- Я готов приступить к следующей стадии лечения, арбитр-генерал, - произнес он, не поднимая глаз. - Со всем уважением прошу вас освободить палату для моих ассистентов и сервиторов. Купирование самых опасных повреждений потребует весьма тонкой работы и займет довольно много времени. Брат священник, если вы поставите в часовне свечку за здравие господина Даста, это немного согреет мне душу.
- Император хранит, - отозвался Оровен, и Кальпурния повторила его слова. Развернувшись, арбитры вышли из палаты.
- Что-то изменилось, - сразу же заметила Торма Иланте, когда Кальпурния приказала вывести её из маленькой камеры временного содержания у ворот участка. До этого успокоительница пыталась последовать за ней прямо во внутренние помещения, и Шира, грубо толкнув женщину в объятия шагавшего рядом арбитратора, велела запереть её.
- Что-то изменилось, - повторила Иланте. - Вы по-другому держитесь. Что произошло?
Кальпурния кивнула арбитратору, который выпустил Торму из камеры, после чего тот взял успокоительницу за локоть и повел к выходу.
- Мадам арбитр? Подождите, пожалуйста. Могу я узнать, что происходит?
- Ведущий каратель Даст подвергся нападению, - ответила Шира. - В нашем апотекарионе ему вернут силы для исполнения долга, если будет на то воля Императора.
- Благодарю вас. Я буду молиться за карателя, - арбитратор прибавил шагу, вынуждая Иланте говорить на ходу и через плечо. - Чем ещё я могу вам помочь? Например, предоставить вам краткое описание нескольких - извините, можно чуть помедленнее? - нескольких гнезд астропатов, с которыми вы хотели бы ознакомиться… или…
- В этом нет необходимости. Я здесь по делам Арбитрес, и они не должны вас заботить, успокоительница.
- Арбитр Кальпурния, чтобы достойно направлять вас, мне необходимо…
- Мне думается, Иланте, что вы рассчитываете на дружбу и привилегированное положение, но их не будет. Ведите себя осмотрительнее в этом вопросе. Не знаю, сколько ещё поблажек я смогу вам сделать.
Как раз на этих словах Торму вывели за ворота, и Шира кивком скомандовала арбитратору оставить их. Успокоительница переступила порог, взяла себя в руки и обернулась. Женщины воззрились друг на друга через открытые двери.
- Я не желала оскорбить вас, арбитр Кальпурния, и приношу извинения, если это всё же произошло.
- Единственное, чего я требую от вас - знать свое место и подчиняться требованиям закона. Ваша должность в свите Отранто не была окончательно закреплена, не так ли? Тогда у вас нет официального положения в Бастионе. Келья для сна у вас имеется? Хорошо. Немедленно возвращайтесь в неё и оставайтесь там, пока я лично и недвусмысленно не прикажу иного. Из уважения к вам я предполагаю, что вас не нужно доставлять в келью под стражей.
Иланте немного чопорно поклонилась и аккуратно осенила аквилой ворота участка перед тем, как развернуться. Посмотрев вслед уходящей женщине, Кальпурния крутнулась на пятках, шагнула обратно и едва не врезалась в Лазку Реде.
- Наблюдать и сопровождать? - спросила детектив. - Я позволила себе сделать кое-какие приготовления. Иланте не такая коварная личность, как её описывали некоторые мои осведомители, но она слишком глубоко завязана во всем этом, чтобы оставаться без присмотра.
Кальпурния утвердительно кивнула, вместе с Реде заходя в участок. Двери захлопнулись у них за спиной.
- Можете вести двухуровневую слежку? Иланте должна знать, что мы присматриваем за ней, так пусть увидит это своими глазами. Но при этом её будут вести и незаметные наблюдатели. Мне нужны доклады от обоих, даю делегацию третьего уровня.
- Так точно, госпожа арбитр. И, мэм… - остановившись в тени дверного прохода, Лазка понизила голос.
- В чем дело, детектив?
- Значит ли это, что теперь вы - наш единственный командир?
- Значит ли…
- После случившегося с карателем… ведь, мэм, вы - арбитр-генерал, но мы знали, что вас доставили сюда на, гм, особых условиях. Теперь, после происшествия с Дастом, вы стали нашим действующим командиром? Номинальный чин вам присвоил ведущий каратель. Остаетесь ли вы руководителем?
Сделав шаг назад, Кальпурния опустила ладонь на рукоять дубинки. Из ниоткуда к ней пришла абсолютная уверенность в том, что Реде готовит бунт. Детектив решила, что не позволит Шире установить её виновность в некомпетентности, и планировала убийство непрошеной гостьи, так же, как спланировала убийство…
- Я не хочу проявить неуважение, мэм, - тем временем продолжала Лазка, - но дело не только в расследовании. У Отранто нет преемника. Всё доклады моих агентов сходятся в том, что персонал Башни ждет, когда вы примете руководство и лично проследите за переходом власти, но не видит не единого намека на это.
- По решению ведущего карателя, - осторожно начала Кальпурния, - который учитывал, м-м, ограниченность моих полномочий, мы должны были придерживаться максимально узкого фронта работ. Все планы и принципы действий определял Даст, а я подчинялась им. Ведущий каратель занимается задержаниями и наказаниями, и это отразилось в его подходе к расследованию.
- Но он больше не руководит вами, мэм. Нам подчиняться решениям ведущего карателя или вашим? Работа во имя Императора должна быть завершена, и мне хотелось бы узнать от вас, как именно следует это сделать.
- Спасибо, что обратили мое внимание на этот вопрос, детектив Реде, - ответила Шира. Внутреннее напряжение спало так быстро, что она практически услышала хлопок; в словах Лазки не было признаков бунта или заговора, только озабоченность порядком вещей, иерархией и главенством закона в Бастионе Псайкана. "Восстание и убийство", черт их дери, о чем она только думала? - Я обдумаю дальнейший порядок действий и обращусь в преторию за необходимыми мне советами. Вы уже получили инструкции насчет слежки. Когда разберетесь с этим, мне не помешает точная информация о том, почему люди в Башне реагируют на Иланте совершенно определенным образом. Я знаю, что она оставила здесь след, но мне нужно знать, какой именно.
Отсалютовав, Реде собралась уходить, но Кальпурния остановила её.
- Есть ещё один, последний вопрос - обещаю, я вас не задержу. Медике Скаль упомянул некую… марь, кажется, он так это назвал. Нечто насчет пребывания в месте, которое настолько пропитано энергиями теснящихся там псайкеров, что становится практически заразным.
- И вы чувствуете это, да, мэм? - Лазка шагнула обратно в привратную нишу. В её выражении лица смешались сочувствие и четкая профессиональная отстраненность, что-то вроде "ничего нового". - Вы не ошибаетесь. Наши тела выкидывают фокусы, как и наши мозги. Некоторые люди не могут с этим жить, и их приходится отправлять со станции. Не все они самостоятельно поднимаются по трапу, если вы понимаете, о чем я. Псайкерам наплевать, их сознания плавают в мари, как рыбы в воде, а мы в ней захлебываемся. Вам очень тяжело?
- Небольшая боль в мышцах, суставах, голове и какие-то… какие-то странности восприятия. Приходится контролировать мысли, не могу точно определять температуру вещей. Это обычно для новичка в Бастионе или…?
Реде утвердительно хмыкнула.
- Благодарю вас, детектив, и, думаю, это всё, что мне требовалось узнать. Больше не стану отвлекать вас от слежки.
Лазка ушла, оставив Ширу на дне высокого лестничного колодца у стен участка. Она стояла перед отполированным касаниями постаментом с древним священным инфоковчегом, глубоко погруженная в раздумья.
Уходя из участка, Торма Иланте уже знала, что за ней наблюдают, но это её не беспокоило. Она немедленно вычислила двоих соглядатаев - во-первых, надсмотрщика за слугами, которые тащились позади завывающей электротележки, нагруженной грязным бельем. Выбранный им маршрут до прачечной оказался странным, зигзагообразным, и намного чаще пересекался с путем успокоительницы, чем должен был.
Другая, похоже, оказалась поопаснее: молодая женщина, ремесленница, которая бродила по галереям с планшетом и стилом, перерисовывая узоры на вымпелах. Такое прикрытие работало лучше, большинство людей не распознали бы его. Иланте сочла, что вторая наблюдательница вооружена. Если Кальпурния отдала соответствующий приказ, то женщина может оказаться не только соглядатаем, но и палачом Тормы.
Всё так странно, думала успокоительница на ходу. Залы остались такими же, как и в её воспоминаниях, но люди изменились. Когда Иланте была здесь много лет назад, Шевенн находился в расцвете сил: чем-то похожий на ястреба, горделивый, свирепо правящий собственным разумом, он невероятно отличался от стада псайкеров с выжженными мозгами, которых загнали в Башню вместе с ним.
Туджик… Туджик прибыл сюда почти в коматозном состоянии. Он откликался на осторожное телепатическое зондирование более умелых астропатов, но не был способен на что-то более сложное, чем вплетение своего голоса в самые нижние регистры хора. А теперь он стал вероятным наследником Отранто!
И столько незнакомых имен: Святосталь? Анкин? Дель'Катир? Ветераны, уже, видимо, постаревшие и достигшие могущества. А многие астропаты, разумы которых Иланте знала почти так же хорошо, как собственный, - Тофлио, Свет-Его-Глаз, Чангайя, - уже сгинули.
Торма задумалась о своих прежних коллегах. Неважно, насколько сильными они были, насколько умелыми, с какой верой или отвагой направляли свои сознания в пандемониум, терзающий душу, призвание рано или поздно губило их. Мозги выгорали, истерзанные сердца отказывали, или же разумы просто изнашивались до такой степени, что псайкеры уплывали в серый паралич, который успокоители называли "пепельным сном". Иногда, с дрожью подумала Иланте, происходило, возможно, нечто более темное, и астропаты падали наземь в собственные вышибленные мозги, с дырой в черепе от пули витифера.
В редкой для себя меланхолии Торма пробиралась по извилистым галереям. Соглядатаи на минуту пропали из виду, и единственными признаками жизни в Башне были приглушенные шаги за каким-то дальним углом. В этом безмолвии, казалось, было нечто более мучительное, чем в шуме работающих доков или непрерывных страдальческих звуках на борту Черного Корабля.
Неужели она слабеет? Молодая Иланте не позволила бы подобному настрою нарушить её умиротворенность, но ведь молодая Иланте могла работать даже на Черном Корабле. Торме хватало сил, чтобы помогать в содержании несчастных потерянных душ, которых ждали топки Золотого Трона, и испытанное не сломило её. Был ли очевидный факт, что она больше не может справляться с такой работой, признаком того, что полезность самой успокоительницы подходит к концу? Близилось ли время, когда она не сумеет исполнять даже прежние функции среди астропатов и их хоров? Иланте служила псайкерам с четырнадцатого дня рождения. Что же может произойти такого, после чего она окажется не в силах служить им?
Торма поняла, что скучает по Черному Кораблю: дыму благовоний в носовой часовне, знакомым горгульям в начале каждого коридора, стражам Инквизиции под черными капюшонами, голосу Галана Ведриэра, зовущего её по имени…
Нет. Она повернулась спиной к прошлому и сама разберется с последствиями.
Позади раздались шаги, и Иланте, остававшаяся начеку, быстро обернулась через плечо. Увидев, кто подходит к ней, Торма сбавила шаг: это оказался обычный курьер, крупный мужчина в плохо сидящей на нем форме вестника. В его руке на мгновение мелькнул значок Арбитрес, тут же скрывшийся в ладони. Качнув головой, курьер призвал её к молчанию, передал какую-то бумажку и в следующее мгновение исчез в тенях; его приглушенные шаги стихли в галереях.
"Иланте, - гласило послание, - вас вывели за ворота для виду, и я нуждаюсь в ваших знаниях. Убийце Отранто слишком хорошо известен Бастион. Приходите к дромону Арбитрес, состыкованному с башенкой над ангаром в Главном доке - побеседуем там. Никому не говорите об этом. КАЛЬПУРНИЯ".
Официальной печати не было, но прямо под текстом имелся выдавленный символ перчатки-и-лавров, который Торма видела на знаках различия Ширы. Штамп лежал косо, и сообщение, судя по росчеркам пера, писалось в спешке.
Успокоительница не уничтожила записку, но сложила её между пальцами, так, чтобы можно было изорвать и растереть при необходимости. Держа бумажку, Иланте развернулась и быстро зашагала к докам. Она тщательно контролировала эмоции, связанные с гибелью Отранто, но Мастер многое значил в жизни Тормы, и мысль о том, что его убийцу удастся раскрыть, подгоняла женщину.
Глава девятая
- Все на местах, - сообщила Реде Кальпурнии, сидящей напротив неё. - Иланте заметила двоих, второй уровень держится позади. Также используем дрон под удаленным управлением мирского техника-арбитра из нашей обители. Вот, поешьте, - Лазка поставила на стол между ними блюдо с намасленными хлебными шариками и тяжелыми серыми брусками питательной массы. - Мы тут склоняемся к мысли, что, если станция пытается тебя достать, лучше бороться с этим на сытый желудок.
Они находились в вытянутом, захламленном офисе Реде, где все столы и диванчики были привычно завалены бумагами и планшетами.
- Этот дрон мы получили от Механикус? Сколько времени его дух служит нам, а не им? - Шира поковыряла серые бруски. Головная боль отступала, но при мысли о еде живот всё ещё скручивался узлом.
- Отличный вопрос, - заметила детектив, - но думаю, что ему можно доверять. Я была на церемонии, где техножрецы отреклись от устройства и передали его Арбитрес.
Кальпурния кивнула, приглашая Лазку продолжать.
- Значит, за ней наблюдает дрон, и ещё я направила туда полдюжины арбитраторов под предлогом внезапной проверки верхних галерей. С Иланте они не пересекутся, но смогут быстро добраться до неё, если остальные что-то заметят.
- Операцией командует…? - Шира отщипнула кусочек хлеба. От масла шел приятный запах.
- Проктор Ланьи, она же оператор дрона. Получила от меня делегацию второго уровня. Способная женщина, - Реде тоже подхватила хлебец и откусила половину. - Пока мы обсуждаем нашу столь уважаемую цель, позвольте обратить ваше внимание сюда…
Движением руки Лазка вызвала на экран-гобелен поток изображений и отрывков текста.
- Итак, успокоители, - начала детектив-соглядатай, - служители, хранители, толкователи. Они должны знать астропатов достаточно хорошо, чтобы не только успокаивать их после трансов, но и истолковывать послания, а также при помощи слов возвращать их в тела после пребывания, вы понимаете, вовне.
При этом Реде легкомысленно помахивала рукой, но на последнем слове утратила показную беспечность и осенила себя аквилой.
- Хорошие успокоители нужны всем. Связи, которые устанавливаются между ними и астропатами, с которыми они работают, - неважно, как долго, - могут быть весьма крепкими.
- Им разрешены близкие отношения? - Кальпурния осторожно куснула хлеб.
- Нет, - ответила Лазка. - Не такие, о которых вы, очевидно, подумали. Это не романтические связи. Они не связаны с вопросами службы, религии и тем более чувственности. Метаболизм ведьмаков значительно изменяется после того, что происходит с ними на Терре. Судя по тому, что я сумела выяснить, они практически бесполы. Подтвердить это сложно: в разговорах о том, через что в действительности проходят астропаты, встречаются запретные темы.
- Наверное, детектив Реде, это потому, что они в действительности ступали по самой Земле, где их коснулась суть Бога-Императора. Хотя эти люди, которых вы пренебрежительно называете "ведьмаками", ходили по столь святому краю, что их более не может волновать отношение к ним жалких грешников вроде меня и вас, я всё же была бы очень благодарна вам за проявление чуть большей почтительности.
- Приношу извинения, мэм. Я забылась.
Чтобы подтвердить искренность своих слов, Лазка убрала ногу со стола и повернулась лицом к Шире.
- Ну что ж. В крупных конклавах Телепатики, где имеется достойная служба успокоителей, лучшие из них, с наиболее спокойными умами, выстраивают рабочие отношения со старшими астропатами. Прочность таких связей затупленные вроде нас с вами, наверное, даже не могут… что? - Реде поймала взгляд Кальпурнии. - О, простите. "Затупленные" - это уничижительное прозвище людей, лишенных псайкерского дара, которое употребляют астропаты.
- Благодарю вас. До сих пор я крайне редко общалась с псайкерами, поэтому не забывайте, пожалуйста, что мне нужно объяснять даже самые элементарные вещи.
- Понимаю. Так, о чем я? Ага, о Торме Иланте.
Обернувшись, Лазка взглянула на портрет в верхнем углу гобелена.
- Чуть меньше сорока лет назад Иланте была одной из старших успокоительниц Бастиона. Согласно досье тогдашнего главного соглядатая, она не обладала сверхвысокой эмоциональной чуткостью, как некоторые коллеги, но хорошо разбирала язык тела и речь астропатов. Кроме того, Торма запоминает всё, что видит и слышит, а также обладает внутренним спокойствием, которое, очевидно, делает прямой ментальный контакт простым и легким - при том, что некоторым успокоителям он вообще недоступен.
- И вот так она стала любимицей Отранто? - Кальпурния обратила внимание на портрет, расположенный под изображением Иланте. Арбитр уже так многое узнала о жутких последних минутах Мастера, что он казался Шире удивительно хорошо знакомым. Из-за этого она почувствовала себя странно, наконец увидев лицо Отранто. Астропат был худощавым человеком, с добродушным изгибом губ, что удивило Кальпурнию. Глазницы слепца покрывал слой пересаженной ткани, и в центре каждого кружка располагался маленький золотой штифт. Приглядевшись внимательнее, Шира рассмотрела безглазую голову орла, фрагмент аквилы, символизирующий Адептус Астра Телепатика.
- У Отранто было полно любимчиков, - сказала ей Реде. - Ему нравилось иметь личный внутренний круг: сам Мастер Бастиона, личная успокоительница Мастера, личный травник Мастера, личный флотский атташе Мастера, избранные старшие астропаты Мастера. Люди, которым открыто симпатизировал Отранто, также накапливали разнообразное влияние.
- Мастер поступал так только ради собственного удовольствия, или имелись другие причины? - уточнила Кальпурния.
Лазка покачала головой.
- Мне их обнаружить не удалось. У Отранто просто был такой стиль работы, я бы знала, если бы это вело к чему-то действительно криминальному.
По оборонительному тону Шира поняла, что детектив не так уверена в своих словах, как пытается показать. В любом случае, если дойдет до суда, особой разницы не будет: такая "раздача" влияния чиновником Адептус - преступление сразу по нескольким статьям, и Реде придется ответить за то, что она дозволяла подобное. Будучи прагматичной, тоже можно слишком далеко зайти.
- Итак, - продолжила Лазка, - согласно архивам участка, тридцать девять лет назад, за три месяца до Свячельника, Торма Иланте покинула внутренний круг Мастера Отранто и должность успокоительницы в Бастионе. Она отбыла на Черном Корабле под командованием некоего господина Галана Ведриэра.
- Того же самого, что на днях привез её обратно. Но в чем была причина? Как ей вообще позволили уйти?