- На этом всё. Убегай поскорее и оставь меня, пожалуйста. Через двадцать семь часов мне нужно отправлять шифрограмму на Авиньор, а из-за тебя я не могу даже расслабиться для необходимого отдыха.
Расширив пси-восприятие, астропат ощутила, как женщина кланяется и размашистым шагом уходит из сада. Хмыкнув, Святосталь зашагала дальше. По правде говоря, её ошеломили Арбитрес, их бурное прибытие и нынешнее затворничество. Разве не все арбитры громилы и идиоты? Бруинанн и эта детектив, которая считала себя такой таинственной - уж точно.
Святосталь была астропатом первой категории, и настало время ей обрести звание, отражающее это. Уже очень давно она должна была стать Мастерицей, и терпение женщины почти истекло.
Мужчина с двухцветной бородой, который так шумно ворвался в оранжерею Мастера и накинулся на неё, уверенно держал себя в руках. Его гнев ясно читался в темных глазах и гортанном голосе, но Торма Иланте довольно быстро заметала, что плечи и руки незнакомца не дрожат, а кричит он хоть и громко, но тщательно выбирает тон. Как же сильно, подумала женщина, ему хочется шагнуть вперед и ударить её стволом дробовика в лицо и грудь, сбить с ног? Он контролировал это, как контролировал всего себя; интересно.
В тираде возникла пауза. Иланте не знала, как после всего этого прозвучит её собственный голос, но он оказался удивительно ровным. Это весьма порадовало женщину.
- Разумеется, я назову себя, господин. Я - дамуазель Торма Иланте, прежде служившая в свите господина капитана Галана Ведриэра из Лиги Черных Кораблей. С недавних пор стала старшей успокоительницей-кандидатом Мастера гидрафурского Бастиона Псайкана. Хотя, кто знает, что будет со мной теперь?
Торма встретила злобный взгляд незнакомца с необходимой долей твердости.
- Что касается моих дел здесь, - продолжила она, смотря мужчине в лицо снизу вверх, как ребенок, и слыша, что за его спиной в оранжерею входят другие арбитры, - то я пришла оплакать Мастера и старого друга. Просто молюсь, прощаюсь и успокаиваю свою душу.
Всё это время арбитр не орал на Иланте, поэтому она ещё немного рискнула.
- Отвечая на ваши самые настойчивые вопросы - да, я понимаю и не пытаюсь оспорить, что арестована, и чьим божественным именем произведен арест. Я очень хорошо осознаю, что совершила, появившись здесь.
- "Мастер и старый друг", - глаза карателя сузились, и агрессивности в его голосе поубавилось. - Ты оплакивала Мастера Отранто, но кого ещё? - Торма, внимательно смотревшая на него, заметила легкое движение головой. - О каком новом убийстве ты говоришь, женщина?
- Она имела в виду только Отранто, Даст. Не было никакой второй смерти, и я считаю, что больше не нужно направлять ей пушку в лицо, - прозвучал женский голос, который было сложнее прочесть, чем речь карателя: уверенное, низкое контральто, но Иланте услышала в нем усталость.
Человек, нависавший над успокоительницей - Даст - ещё секунду целился в неё из дробовика, а затем поразительно быстро развернулся и закинул оружие в чехол на спине панциря. После этого каратель Даст, испуская недовольство, будто клубы пара, отступил от Тормы.
Женщина с усталым голосом прошла мимо него и опустилась на одно колено, чтобы посмотреть Иланте в глаза. Это, решила успокоительница, должна быть арбитр Кальпурния. Насколько она моложе Тормы, на пять лет? Десять? Да нет, вряд ли. Она не разбиралась в знаках различия на плечах Кальпурнии, но решила, что их можно заслужить только ближе к возрасту самой Иланте. От глаза арбитра к непослушным русым волосам тянулась строенная полоска шрамов. Это были старые следы, всего лишь тонкие черточки, но кожа вокруг них выглядела красной и натертой из-за постоянных касаний.
- Вы служили на Черном Корабле, - произнесла госпожа арбитр.
- Да.
- И прибыли на станцию, чтобы служить Мастеру Отранто кем-то вроде адъютанта. Успокоителем, как вы сами это назвали.
- Мастер Башни должен был активно исполнять долг астропата, - ответила Торма, - поэтому он нуждался во мне. Ну, или в ком-то вроде меня, - добавила она, вспомнив горькую встречу с Тикером Ренцем. - Мастеру положено иметь персонального успокоителя в своей свите.
- У неё есть глаза, - вставил Даст, стоявший над ними. - Она не астропат.
- Спасибо, ведущий каратель, - Кальпурния опустила на дорожку второе колено, попытавшись принять ту же позу, что и Торма. Это было непросто: тяжелые сапоги не давали ей правильно сложить ноги. - У меня тоже есть глаза, так что я заметила. Не думаю, что госпожа Иланте выполняла функции псайкера.
Госпожа арбитр прищурилась, копируя ведущего карателя.
- Не знаю, чем именно вы занимаетесь, но я видела списки успокоителей в документах местного участка. У вас есть шанс объяснить мне это, и, кстати, убедить меня в том, что успокоители - в чем бы ни состояла их работа - не убивают своих Мастеров.
Глава шестая
Тикер Ренц беспокойно шагал по нижним палубам, многоуровневые отсеки которых располагались вокруг основания донжона. Когда Башня была крепостью Флота, здесь проживали низшие чины и крепостные работники станции; теперь же тут базировался весь флотский контингент Бастиона, и офицерам с мичманами приходилось терпеть унижение, связанное с проживанием в помещениях, ранее предназначавшихся для черни.
Человек Ренца стоял в вызывающей позе на лестничной площадке и, делая вид, что внимательно изучает голые скалобетонные стены, притворно не замечал мелькающих вокруг него людей в мундирах. Служители, не относящиеся к персоналу Флота, редко приходили сюда без определенной цели, поэтому Дешен, облаченный в кремовую мантию успокоителя из непривычно дорогого материала и шикарного кроя, удостоился нескольких озадаченных взглядов.
Тикер тоже стал их мишенью, но он был слишком взволнован, чтобы заметить это. Направившись к Дешену, мажордом остановился менее чем в метре от него и уставился помощнику прямо в лицо.
Чуть ли не целую минуту спустя успокоитель Антовин Дешен соизволил заметить его.
- Ну-ка, что скажешь о ней? - начал Антовин низким и томным голосом. - Той флотской телочке, которая собирает свой вахтенный экипаж вон там, за аркой.
Ренц не стал оборачиваться, но Дешен всё равно продолжил: представление для него было важнее всего.
- Имел её и до сих пор имею, если понимаешь, о чем я. Против флотских правил - вступать в контакты со мной, "лицом, не относящимся к Флоту". Она очень боится, что начальство узнает. В Башне нет флотского комиссара, но их целая куча там, куда её могут отправить, если что-нибудь вылезет наружу. Ха!
Антовин тщательно изменил наклон тела и поочередно проверил ногти на левой руке. Из-под задравшегося рукава показалась тонкая серебряная цепочка на запястье - подарок от Тикера за разрешение одной неприятной проблемы перед Свячельником. Затем Дешен указал подбородком над плечом мажордома.
- Теперь вот эта, с… Тик, смотри, куда я показываю, просто делай вид, что глядишь на что-нибудь другое.
Ренц довольно неуклюже похлопал себя по рукаву, обернулся, словно уронил что-то, и увидел старшину с коротко стриженными черными волосами.
- Тоже одна из моих, - заявил Антовин с деланной улыбкой, немного нервирующей, как и его голос. - Считает себя моей особенной малышкой.
Он искоса взглянул на девушку через плечо Тикера.
- Видишь, как она старается не смотреть на меня? Всё ещё на этапе "страстной влюбленности", помешана на романтике тайных отношений, - Дешен перенес внимание на ногти правой руки. - Это ведь и есть самое главное, да, Тик? Я живу ради этого. Посмотри на этих двоих: как они обе пытаются поймать мой взгляд. Совершенно не догадываются одна о другой. Только мы с тобой знаем правду, ага?
Антовин медленно, блудливо подмигнул Ренцу.
- Где, черт вас дери, были вы с Кито? - Тикер достаточно контролировал себя, чтобы говорить тихо, но это требовало усилий, отражавшихся на лице. - Я полчаса вас прождал. Вы что, думаете, нам можно не обращать внимания на происходящее? Ничего не закончилось просто потому…
- Расслабься, Тик. Ты психуешь без единой причины. И зачем распускаешь язык, так хочешь нарваться на неприятности?
- Распускаю язык? Понятно. В общем, прямо сейчас в покоях Мастера полно Арбитрес, и Торма Иланте там с ними, и эта арбитр-сеньорис с Гидрафура. Трон знает, какой… - Ренц одернул себя, подошел ближе к Дешену и понизил голос.
- … какой лапши эта женщина уже навешала на уши арбитру. Ну? Об этом ты не подумал?
Довольное выражение наконец-то начало сползать с лица успокоителя. Спустившись по лестнице, мужчины зашагали по периметру круглого зала, который служил перемычкой между донжоном и нижними палубами. Коротко стриженая брюнетка в мундире старшины была довольно миленькой, признал Тикер; женщина робко улыбнулась в их сторону и погрустнела, когда Дешен проигнорировал её.
Оба молчали, шагая по часовой стрелке вдоль длинного коридора, огибающего край нижних палуб. Затем они повернули к одному из громадных контрфорсов, который проходил через все "флотские" уровни и поднимался вдоль боковины донжона наверху; такие огромные колонны подпирали все стены цитадели. Мужчины прошли по узкому туннелю внутри контрфорса, под металлической полосой в потолке - нижним краем семитонной опускной двери. Наконец, они миновали маленький "карман" сторожевого поста, где вооруженный блюститель из флотского гарнизона узнал Ренца и махнул им, пропуская.
Мажордом с помощником направлялись в помещения технослуг, где жили мирские ремесленники, выполнявшие задачи, которые жрецы Механикус считали возможным делегировать людям, не входящим в их орден. Мастерские этих спецов располагались вокруг герметично запертого инжинариума магоса Ханнери. Тикер и Антовин прошагали между наклонных и изогнутых стен, под арками, покрытыми резьбой в виде штрих-кодовых литаний; эти проходы сторожили скелетоподобные горгульи механикумов. Повсюду слышался шум машин, проникавший даже сквозь металл и скалобетон.
Ещё месяц назад Ренц посчитал бы это захватывающим приключением. Будучи слухом и голосом Отранто, он мог развлекаться интригами и политическими играми, поскольку знал, что находится в безопасности. Но ситуация резко изменилась: они с Дешеном пришли туда, где рокот и пощелкивания механизмов затрудняли подслушивание, поскольку внезапно стало важным, чтобы их не подслушали. Тикер больше не был доверенным лицом Мастера и не мог пригрозить собственным гневом тем, кто разочаровал его. Теперь мажордому пришлось осознать, что в случае провала замыслов его будут ждать последствия.
И Ренцу совершенно не понравилось это ощущение.
- Так вы говорите, - произнесла Шира Кальпурния, - что у вас полный доступ в покои Мастера? Вы можете приходить и уходить, когда пожелаете?
Торма Иланте покачала головой.
- Я делала это после смерти Отранто, когда здесь не было заперто, но открыть покои самостоятельно не могу. И выйти сейчас не сумею, - она кивнула в сторону тяжелого затвора.
Они вернулись в спальню Мастера, поскольку Шира не хотела допрашивать Иланте в оранжерее, где той, кажется, было чересчур комфортно. Тут, напротив, Торме пришлось бы смотреть на кровавые пятна, жестокие напоминания о смерти Отранто. Когда женщина спокойно опустилась на сиденье, Кальпурния поразилась, как сильно ей хочется вывести Иланте из себя: стереть это умиротворенное выражение с её лица, заменить его расширенными глазами и выступившим от страха потом на лбу.
"Осторожнее, - напомнила себе Шира. - Знай разницу между гневом закона и твоим собственным. О, да, Лекс Империалис - это вечное право Императора, а не мимолетные прихоти Его слуг".
О, да, но изречения, вызубренные ею ещё на Мачиуне, которые Кальпурния так часто повторяла во время сессий саморазоблачения, здесь казались более поверхностными и легковесными. Они сражались в голове арбитра с яркими вспышками раздражения и пульсирующей серебристой жилкой мигрени.
"Исполняй свой долг, - мысленно произнесла она. - Кто ты без него?"
- Вам не понравится, если я начну вытаскивать из вас ответы, дамуазель Иланте, - сказала Шира вслух. - Внимательно прислушайтесь к моим словам: лучше всего вам добровольно сообщать всё, что будет относиться к теме вопросов. Не сомневаюсь, вы сами видите, в каком я сейчас настроении.
- Определить несложно, - ответила Торма, почтительно опустив глаза. - Что ж, тогда о моих приходах и уходах. Старшие успокоители не работают с другими астропатами, если только этого не прикажет Мастер или же, например, я - тоже старшая успокоительница - не решу поступить так сама, получив согласие Мастера.
Женщина опустила глаза, глядя на собственные пальцы, которые переплетались и расцеплялись на коленях. Внимательная Кальпурния оценила это движение.
- Итак, старший успокоитель, как правило, может свободно заходить в покои Мастера, - продолжила Иланте, собравшись с мыслями. - Процесс моего утверждения в должности ещё не завершился - помните, я назвалась старшей успокоительницей-кандидатом? Не полноценный чин, как видите. Поэтому де-факто я могу входить сюда по собственному желанию, но Отранто должен был передать мне последние ключи и коды доступа уже после завершения всех формальностей.
- Но этого не произошло, - ровным тоном произнесла Шира.
- Но этого не произошло.
- Потому что Отранто погиб от клинка убийцы с поганым сердцем, - вставил Даст.
- Всё, как вы сказали, - ответила ему Торма.
- Вы так и не успели поговорить с Мастером? - надавила Кальпурния.
- Именно так. Я прибыла сюда на Черном Корабле господина капитана Ведриэра, три судовых дня назад, но нам с Отранто… ну, мне нужно было отдохнуть после путешествия. Он как раз шел на встречу со мной, перед тем как погибнуть. Нам так и не удалось поговорить вновь.
Не прозвучала ли в её голосе тончайшая дрожь?
- И, когда он погиб, вы находились в кельях успокоителей?
- Да. Вам несложно будет удостовериться в этом.
- А как сложно нам будет, - прогромыхал каратель, - удостовериться в том, что ты не участвовала в заговоре с целью убийства Мастера?
Даст произнес это немного театральнее, чем получилось бы у Кальпурнии, но Торму проняло. Костяшки её сплетенных пальцев побелели, и женщина надолго закрыла глаза.
- Я не была врагом Мастера Отранто, - наконец произнесла Иланте, - и меня не пугают любые вопросы на эту тему, поскольку они лишь докажут мою правоту. И, чего бы это ни стоило мне как успокоительнице, я молю вас: когда вы узнаете, кто убил моего Мастера, то позвольте мне присутствовать там, где вы сорвете завесу с заговорщиков и выведете их на свет.
На несколько секунд повисло молчание. Шира пыталась обдумать слова Тормы, взвесить их и понять, звучит ли в них правда - или же попытка скрыть преступление.
- Ведущий каратель Даст, продолжите здесь.
Тот бросил на Кальпурнию угрюмый взгляд. Отвернувшись от Даста и Иланте, арбитр-сеньорис жестом указала Бруинанну и Реде присоединиться к ней в оранжерее.
Осмотревшись, Шира поняла, почему Торма приходила сюда очистить мысли. Единственным сиденьем в оранжерее оказался блок грубого белого камня возле крошечного пруда; наверху глыбы было вырезано небольшое удобное углубление. Дорожку, ведущую туда от двери, заглубили на высоту лодыжки и наполнили нежным пружинистым мхом, идеально подходящим для босых чувствительных ног. Весь остальной пол был занят мягким песком и аккуратно выращенными полосками лишайника. Из круглого пруда поднималось скопление лоз, толстых, будто кабели, и покрытых узловатой корой; взбираясь по высоким шпалерам, они выпускали пучки узких блестящих листьев. По вьюнкам сбегал ручеек ароматной воды - затемняя кору, она капала с листвы подобно росе, с легким стуком разбиваясь о поверхность пруда.
- Чего вы хотели, мадам арбитр? - спросил Бруинанн.
Кальпурния не знала, умышленно ли Джоэг выбрал дерзкий тон. Она напомнила себе, что эдил и детектив Реде знают о её истинном положении и о власти Даста над нею.
- Я оставила карателя в спальне для продолжения допроса, - сказала Шира, - и для поддержания впечатления, что мой чин действительно реален.
И зачем она объясняется перед ними? Кальпурния мысленно дала себе пинка.
- Вы дали мне ориентировку на персонал станции, но ничего на Иланте. Сейчас, пожалуйста, быстро пробегитесь по её прошлому и прежних взаимоотношениях с Отранто, которые, видимо, кажутся ей очень важными. Мне казалось, что эта женщина прибыла в Башню на борту Черного Корабля.
- Она, точнее, вернулась на нем, когда судно пришло пополнить запасы, - ответила Реде. - Ранее Торма Иланте служила успокоительницей в Башне. Она была молода, и, разумеется, многие из астропатов, с которыми работала женщина, сейчас мертвы. Но те, кто ещё жив, рады возвращению Иланте, и это лучшие, самые могущественные псайкеры. У неё полно старых друзей в кругу старших астропатов.
- Включая убитого Мастера, - закончила Шира.
- Точно.
- Ей можно доверять? Вы рассказывали, что происходит среди астропатов из-за вопроса о наследовании должности Мастера, поскольку Отранто не озаботился выбрать себе преемника. Есть ли вероятность, что Иланте - марионетка кого-то из них, или наоборот?
Лазка и Джоэг обменялись взглядами.
- Арбитр-сеньорис, - осторожно начала Реде, - могу ли я, со всем уважением, спросить, насколько хорошо вы знакомы с работой успокоителей? Мне представляется, что вы, возможно, неверно интерпретировали часть произнесенного дамуазель Иланте во время разговора.
Кальпурния поразилась собственной вспышке гнева и тому, как быстро он развеялся, оставив лишь тошнотворную нервозность. Шире определенно казалось, что по её коже что-то ползет. На секунду прислушавшись к звуку воды, стекающей в прудик, она вдохнула и выдохнула.
- Я не утверждаю, что безгрешна, - сказала Кальпурния. - Ну, как я вообще могла бы, с моим-то положением? Хорошо, объясните мне, что я неправильно поняла.
Скромная вежливость оказалась правильным выбором: Реде, кажется, немного оттаяла.
- Могу рассказать, мэм, чтобы у вас было представление, но лучше поступить так: попросите об этом саму Иланте. Я думаю, что она нам не враг, и сумеет разъяснить всё лучше меня, чтобы вы разобрались в тонкостях. А ещё лучше…
- А ещё лучше, - довершила мысль арбитр-сеньорис, - чтобы она мне показала.
Большая часть Бастиона Псайкана была перестроена сверху донизу после давнишней катастрофы, превратившей космический форт в безжизненный остов. Порой новые функции помещений имели сходство с прежними - например, старый офис флотского Комиссариата превратился в участок Арбитрес; правда, Кальпурния, или Бруинанн, или кто угодно, называющий участок своим домом, возмутились бы, узнав, что их сравнивают с комиссарами. Жилые отсеки на нижних палубах использовались, в основном, так же, как и раньше, а инжинариум и доки вообще остались прежними: сменились только их хозяева.
Обитатели Башни тоже поменялись. Прогулочные палубы, где под высокими бронированными окнами некогда вышагивали офицеры, теперь были плотно забиты астропатами-хористами, прикованными к лавкам. Слепцам были безразличны виды снаружи.