Глава 5
В четверг, после десяти вечера, когда Марк вернулся в свою квартиру от Андреа, к нему заглянул Ильмарссон.
- Я не слишком поздно? - спросил он. - Просто днём застать тебя свободным сложновато, а отрывать от занятий неохота.
- Всё в порядке, главный мастер, - ответил Марк, приглашая его в кабинет. - Я ещё не собираюсь спать. Вам чай или кофе?
- Нет, спасибо, - сказал Ильмарссон, устроившись в кресле. - Я ненадолго, буквально на пару минут. Впрочем, если у тебя найдётся какой-нибудь сок, не откажусь.
Марк открыл холодильный шкаф.
- Есть только яблочный.
- С удовольствием выпью.
Налив стакан охлаждённого сока, Марк передал его Ильмарссону. Тот поблагодарил и сделал глоток.
- Тебя, наверное, раздражают мои частые визиты на твои уроки.
- Вовсе нет, - ответил Марк совершенно искренне. - Даже наоборот - при вас ребята меньше шалят.
- Но в любом случае, с завтрашнего дня это прекратится, - продолжал Ильмарссон. - Я закончил свою инспекцию и доволен её результатами. Должен сказать, что неделю назад я не был уверен, потянешь ли ты руководство практикумом, учитывая твою молодость и загруженность собственной учёбой. Но теперь вижу - тебе это по силам. Так что я принял решение не искать на следующий год ещё одного ассистента. Вы с Андреа меня вполне устраиваете.
Сердце Марка буквально запрыгало от радости.
- Спасибо за доверие, главный мастер, - сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком самодовольно. - Я вас не подведу. - Затем помялся секунду и осторожно спросил: - Значит, мастер Викторикс уже точно не вернётся в школу?
- Да, уже точно, - подтвердил Ильмарссон. - Ему пришлось покинуть Торнинский архипелаг. Жаль, конечно, терять такого опытного учителя, но ничего не поделаешь. Надеюсь, Андреа достойно заменит его.
Марк молча кивнул, а про себя отметил, что главный мастер искренне, без всякого притворства сожалеет об отъезде (или, скорее, бегстве) Викторикса. И причиной тому были отнюдь не его педагогические таланты - просто Ильмарссону по какой-то неизвестной причине было выгодно держать при себе разоблачённого чёрного мага. Но зачем - для Марка оставалось загадкой. Сколько он ни думал об этом, ответа не находил…
- Да, кстати, - произнёс Ильмарссон, уже другим тоном. - Я зашёл поговорить не только о твоей работе, но и об Андреа.
Марк почувствовал, что неудержимо краснеет.
- А что Андреа?
- Я знаю, что она нравится тебе, - сказал главный мастер, проникновенно глядя на него. - И знаю, что ты тоже ей нравишься. Всё это естественно для молодых людей, и мне, старику, негоже вмешиваться в ваши отношения. Тем не менее я хотел бы кое о чём тебя попросить.
- Да, главный мастер?
- Будь с ней помягче, постарайся не обижать её. - Ильмарссон немного помолчал. - Понимаю, моя просьба звучит несколько странно, ведь Андреа старше тебя на пять лет и, по идее, может сама за себя постоять. Однако тут случай особый. Я не вправе посвящать тебя в эту историю, скажу лишь, что в своё время она сильно пострадала из-за одного мужчины, и последствия пережитой травмы до сих пор дают о себе знать. А я, будучи в некотором смысле опекуном Андреа, чувствую свою ответственность за неё. Так что подумай хорошенько, Марк, разберись в своих чувствах - это у тебя серьёзно или просто мимолётное юношеское увлечение.
- Ну… я… - сбивчиво начал Марк, но потом взял себя в руки и на одном дыхании выпалил: - Поверьте, главный мастер, для меня это серьёзно, очень серьёзно.
- Что ж, будем надеяться. - Ильмарссон поставил на письменный стол недопитый стакан сока и поднялся из кресла. - Ладно, мне пора уходить. Я сказал тебе, что хотел, а ты уж сам решай, прислушаться к моим словам или нет.
Проводив главного мастера и закрыв за ним наружную дверь, Марк вернулся в кабинет, подошёл к окну и поднял раму. Ночной ветерок обдал приятным холодом его пышущее жаром лицо и помог собрать разбежавшиеся в смятении мысли.
- Обидеть её? - прошептал он в темноту. - Нет, никогда! Ни за что…
Справа раздалось тихое мяуканье, послышался лёгкий шелест кошачьих шагов по карнизу, а в следующую секунду на подоконник вскочила Карина. Мурлыча, она потёрлась головой о мантию Марка. Он погладил её и взял на руки.
- Что, нагулялась? Надеюсь, ты не голодна? Но от молочка, конечно, не откажешься.
Днём школьные кошки питались на кухне, где повара им ни в чём не отказывали, а вдобавок на ночь выставляли в хозяйственном дворе миски с оставшимися после ужина мясными объедками. Тем не менее, когда Марк налил в блюдце молока, Карина принялась лакать его с отменным аппетитом.
А сам Марк устроился за письменным столом и раскрыл книгу "Основы философии языка". Этот предмет и Марк и Андреа считали невероятно скучным и абсолютно бесполезным, поэтому решили не тратить на него время своих совместных занятий, а изучать по отдельности, когда выпадает свободное время. К тому же для получения степени бакалавра естествознания и колдовских искусств не требовалось сдавать экзамен по философии языка - достаточно было простого зачёта.
- Кстати, Карина, - отозвался Марк, - тут как раз говорится о тебе. Сравнивают тебя с вишней.
Кошка подняла голову, мельком взглянула на него и вновь принялась лакать молоко.
- Не интересует? - спросил Марк. - И правильно. Полная бредятина!
В книге было написано:
"…Когда вы говорите о кошках и коврике (кошка сидит на коврике), вы, быть может, имеете в виду вишни и деревья (вишня висит на дереве). Различие в указании не будет проявляться для двух этих интерпретаций, поскольку всё, в чем уверен один человек (некоторая кошка сидит на некотором коврике), выражается предложением, которое в интерпретации другим человеком есть нечто, в чём уверен уже он (некоторая вишня висит на некотором дереве). Всякий раз, когда один человек говорит о кошках, он может иметь в виду то, что другой человек называет вишнями, и наоборот. И если один человек собирался бы сказать, что кошка сидит на коврике, другой человек согласился бы, поскольку считал бы, что первый человек говорит о том, что вишня висит на дереве. Иными словами, может быть достигнуто полное согласие между двумя людьми относительно того, каковы факты мира, т. е. относительно того, какие предложения являются истинными, и всё же тот факт, что когда один человек говорит о кошках, другой говорит о том, что первый называет вишнями, может не проявиться ни в чём…"
Прочитав ещё две страницы подобных рассуждений, Марк раздражённо захлопнул книгу и встал из-за стола. После разговора с Ильмарссоном ему совсем не хотелось учиться - а тем более штудировать такую чушь собачью (вернее, вишнёво-кошачью). Вместе с тем он понимал, что если сейчас ляжет спать, то ещё долго не сможет заснуть.
После некоторых раздумий Марк взял в ванной корзину с грязными вещами, сунул в карман мантии первую попавшуюся под руку художественную книжку и вышел из квартиры. Он решил занять остаток вечера стиркой своей одежды, а если в прачечной никого не будет (что, учитывая позднее время, вполне вероятно), то заодно и основательно постирать львиную шкуру. Благо, наряду с другими магическими свойствами, она обладала фантастической прочностью и не боялась ни воды, ни всевозможных моющих средств.
Когда Марк спустился в подвал и направился к прачечной, до его слуха донёсся характерный шум работающей самостирки. Разочарованно вздохнув (стирка шкуры откладывалась до следующего раза), он открыл дверь и вошёл внутрь. Вопреки его ожиданиям, там никого не было. В одной из самостирок, установленных вдоль стены, пенилась и бурлила мыльная вода, на длинной скамейке стояла пустая бельевая корзина, а рядом лежала книга - "Основы философии языка". Кроме Марка, её могла читать только Андреа. Других желающих во всей школе не нашлось бы.
Марк вышел из прачечной, собираясь окликнуть Андреа, но в последний момент передумал и двинулся дальше по коридору, освещённому тускло горящими эльм-светильниками. Он сам толком не понимал, что́ заставило его так поступить; просто возникло неясное предчувствие чего-то очень важного, и интуиция подсказала ему вести себя потише.
Когда Марк дошёл до развилки коридора, его уши уловили слабый отголосок какого-то разговора. Обострив свой слух, он определил, что звуки доносятся слева, и свернул в эту сторону, стараясь ступать с крайней осторожностью.
Разговор вёлся за закрытой дверью кладовки, где хранились садовые принадлежности. Один из голосов явно принадлежал Андреа и звучал очень сердито. В голове Марка невольно мелькнула мысль: "У меня уже входит в привычку подслушивать её…"
- Поздно ночью, понимаешь? - говорила Андреа. - Главное слово здесь "поздно". Сколько раз тебе говорили, что у нас поздняя ночь начинается, когда у вас полдень, и не раньше. Разве так трудно посмотреть на часы?
- Да ладно, я просто забыл, - отозвался по-детски капризный голос, смутно знакомый Марку. - Чего не бывает.
- Слишком часто бывает! Три недели назад, когда мы с Гвен были у вас, ты ошивался здесь ранним вечером. И попал на глаза одной ученице.
- Ну и что? Всё равно она приняла меня за привидение и страшно испугалась.
Марк сразу понял, что речь идёт об Абигали. И одновременно вспомнил этот голос - он принадлежал коту Нильсу.
- А если бы не испугалась? - настаивала Андреа. - Если бы закляла тебя и понесла показывать всей школе?
- Не-а, исключено! - самоуверенно заявил кот. - Я очень ловкий и осторожный.
Андреа вздохнула:
- Ты просто неисправим, Нильс! Но имей в виду: если ещё раз кто-нибудь тебя заметит, так отлуплю, мало не покажется! Уяснил?
- Ну хорошо, хорошо, - чувствовалось, что угроза произвела на кота впечатление. - Я больше не буду.
- Вот и договорились. А теперь возвращайся и лови мышей у себя. Поверь, они везде одинаковые.
- Э, нет, - возразил Нильс. - Ты ничего в этом не понимаешь. Здесь мышки самые вкусные… - Раздалось испуганное мяуканье; видно, Андреа не сдержалась и пнула его ногой. - Ладно, ухожу.
Марк сообразил, что разговор закончен, и бесшумно нырнул в ближайший открытый чулан. А буквально через несколько секунд хлопнула дверь кладовки и Андреа быстрым шагом прошла мимо чулана, к счастью, не заметив Марка. Он же порадовался, что корзину с одеждой прихватил с собой, а не оставил в прачечной, иначе оказался бы в весьма неловком положении.
Ещё минут пять Марк простоял в чулане и не услышал ни единого шороха, лишь только издали доносился слабый шум работающей самостирки. Наконец он вышел в коридор и убедился, что дверь кладовки, где Андреа разговаривала с котом, плотно закрыта, а Нильса внутри нет.
"Значит, вот оно как! - подумал Марк. - Астральная проекция, да?.."
Из всего услышанного следовало, что Нильс не был никакой астральной проекцией, а живым котом, которого Ильмарссон по неизвестной причине объявил мёртвым и переселил в другое место. Даже если это место было на Торнине (что сомнительно), то находилось оно довольно далеко, на другой стороне Грани, а стало быть, Нильс попадал сюда отнюдь не пешком. Посему напрашивался единственный разумный вывод - подобно Леопольду, он имел доступ к Перекрёстку миров!
Само по себе это открытие не слишком удивило Марка. Инквизиторы уже давно подозревали, что Инга и Владислав знают, как пробуждать у котов-оборотней способности древних драконов, но отказываются это делать, не желая давать в руки ордена столь мощный инструмент усиления своего влияния. Тем не менее они вполне могли поделиться секретом с Ильмарссоном, которого очень уважали. А может, главный мастер справился и без их помощи - ведь не зря же он считался самым мудрым колдуном на всех Гранях. Ему достаточно было узнать о существовании такой возможности - а дальше он уже и сам во всём разобрался. Да, скорее всего так и было.
Впрочем, сейчас Марка куда больше занимал другой вопрос: зачем Ильмарссону понадобилось прятать Нильса и какое отношение к этому имеют Андреа с Гвен? Теперь он не сомневался, что их поездки, о которых рассказывал Ульрих Сондерс, были связаны с этой тайной. И мало того - наверняка их доставлял на место и возвращал обратно Нильс.
"Что же здесь происходит? - размышлял Марк, направляясь окружным путём к выходу из подвала. - Что-то странное, это точно. И я обязательно разберусь…"
Добравшись до двери, ведущей на лестницу, он немного постоял в задумчивости, потом открыл её, нарочито громко закрыл, имитируя, что только вошёл, и зашагал к прачечной.
Андреа сидела на скамейке, держа в руках книгу. Увидев Марка, она тепло улыбнулась:
- Ещё раз привет! У тебя тоже не хватает времени днём?
- Как видишь, - ответил он.
- А мне Гвен объявила забастовку. Раньше стирала и мои вещи, но теперь отказалась.
- Вы поссорились? - спросил Марк с притворным безразличием. На самом же деле ему очень хотелось услышать утвердительный ответ.
- Вовсе нет, - покачала головой Андреа. - Просто Гвен вредничает. Скоро это пройдёт.
"Очень жаль", - подумал Марк, перекладывая вещи из корзины в соседнюю самостирку. Потом включил подачу воды, насыпал горсть мыльной стружки и запустил на исполнение встроенные чары.
- А свои накладывать лень? - поинтересовалась Андреа.
- Не то чтобы лень. Привычка, - объяснил он. - Когда я здесь учился, ни один уважающий себя мальчишка не пользовался для стирки собственными заклинаниями. Это считалось девчоночьим делом. А госпожа Корелли регулярно устраивала проверки и снимала со всех нерадивых учеников, кроме первоклашек, зачётные баллы.
- С тех пор ситуация не изменилась, - заметила Андреа. - Ребята всё так же не любят бытовую магию, а госпожа Корелли их за это наказывает. Хорошо хоть нас никто не накажет за нелюбовь к некоторым предметам. - Она закрыла книгу и небрежно бросила её на скамейку рядом с собой.
- Что верно, то верно, - согласился Марк. - Уже читала о кошках и вишнях?
- Недели две назад. А дальше ещё хуже. Но ничего - сдадим зачёт и благополучно забудем весь этот вздор.
К этому времени самостирка с одеждой Марка наполнилась тёплой водой, и её барабан начал вращаться то в одну, то в другую сторону.
- Слишком быстро, - сказала Андреа. - Сделай медленней… Хотя ладно, я сама.
Она встала со скамьи, подошла ближе и слегка подправила действие чар. Барабан стал вращаться не так интенсивно.
- Вот видишь! Совсем другое дело.
Тут Марк, повинуясь внезапному импульсу, снял с себя львиную шкуру и бережно вложил её в соседнюю самостирку.
- Лучше помоги мне с этим.
Андреа уставилась на него широко распахнутыми глазами.
- Ах, Марк! - произнесла она потрясённо. - Мне льстит твоё доверие, но… Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - солгал он, отчаянно борясь с желанием схватить шкуру и снова надеть её. - Всё в порядке. Она ведь рядом и никуда не денется.
Вдруг ему почудился какой-то шум в коридоре. Марк опрометью метнулся к двери, запер её на засов, а вдобавок укрепил защитным заклятьем.
- На всякий случай, - объяснил он, моментально успокоившись. - Чтобы никто не вошёл сюда внезапно. Меня пугает сама мысль оказаться перед кем-то без шкуры.
- А со мной тебе не страшно?
- Только самую малость. Но и это скоро пройдёт. Теперь дверь надёжно заперта, в вентиляции стоят прочные решётки, ну а тебе я полностью доверяю.
- Спасибо, - серьёзно сказала Андреа и смерила его изучающим взглядом. - Так странно видеть тебя без шкуры! Раньше ты казался мне больше, крупнее.
"А сейчас что, стал маленьким? - мысленно спросил Марк и подошёл к ней. - По-моему, я как и прежде выше тебя на полголовы".
Застигнутая врасплох Андреа не успела вовремя заблокироваться, и между ними установился полноценный контакт. От восторга у Марка перехватило дыхание - прикосновение к разуму Андреа оказалось столь же приятным, как если бы на её месте была Беатриса, Цветанка или королева Инга. И Марк знал, что Андреа испытывает такие же эмоции, ведь восприятие мысленного контакта всегда взаимно. Как раз по этой причине настоящая дружба и настоящая любовь среди колдунов встречаются довольно редко, зато эти чувства не в пример крепче и искреннее, чем у обычных людей.
"Зря ты так, - отозвалась Андреа, в её мыслях отчётливо проступали растерянность и смущение. - А если бы…"
"Теперь если бы не считается, - возразил Марк. - Возможно, с другими людьми ты плохо переносишь телепатию. Но со мной всё иначе, ведь так?"
"Да", - согласилась Андреа.
"У нас отлично получается, правда?"
"Да…"
"Я знал, что так будет. Давно знал. Я был уверен в этом. - Нежно глядя ей в глаза, Марк прикоснулся ладонью к её щеке, а другую руку робко положил на её талию. - Андреа, я давно хотел тебе сказать…"
- Нет! - произнесла она вслух и прервала их мысленный контакт. - Не надо! Прошу тебя…
Марк сразу стушевался и убрал руки. Он бы проявил больше настойчивости, но ведь всего лишь час назад главный мастер просил его быть помягче с Андреа, словно предвидел эту ситуацию. А может, и не "словно", может, действительно предвидел. Для этого не нужно было обладать какими-то особенными прорицательскими способностями…
- Только не обижайся, Марк, пойми меня правильно, - вновь заговорила Андреа. - Я ещё не готова… - Она отвела взгляд и ненадолго умолкла. - В общем, не готова к тому, чего ты хочешь от меня. Давай…
- Будем просто друзьями? - угрюмо закончил за неё Марк.
Андреа тихо вздохнула.
- Быть просто друзьями уже не получится. Собственно, мы давно вышли за рамки обычной дружбы. Ты милый мальчик, Марк, мне очень хорошо с тобой. Но давай не торопиться, ладно? В конце концов, у нас впереди много времени, пусть всё идёт своим чередом. Пожалуйста, будь терпелив, не дави на меня.
- Не буду давить, - пообещал Марк, слегка задетый тем, что Андреа назвала его мальчиком. - Просто я хочу, чтобы ты знала…
Она быстро прижала палец к его губам.
- Я и так знаю. Но снова тебя прошу - не надо спешить. Договорились?
- Договорились, - неохотно согласился Марк.
- Вот и хорошо, - сказала Андреа и подошла к самостиркам. - Ну а теперь займёмся твоей шкурой.
Она включила воду и стала накладывать стиральные чары. Марк безучастно наблюдал за её действиями, занятый совсем другими мыслями. Наконец, когда самостирка заработала, он нерешительно произнёс:
- Андреа…
Она повернула к нему голову:
- Да?
- А почему ты не готова? Это связано… ну, с другим мужчиной?
Несколько секунд Андреа сосредоточенно смотрела на него.
- Отчасти да. Но не в том смысле, что у меня кто-то есть. Это было давно… и мне больно об этом вспоминать. Когда-нибудь я всё тебе расскажу. Только не сейчас. Позже…