Чиновник перевел эти слова, и принц в первый раз улыбнулся. Взгляд его темных глаз живо напомнил Неферате холодный, хищный взгляд сокола, подаренного им Халиде.
- Потомок Небес не планирует путешествовать в обозримом будущем, о великая царица, - произнес чиновник. - И с нетерпением ждет возможности поделиться с вами плодами нашей цивилизации в грядущие месяцы.
Неферата выпрямилась на своем троне.
- Правильно ли я вас поняла? - спросила она. - Неужели мы будем удостоены долгим августейшим присутствием в Ламии?
На этот раз чиновник даже не потрудился перевести ее слова.
- Потомок Небес решил избрать Ламию своим местом проживания, - ответил он. - Пока мы беседуем, его доверенные лица подыскивают подобающее жилье неподалеку от дворца.
На мгновение царица полностью забыла о восточном этикете.
- И надолго он тут останется? - спросила она.
Чиновник едва заметно нахмурился, услышав такой дерзкий и прямой вопрос, но отозвался без заминки:
- Потомок Небес желает расширить свое образование в области чужеземных культур и надеется проникнуться глубоким пониманием ваших древних благородных традиций.
Имеются в виду годы, с тревогой сообразила Неферата и немного помолчала, пытаясь взять себя в руки и обдумать ответ.
- Это беспрецедентно, - осторожно произнесла она. - Это очень важное событие в истории наших двух народов.
Чиновник перевел. Улыбка принца сделалась еще шире, а его слова были донесены до царицы с тщательно откорректированным неодобрением:
- Поднебесный Дом просто желает стать ближе к нашим восточным соседям и надеется предложить вам то скудное содействие, на какое мы способны во времена преобразований и возрождения.
Тревога Нефераты усилилась.
- Разумеется, мы глубоко благодарны Императору и высоко ценим его внимание к благополучию нашего народа, - сказала она.
Чиновник низко поклонился.
- Император Неба и Земли почтительный сын и чувствует ответственность за дары, преподнесенные ему богами, - сказал он. - Важное событие в провинции Гуаньян обогатило Империю, и он воспринял это как знак Небес - ему следует обратить свое внимание на соседей, которые нуждаются в помощи.
- Очень утешительно, - отозвалась царица, не чувствуя ничего подобного. - Позволено ли мне осведомиться о природе такого благословенного происшествия?
Чиновник горделиво заулыбался:
- Императорские землемеры обнаружили в горах провинции золото! Даже по самым пессимистическим сообщениям, эта жила больше любой другой в истории Империи. В течение двух, от силы трех лет императорская сокровищница извлечет много пользы из щедрости богов!
Неферата похолодела. Теперь она поняла, в чем причина столь внезапного появления принца.
- Право же, счастливая судьба Поднебесного Дома - это чудо для всего остального мира, - произнесла она так спокойно, как смогла.
Принц Ксиан грациозно встал с кресла и хлопнул в ладоши. Его переводчик снова поклонился.
- Потомок Небес благодарит вас за доброжелательный прием и надеется, что эта аудиенция всего лишь первая в ряду многих последующих.
Неферата тоже встала.
- Мы всегда рады приветствовать августейшего принца Ксиана, - произнесла она, - и надеемся, что он вскоре снова удостоит нас своим посещением.
Царица стояла на месте, пока принц со своей свитой выходили. Когда зал покинул последний, Халида откинулась на спинку кресла и вздохнула.
- Что за несносная кучка хлыщей, - проворчала она. - Кажется, во время еды я уснула. Пропустила я что-нибудь или нет?
Неферата глубоко и беззвучно вздохнула.
- Нет, ястребенок, ты ровным счетом ничего не пропустила.
Сообщение принца предназначалось только для нее и царя. Среди владык Шелковых Земель даже предательство обставлялось вежливо.
Дождь шелестел за толстым оконным стеклом, скрывая вид на предрассветный город и море внизу. Все прислужницы Нефераты спали. Время от времени та или другая что-то шептала во сне или вздыхала, глубоко погруженная в навеянные лотосом грезы. Царица подсунула им бутылку этого сонного зелья и настояла на том, чтобы каждая выпила по кубку. Неферата тоже сделала вид, что пьет, но даже не обмочила губы в горькой жидкости.
Самой последней сдалась Тефрет. Пожилая служанка продержалась до полуночи, даже дольше, так что Неферате пришлось сделать вид, что она уснула, иначе та ни за что бы не легла. Царица несколько часов пролежала в постели, прислушиваясь к дождю, завладевшему сонным городом, а в голове ее крутились мрачные мысли. Наконец, незадолго до часа мертвых, она встала, накинула халат, зажгла небольшую масляную лампу и села за стол.
Слова давались нелегко. "Восточные дьяволы приготовили для нас западню, - писала она. - Через два-три года цена на золото в Империи рухнет. - На первый взгляд утверждение звучало довольно невинно. Нужно ли растолковывать его Ламашиззару? Она вздохнула. - В результате наш ежегодный платеж Империи наверняка увеличится так, что мы будем не в состоянии его выплачивать".
Что заставило их покойного отца, Ламашептру, заключить такую пагубную сделку с Восточной Империей, на долгие века останется тайной. Он придумал эту схему вскоре после того, как Нагаш захватил трон в Кхемри и сделал царицу - дочь Ламашептры Неферем - своей заложницей. Многие годы тайных переговоров в императорских торговых городах за морем увенчались успехом: владыки Шелковых Земель согласились поделиться с Ламией таким же оружием и доспехами, какими были оснащены императорские грозные легионы. В том числе достаточным количеством таинственного взрывчатого драконьего порошка и орудиями, необходимыми для его использования. Уже одного этого было довольно, чтобы превратить войско Ламашептры в самую могущественную военную силу во всей Неехаре.
Взамен Император потребовал в течение трех сотен лет ежегодно выплачивать ошеломительную сумму, в то время равную десяти тоннам золота. Кроме того, обязательным условием было предоставление полного суверенитета городу для обеспечения безопасности торговли. Иными словами, если бы Ламия пропустила хоть один платеж Империи, то с этого же дня и навеки город перешел бы в императорскую собственность. Ламашептра согласился на сделку без малейших колебаний, несмотря на то что сумма, полагавшаяся ежегодно Империи, превышала городской годовой доход от пошлин.
Возможно, старый царь рассчитывал поддержать свою платежеспособность трофеями, награбленными в Кхемри, или надеялся наложить дань на остальные великие города, продемонстрировав им грозную мощь своей армии. На деле оказалось, что доставка обещанного оружия и доспехов заняла больше столетия. Последняя партия товара, сам драконий порошок, прибыла в Ламию спустя пять месяцев после смерти Ламашептры. Юный царь Ламашиззар обращался с унаследованным мощным оружием чересчур осторожно. Тем временем городская казна неуклонно истощалась, и только благодаря нескольким удачным торговым сделкам с Ливарой, Разетрой и Махраком во время войны Ламия сумела выжить.
Разумеется, Империя никогда не соблюдала чистоту сделки. Они сделали все, что было в их силах, чтобы усложнить выполнение финансовых обязательств, и сейчас, когда осталось всего несколько лет до окончательной выплаты долга, владыки Шелковых Земель пошли на исключительные меры, чтобы завладеть Ламией.
Неферата не сомневалась, что обнаружение золотого месторождения - ложь. Императорский двор наводнит рынок монетами из собственной сокровищницы, чтобы убедительно понизить стоимость своих денег, и будет удерживать курс достаточно долго, чтобы вынудить Ламию отказаться от уплаты долга, после чего все постепенно вернется на круги своя. А страдания подданных - не такая уж высокая цена за стратегический плацдарм в Неехаре.
Вопрос в том, думала Неферата, как выскочить из западни до того, как она захлопнется?
Сложная паутина торговых соглашений, выстроенная Ламашиззаром после войны, уже принесла свои дивиденды и усилила влияние Ламии на Неехару, но этого будет недостаточно, если Империя потребует больше золота. Единственный путь спасти город от лап жителей Востока - это либо захватить богатство у соседей Ламии, либо бросить вызов владыкам Шелковых Земель, но Неферата не сомневалась, что у Ламашиззара не хватит духу ни на то, ни на другое.
Если уж быть до конца честной, она даже не знала, волнует ли теперь ее брата дальнейшая судьба города.
Та стычка, случившаяся полстолетия назад, лишила Неферату последней привязанности к брату. Когда-то она думала, что любит его, надеялась, что он будет придерживаться древних традиций и относиться к ней как к соправителю, а не как к своей собственности. Теперь-то она знала: ему требовалось от нее только одно - наследники, чтобы продолжалась династия, пока сам он будет разгадывать тайну бессмертия. Все остальное не имело для него никакого значения.
Ну что ж, зато Ламия многое значит для нее самой. Будь она проклята, если допустит, чтобы Город Зари превратился в игрушку для чужеземных владык. Неферата сумеет править городом куда более уверенной рукой, чем ее братец.
Царица отложила кисть и вслушалась в шелест дождя за окном, снова и снова обдумывая возникшую проблему и приходя все к тому же выводу.
Необходимо что-то предпринять. Если Ламашиззар не станет ничего делать, значит, придется всю ответственность брать на себя.
Неферата взяла исписанный лист и уставилась на него долгим взглядом. Лицо ее посуровело. Медленно, осторожно она скормила записку пламени, горевшему в масляной лампе.
До рассвета оставалось не больше часа. Неферата встала со своего места, надела темное платье и туфли. На черные волосы, собранные в пучок, она накинула капюшон темного шерстяного плаща, взяла с туалетного столика маленькую золотую шкатулку и заткнула ее за кушак. Золотая маска осталась лежать на своей деревянной подставке, ее изящные изгибы прятались в тени.
Служанки все еще крепко спали, но едва рассветет, они начнут просыпаться. Нельзя терять время! Царица бесшумно выскользнула из спальни и торопливо вошла в темный коридор, ведущий к Залу Благочестивых Размышлений.
Она шла так быстро, как могла, держась по возможности мало используемых проходов. Дважды заметила предательский свет фонаря, падающий из примыкающего коридора, но оба раза успела найти достаточно глубокую тень и спрятаться в ней до того, как мимо пройдет сонная служанка. Вскоре царица уже стояла перед высокими бронзовыми дверями, ведущими в зал приемов. Металлическая поверхность оказалась холодной на ощупь, когда Неферата потянула одну створку на себя и приоткрыла ее ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь.
С отчаянно колотившимся сердцем она метнулась через зал и прижала ухо к дверям, ведущим наружу. Стоят ли с той стороны стражники? Этого Неферата не знала. Она тщетно прислушивалась несколько долгих минут, потом сдалась и решила попытаться, взялась за тяжелое медное кольцо и слегка приоткрыла дверь. Коридор был пустым и темным.
Проскользнув через порог в сам дворец, Неферата почувствовала возбуждение. Сейчас она официально считалась беглянкой, нарушившей как царский, так и религиозный законы. Но только в том случае, если меня поймают, напомнила она себе и невольно усмехнулась.
В самом дворце пришлось идти медленнее - она не слишком хорошо знала его планировку и здешний распорядок. Во всяком случае, стражников тут не было. Когда-то коридоры патрулировались царскими ушебти, быстрыми и смертоносными, как ужасные змеи Асаф. У Нефераты остались о них только смутные образы еще с тех пор, как она была девочкой. Ей вспоминались бесшумные грациозные движения и бездонные черные глаза. Все это осталось в прошлом - сейчас о них напоминали только громадные статуи, охранявшие царские усыпальницы за городом.
Неферата двигалась, соблюдая максимум осторожности, и чудом сумела избежать столкновения с несколькими слугами, приступившими к работе в такой ранний час. Ей потребовалось минут сорок, чтобы достичь дальней стороны дворца, того пыльного заброшенного крыла, где Ламашиззар хранил свои самые мрачные секреты. Главные двери в это крыло оказались заперты, но Неферата этого ожидала. За какие-нибудь несколько минут она обнаружила вход для слуг и стала нащупывать путь в гнетущей тьме, лежавшей по ту сторону.
Паутина призрачными нитями задевала лицо царицы. В узком коридоре без окон было темно, как в гробнице. Неферата слышала, как из-под ног, шурша, разбегаются крысы, и бранила себя за то, что не догадалась захватить огарок свечи. Стиснув зубы, она протянула руку, нащупала слева стену и пошла, держась за нее.
Было холодно и сыро. Пальцы то и дело задевали скользкие участки, покрытые плесенью. Один раз из-под пальцев выскочило что-то большое, многоногое, и она с трудом удержала крик. Насколько Неферата знала, сам царь или его соратники могут находиться где-то рядом, и если ее поймают… Она даже думать не хотела, что с ней тогда сделают.
Примерно через двадцать футов рука нащупала деревянную дверь. Неферата пошла дальше, отсчитывая дверные проемы. Прошло больше ста лет с тех пор, как она последний раз заходила в святая святых Ламашиззара, но царица помнила, что находится его убежище в центре крыла, далеко от окон, сквозь которые можно увидеть предательский свет ламп, горящих поздно ночью. Добравшись до десятой двери, она остановилась и попробовала открыть щеколду. Та подалась, проржавевший металл заскрежетал, и звук показался в этой гнетущей тьме оглушительно громким. Неферата застыла, боясь вздохнуть. Прошло несколько томительных секунд, но ничего, кроме возни разбегающихся крыс, она не услышала.
Дверь открылась, слегка скрипнув деревом о песок, собравшийся на плитах песчаника. Сквозь окна с восточной стороны дворца сочился предутренний свет. Его едва хватало на то, чтобы различить окружающее. Неферата оказалась в узком коридоре, ведущем на восток и соединяющемся с широким центральным проходом, что тянулся через все крыло.
Передвигаясь как можно тише, она прокралась в конец коридора для слуг. Со стен центрального прохода много лет назад содрали все драпировки, вытащили отсюда всю мебель, все украшения и тайком продали на городском рынке в самые бедные годы, чтобы выплатить долг владыкам Шелковых Земель.
Толстый слой пыли, лежавший на полу в центральном проходе, посредине был вытерт. Вглядываясь в сумрак, Неферата пошла по широкому коридору, придерживаясь этого следа. Он закончился у ничем не примечательной двери справа от нее.
Сердце опять заколотилось. Она положила руку на засов, понимая, что это решающий момент - стоит пересечь порог, и пути назад не будет.
Это не ради меня, напомнила себе царица. Это ради Ламии.
На сей раз смазанный засов негромко звякнул, когда она на него нажала. Неферата толкнула дверь кончиками пальцев, принюхиваясь к слабому запаху благовоний и пролитой крови.
В жаровне, стоявшей в дальнем конце комнаты, еще тлели угли. Неферата помедлила на пороге, пытаясь разглядеть, что там внутри. Столов было больше, чем ей помнилось, почти на всех валялись кучи бумаг, папирусные свитки и неаккуратные стопки книг в кожаных переплетах. Тут и там стояли деревянные стулья и драные диваны, кубки с вином и подносы с недоеденной пищей. Царица с отвращением скривила губы. Больше всего это напоминало захламленную библиотеку какого-нибудь богатого молодого аристократа.
Убедившись, что ни Ламашиззара, ни его приспешников поблизости нет, Неферата вошла внутрь и плотно прикрыла за собой дверь. Осторожно пробираясь по комнате, она подошла к жаровне и спустя несколько минут аккуратно раздула пламя.
Свет проник в дальние углы большой комнаты, стали видны еще какие-то полки и широкие столы, заставленные пыльными глиняными горшочками и стеклянными бутылками с экзотическими жидкими снадобьями и порошками. Все это находилось по другую сторону расчищенного участка пола, с которого тщательно смели пыль и грязь и нарисовали сложный магический символ, не похожий ни на что, виденное ею раньше.
Неферате потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть фигуру, вытянувшуюся вдоль стены на противоположной стороне от колдовского круга. Царица пошарила на столах в поисках масляной лампы, нашла одну, зажгла фитиль от уголька в жаровне и, собрав все свое мужество, боязливо подошла к царскому пленнику.
Архан Черный ни капли не изменился за прошедшие сто пятьдесят лет. Одетый в грязные лохмотья, с синеватой кожей, покрытой грязью. Лицо бессмертного выглядело в точности так же, как много лет назад, в тот день, когда царица впервые увидела его. Шею Архана обхватывал толстый железный ошейник, от него тянулась тяжелая цепь, прикрепленная к болту, утопленному глубоко в стену. Рядом с ним валялся перевернутый винный кубок, широкая струйка темной жидкости вытекла на пол.
На губах бессмертного виднелись черные пятна. Корень лотоса. Хотя его грудь не поднималась и не опускалась, как у живого, Неферата знала, что Архан погружен в наркотический сон. С самого начала Ламашиззар держал пленника под строгим контролем, вливая в него смесь из своего слабенького эликсира и такого количества корня лотоса, что его хватило бы для убийства полудюжины человек. Когда не требовалось переводить тайные записи Нагаша, Архана погружали в оцепенение, чтобы он не мог сбежать.
Глядя на обмякшие черты бессмертного, Неферата гадала, сохранил ли он хоть сколько-нибудь разума, но утешила себя мыслью о том, что, если бы от Архана не было больше пользы, Ламашиззар избавился бы от него без малейших колебаний.
Царица сделала глубокий вдох и вытащила из-за кушака золотую шкатулку. Откинув филигранную крышку, она вынула хиксу и прижала ее к шее Архана. Пришлось сделать несколько попыток, пока насекомое не изогнуло брюшко и не вонзило жало в плоть бессмертного.
Какое-то время ничего не происходило. Неферата предполагала, что Архан застонет, когда яд осы выжжет действие лотоса, но бессмертный даже не вздрогнул. Его глаза просто открылись, словно до этого он всего лишь дремал, и бессмертный уставился на Неферату вялым, безразличным взглядом.
Неферата ждала, что Архан удивится, увидев ее тут, но он ничего не сказал. Томительное молчание тянулось несколько долгих минут, и царица просто не могла больше его выдержать. Не раздумывая более, она протянула руку и сжала его предплечье. К ее удивлению, от этого прикосновения Архан Черный вздрогнул.
Царица Ламии попыталась дружески улыбнуться этому жуткому созданию.
- Приветствую, Архан из Кхемри, - хриплым от волнения голосом произнесла она. - Ты меня помнишь? Я Неферата, царица Ламии, и у меня есть к тебе предложение.