– Врата… он ушел, но может… за троном тропа… если не перекрыть дорогу… секира, подобная златому ключу… отворить и затворить… талисман Йинь, зеленое сердце хаоса… расшатаются опоры… свет, нельзя впускать туда свет!..
– Бредит. Бедный паренек… – проворчал гэл. – Ну ничего страшного, проспится – живо в себя придет. Соня… эй, что с тобой?!
У воительницы в лице не было ни кровинки.
– Это судьба, – бесцветным, мертвым голосом молвила она.
– Ты же не веришь в судьбу, – поддел Стейн.
– Не верю. Давно уже не верю. Потому что – ЗНАЮ.
Подойдя к трону Эддара, Соня с ожесточением занесла секиру – и ударом сплеча разрубила массивное сооружение из слоновой кости и красного дерева. Еще удар, и еще…
– Лезвие испортишь, – неодобрительно сказал северянин, – да и к чему теперь это?
– Вот к чему, – прежним, безразличным ко всему на свете голосом произнесла воительница.
Воздух позади трона наполнился серебристыми искорками; холодный ветер из ниоткуда взметнул портьеры и настенные гобелены. Пламя в больших медных светильниках не дрогнуло.
– Уводите их, – не оборачиваясь, приказала Соня, – и прощайте.
– Какого… – Стейн во мгновение ока оказался рядом с ней. – Ты что, спятила?! Мы же победили, все кончено!
– Если я об этом не позабочусь, все действительно будет кончено. То есть совсем все… – теплом тон воительницы был равен высочайшим вершинам Альп. – Уводите Герду и Карла, говорю, и живее! Эддар успел соорудить себе Врата Смерти, и то, что он мертв ЗДЕСЬ, еще ничего не решает… передышка, и только. Покончить с ним нужно ТАМ, только тогда Врата более не откроются. Потому как если Эддар успеет собрать ТАМ силы, что хочет собрать, и открыть врата с той стороны… ну, вы сказания и сами слышали, помните, что тогда происходит.
Северянин издал рык, какого не постыдился бы пещерный медведь.
– Так, значит?! Бран, слушай последний приказ: уводи пленников! Доставишь их в Королевства. Прихвати из Цитадели чего-нибудь ценного, если сможешь, в дороге пригодится, а нет – рвите когти!
– Но, Стейн…
– Молчать, молокосос! Мы должны исполнить наш долг. И учти, если с ними что случиться – уж не знаю, ждет меня там Вальхалла или Хель, но я вернусь и откручу тебе башку!..
Подобрав свой топор, северянин повернулся к Герде.
– Не бери в голову, племянница, – попытался улыбнуться он, – не всякому выпадает возможность умереть как герою.
– Я не могу тебя остановить, Стейн… не могу и не имею права… но если мое благословение что-то значит, прими его! – Королева Альмейна попыталась встать, и с помощью гэла ей это удалось. – Тор и Тир да направят руку твою, Хеймдаль да прояснит взор твой, Один да укрепит волю твою, а Фригг да удержит сердце на месте! Фрейя пусть подарит тебе удачи, Фрейр пусть охранит от ран, а Ньорд да убережет от отчаяния. И пусть свет Бальдра озаряет твой путь!..
Северянин отсалютовал тяжелым топором.
– И да пособят вам силы Истинного Бога, – добавил Карл: в отличие от большинства франков, принц, как и его рано погибший отец Пепин, был христианином. – Что бы там ни было – пускай по слову моему пребудет с вами воинство Небес, и вы одолеете!
– Благодарю, принц, – сказала Соня, наклонив голову. – Бран, не теряй времени. Уходите.
Кусая губы, гэл подхватил мальчика на плечо, и, поддерживая Герду, которую шатало от слабости, двинулся к выходу.
– Они доберутся, – тихо, но уверенно молвил Стейн. – Бран хороший боец и, если надо, просто прорубит путь. А молодость… она проходит.
– Доберутся, – кивнула воительница. – Опыта, какой нужен, у Герды хватит, а молодость Брану не помеха… Все, что дано человеку сделать здесь, мы сделали. А теперь можешь забыть обо всем. Навсегда.
Ветер стал вихрем, ураганом, бешеным смерчем. Стены зала заколебались и расплылись в сером, одуряюще холодном вихре. Откуда-то издалека донесся грохот падающих камней, и последней мыслью было – это наконец рушится Цитадель Эддара…
Путешествие Брана, Герды и Карла обратно в Королевства продлилось около двух месяцев; прошло более трех недель, прежде чем они достигли краев с признаками цивилизации – этим признаком оказался пограничный византийский форт. Обузой гэлу его венценосные спутники не были, но не могли оказать и большой помощи. Тем не менее, поход завершился на удивление благополучно.
Возвращение королевы и принца стало чуть ли не народным празднеством; как выяснилось позднее, ведуны Грауторма передали весть об успехе похода уже на следующий день после того, как пала Цитадель Эддара, но одно дело – сообщение от каких-то там чародеев, а совсем другое – собственными глазами узреть правителей, которые чудом вернулись из колдовского плена…
В должный срок взойдя на престол, Карл сделал Брана своей правой рукой; принять христианство гэл напрочь отказался, верный заветам предков и клана, но согласился носить изобретенный христианами титул "паладин". Много лет спустя, когда образовалась Новая Империя, созданная Карлом Франкским – военным и мирным путем – на основе старых Четырех Королевств, саксонских княжеств, а еще некоторой части земель гэлов, готов-италийцев и аварских долин между Альпами и Карпатами, – много лет спустя Бран, которому уже было за пятьдесят, сложил с себя звание командующего армией Империи и ушел в странствия, откуда уже не вернулся.
Карл, которого потомки прозвали Магнусом – Великим, – так и не узнал, почему в детстве пережил это странное приключение, зачем похитителю нужен был он, и почему его и Герду похитили, а остальных правителей Королевств убили на месте, даже не пытаясь пленить. Не выяснила этого и Герда, хотя альмы и считали, что их королева-северянка наделена некоторым провидческим даром… Ну а чародеи Грауторма, если что-то и проведали, в ответ на все расспросы посланцев императора Магнуса хранили неодобрительное молчание.
День шестой. Серые Пределы
Безмолвие. Мороз, уже почти привычный. Резкие порывы ветра пробирают до печенок.
Треск. Боль. Волосы по неведомой причине встают дыбом.
Беззвучный грохот. Волна неведомой силы отбрасывает в сторону.
Мир дрожит, трясется, корчится в эпилептическом припадке. Желудок выворачивается наизнанку.
Вонь гниющей рыбы и приторная сладость патоки.
Солоноватый привкус крови во рту.
Удар в челюсть, и глаза застилают хороводом искры – единственный свет вокруг. Удар под ребра, и остатки воздуха вырываются из груди.
Звон разбитого стекла разрезает тишину.
И завершает Переход – сиплый, простуженный голос, который произносит знаменитое: "Оставь надежду всяк сюда входящий…"
Холод. Пыль. Мрак.
– Дыши аккуратно, неглубоко, – сказала невидимая во тьме воительница, – иначе задохнешься. Нечего облегчать Смерти работу…
– Ты уже была здесь. – Стейн не спрашивал, а утверждал.
Соня коротко кивнула.
– Однажды. С меня хватило.
– Чего можно ждать?
– Чего угодно.
– Что мы тут должны сделать?
– Ты же слышал, о чем говорил Карл – зеленый талисман Йинь. Вот его и надо будет разыскать… А, будь оно проклято!.. Я думала, он уничтожен навсегда…
– Это сделала ты. – Северянин не спрашивал, он был вполне в этом уверен. – И поэтому оказалась ввергнута в Реку Времени.
– Не совсем… хотя, может, ты и прав. Ладно, демоны с ним. – Воительница встряхнулась, ее голос вновь стал живым. – Талисман похож на крупный, где-то с локоть в диаметре, колючий каштан из зеленого хрусталя. На свету он мерцает и тихонько шипит – не приведи небо нам такое увидеть; в тот раз – сама уж не знаю, сколько лет назад, – оно чуть не разрушило мир. Отыщешь – не смей прикасаться, мужчины от этого обращаются в ничто. Лишь женщина может держать сердце хаоса в руках…
– Тогда чего бояться? Эддар вроде как мужик…
– Не уверена, голос его помнишь? Может, он евнух, а может, этот его великанский род от людей еще дальше, чем Перворожденные и твои йотуны, и у них там нет ни женщин, ни мужчин… Как Йинь действует на нелюдей – я не знаю.
– Лады. – Стейн махнул рукой. – Но как тут что-то искать? Темно, как в заднице у тролля…
– Закрой глаза, – совершенно серьезно посоветовала Соня. – Зрение – обычное зрение – здесь бесполезно. Только внутренний взор.
– Я тебе что, ворожей?
– Ты живой. Здесь этого достаточно.
С сомнением покачав головой, северянин все же сомкнул веки. Некоторое время перед ним была все та же кромешная тьма; однако затем, медленно, но уверенно, во тьме начали появляться линии. Очертания реальных предметов. Вот черный металл Врат, вот его спутница…
Стейн аж поперхнулся от неожиданности: для "внутреннего взора", чем бы он там ни был, одежда не являлась преградой. Нет, он мог всмотреться (все так же не открывая глаз) и заметить серую дымку как раз в тех местах, где должна была быть потертая кожаная броня воительницы. Но если не присматриваться…
– Сам ты выглядишь точно так же, – заметила Соня, – и не советую отвлекаться.
– Ты за собой следи, – ухмыльнулся северянин, – голых баб я повидал за свою жизнь достаточно.
– Я тоже, – кивнула воительница, – а уж мужиков ладе побольше. Ну ладно, хорош языком-то чесать – двигаем.
И коротким взмахом золотой секиры она разнесла хрупкую металлическую конструкцию, разом уничтожив и Врата, и обратную дорогу.
Стейн не стал спрашивать, зачем. И так ясно, что путь им предстоит из тех, где не следует оборачиваться…
Пропасть. Слева – узкий выступ, по которому можно пройти, если плотно прижаться к стене.
И откуда только взялась? еще мгновение назад ее тут не было.
Отличное место для ловушки, молча переглянулись люди.
Несколько шагов – и из темноты всплыло нечто, если и похожее на ловушку, то уж очень странную. Это был вбитый в стену железный крюк, на котором, подвешенный на манер фонаря, покачивался череп, лишенный нижней челюсти.
– Та-ак, – проговорила с чуть искривленной улыбкой воительница, – ах-ха, ну и встреча…
– Теперь ты скажешь, – заметил северянин, – что услышать слова местных обитателей можно только зажав уши.
– А это идея!
Соня заткнула пальцами уши – и через несколько секунд услышала знакомый скрипучий голос:
– …несет, ах-ха?!
– Повтори, пожалуйста, – попросила она.
– Говорю, ах-ха, куда вас несет-то! Охота помирать раньше срока – так глотку бы себе перерезали, со скалы спрыгнули или еще чего! Ах-ха, если живые будут бродить по Серым Пределам как у себя дома – этому миру недолго останется существовать…
Воительница демонстративно открыла уши, оборвав излияния Ахха, и кивнула Стейну:
– Это он.
– Ну и что будем делать?
– Есть у меня одна идейка… – Соня полезла в кошель и извлекла подарок Богини. – Это – Вода Жизни, она возвращает мертвецов к жизни. Даже если от мертвеца остался только скелет; вот только не уверена, что хватит черепа безо всех прочих причиндал. – Она снова зажала уши. – А ты что скажешь? Попробовать тебя воскресить?
Череп Ахха после недолгого молчания изрек "Да!" совершенно другим, чуть ли не вежливо-просительным тоном. Усмехнувшись, воительница аккуратно сняла череп с крючка, сделала знак Стейну отойти назад, для надежности вернулась с выступа на более широкое пространство – и, положив череп в пыль, выплеснула ему на темя светящуюся жидкость из пузырька.
Раздался жуткий, нечеловеческий вопль, а затем…
А затем, вбирая в себя воздух, пыль и мрак, в ореоле белого сияния возник череп, потом скелет; потом его покрыл слой плоти… И через несколько минут живых в Царстве Смерти оказалось уже трое.
Скрюченный в три погибели третий с трудом поднялся на ноги, выпрямился, пошатнулся, но устоял. Затем сделал шаг, второй… осмотрел вначале себя (с закрытыми глазами), затем спутников…
– Ах-ха, поразительно, – сказал он. – Никогда не верил в способность богов переходить ЭТИ границы.
– Я тоже в это не верю, – ответила Соня. – Не верю, потому как знаю. Боги сами по себе некоторых пределов перейти не могут, зато при помощи человека – сколько угодно. Но об этом как-нибудь позднее… Ахх, ты Царство Смерти – или как оно по-твоему, Серые Пределы, – лучше нас обоих знаешь. Где мы можем отыскать талисман Йинь?
Колдун с присвистом втянул в себя воздух и резко выпрямился во весь свой немалый рост (а было в нем почти пять локтей).
– В который уже раз, ах-ха, ты меня удивляешь… Об этом талисмане никто из живых не знает добрых двадцать тысячелетий!
– Уже знают. Так тебе известно это или нет?
– Нет, однако могу разведать… Ах-ха, и я вновь в долгу перед вами, так что располагайте мной как хотите.
– Принято, – кивнул Стейн. – Поможешь найти талисман – считай, что мы квиты.
– Посмотрим, ах-ха… Так, хорошо – идите за мной. И глаз лучше не открывайте, да и об оружии забывать не советую. Жители Серых Пределов не всегда обладают бессмертием; а если и обладают, ах-ха, магию острой стали им превозмочь трудно…
Обменявшись усмешками – как же, эту магию мы хорошо знаем и уважаем, – воины вскинули на плечи свои топоры и последовали за тощей и неуклюжей, идущей словно в дурном сне фигурой воскрешенного колдуна…
Лабиринты Царства Смерти. Бессвязные повороты, подъемы и спуски; мир здесь был свернут и перекручен самым невообразимым образом, и кратчайшим путем между двумя точками далеко не всегда являлась прямая…
Блуждали они довольно долго – сколько именно, ни Стейн, ни Соня точно сказать не могли, утратив ощущение времени. Несколько раз им приходилось отражать нападения различного рода неупокоенных мертвецов – скелетов, зомби, упырей, мумий, гниющих на ходу трупов, и других персонажей "Книги Мертвых", написанной тремя ушедшими на покой Истребителями Нечисти. К счастью, запаха вся эта бродячая нежить была лишена напрочь; или, что более вероятно, это они лишились обоняния, пройдя Врата Смерти. Ахх то и дело нырял в темноту, с кем-то (или с чем-то) перебрасывался словами на неведомых живым наречиях, возвращался оттуда либо сумрачный, либо сияющий от удовольствия – в отличие от всех колдунов, каких видела за свою долгую жизнь Соня, воскрешенный Ахх не скрывал своих чувств под маской хладного бесстрастия.
По крайней мере, не скрывал перед ними.
– Ах-ха, готово, – наконец объявил он, – задачку вы вновь подкинули мне первостатейную. Хорошо, что подобные навыки не забываются, ах-ха; тот, кто при жизни был мастером, останется им и после смерти.
– А ты был? – спросил Стейн.
– В некотором роде. Лучшим – нет, пожалуй, ах-ха, однако и далеко не худшим из своего племени. А мы были знакомы с Искусством лучше людей… ах-ха, много лучше…
– В другой раз расскажешь, – прервала Соня. – Где талисман?
– На острове посреди огненной реки, за старой каменной стеной. Ах-ха, если ты из меж-странников, ты должна помнить те места… – Меж-странниками Ахх явно называл для краткости тех, кто не привязан жизнью к одному месту и времени, скитающихся среди различных эпох и миров…
– Помнить их я не могу – мои странствия проходили вне моего выбора, считай, я без сознания была. Однако огненную реку вроде как припоминаю. Кажется, на ее берегах не действует магия?
– И это тоже, ах-ха… Там все обретает свой истинный вид и возраст, так что я туда и близко не подойду. Ах-ха, да и тебе, Соня, очень не советую…
Воительница пожала плечами.
– От старости я вряд ли умру, даже если сейчас стану такой, какой должна быть. Женщины моего народа редко умирали своей смертью ранее ста лет, а мне нет и шестидесяти пяти.
– И много там навоюет старуха? – резко, но справедливо заметил северянин. – Колдун прав, тебе лучше не соваться…
Соня сверкнула глазами.
– Стейн, не тебе меня останавливать! Надо будет – я не только подойду к реке, но и войду в нее! И даже вдохну огня!..
Ахх издал сдавленный хрип.
– Будь ОЧЕНЬ осторожна с обещаниями, ах-ха! Они способны сбываться, в особенности – ЗДЕСЬ. Серые Пределы – это тебе не просто кладбище…
– Знаю. И я готова испытать судьбу в очередной раз. Идем.
К стене из старых, покрытых вековой паутиной камней вело множество тропинок, и в мягкой серой пыли отпечатались многие десятки следов. Против обыкновения – идущих в обе стороны.
– Ах-ха, сюда иногда заглядывают маги-смертные из тех, что посильнее, – сообщил Ахх в ответ на невысказанный вопрос, – и иные из них возвращаются с обретенными знаниями; ах-ха, на время, понятное дело. Жаждущие долгой жизни, познав мудрость Врат Смерти, ах-ха, получают очень неприятный сюрприз…
– Нам это не грозит, – бросил Стейн. – Так где тут можно перелезть?
– Да где угодно, ах-ха… но лучше бы поближе к огненной реке. Отсюда я, быть может, смогу помочь вам…
Соня вскарабкалась на плечи северянина, подтянулась и заглянула через стену.
– Еще немного вперед, шагов на тысячу, – сказала она, – я уже различаю пламя.
Нужное расстояние было отмерено в молчании. Воины использовали, возможно, последние мгновения своей жизни – или жизни-после-смерти – для того, чтобы мысленно приготовиться к битве, также, вероятно, последней. Ну а о чем думал колдун, знал лишь он сам…
– Здесь, – остановился Стейн.
– Думаешь?
– Смотри. – Он осторожно вытер рукавом пыль и паутину с плоской глыбы в основании стены. Камень оказался подобен тем, что родичи Стейна звали "руническими": изгибами прихотливой змеи на сером боку извивалась полоса острых северных рун.
Ахх заинтересованно склонился, затем с досадой щелкнул языком.
– Можете прочесть, ах-ха? Я этого языка не знаю…
– Можно попробовать, – с сомнением молвил северянин: он немного знал руны, но как следует читать так и не выучился.
Проведя пальцем по вырубленным письменам, Стейн внезапно понял, что там написано. И мгновенно, хотя никогда не был поэтом-скальдом, перевел эти слова на язык Альмейна – в четких стихах:
Смерть – не конец,
Смерть – для овец,
Для стада послушных баранов.
Смерть – это дверь:
Просто поверь -
И ты воскреснешь за Гранью.Тьма – не венец,
Тьму – лишь мертвец
Считает Чертою, пределом.
Тьма – это путь,
Где свою суть
Ты испытаешь на деле.В смерти и тьме -
Как на войне;
Не с кем-то – с самим собою.
Выбрал – иди,
Знаешь – веди,
А можешь – пробьешься в герои.Тот не пойдет
В смертный поход,
Кто лучшим себя считает.
В зеркале тьмы -
Мертвые сны:
Такие, каких не бывает…
– Ах-ха, хотел бы я найти это самое Зеркало Тьмы… – задумчиво проговорил колдун.
– В другой раз, – хмыкнула Соня. – Если только эта хреновина не там же, где наш талисман – тогда ее тебе уже точно не видать…
Песок был, как и все вокруг, серым и холодным. Словно пепел от давно погасшего костра… а быть может, это и был пепел.
Сапоги северянина оставили на нем свои четкие отпечатки. Через некоторое время следы налились черным багрянцем.
– Ах-ха, тебе разрешено идти дальше, – прозвучал со стены голос Ахха.