Ахриман был еще полон сил. Он ярился и свирепствовал. Пахнуло жаром, как из открытой печи, в которой бушует огонь. Подогнулись ноги у Геронды. Она чуть не упала, но быстро - без помощи Брайена - выпрямилась, подалась вперед и даже выдвинулась из глубины цепи, на мгновение нарушив боевой порядок.
Неожиданно раздался протяжный печальный высокий звук, похожий на поминальный плач.
- Ахриман выдыхается! - воскликнул Джим. - Вперед! Быстрее! - Джим повернулся к Энджи:
- Я ненадолго оставлю тебя. Займу место впереди. Попробую отогнать Ахримана жезлом.
Энджи чуть заметно улыбнулась и слегка пожала выскользавшую из ее пальцев руку. Джим ободряюще улыбнулся в ответ.
Выполнить маневр оказалось непросто. Воздух спрессовался, затруднял движение. И все-таки маневр удался. Джим встал впереди и поднял перед собой жезл.
- Назад, Ахриман! - закричал Джим. - Силой, заключенной в моем жезле, действуя по законам всех царств, призываю тебя, возвращайся к себе! Назад! Назад!
Высокий печальный звук не умолкал. Напротив, он становился громче, нарастал и вдруг прорвался душераздирающим воплем, исторгнутым, казалось, невыносимой болью.
Крик оборвался. Наступила полная тишина. Цепь остановилась, замерла.
- Все кончено, - наконец проговорил Джим. - Можно разнять руки. Ахриман убрался в свое царство. Там он и останется, пока его снова кто-нибудь не вызовет. Надеюсь, этого никогда не случится.
Все слишком устали, чтобы отвечать Джиму, а потому просто принялись разминать затекшие, побелевшие от неимоверного напряжения пальцы, улыбаясь друг другу и немного удивляясь в душе, как это им, простым смертным, удалось одержать победу над демоном.
Первым пришел в себя сэр Джеффри.
- Я - свободен! - удивленно воскликнул он. - Я чувствую, надо мной больше не тяготеет проклятие.
- Все, что Ахриман делал для ибн Тарика и учинял по своей собственной прихоти, из Истории вычеркнуто, - сказал Джим. - Посмотрите вниз.
Далеко внизу заканчивалась битва. Бейбарс одолевал монголов.
Зато на других участках раскинувшейся перед ними сцены произошла смена декораций.
Деревня, в которой еще недавно, казалось, бушевала песчаная буря, была цела и невредима. По улицам беззаботно расхаживали люди.
- Посмотрите на север, - сказал Джим. Дворцу Хасана ад-Димри с севера никто не угрожал. Никаких монголов видно не было.
- Нападение Золотой Орды на крепость ассассинов входило в намерения одного Ахримана, - пояснил Джим. - Он хотел полюбоваться, как люди калечат и убивают друг друга. - Джим взглянул на ибн Тарика. Египтянин натянуто улыбался. - Мамелюки у Белого дворца тоже не появятся, - продолжил Джим. - Демон убрался в свое царство, а с ним ушли в небытие и все его деяния. Ахриману не удалось вмешаться в ход Истории, посеять смерть на Земле. Мы помешали ему. - Джим снова посмотрел на ибн Тарика:
- Думаю, наши пути расходятся. Вы с Хасаном ад-Димри, видимо, пойдете своей дорогой.
- Да, - ответил ибн Тарик и исчез вместе с Хасаном.
- Ну что ж, - вздохнул Джим и улыбнулся, - теперь самое время воспользоваться магией и перенестись в Англию. Куда мы направимся: в Маленконтри, в замок Смит или...
- Прошу тебя, милорд, в Малверн! - прощебетал Гоб из Малверна, ища взглядом поддержки у сэра Джеффри.
Поддержка пришла от Геронды.
- Лучше всего в Малверн, - заявила она. - Пока не выйду замуж, я должна находиться у себя дома. - Геронда взглянула на отца. - Только я поселюсь на другой половине, а ты можешь занять свою прежнюю комнату.
- Геронда... - проговорил сэр Джеффри, с жалобной мольбой простирая руки к дочери.
На большее его не хватило. Он замолчал и беспомощно уронил руки.
Джим поспешно прикрыл глаза и представил, что он сам, оставшиеся с ним люди и оба гоблина стоят у высокого стола в большом зале замка Малверн.
И все оказались в Малверне.
Глава 30
- Вот это дело! - просиял Брайен, оказавшись у помоста, на котором высился стол. - Эй, есть здесь кто-нибудь?
Брайену пришлось подождать. Наконец в зал робко, бочком, вошел слуга - совсем еще юноша, наверняка один из самых последних по положению в замке. Войдя в большой зал, слуга остановился, вытаращил глаза, открыл от удивления рот и замер.
- Вина и еды для гостей моего отца! - приказала Геронда. - Быстро!
Слуга даже не шелохнулся, тупо уставившись на сэра Джеффри.
- Ты что, не узнаешь своего хозяина? - нетерпеливо проговорила Геронда. - В замок вернулся лорд Малверн. Беги! Пусть живо накрывают на стол.
Слуга повернулся и бросился прочь из зала.
Большой зал в замке Малверн если и был меньше большого зала в Маленконтри, то совсем ненамного. А вот тягаться с апартаментами дома Мюрада или дворца Хасана ад-Димри ему было трудно. И не только размерами, но и обстановкой.
Собственно, вся меблировка состояла из трех столов и нескольких стульев, да и то лишь один из столов, высившийся на помосте, находился в собранном виде. С двух других, стоящих на полу под прямым углом к высокому столу, были сняты столешницы, громоздившиеся у одной из стен. Расставленные у высокого стола стулья, хоть и с гнутыми спинками, были всего лишь бочками, переделанными в сиденья.
Слабый свет угасавшего еще холодного весеннего дня едва пробивался сквозь узкие окна. Единственный на весь зал камин не топился, да и кто его будет топить, если хозяев нет в замке.
В зале было темно, сыро и неуютно.
- Попрошу садиться, - встрепенулась Геронда, вспомнив о своих обязанностях хозяйки дома. - Прошу вас, миледи, господа.
Приглашенные к столу вместе с Герондой поднялись на помост. Первым место за столом занял сэр Джеффри. Он поспешно опустился на первый попавшийся стул, даже не взглянув на тот, который предназначался для хозяина дома и был загодя - еще кем-то из слуг - услужливо выдвинут из-за стола. После некоторого колебания на этот стул села Геронда. Сэр Ренель занял место рядом с сэром Джеффри, а Энджи, Джим и Брайен сели за противоположный конец стола.
В зал вошли четверо слуг. Двое принялись растапливать камин, а двое других занялись столом: расстелили скатерть, расставили кубки и оловянные тарелки, разложили ложки.
Джим с Брайеном вынули ножи. Потянулись каждый к своему поясу и сэр Ренель с сэром Джеффри. И тут же сконфузились. Оба рыцаря были безоружны.
- Столовые ножи сэру Джеффри и сэру Ренелю! - отчеканила Геронда.
Один из слуг бросился в буфетную.
- Подожди! - остановил Брайен другого слугу, только что налившего ему в кубок вина. Брайен залпом выпил вино и протянул кубок слуге, который тут же наполнил его снова.
- Брайен! - укоризненно произнесла Геронда.
- К черту этикет, Геронда! - возмутился Брайен. - Я хочу пить. Разве нельзя выпить кубок вина после того, что мы пережили? Ничего не случится, если каждый из нас промочит горло по своему разумению.
Геронда сменила гнев на милость.
- Господа, - обратилась она к сэру Ренелю и сэру Джеффри, - прошу вас, не стесняйтесь, пейте вино.
Рыцари осторожно подняли кубки и благоговейно поднесли их ко рту. Оба не пили вина уже несколько лет. Отпила из своего кубка и Геронда.
Джим заметил, что Энджи не отстает от других. Воодушевленный примером жены, Джим поднял кубок, сделал несколько больших глотков и чуть не поперхнулся. Надо же, мало того, что не разбавил вино водой, так еще и переусердствовал. Хотя нет худа без добра - вино помогло Джиму немного расслабиться. Он умиротворенно посмотрел на жену. Энджи улыбнулась Джиму. Джим улыбнулся Энджи.
- Боже! - воскликнула Энджи. - Мы забыли о гоблинах!
Гоблины все еще стояли на полу, терпеливо ожидая, когда о них вспомнят. При тусклом свете они походили на двух серых кроликов.
- В буфетной топится печь, Гоб, - мягко проговорила Геронда. - Проводи туда своего гостя.
Личики гоблинов просияли от удовольствия.
- Пойдем со мной, - сказал Гоб из Малверна Гобу из Маленконтри, подавая тому руку.
Взявшись за руки, гоблины побежали к двери в буфетную.
- Проследи, чтобы их никто не обидел, - строго сказала Геронда подвернувшемуся слуге. - И пусть им ни в чем не отказывают.
- Слушаюсь, миледи, - повиновался слуга и направился в буфетную вслед за гоблинами.
Принесли еду. Постепенно языки у всех развязались. Даже сэр Джеффри и сэр Ренель нашли повод для беседы и тихо разговаривали между собой.
Тогда что говорить о Брайене! Он старался вовсю. Развлекал дам. Казалось, пир шел горой. И все-таки Джим чувствовал себя скованно. Да и, пожалуй, каждый за столом тоже. Даже в речи Брайена слышалась искусственная приподнятость.
Все дело в Геронде. Она и не думала искать общий язык с сэром Джеффри. В тех редких случаях, когда она обращалась к нему, она говорила с ним подчеркнуто вежливо, как с хозяином дома, словно тот и не был ее отцом, которого она не видела несколько лет.
А ведь рыцарю хватило бы и одного слова, которое вселило бы надежду, что когда-нибудь, пусть со временем, дочь простит отцу его прегрешения.
Джиму было явно не по себе. Казалось, он присутствует на званом обеде, где каждый старается обойти молчанием то, что у всех на уме.
Если бы не странные отношения между отцом и дочерью, праздник мог бы и получиться. У каждого было что отметить.
И хоть бы кто сказал Джиму раньше, что Геронда не в ладах с отцом. Так нет же, ни Энджи, ни Брайен, ни сама Геронда никогда даже не заговаривали об этом. Вряд ли Энджи с Брайеном не знали, что Геронда не жалует сэра Джеффри.
Но вот вроде бы все наелись, да и разговор за столом стал стихать.
- Вы, должно быть, устали, - обратилась Геронда к Энджи и Джиму. - Останетесь у нас на ночь? Разумеется, с дозволения отца, - добавила она и бросила взгляд на сэра Джеффри.
- Конечно, оставайтесь, - поспешил отозваться отец Геронды. - Прошу вас. Мы так и не нашли время толком поговорить, а я не сумел в должной мере отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Если останетесь, доставите удовольствие не только мне, но и Геронде.
Энджи бросила на Джима многозначительный взгляд. Этикет требовал, чтобы именно Джим ответил на приглашение. Энджи ясно дала понять, что оставаться в Малверне на ночь она не собирается. Джим чувствовал, что и Геронда не очень склонна заниматься гостями. Может быть, она хочет остаться наедине с отцом?
- Как ни заманчиво твое приглашение, Геронда, нам пора в Маленконтри, - сказал Джим. - Знаешь, тянет домой. Да и наши слуги не так хорошо вышколены, как в Малверне. А они долго оставались без присмотра. Наверняка в замке произошло что-нибудь малоприятное. Не знаю что, но чувствую, что-то произошло. Когда нас Энджи не бывает дома, всякое случается.
- Со слугами хлопот не оберешься, - проговорила Геронда. - Что ж, в таком случае, как бы мне ни хотелось, чтобы вы провели ночь в Малверне, не смею вас задерживать. - Она повернулась и посмотрела на сэра Ренеля:
- Мы с отцом будем рады, если ты останешься у нас, сэр, до тех пор пока тебе самому не заблагорассудится покинуть Малверн.
- Извини, Геронда, - поспешила вмешаться Энджи, - но и мы с Джимом хотим видеть у себя сэра Ренеля и будем просто счастливы, если он отправится в Маленконтри прямо сейчас, вместе с нами. После всех невзгод сэру Ренелю надо немного прийти в себя. Я думаю, позже он с удовольствием погостит у вас. Не забывай, в скором времени тебе предстоит масса хлопот. Тебе надо готовиться к свадьбе. Ты будешь винить себя за то, что не можешь уделить сэру Ренелю должного внимания.
Выслушав обеих дам, сэр Ренель улыбнулся и с видимым удовольствием пустился в хитросплетения светской беседы, по-видимому звучавшей для него благостной музыкой после долгих лет рабства.
- Я был бы счастлив остаться в Малверне, - сказал сэр Ренель, обращаясь к Геронде. - Но я надеялся побывать и в Маленконтри, у сэра Джеймса и леди Анджелы. Сэр Джеффри сообщил мне, что сэр Джеймс - известный на всю Англию Рыцарь-Дракон. Мне было бы небезынтересно побеседовать со столь знаменитым рыцарем. Леди Анджела упомянула, что тебя ждут дела, и я просто не смею докучать тебе своей особой.
- Увы, мне действительно предстоят хлопоты, - сказала Геронда. - С удовольствием приму тебя, когда немного освобожусь и у меня появится время, чтобы, не думая о делах, составить тебе компанию. Боюсь показаться негостеприимной, но, может быть, леди Анджела права и будет лучше, если ты и на самом деле отправишься вместе с ней и сэром Джеймсом в Маленконтри.
В ходе дальнейшего разговора, расцвеченного не менее изысканными выражениями, Геронда и сэр Ренель к обоюдному удовлетворению установили, что сэр Ренель ни в коей мере не считает Героиду негостеприимной хозяйкой, а та, в свою очередь, не считает рыцаря неблагодарным гостем, который предпочел компанию Джима и Энджи обществу хозяйки Малверна.
Джим улыбнулся: подобные завуалированные, а на самом деле бесхитростные разговоры, когда собеседники даже и не пытаются обмануть друг друга, он не раз слышал и в двадцатом веке...
Однако пора в Маленконтри. Гоб, наверное, уже дома. Раздобыть дым в буфетной Малверна гоблину ничего не стоит.
Хотя разве можно сейчас думать о доме? Разве можно отправиться в Маленконтри, зная, что в Малверне останется сэр Джеффри, впавший в отчаяние и оскорбленный в своих лучших чувствах, зная, что Геронда, чего доброго, начнет метать громы и молнии, не только терзая своего отца, но и терзаясь сама.
Джим разозлился. Разозлился на Геронду, на сэра Джеффри, на всех остальных, да и на самого себя. Он видел, что все уже встали из-за стола и сейчас разойдутся кто куда.
- Стойте! - крикнул Джим.
Одно резкое слово привело всех в смятение, вызвало шок. Джим явно забыл приличия!
В четырнадцатом веке подобная выходка граничила с оскорблением. Выходку можно было не заметить, а оскорбление требовало удовлетворения. Джима могли вызвать на поединок!
Впрочем, казалось, Джим ничем не рисковал. Брайен считался его лучшим другом, а Геронде ни к чему поднимать шум. Сэра Джеффри Джим освободил от проклятия, сэра Ренеля - от рабства.
И все же Энджи подошла к Джиму. Может, она посчитала, что ее муж попал в безвыходное положение. В безвыходное положение? Джим знал, таких положений не бывает, и очертя голову бросился вперед.
- Стойте! - повторил Джим. - Сэр Джеффри, расскажи своей дочери, почему ты не мог и думать о том, чтобы возвратиться в Англию, почему не мог распорядиться и толикой того богатства, которое окружало тебя в Пальмире.
Сэр Джеффри побледнел. Он не мог вымолвить ни слова.
- Расскажи ей все, рыцарь! Расскажи, или расскажу я!
Сэр Джеффри задергался, как марионетка на нитке, и наконец повернулся к Геронде.
- Я не мог вернуться в Англию, потому что надо мной тяготело проклятие, - сказал сэр Джеффри.
- Ты не мог собраться с силами? - воскликнула Геронда, чуть ли не презрительно скривив губы.
- Нет, я просто не смел.
- Не смел? Ты не смел вернуться в собственный замок?
- Расскажи ей все подробнее, - сказал Джим и, повернувшись к Геронде, пояснил:
- Сначала проклятие тяготело над Хасаном ад-Димри, а сэр Джеффри взял это проклятие на себя. Пусть скажет, зачем он это сделал.
- Хасан предложил мне в награду дом и богатство. И я не устоял. Я всю жизнь хотел разбогатеть. Но когда я взял на себя проклятие, Хасан рассмеялся мне в лицо.
- Почему? - жестко спросил Джим.
- Хасан сказал, что, если я сбегу из Пальмиры, проклятие настигнет меня даже на краю света и не я один стану его жертвой. - Сэр Джеффри замолчал.
- Расскажи дочери все, - попросил Джим, на этот раз мягче.
Сэр Джеффри опустил глаза. На Геронду он старался не смотреть.
- Хасан предупредил: если я сбегу, проклятие падет не только на меня, но и поразит моих потомков по седьмое колено. Он сказал мне: "Подумай о своих детях, о детях твоих детей. На каждого из них, рожденного по седьмое колено, падет проклятие". - Рыцарь тяжко вздохнул и, так и не подняв глаз, продолжил рассказ:
- Я верил, что мне удастся избавиться от проклятия и перевезти в Англию большую часть полученного богатства. Надеялся, что проклятие, наложенное на мусульманина, не представляет опасности для христианина. Но я ошибся, а когда понял свою ошибку, пути назад не было. Не мог я и вернуться в Англию.
- Ты сказал, что просто не посмел вернуться, - язвительно напомнила Геронда.
- Расскажи, что за проклятие ты на себя взял, - сказал Джим. Он повернулся к Геронде:
- Ты видела Ахримана, Геронда. Он представлял реальную угрозу. Проклятие, которое последовало бы за твоим отцом в Англию, тоже могло таить реальную опасность.
- Я не боюсь никаких проклятий! - заявила Геронда, гордо подняв голову.
- Расскажи все до конца, сэр Джеффри, - устало произнес Джим. - Может быть, Геронда изменит свое суждение.
Лицо сэра Джеффри исказилось от душевной боли.
- Думаю, не стоит... - выдавил из себя рыцарь.
- Разве ты не видишь, что Геронда не понимает тебя? - воскликнул Джим. - Скажи ей, что за проклятие тяготело над тобой.
Сэр Джеффри глубоко вздохнул, выпрямился и поднял глаза на дочь:
- Я не мог подвергать тебя опасности, Геронда. Я не мог привезти в Малверн проказу.
- Проказу! - разом вскричали Брайен и сэр Ренель.
Геронда молчала. Кровь отхлынула от ее лица. В Англии, как Брайен рассказывал Байджу, прокаженных не колотили палками и не прогоняли в пустыню, как в Пальмире, но и здесь с ними не церемонились: выставляли из дома, и те бродяжничали в поисках временного пристанища и случайного подаяния, оповещая встречных о своем приближении звоном подвешенного на теле колокольчика.
В средние века проказа наводила на людей ужас, и в Англии этой болезни боялись не меньше, чем на Ближнем Востоке.
- Вот, оказывается, почему сэр Джеффри не мог возвратиться в Англию, Геронда, - мягко сказал Джим.
Геронда посмотрела на Джима, хотела что-то сказать, чуть не задохнулась, перевела взгляд на отца, соскочила с помоста и бросилась к лестнице - наверх, в свою комнату.
В наступившей тишине раздался голос Энджи:
- Я думаю, ты поладишь со своей дочерью, сэр Джеффри. Но на все нужно время. Только надо потратить его с пользой.
Последовало долгое молчание.
- Да поможет мне Бог! - наконец произнес сэр Джеффри.
Глава 31
Джим и Энджи возвращались в Маленконтри по воздуху.
- Ты уверен, что сэр Ренель остался в Малверне по своей воле? - спросила Энджи.
Джим кивнул. Должно быть, со стороны это любопытное зрелище, пронеслось в голове у Джима, пребывавшего, как и Энджи, в обличье дракона.
- Сэр Ренель поступил правильно, - сказал Джим. - Он чужой в здешних краях, и ему лучше коротать время со своим старым другом. Обстановка в Малверне изменилась к лучшему, и думаю, в доме сэра Джеффри постепенно воцарятся мир и согласие.
- Надеюсь, - сказала Энджи, поднимаясь, как и Джим, с восходящим потоком воздуха. - Нет, я даже уверена, все так и случится.
- Я тоже, - согласился Джим.
Он был счастлив и знал, что Энджи тоже счастлива. Наконец-то они вернутся домой, увидят Роберта, смогут побыть наедине.