Разумеется, путешествия во времени - излюбленный приём фантастов. Чаще всего мы, жители современной цивилизации, принимаем Гостей - из Будущего или из Прошлого. Нередко и сами отправляемся в гости к собратьям по разуму, давно уже умершим либо еще не родившимся. Но, на мой взгляд, не менее интересно посмотреть на себя со стороны - как, то есть, выглядят некоторые представители Нашего Времени в глазах людей Прошлого, о приключениях которых ведется повествование. Посмотрим на себя глазами Конана и Тезиаса: кто мы такие, что могут привнести в мир, подобный Хайборийскому, наши знания и умения, наше более совершенное оружие, наконец, наши человеческие качества?! Джейк Митчелл, Луиджи Фонтанелли и Аманда Линн, нечаянно очутившиеся в Хайборийской эпохе, выступают не только героями приключений наравне с местными жителями, но и антагонистами своих хайборийских "двойников" и друг друга, - в том числе и в отношении к проблеме "Родной мир - Чужой мир".
Конан, Великая Душа и Пришельцы из Будущего - не единственные, кому доверено творить сюжет. Я постарался насытить свои романы и другими колоритными персонажами, каждый из которых обладает собственным неповторимым шармом и играет свою, отличную от других, роль в повествовании. Соответственно увеличился и объем работы. Мне показалось, что подобные герои заслуживают того, чтобы их приключения не ограничивались рамками отдельного романа. Так возникла идея эпопеи - цикла из нескольких романов, связанных одним центральным, продолжающимся, "сквозным" сюжетом. Надеюсь, такой подход найдет понимание у читателей.
И последнее. Работая над романами эпопеи, я старался не упускать из виду главного. Конан и мир Конана созданы для приключений, постоянно напоминал я себе. Описания человеческих характеров и уклада жизни, географии и истории, общего антуража и способов ведения войны - всё это не "работает" само по себе. Это не самоцель, а фон для действия - важный, необходимый, но всего лишь фон. Конан - человек действия, и мир Конана - это мир, которым правит интрига. Такими они были, такими и останутся. Вот почему я прежде всего стремился сделать главными героями своей эпопеи не Конана и не Великую Душу, а Его Величество Действие и Её Величество Интригу. Надеюсь также, что вам придутся по душе эти мои герои.
Брайан Толуэлл
Неподвластный богам
Пролог
Торговый караван купца Амантуса вышел из Хоршемиша на рассвете. Амантус, невысокий плотный шемит с лоснящимся от пота лицом, владелец половины торговых лавок кофийской столицы, держал путь в Ианту, главный город древнего королевства Офир. Дюжина тяжело нагруженных мулов везла в Ианту расписные туранские ковры, вендийские благовония и причудливые шкатулки из слоновой кости, отменные хауранские вина, много другой всячины, неизменно популярной на рынках офирской столицы, но прежде всего - тончайшие, славящиеся по всему Хайборийскому миру шелка из далекого и загадочного Кхитая; в успехе этого товара среди высокородных дам Ианты старый пройдоха Амантус нисколько не сомневался.
Стрельчатые башни Хоршемиша давно уже скрылись за горизонтом, и люди, сопровождающие караван - а кроме самого купца в их число входили его слуги, младшие компаньоны и пятнадцать охраняющих караван наемников, - ощутили всю свирепость открытой офирской степи. Знойное полуденное солнце прожигало белые чалмы, а пронизывающий ветер, удивительным образом проникавший на эту равнину с далеких Карпашских гор, пробирал до самых костей. Однако люди не жаловались: им, не раз преодолевавшим этот древний караванный путь, было не привыкать. Вскоре каждый из них мог рассчитывать на солидный куш, и они молили богов лишь об одном: чтобы путь их прошел без приключений, то бишь без встреч с теми, кого с трепетом именовали "грифами степей"…
Один лишь человек в караване старого купца-шемита по-настоящему страдал от тяжелой дороги. Он не принадлежал к числу людей Амантуса. Каким-то чудом ему удалось прибиться к торговому каравану, и сейчас он ехал в карете обоза. За те несколько колоколов, что караван находился в пути, он ни разу не высунулся из своей повозки, временами напоминая о себе лишь хриплым кашлем. Никто не знал, что это за тип, куда и зачем он направляется. Амантуса это особенно и не интересовало. За долгую жизнь ему встречались люди и более интересные, чем этот чудак-коротышка, заплативший за место в обозе в пять раз больше его действительной цены. Амантус о нем не думал; купца занимали другие мысли - о том, как лучше подъехать к придворным особам Ианты, чтобы не обойти одних и не вызвать ревности других.
Высокий пронзительный голос, донесшийся из повозки, оторвал купца от этих мыслей:
- Эй, добрый купец, не пора ли сделать привал?
Амантус остановил коня и подождал скрипучую повозку.
- Да что ты, человече? - насмешливо молвил он. - Этак мы и за луну не дойдем до Ианты!
Желавший отдыха человек окинул купца холодным взглядом огромных черных глаз и отвернулся, еще плотнее кутаясь в меха.
Шемит рассмеялся, готовясь отпустить колкую шуточку в адрес незадачливого попутчика, но тут его ястребиный взор заметил что-то на горизонте, и с губ купца сорвались совсем другие слова:
- К бою! Нас атакуют "степные грифы"! Защитим наше добро! Отправим бродячих псов в пасть к демону!
Степные разбойники налетели стремительно. Мужеству защитников каравана мог бы позавидовать любой герой; каждый из них дрался за двоих. Защищая свое добро, сражался и старый Амантус, недоумевая при этом, откуда налетела на него такая орда - полсотни сабель, не меньше. С этой мыслью он и пал…
"Степные грифы" праздновали победу. И хотя две трети их отряда отправились кормить демонов, богатая добыча с лихвой возместила потери личного состава. Спешившись, предводитель, высокий казак с пышными усами, восхищенно перебирал шелка.
- Живо поворачивайте мулов и айда в лагерь! Шевелитесь, псы! Если доберемся к вечеру - угощаю!
Внезапно из окна кареты показалось лицо попутчика Амантуса. Удушье вдруг овладело им, и он хрипел и трясся в приступах неудержимого кашля, не в силах сдержать себя.
- Ой, это что еще за обезьяна? - ошеломленно молвил предводитель. - Ты чей, мальчик?
Открыв дверцу, человек в мехах обессилено ступил на землю. Это был вовсе не мальчик, хотя определить его возраст было делом действительно непростым. Скажем так: он был скорее молод, чем стар, и скорее уродлив, нежели красив. Губы его еще судорожно подергивались, на лбу блестели капли пота, но черные глаза-угли, жарко горевшие на мертвенно-бледном лице, насквозь просверлили предводителя "степных грифов".
- Я направляюсь в Ианту, а дальше мой путь лежит в Бельверус, - хрипло ответил человек.
- В самом деле? - расхохотался предводитель. - А ну как если твой путь закончится прямо здесь, в этой безлюдной степи? Кончайте этого паралитика, ребята, он нам не пригодится…
Последние слова застряли в горле главаря. В одно мгновение все его воины кулями попадали с коней наземь. Коротышка улыбнулся.
Когда первый шок прошел, предводитель рванулся к карлику, сжимая в руке кинжал. Резкая боль от столкновения с невидимой стеной остановила его. Он ошалело поднял глаза на стоявшего все в той же позе человечка. Тот улыбался.
- Да кто ты такой, Эрлик тебя забери?! - с надрывом вскричал главарь. - Что сделал ты с моими людьми?
- Они устали после тяжелого боя и сейчас спят. Сон сморил их всех разом, - спокойно ответил коротышка.
- И сколько они проспят?
- С седмицу, никак не меньше. Они очень устали. Уж больно ты помыкал ими.
- То есть как "с седмицу"? - Главаря охватило отчаяние. - Да в этой степи они замерзнут за одну ночь! А кто не замерзнет, тот изжарится на солнце на следующий же день! Мне не вытащить их отсюда одному…
Показывая, что ничем помочь не может, человечек развел руками. Главарь сник.
- А что я буду делать с караваном? Если я вернусь в лагерь без добычи и войска, мои люди растерзают меня, - причитал разбойник.
Вдруг мысль, показавшаяся ему спасительной, овладела им. Он упал перед коротышкой на колени.
- Ты волшебник, я должен был сразу догадаться… Прости меня, я не знал! Оживи моих воинов, и мы будем верно служить тебе, клянусь Эрликом! О, ты не знаешь моих ребят! Я приведу к тебе тысячу воинов, и вместе мы завоюем для тебя целое королевство! Оживи их, а?
Карлик ничего не ответил. Он внимательно посмотрел на коленопреклоненного "степного грифа", но тут же отвел глаза, вглядываясь куда-то вдаль, в бесконечность…
- Королевство, говоришь? - наконец сказал он. - Что в наше время королевство? Предложение твое заманчиво, друг степей, но - увы…
Разбойник непонимающе уставился на карлика.
- Я бы взял королевство, - подумав, добавил тот, - но, видишь ли, мне нужен весь мир.
- Весь мир? - осознав, что злая судьба свела его с сумасшедшим магом, переспросил главарь "степных грифов".
- Да, весь мир, - серьезно ответил коротышка. - И я добуду его. С твоей помощью, друг степей! Живо впрягай лошадей в эту карету - мы отправляемся в Ианту!
- А как же мои люди? А как же добыча?
- Забудь о людях и о добыче. Я охотно присоединил бы тебя к твоим псам, но, видишь ли, мои руки не приучены держать вожжи, - он показал разбойнику маленькие холеные ладони. - Не вешай носа, дружище: пройдет немного времени, и ты будешь вспоминать нашу встречу как лучший момент твоей непутевой жизни!
- Да уж! - процедил разбойник и, покорившись злой судьбе, принялся выполнять указания-карлика. Вскоре все было готово, и карета, запряженная тройкой лучших степных жеребцов, двинулась на северо-запад.
Устроившись на жестком сиденье колесницы и положив под голову большой фолиант в причудливом голубом переплете, человечек мечтательно всматривался в кусочек безоблачного неба, видный в окошко.
- О, этот несносный мир… - устало пробормотал он. - Стоишь ли ты тех трудов, которые предстоит положить на твое завоевание?!
Тихо поскрипывая, старая колесница уносила маленького завоевателя в непредсказуемое будущее.
1
Странный гость
Король Немедии Тараск в задумчивости сидел в опочивальне своего дворца в Бельверусе. Настроение у Тараска было скверное: именно сегодня исполнилось ровно две зимы, как он потерпел сокрушительное поражение от короля аквилонцев Конана в битве при городе Танасул. Тишину королевских апартаментов нарушало только прерывистое дыхание Тараска. Король как бы заново переживал тот ужасный день. В тысячный раз Тараск мучился вопросом: как могло так случиться, что он со своими приятелями Валерием, захватившим аквилонский престол, и Амальриком, могущественным бароном Тором, проиграл варвару-киммерийцу, волею Судьбы вознесенному на трон богатейшей державы Запада? И ладно бы проиграл в честном бою, на поле сражения: это было бы неудивительно, ибо Конан слыл воистину непобедимым воином и полководцем. Но ведь на стороне Тараска и его друзей была магия, и притом магия страшная, всепобеждающая - недаром воскрешен был из могильного праха величайший чародей Ксальтотун из города Пифона, что в Ахероне - стране, которой нет на карте мира вот уже три тысячи зим…
Ксальтотун! Король Немедии содрогнулся, вспомнив это имя. Сам образ статного ахеронца с нечеловечески красивым лицом, окаймленным черной окладистой бородой, способен был внушить страх даже сейчас, через две зимы после вторичной, и на сей раз последней, смерти всесильного мага. Не кто иной, как Тараск, невольно способствовал устранению своего могущественного союзника: в день, когда с помощью страшной магии Ксальтотуна была разбита армия короля Конана, а сам чародей спал в ароматах черного лотоса, Тараск похитил у него чудесный камень - Сердце Аримана - единственное средство на свете, способное победить могучего волшебника. Тогда велел он бесстрашному разбойнику дни и ночи скакать на запад, чтобы выбросить алое Сердце в Западный океан.
"Какой же я был дурак", - подумал Тараск. Тогда ему казалось, что Ксальтотун черпает свою страшную магическую силу из волшебного камня. Дабы охранить себя от власти пифонца, и решился вемедийский король на кражу Сердца Аримана. Увы, все произошло совсем не так, как он задумал! Конан, запертый в подземельях дворца, не только не пал жертвой страшной обезьяны-людоеда, но выбрался, бежал, захватил Сердце и сокрушил Ксальтотуна. Воистину киммерийцу помогают боги!
Впрочем, подумал Тараск, неизвестно, было бы ли лучше, если бы верх взял Ксальтотун. Жрец Ораст, воскресивший - посредством все того же Сердца Аримана - ахеронского мага, успел перед смертью рассказать о зловещих планах Ксальтотуна. Призвав чудовищную магию, пифонец планировал похоронить современный мир и воскресить из праха времен свою древнюю империю - мрачный Ахерон. Да, вряд ли это было бы для него лучше, утвердился Тараск. Тогда бы точно не было ни Немедии, ни ее короля.
Да, он несправедлив к богам!
Слава Митре, Ксальтотун ушел вовремя! Тараск мрачно усмехнулся: так или иначе, а он из всей этой истории с Ксальтотуном выиграл больше других. Именно Ксальтотун сделал так, чтобы король Нимед и три его сына в одночасье пали от черной заразы, а он, Тараск, избранник богов, занял - под ликующие крики толпы - немедийский престол. И что же? Ксальтотуна, Валерия, Амальрика, Ораста, многих других нет, а он, Тараск, по-прежнему король Немедии!
И здесь мысли Тараска вновь вернулись к тому ужасному дню разгрома в Львиной долине. Тогда Конан сохранил ему жизнь, а с ней и власть. Но не было благодарности в сердце Тараска.
Он помнил только свои унижения: горечь поражения, долгие луны плена, постыдный мир с Аквилонией, огромные контрибуции, которые он выплатил, прежде чем обрести свободу. Он ничего не забыл и с каждым колоколом ненавидел варвара на аквилонском престоле все больше и больше. Бессильная злоба сводила разум Тараска. Он звал, что Конан непобедим, что нет силы на свете, способной погубить проклятого киммерийца…
Только вчера он узнал о новой большой победе Конана. Зиму назад страшный крылатый демон, вызванный из бездн Преисподней кхитайским колдуном Ях Чиенгом, похитил королеву Зенобию, супругу Конана, прямо из дворца в Тарантии. Конан - в одиночку! - пустился в далекий путь. По дороге он заманил в ловушку и уничтожил грозного туранского короля Ездигерда, спас правительницу Вендии Ясмину от дворцового заговора, убил ужас кхитайских джунглей - древнего дракона.
Наконец, он добрался до города Пайканга, что в Кхитае, сокрушил Ях Чиенга и освободил свою королеву. И хотя до Тараска дошел слух, будто Конану помогал хорайский чернокнижник Пелиас, король Немедии не сомневался: варвара охранял сам суровый бог Киммерии - Крон. И опять Конан возвращается в свою столицу триумфатором!
Он снова победил! Волна бешенства захлестнула Тараска. Костяшки пальцев, сжимавших скипетр, побелели, а смуглая кожа на лице стала, казалось, еще темнее. В ярости Тараск забросил скипетр в дальний конец опочивальни. Резкий дребезжащий звук от падения символа власти гулким эхом отозвался по безмолвным апартаментам. В зловещей тишине, царившей вокруг, Тараску почудилось, будто силы Тьмы смеются над ним.
- Будьте прокляты! - крикнул он в пустоту и вновь погрузился в свои мрачные мысли.
Вдруг он услышал шаги. Не в силах избавиться от ужасных воспоминаний, Тараск вяло уставился на дверь. Низко кланяясь, вошел испуганный слуга. Явление живого человека в этом царстве грез прошлого быстро отрезвило короля.
- Какого черта? - грозно вскричал он.
- Ваше Величество, - продолжая кланяться, молвил слуга. - Тут человек просит вашей аудиенции.
- Какого черта? - повторил Тараск. - Какой такой человек? Тебе что, Руфий, память отшибло: я же велел никого сегодня не пускать! Кто смеет нарушать мой приказ?
- Человек, Ваше Величество, - пробормотал Руфий. - Какой-то странный…
- И чем же он странный? - все более распаляясь, прокричал Тараск, так что Руфий и вовсе съежился. - Впрочем, мне нет до того дела. Гоните его прочь и больше не беспокойте меня в этот день!
Руфий испуганно возразил:
- Не можем, Ваше Величество. Человек не уходит, а стража боится его.
- Что?! - глаза короля, казалось, вылезали из орбит. - Вы, негодяи, должны бояться только меня, вашего господина, а не какого-то там незнакомца! Вон из моей опочивальни, пес, или я скормлю тебя и твоих детей сурайскому тигру!
Руфий едва не задохнулся от страха. Сурайский был новой зловещей игрушкой Тараска. Это был огромный зверь, адская помесь демона, льва и лошади. Размером с лошадь, сурайский тигр был похож на льва, его когти-кинжалы и рот, усеянный одними только клыками величиной с человеческую руку каждый, явственно свидетельствовали о магическом происхождении зверя. Никто не знал, откуда тигр взялся и как он попал к Тараску. Говорили, это был плод неудачного волшебного опыта: какой-то древний чародей пытался вывести новую, более выносливую породу лошади, но в спешке перепутал заклинания и стал первой жертвой своего творения. Сурайский тигр жил в особых подземельях Бельверуса и питался несчастными, осужденными на смерть. Редко кто видел тигра воочию - кроме, разумеется, его жертв. Руфию, верному рабу Тараска, выпала такая честь. Именно поэтому сама угроза короля была для слуги страшнее пытки. Однако он упрямо повторил:
- Тот человек сказал, что не уйдет, пока вы его не примете, Ваше Величество.
"Какая нелепость, - внезапно остыв, уныло подумал Тараск. - Ему грозят ужасной смертью, а он твердит свое". Однако Тараск сам был отважным человеком и уважал тех, кто смело глядит в лицо смерти, - хотя, впрочем, Руфий никогда не относился к числу таковых. Кроме того, у короля зародился интерес: что это за странный человек, сумевший так подчинить волю его слуги? Колдун?
Эту догадку подтверждал и вид слуги. Внимательно глядя на Руфия, Тараск отметил: тот не в себе. Вслух он произнес:
- Ты что, Руфий, заколдовав?
- Тот человек хочет, чтоб вы его приняли, Ваше Величество, - упрямо повторил слуга.
- Ладно, Руфий, зови этого негодяя - я сумею с ним разобраться. А сам иди передай, что сегодня я лично буду кормить сурайского тигра!
Руфий в ужасе упал на колени:
- Пощади, господин!
- Встань, дурак! Не тебя постигнет кара - его, твоего человека! - жестоко рассмеялся король.
Пятясь, слуга выполз из комнаты.
"До чего же мерзкий народ, - подумал Тараск. - Будь на его месте Конан, он бы не испугался. Опять Конан, будь он проклят! Да что же это со мной…"
В этот момент отворилась дверь и взору короля Немедии предстал человек, столь упорно добивавшийся его аудиенции.
Тараск едва мог скрыть изумление. Человек действительно выглядел непривычно. Во-первых, он был невероятно тщедушен, на целую голову ниже невысокого Тараска. Щуплое телосложение выдавало мужчину, который вряд ли когда-либо брал в руки боевой меч. Да, точно, подумал король, руки холеные, а пальцы длинные и тонкие, как у женщины.
Однако более всего в незнакомце поражало его лицо, вернее, глаза - непропорционально большие, черные, с бездонными зрачками. В глазах вошедшего была Воля - это Тараск понял с первого взгляда. Еще у незнакомца был высокий сильный лоб, который не могла скрыть густая копна черных волос. Орлиный нос крепко восседал на мертвенно-бледном лице. Лицо… Мужчин с такой неестественно бледной кожей король еще не встречал. Могло бы почудиться, что незнакомец встал прямо из могилы, если бы не его глаза…