* * *
- …после Великой войны Сойка потеряла военное значение…
Гном замолчал, услышав звук открывшейся двери, и обернулся. Взгляды Кея, Зака и Балусты тоже устремились к входу в библиотеку.
- Вот Ваше Высочество нам и напомнит историю крепости Сойки.
- Как скажете, дру Бродерик. - Шу присела в реверансе, подмигнула Балусте и прошла к висящей на стене карте континента. - Итак, крепость Сойки заложена в год сорок третий Великой войны с богом-демоном Карумом. Располагается на сто десять лиг южнее Суарда, в основании мыса Крыло Сойки и блокирует южный путь из Зурговых пустошей в Валанту - Свистящий перевал.
Она провела указкой по горной гряде, пересекающей континент сверху вниз, остановилась на стыке суши и моря, где восточный отрог Дремлинского хребта уходил в воду и загибался серпом, а западный продолжался вдоль берега.
- Правители вольных баронств на берегах реки Вали-Эр объединились с гномами Дремстора и эльфами, чтобы сохранить свои земли от последователей бога-демона. - Указка обвела область между хребтом на западе и плоскогорьем на востоке, разделенную синей веной реки. - Сойка выстроена совместно людьми, гномами и эльфами. Всего дважды она подвергалась штурму. Впервые - сразу после постройки, когда третья волна зургов пошла через перевал.
- Если бы гномы не затянули переговоры на десять лет, то третьей волны не было бы вовсе, - пробурчал Кейран.
Бродерик обернулся к принцу и нахмурился, но Кей продолжал:
- Вторая волна дошла до самой Ирсиды и разорила все побережье! Спорим, если бы зурги покушались на рудники или сам Дремстор, Совет Кланов бы вступил в союз много быстрее?
- Ваше Высочество правы, - сердито сверкнул глазами гном. - Но все же позвольте Её Высочеству закончить, а о политике Совета Кланов и короны поговорим в другой раз, применительно к железной дороге.
- Вы знаете мое мнение, дру Бродерик, - Кей пожал плечами. - Дорога должна быть построена, и я сделаю все, что от меня зависит.
Шуалейда с трудом проглотила готовые сорваться горькие слова - вряд ли от Кея хоть будет зависеть хоть что-то, если только Светлая не спустится с небес и не напомнит отцу, что у него есть не только старшая дочь, но и сын, наследник престола. О младшей дочери можно не напоминать, она уже продана.
- Так я продолжу? - ледяным тоном спросила она.
- Несомненно, Ваше Высочество, - кивнул Бродерик.
От сочувствия и понимая в его тоне Шу стало стыдно. Дру Бродерик отказался от алхимической кафедры в имперской Магадемии и поехал в богами забытую глушь учить их, потому что верил: король услал их из столицы лишь ради безопасности наследника.
- На сегодняшний день крепость Сойки это единственное сохранившееся укрепление с полными рунными щитами, - продолжила она. - Именно благодаря им третья волна зургов была разгромлена под стенами Сойки, а магический откат сделал Свистящий перевал непроходимым.
"И поэтому отец избрал Сойку местом ссылки наследника. Здесь его не достанет ни шер Бастерхази, ни Гильдия Ткачей".
Указка в её руке сама собой поднялась вдоль реки к северу и зацепила Метрополию, но тут же одумалась и спустилась обратно, к нижней части Дремлинского хребта. Там краснела еще одна точка, такая же, как обозначала Сойку. Справа от нее карта пестрела городами, совсем близко подходила излучина реки.
- Четвертая волна зургов была за три года до потери карумитами священного острова Карум-саме и окончания Великой войны. Орда пошла через перевал Барса в Ольбере и Уджирское ущелье, в сорока лигах к северу от Сойки. Оплот пал, зурги разорили ближние баронства и сожгли Кардалону. Затем орда направилась к побережью. - Шу провела неровную дугу от перевала через город в долине к заливу, затем спустилась к югу и обвела архипелаг Акулий Плавник. - Одновременно с моря напала Полуденная Марка. Одра и карумиты столкнулись неподалеку от крепости…
- Ваше Высочество несколько увлеклись, - с улыбкой прервал ее гном. - Давайте-ка заострим внимание на шаманской волшбе и стратегии Орды. Что Ваше Высочество знает об этом?
- Тактика и стратегия Орды примитивны. Зурги берут численностью и внезапностью, от равных сил противника предпочитают отступить, рассыпавшись на небольшие отряды-кланы. Уничтожают посевы, мужчин убивают, женщин и детей угоняют в рабство. Ловят шеров любой степени одаренности для шаманских ритуалов… - Шу запнулась.
- А о самих ритуалах в Империи ничего точно неизвестно, - продолжил Бродерик.
Шу пожала плечами.
- Шаманы берегут свои тайны и свои земли. Имперские маги пока не нашли способа проникнуть за созданную шаманами пелену дальше трех перестрелов. Потому в Оплот отправляется генерал Флом, а не шер Бастерхази, - назидательно проговорил гном, обращаясь к Шу. - А теперь поговорим о том, почему за последние шестьдесят восемь лет зурги ни разу не попытались пройти ущелье, и чем грозит Империи дальнейшее непонимание и неприятие основ шаманизма…
431 год, двадцатый день месяца Пыльника (четыре года тому назад).
Имперский форпост в Уджирском ущелье.
Встретить рассвет в Гнезде Кондора, самой западной дозорной башне Уджирского оплота… всего две недели назад Шу и не мечтала о таком. Но, раз уж она сбежала из-под суровой опеки Эрке и уломала генерала Флома взять ее с собой, дабы на месте изучить трофеи, то не уговорить того же Флома отпустить ее с утренней сменой в Гнездо - сущая глупость. Когда еще представится шанс посмотреть на Пустоши вблизи?
Зрелище стоило затраченных усилий. По сторонам сияли снежные пики, зеленый бархат пятнал неровные склоны. Солнце вставало за спиной, освещая бурлящие сизые, с золотыми и розовыми прожилками тучи. Они кружили над бескрайней равниной, клокотали, словно зелье в алхимическом котле. Далеко внизу колыхался лес, переходящий в степь, а справа уходил назад разлом Уджирского ущелья. Глазам же мага представала картина странная и пугающая. Тучи, горы, воздух переливались потоками природной стихийной магии, а равнину Уджир-Клыз полностью покрывал серый туман. Вязкий, липкий, он отдавал змеями, гнилым болотом и несвежей кровью. А еще он словно вползал в ущелье, притягивал, засасывал в себя.
Шу дернула головой, отгоняя ощущение чуждого, холодного и голодного внимания.
- …уснули, что ли? Змей, подай сигнал Иволге еще раз, - донесся с верхнего, открытого этажа башни сердитый и взволнованный голос.
- …должны были вернуться этой ночью… - нервничал второй. - Нольбес никогда не…
На слове "никогда" что-то сдвинулось, словно части головоломки встали на место. Невнятная тревога и неудобство мгновенно обрели причину. Все еще не веря себе, Шу вгляделась в противоположный, более высокий, склон ущелья, где на расстоянии чуть меньше перестрела ползли струи рассветного тумана, цеплялись за камни и корни карликовых сосен, словно отряд диверсантов…
- Тревога! Тревога! - закричала она, взбегая по лестнице.
Ее встретили три удивленных и настороженных взгляда. Топот еще четырех пар ног послышался снизу: ее услышали все находившиеся в Гнезде.
- Что случилось, Ваше Высочество? - первым среагировал старший утренней смены.
- Зурги идут. Посмотрите! - она указала на другой склон. - Разве туман двигается вверх?!
Солдаты на мгновенье замерли, вглядываясь в отвесные скалы.
- Тревога! - через один удар сердца скомандовал старший. - Ваше Высочество, прошу вас, скорее в Оплот!
Шу в ответ кивнула и устремилась к гондоле канатной дороги, связывающей Гнездо Кондора и форт: единственный путь на одинокий осколок хребта, иначе доступный только птицам.
- Снимут, - испуганно шепнул под нос один из солдат.
- Не снимут, - оборвала его Шу.
Она вскочила на парапет, остановилась на миг, чтобы сплести отводящее глаза заклинание и наложить его на четырехместную гондолу.
- Вы трое, прикроете отсюда. Змей, Хорек и Пырей - с Её Высочеством.
Солдаты попрыгали в гондолу, Пырей подал руку Шу. Едва она шагнула, старший дернул рычаг, отпуская тормоза, и гондола полетела навстречу солнцу. Почти сразу к пению каната добавился свист орочьих стрел. Заклинание не скрыло гондолу совсем, но сбивало краснокожим прицел. Шу оставалось только молиться Светлой, чтобы зурги не догадались повредить канат: удержаться в воздухе сама она бы смогла, но трое солдат?
Гондола уже приближалась к крепости. По перегораживающей ущелье стене деловито сновали солдаты, расчехляя катапульты и выдвигая к бойницам стационарные самострелы. Генерал Флом напряженно, до слез в глазах, вглядывался в натянутые канаты, пытаясь перебороть заклинание одной силой воли - и ведь удалось, даром что его оранжевая аура едва тянула на шерскую категорию. Все ж не зря он носил прозвание Медный Лоб. Разглядев смутную тень, генерал махнул рукой, приказывая солдатам отойти от приготовленных на площадке мешков с сеном, а паромщику - жать тормоз. Гондола вздрогнула и заскрипела, замедляясь…
Шу не успела порадоваться предусмотрительности Фрая, как поняла, что везение кончилось - за полмгновения до того, как перебитый стрелой канат загудел и взвился, сбрасывая гондолу, словно норовистый жеребец зазевавшегося пентюха.
"Соэ лан зииии!" - срываясь на визг летучей мыши, выкрикнула Шу древнюю формулу призыва ветра. В переводе с ире-аль: "Брат-сестра по сути, стань мною, позволь стать тобою".
Воздух сгустился, сплелся голубой сетью. Шу схватила за руки ближайших к ней солдат, третий сам догадался уцепиться за её кафтан. Гондола рухнула на скалы и разлетелась вдребезги. С северной стороны ущелья раздалось торжествующее улюлюканье, тут же сменившееся разочарованным воем: зурги увидели, что гондола пуста. Но заклинание все еще прикрывало от них саму колдунью, а до крепостного щита оставались считанные сажени. Не дыша, не моргая, она скользила по ненадежной воздушной бечевке к стене…
"Светлая, помоги!" - билась единственная мысль. Стена приближалась, росла… площадка для гондолы все поднималась - теперь Шу видела ее не сверху, а почти вровень…
- Змей, прыгай! - крикнул со стены Флом.
Шу не успела сообразить, к кому он обращается, как державшийся за полу кафтана солдат разжал руки и полетел вниз. Молча. А Шу подскочила вверх одновременно со всплеском страха и боли: солдат погиб, но теперь она успевала долететь до стены. Не совсем до верха, лишь до второго уровня бойниц…
- Хорек!.. - вторая команда последовала за первой, когда до бойницы оставалось три сажени.
- Не надо! Держись! - крикнула Шу, крепче сжимая руки и зажмуриваясь от напряжения: кто из них Хорек, она узнает потом, на стене.
- …Ваше Высочество! Вы не имеете права так рисковать, - сквозь темную пелену усталости и страха долетели до нее слова Флома.
- Фрай, замолчи, - потребовала она, открывая глаза.
Генерал сбился на полуслове: ему никогда не доводилось видеть Шу такой. Да и ей не доводилось еще чувствовать смерть со всех сторон. Смерть наползала, накатывала, звала… Смерть забрала дозорные отряды и взвод Нольбеса. Вязкий туман шаманской волшбы нависал с севера: несколько зуржьих отрядов успели проползти по отвесной скале и прилепились к расщелинам над крепостью. Еще бы полчаса промедления, и шаманы сняли с крепости магический щит - и перед отравленными стрелами зургов защитники перевала остались беззащитны…
- Вы успеете, Ваше Высочество… Да послушай же, Шу! - Старший Флом тряс её за плечи. - Ты должна уехать. Ты сможешь, Шу! Я поклялся твоему отцу сберечь вас обоих!
Не понимая, что делает, Шу кивнула и побежала к конюшне. Зачем? Все равно от шаманской волшбы не убежать. Серый туман уже окружал крепость…
"…совершенно безопасно, генерал, - едкой насмешкой вспомнились слова Берри. - Если Парьен сказал, что Орда не пройдет перевал в этом году, значит, Орда никак его не пройдет. Вы помните хоть раз, когда Его Светлость ошибался? Рано или поздно, так или иначе, его предсказания всегда сбываются…"
Так или иначе? Но как?.. В серой безнадежности она отчаянно нащупывала шанс если не выжить самой, то хоть остановить Орду. Не по силам девочке двенадцати лет пересилить шаманов, обуздать сорвавшуюся с привязи стихию. Но рано или поздно, так или иначе… Парьен никогда не ошибается. Значит, шанс есть! Соэ лан зии…
Взблеск молнии разорвал воздух, гул урагана настиг Шу, позвал: сестра по сути, стань мною!
- Соэ лан зиииии! - закладывающим уши шквалом разнеслось по крепости, закружилось вокруг Шу, укутывая оставленное до времени тело твердым, как горный хрусталь, ветром.
Она застыла во внутреннем дворе, не добежав до конюшни каких-то десять шагов. Наткнувшийся на нее солдат позвал Фрая: генерал кричал и махал руками, что-то сердито доказывал, но его слова тонули в реве урагана - там, над долиной Уджир Клыз. Шу лишь на миг глянула на себя, убедилась, что ветры надежно защитили ее от ретивых друзей, и не стала ничего объяснять. Некогда! Да и ни к чему: она уже клубилась и трещала молниями, втягиваясь облачным телом в ущелье.
Свобода! Упоительная свобода и радость свернувшейся тугими кольцами силы - она летела с воем и свистом, сминая деревья кончиками воздушных крыльев, задевая стены и грохоча камнями. Она отрывала от скал крохотные фигурки и сбрасывала вниз, к таким же ничтожным мурашам. Замирала на мгновенье, прислушиваясь к крикам, и отвечала счастливым смехом: мураши брызгали вкусным, терпким соком и щекотно искрили. Она обрушивалась потоками ливня, омывала склоны, выглаживала узкое русло - и впитывала вспышки терпкой и сладкой энергии. С наслаждением выедала мутные и горькие сгустки магии. Вонзалась молниями в скопления мурашей, рычала громом: страх! Боль! Смерть! Яростное счастье мощи и свободы - в бескрайнем небе, наперегонки с орлами - распирало и рвалось песней дождя и шквала.
Но в мелодию урагана вплетались два голоса - две нити, крепостью не уступающие цепям. Они звали и манили, угрожали и взывали… Влекли ее, каждый к себе, грозясь порвать напополам, словно перетянутую тетиву.
"Долг! Любовь! Счастье!" - звонким, прекрасным до слез был первый голос.
"Власть! Сила! Свобода!" - вязким, сладким до истомы был второй.
"Помни, кто ты есть!" - звал первый.
"Пойми, что ты такое!" - манил второй.
Она вспомнила: Шуалейда! Я - Шуалейда Суардис…
И остановилась, не долетев до кучки камней, облепленных муравьями - вкусными, сочными человечками… друзьями…
Она поняла: темная! Я - темная колдунья, упившаяся болью и смертью, чуть не погубившая людей - потому что человеческая боль так же пьянит, как зуржья…
Она замерла, отступила прочь, проглотила готовые обрушиться разряды молний. Преодолевая боль непролитых слез - застывших над обрывом водопадов - развернулась. Рванулась стрелой обратно, прочь из ущелья, пока помнит…
С оглушительным звоном тетива лопнула, распуская свитки ветров и освобождая небесные озера. Для Шуалейды наступила тьма. Без звуков, без образов, без памяти - блаженная тьма забытья.
Во дворе крепости упала тряпичной куклой бледная до синевы девочка.
Над ущельем взвыл последний раз ураган, взметнулся мутной волной, поднял на гребне сломанные кусты и тела - и отступил, считанные сажени не докатившись до стен крепости. Повисла тишина. Разом стих безумный ветер, опали клубы туч. Сквозь прорехи тающих облаков проглянуло солнце.
Люди опускали оружие, вертели головами, не в силах поверить, что живы, что смерть слизнула жадным языком лишь врагов - несчитанную орду врагов! - и пощадила жалкие восемь дюжин защитников крепости.
Глава 5
Две сестры
Первым идет старший сын, за ним сыны младшие, по старшинству. Буде у монарха нет сыновей, престол наследует старшая дочь, за ней следующие по старшинству…
…степень одаренности на порядок наследования не влияет, но темный шер не может наследовать престол и являться регентом при несовершеннолетнем короле. Вступившие в брачный союз с темным шером лица королевской крови теряют право наследования.
Закон о наследовании, Империя Фьон
Ристана шера Суардис, принцесса Валанты
431 год, двадцать первый день Пыльника, на следующий день после битвы в Уджирском ущелье. Риль Суардис.
Словно дыхание Закрайней Ночи витало среди ароматов дичи и специй, среди ирисов, расставленных среди блеска серебра и фарфора, среди фруктов, горками выложенных на золотые блюда. Несмотря на благоухающий магнолиями ветерок, Ристане казалось, что замороженное сиянием дипломатических улыокб вино зазвенит о хрусталь сосульками. Особенно остро сиял виконт Вандаарен, рыбоглазый и бесцветный северянин.
- Ваше Величество не возражает сегодня же обсудить условия брачного контракта Их Высочеств? - осведомился он после третьей перемены блюд.
- Мы рассмотрим любезное предложение Его Высочества сразу после обеда. А пока отведайте фоль-дибар, милейший виконт, - лучезарно улыбнулся король.
- Надеюсь, Ваше Величество уже распорядились о приезде Её Высочества в Суард. Его Высочество в нетерпении ожидает помолвки с прекрасной Шуалейдой.
- Разумеется, виконт, мы послали радостную весть нашей дочери сразу по вашему приезду. Самым надежным курьером. Увы, Сойка недоступна для магической почты, и потому мы с прискорбием вынуждены просить вас подождать не две, а четыре недели.
Отец выглядел плохо. Конечно, он не позволил себе ни опустить гордо расправленные плечи, ни показать усталость и разочарование - нет, Мардук Суардис даже в дни неудач оставался настоящим королем. Но Ристана слишком хорошо знала отца, чтобы обмануться.
По знаку короля слуга поднес северянину исходящее ароматным паром блюдо, откинул крышку.
- Благодарю, Ваше Величество! - отозвался Вандаарен. - Если не ошибаюсь, с Найрисского побережья?
- Вы совершенно правы, виконт, - вместо короля продолжил беседу Ниль Адан.
Уверенный, изысканно вежливый, некогда любимый супруг великолепно делал хорошую мину при плохой игре. Странно, если б было иначе - он практиковался ежедневно на протяжении последней дюжины лет.
Вместе с отцом и Нилем Ристана развлекала посланника Его Императорского Высочества Лермы и в сотый раз молила Светлую о чуде. Но чуда не происходило. Посланник оказался не по зубам Суардисам. На все отговорки он заявлял:
- Его Высочество считает Ее Высочество Шуалейду лучшей невестой Империи.
Конечно, единственная одаренная незамужняя принцесса на всю Империю и ближние королевства! К тому же, прав на наследство у Шуалейды не меньше, чем у Ристаны, а несовершеннолетнего Кейрана принцу Империи можно и вовсе не принимать в расчет. Если бы Ристана могла, своими руками подлила бы яду самодовольному негодяю Вандаарену и полюбовалась, как он зеленеет и задыхается. Но вынуждена была улыбаться и выказывать счастье великой честью, оказанной принцем дому Суардисов.
Проигрыш.
Поражение.