сюда? Во всяком случае, чтобы иметь возможность что-либо предпринять, я решил потянуть время.
- Так это что же, - спросил я, - грабеж?
- Да, грабеж! Разбойное нападение! А ну выкладывай долбоны, ендрики, чего есть. Рубли тоже годятся, - он сильнее надавил мне на грудь пистолетом.
Что ж, против грубой силы приема нет. В заветном кармане у меня была припрятана стодолларовая банкнота, на черный день, так сказать. Может, этот черный день уже наступил? Я достал сто баксов и протянул разбойнику. Зеленая купюра подействовала на него как на быка красная тряпка, злодей рассвирепел:
- Что это за бумажка, черт тебя дери! Издеваешься, да? Русским языком было сказано - бабло гони!
Значит в этой глухомани американская валюта на в почете. А как насчет нашей? Я достал тысячерублевую банкноту и протянул злодею.
- Опять бумажка! Что это?
- Деньги. Тысяча рублей. Наших, российских…
- Тысяча рублей?! - разбойник расхохотался. - Ну, насмешил! Бумажка! Ха-ха! Тысяча рублей! Да целковые, они только червонного золота бывают! Да на тыщу целковых целое царство купить можно, да Сине-море в придачу!
- Может, он чужестранец? - сердобольно предположил кто-то из свиты. - Может, он нашего рубля никогда не видел? Или придуривается?
- Во! Смотри! - сказал главарь.
Он полез в карман, для чего ему потребовалось переложить пистолет из руки в руку. В момент перекладывания грянул выстрел. Пуля вонзилась в землю в сантиметре от моей левой ступни. Я не проявил никаких эмоций, однако в душе моей испуг сменила радость. Ведь теперь пистолет разряжен. Насколько я разбираюсь в древнем оружии, заряжается эта машина через дуло: насыпается порох, заталкивается пыж, потом пуля. Всего один выстрел, на перезарядку требуется время. И это время работает на меня.
Главарь изрыгнул проклятие, но все-таки достал из кармана золотую монету:
- Во, гляди! Вот это рупь! Вот такой вот он бывает, рупь-то! А ну гони деньги, живо!
Разбойник был взбешен моим тугоумием и расстроен попусту истраченной пулей. Он решил выместить злобу на мне, дополнив словесное повеление крепкой оплеухой. И, надо сказать, сделал это напрасно. Я мужичок, вообще-то, тихий, можно даже сказать, незлобивый, но всякие там вольности, тем более рукоприкладство, никому не спускаю. На мне были высокие десантные ботинки с крепкой и очень твердой подошвой. И ежели носком этого ботинка да со всей дури - по голени противника, получается очень больно. Главарь ощутил на себе, насколько это больно. Он скорчился, выронив пистолет и монету, и схватился за ушибленную ногу. Я распрямил его ударом вышеупомянутого ботинка в челюсть. Разбойник охнул, сел на траву, некоторое время сидел, держась обеими руками за челюсть, потом обиженно произнес:
- Чё дересси-то? Да иссё ногами!..
Дикция его стала еще немого хуже. Дальнейшее я видел словно в замедленной киносъемке. Двое одношайников (а как еще назвать сотрудников по шайке?) бросились на помощь атаману. Лешек в это время делал какие-то пассы руками. Он поднял руки вверх, растопырил пальцы, согнул руки в локтях, соединил пальцы, словно хватая каждой рукой по щепотке соли и резко выпрямил руки вверх. То, что я увидел дальше просто отдавало сюрреализмом. Две осины нагнули свои кроны, сомкнули ветви, схватили этими ветвями как пальцами за шивороты ринувшихся в атаку разбойников и, распрямившись, подняли их вверх.
- Й-ес! - сказал Лешек, резко дернув согнутой в локте и сжатой в кулак рукой.
Одна из осин тоже сжала крону и дернулась. Разбойник, висевший на ветках, судя по ругательствам и воплям, пережил непередаваемые ощущения. И тут появился волчище. Очень эффектный выход, ну просто собака Баскервилей. Грозный оскал, слюна из пасти, вздыбленная холка и инфразвуковое рычание, от которого задрожали осины с подвешенными на них разбойниками. Разорвав одежды, они шлепнулись на землю, как жабы в болото. И вся шайка, включая главаря, побросав оружие и котомки, со скоростью лучших спринтеров мира исчезла в чаще.
- Где ты был?! - укоризненно спросил я Вольфа, потирая саднившую скулу.
- Да понимаешь… - замялся волк, - поспешность, она только при ловле блох нужна бывает. Я так торопился превратиться в волка, что забыл заклинание.
Однако у самого, в полном смысле слова, рыльце было в пуху. Видимо, став волком, он успел полакомиться только что пойманной куропаткой. Когда я попытался указать ему на это, волк опустил глаза и, стряхивая лапой пух с морды, сказал:
- Да что вы, сударь, я вообще почти вегетарианец.