Гороховая площадка. Не далее, чем в ста ярдах от нее возвышались ворота - выход из Высокого города. У стены кипел бой. Поднятые по тревоге, стражники, гвардейцы Наместника и несколько Ходящих с Огоньками - сражались с наседавшими на них мортами, Сжегшими душу и уже знакомой ученику Цейры Асани рогатой тварью. Здесь был и Фарид. Эсмира лежала в начале Сонной улицы - ее достал чей-то арбалетный болт.
Если бы имперские маги не останавливали стрелы шей-за’нов и не удерживали бесконечными магическими ударами надсадно визжащее чудовище, ворота давно бы пали. Схватка была ожесточенной, арбалетчики и лучники на сторожевых башнях пытались поразить главного противника - уцелевшего колдуна, но пока им это не удавалось. Проклятая не собиралась вмешиваться в разгоравшийся бой.
- Твоих слуг сомнут. Совсем скоро. Они обречены. Сейчас подоспеют Ходящие из Башни…
Он не успел закончить, потому что из-за домов раздался рев такой мощи, что заложило уши. Затем последовал сокрушительный удар. Над крышами начал подниматься большой, похожий на ядовитый гриб, столб сизого дыма.
- Как я понимаю, не в твоих правилах слушать умных людей, - негромко рассмеялась Тиф и кивнула в сторону врат. - Башне и Матери сейчас не до этой возни. У них под боком молодой, голодный и злой на весь свет шой-хаш, которого вытащили в чужой мир. Прежде, чем твои друзья поймут, что это такое, они напитают его магией по самые уши. И вот тогда здесь станет жарковато. Рано или поздно дуры догадаются обратиться за помощью к заклинателям. Но пока он отвлечет внимание Ходящих от внешних стен и даст возможность войскам Рована вдоволь порезвиться. Что ни говори, а Чахотка всегда был изворотливым мерзавцем.
"Проклятье!" - выругалась Лаэн.
Я увидел, что выход с узенькой улочки на улицу Наместника перегораживают люди в кирасах, вооруженные короткими пиками. Стоят они тут по наши души или по чужие, я не знал.
"Нас не пропустят. Сможешь что-нибудь сделать?" - я немного придержал лошадь.
"Башня мне голову оторвет!"
Но прежде, чем я успел ей ответить, из подворотни выскочили двое. На одно мгновение их доспехи тускло блеснули, а в следующую уну неизвестные врезались в строй стражников не обращая внимания на пики.
Бах!
Оба человека взорвались, превращая всех, кто был рядом, в кровавую кашу.
- "Рыбы"! "Рыбы", лопни твоя жаба! - заорал Лук.
На наше счастье, мы находились на приличном расстоянии, и ни нас, ни лошадей не задело. Правда, от грохота животные перепугались до смерти. Пришлось потерять несколько драгоценных минок для того, чтобы их утихомирить.
- А дела-то совсем плохи, раз в городе появилось такое! - крикнул Га-нор.
Ему никто не ответил. Я подставил лицо дождю и молча ругался. Лаэн поспешно пила из фляги.
"Как им удалось пробраться в город?"
"Уже не важно, - отозвалась Ласка. - Не думай о них. Выводи нас".
Мы снова оказались на улице Наместника. Отсюда до ворот, отделяющих Средний город от Птичьего, было шесть с лишним кварталов.
Людей прибавилось. Кто-то с воплями носился по улице, кто-то заколачивал двери, кто-то тащил на себе добро (уж не знаю, свое или чужое). Мы лишь чудом никого не зашибли.
- Ме-ертвецы! - раздался истерический вопль. - Мертвецы идут!! Спасайся, кто может!
Этот крик тут же подхватили. Паника вспыхнула, точно пожар в сухом тростнике. Началась страшная давка. Кто-то упал, по нему тут же побежали другие. Пришлось сдерживать коней - людей вокруг оказалось слишком много. Я почти сразу понял, что идея пройти здесь оказалась не самой лучшей. Нашлись умники, решившие, что убегать от мертвяков на лошадях сподручнее, чем на своих двоих. Какие-то мужики вцепились в поводья моей животины, а еще один попытался стянуть меня с седла. Тут уж я перестал сдерживаться и ответил наглецу ударом тупой части топорика по лбу. Это его разом успокоило. Один из тех, что завладел уздой, в испуге отскочил в сторону. Его товарищ оказался более упрям. Пришлось поднять жеребца на дыбы, и тот, не раздумывая, долбанул идиота в грудь передними копытами.
Лук ругался и хлестал плеткой направо и налево, Га-нор выхватил меч, и это заметно остудило самые горячие головы. Вокруг Лаэн образовалось пустое пространство. Тот, кто пытался подойти к ней, валился на мостовую и бился в судорогах.
Я послал коня вперед. Он врезался в тех, кто все еще перекрывал нам дорогу. Мощный широкогрудый жеребец прошел сквозь людей, точно нож сквозь масло. Лаэн устремилась в образовавшуюся брешь. Кто-то кинул в нее камнем, промахнулся и с криком стал кататься по земле, раздирая руками лицо.
Мы выбрались из озверевшего от паники месива, так и не встретив никаких оживших мертвецов. Зато, несколько кварталов спустя, едва не налетели на Белого в окружении десятка мортов и двух Сжегших душу. На наше счастье, все их внимание оказалось занято боем, разгоравшимся у торговых рядов большого овощного рынка. Гвардейцы дрались умело и, судя по магическим вспышкам, то и дело поражавшим мортов, здесь присутствовал кто-то из Башни.
Лезть дальше - самоубийство. Если суешь голову в кипящий котел, готовься ошпариться. Улица Наместника, по крайней мере в этой части, для нас закрыта. Но имелся и другой путь.
Узкий Ниточный переулок, соединял две перпендикулярные Наместнику улицы и шел параллельно главной городской. Нам представилась возможность не только срезать дорогу, но и обойти сражение. Я, не мешкая, развернул коня и услышал за спиной возмущенный вопль Га-нора. Ему не терпелось вступить в драку. Обойдется.
Проскакав четверть квартала, свернули направо.
"Пусти вперед", - попросила Лаэн.
Я предоставил ей возможность обогнать себя.
- Надо им помочь! - у рыжего, все-таки, хватило сообразительности не лезть в схватку, а последовать за нами.
- Чем помочь? Погибнуть вместе?! - выплюнул я. - Не глупи, северянин! Там нужны не воины, а маги.
- Но разве Лаэн не… - открыл рот Лук.
- Лаэн я туда не пущу! - отрезал я. - И вам не советую лезть!
- Нэсс, время! - нетерпеливо окликнула мое солнце.
Да. Знаю. Уже иду.
- Я не хочу настаивать, но послушайте меня, ребята! Это не мой бой! И не ваш!
- А какой бой твой, гийян?! - рыжие брови сурово сошлись на переносице. - И есть ли он?!
Я спокойно выдержал его взгляд:
- Ты прекрасно знаешь. Сандон был моей первой и последней войной ради других. С тех пор я воюю только за себя. И за нее, - я кивнул на кусающую от нетерпения губы Лаэн. - Вот это мой бой. А то… - я махнул рукой в сторону улицы, откуда доносились звуки сражения. - То чужое. За него я не готов умирать. Прости, у нас больше нет времени на споры. Выбор за вами.
Сказав это, я показал Ласке, что мы можем продолжать путь.
Удивительно, но они решили отложить смерть за правое дело Империи и последовать за нами.
В этой части Альсгары сражений не было, и улица Наместника оказалась удивительно тихой и мирной.
"Не жалей лошадь"! - сказал я Лаэн, и мы понеслись быстрее ветра. Мой жеребец покрылся пеной. Из его груди то и дело рвались страшные хрипы. Еще немного такой гонки, и он падет. Но я уже видел, что в квартале от места, где мы находимся, над домами возвышается стена, отделяющая Средний город от Птичьего.
Возле врат растерянные стражники, надрываясь, вращали ворот, опускающий решетку. Створок здесь не было издавна, после долгих лет сытой жизни их посчитали ненужным излишеством, а вот решетку оставили.
И нам ее хватит за глаза.
Я выжал из коня все, что смог. Мы успели. Первой проскочила Лаэн. Затем, едва избежав упавших с неба острых зубов, я. За спиной гулко лязгнуло.
Моего жеребца оставили последние силы. Он споткнулся, а затем с жалобным ржанием рухнул на бок. Я вовремя успел высвободить ноги из стремян и спрыгнуть на землю. Приземлиться удалось удачно, на обе ноги, но тут же пришлось откатиться в сторону. Подальше от лошадиных копыт. Вскочив, я огляделся и выругался, вложив в брань всю свою злость. Вырваться удалось только нам с Лаэн. Спутники остались по ту сторону стены.
Я побежал обратно. Лук, надрываясь, орал на сержанта. Тот, багровый от ярости, вопил на него. Га-нор спешился и застыл в шаге от стальных, толщиной в руку, прутьев. Он смотрел на меня и улыбался.
- Они смогут поднять решетку? - зачем-то спросил я, хотя и так уже знал ответ.
- Не думаю. У них приказ.
- Можешь не верить, но мне и вправду жаль, что так вышло.
- Ты здесь не причем, Серый. Вам повезло. Нам - нет. На все воля Уга. Раз мы остались здесь, значит, этого захотел мой бог.
В отдалении послышались крики, лязг оружия. Еще немного, и уличные бои докатятся до ворот. Га-нор вытащил клинок из-за спинных ножен.
- Не стоит вам здесь оставаться. Спешите.
Подошла Лаэн, и я обратился к ней:
- Сможешь что-нибудь сделать с решеткой?
Она с сожалением вздохнула:
- Уж проще Проклятую превратить в белую овечку, чем мне разрушить творение Скульптора. С ней и Шестеро, поди, не справятся.
Я помянул Бездну и пнул разделяющую нас преграду.
Пора было принимать решение, и оно оказалось до ужаса сложным. Забери меня Бездна! Никогда не думал, что с людьми окажется так тяжело расставаться. То ли старею, то ли становлюсь сентиментальным. Не будь со мной Лаэн, я бы, пожалуй, остался.
- До встречи, Га-нор. Верю, что если твой Уг будет добр к нам всем, то мы еще встретимся.
Неожиданно он протянул мне руку через прутья, и мы обменялись крепким рукопожатием.
- Обязательно встретимся, - кивнул рыжеволосый воин. - Удачи вам, гийяны.
Мы с Лаской посмотрели, как он идет к Луку и, не сговариваясь, пошли прочь.
На моем коне можно было ехать только на кладбище, да и то, если взвалить его себе на спину. Лошадь Лаэн, хоть и исходила пеной, вроде бы не собиралась отбрасывать копыта.
- Выдержит двоих? - поинтересовалась мое солнце.
- Если не спеша. В любом случае, это куда лучше, чем пешком. Осталось всего ничего.
Нам еще предстояло миновать Птичий город и Гавань.
Глава 12
Всю жизнь Гиса называли везунчиком. Повезло ему и на этот раз.
Во-первых, шел дождь. Вырывающиеся из Бездны сущности терпеть не могут воду, та мешает им удерживать привычную форму, лишает основы, отрезает от силы. А уж если земля пропитана влагой - демонам и вовсе не сладко. Становится слишком мала связь с их миром. Правда, все вышесказанное не касается немногочисленной семьи морских и водных говов, но для тех, кто ходит по земле, слякоть - неприятное явление.
Во-вторых, гадина, на свою беду, неудачно приземлилась. Она рухнула на лавку, где находились товары, с помощью которых заклинатели борются с демоническими сущностями. Личинка Бича Бездны оказалась ослаблена запахом трав, эликсиров, выдержек, экстрактов и порошков, вырвавшимся на свободу из разбитых бутылочек, баночек, колбочек, склянок и ящичков.
В-третьих, Гис многие годы посвятил себя искусству усмирения выходцев из Бездны, и был достаточно опытен для того, чтобы отважиться выйти один на один против истинного порождения тьмы.
Ну и, в-четвертых, ему удалось не только заставить шой-хаша обратить на себя внимание, но и порядком его разозлить. У твари осталось лишь одно желание - убить приставучего, причиняющего боль жгучими словами, человечка.
Затем настал момент, когда следовало заманить демона к морю. Там он станет слабее и уязвимее. Заклинатель выбрав самую короткую дорогу, бросился бежать. Несколько раз ему пришлось останавливаться, чтобы с помощью жезла напоминать твари о себе. После каждой такой встряски гад увеличивал прыть и в какой-то момент едва не сцапал зазевавшегося мага. Несмотря на внушительные размеры, порождение тьмы отличалось большим проворством. Похожее на оживший замшелый камень создание, обладало шипастым телом и бугристой головой без всякого намека на глаза. Зато у нее имелось несколько круглых зубастых ртов и тоненькие, словно прутики, ручки с двумя когтистыми пальчиками. Тварь передвигалась на брюхе, словно гигантская улитка, оставляя за собой густой слой дурно пахнущей зеленой слизи.
Заклинатель свернул направо, побежал по переулку. Отсюда до моря было рукой подать. Шой-хаш, не вписавшись в поворот, с грохотом протаранил дом, стоящий на его пути. Гис развернулся, направил жезл на выползающего из развалин демона. Металл под пальцами стал холодным, навершие магического оружия покрылось ледяной корочкой, а Бич отшатнулся назад. Вот, собственно говоря, и весь эффект от изгнания.
Любого гова столь мощная формула давно бы уже отправила на другой край мира, а этот едва поморщился. Пока он приходил в себя, заклинатель бросился бежать с удвоенной силой. Теперь-то о нем точно не забудут и не отстанут. Следует, во что бы то ни стало, поскорее добраться до старых пирсов. Для проверки работы Ашана требуется время.
Магистр бежал вдоль берега в сторону бараков Портовой сторонки. Эта часть порта давно была оставлена людьми и пришла в упадок. Несмотря на сохраняемый темп, заклинателю приходилось нелегко. Он устал.
Из-за дождя море приобрело бурый цвет, ветер поднимал высокие волны. Ашан стоял возле самой кромки прибоя. Гису хватило всего лишь одного взгляда, чтобы оценить работу мальчишки: "Пирамиды Стабильности" выполнены на "отлично". Их положение четко соответствовало требуемым созвездиям.
- Молодец, - пытаясь восстановить дыхание, просипел Алый, забирая у помощника оружие и сумку. - Можешь считать, что перешел на новую ступень без экзаменов. А теперь - уходи. Шой-хаш скоро будет здесь.
- Мастер! Позвольте остаться!
За бараками раздался торжествующий рев.
- Беги! - закричал заклинатель. - Живо!
Ученик бросился прочь. Разом забыв об Ашане, Гис обнажил клинок. В "Солнечной игле" все же сокрылась одна незначительная, едва ослабляющая поток, ошибка. Заклинатель исправил ее, дорисовав требуемую книгой Призыва фигуру, и в последний раз окинул взглядом ловушку. На этот раз дождь ему не помогал, а мешал, угрожая уничтожить начертанные на песке линии.
Из-за крыш показалась бугристая голова. Демон пер напролом, подминая под себя покосившиеся строения. Передвигалась тварь не в пример медленнее прежнего - сказывалась близость моря, высасывающего силу.
Чудовище рванулось вперед. Когда шой-хаш навис над Гисом, грозя раздавить его, точно муху, магистр отпрыгнул назад и выкрикнул формулу захвата. "Пирамиды Стабильности" вспыхнули, и в грозовые тучи ударили три столба желтого света.
Мелькание домов и деревьев завершилось совсем не так, как этого хотел Шен.
Они с Проклятой выскочили к Малым гвардейским казармам, и их тут же заметили всадники из охраны Наместника. Солдаты, подбадривая друг друга гиканьем, бросились в атаку. Тиф в ответ лишь обидно рассмеялась, и бабочка проскочила через площадь под самым носом у разъяренных гвардейцев. Воины бросились в погоню, но сразу же безнадежно отстали. Прыть, с которой мертвое создание неслось по кривым, охваченным паникой улицам, оказалась недоступна лошадям.
Шена продолжало мутить, и Тиф наконец заметила это:
- Что, мальчик? Плохо? Привыкай. Только в сказках, когда ведьмы летают на метлах, им хорошо и удобно, точно в карете.
- Мы не летим! - с трудом просипел ученик Цейры Асани.
- Еще и не вечер!
В два прыжка они оказалась на стене, застыли на краю пропасти и, не удержавшись, рухнули вниз.
С высоты в шестьдесят с лишним ярдов красные черепичные крыши Второго города казались не такими уж большими и напоминали лоскутное одеяло, которое приближалось с катастрофической скоростью. Целитель заорал, и в этот момент воздух по бокам бабочки Бездны задрожал, превращаясь в белесые, полупрозрачные крылья. Не долетев до крыш ярдов десять, "лошадка" выровнялась и направилась в сторону моря.
Тиф чувствовала "метку" лучника. Он был где-то в Гавани, и бабочка - единственный шанс нагнать его быстро. Иначе придется ждать, пока Фарид захватит ворота. К тому же, с помощью летуна можно с легкостью преодолеть большую часть Альсгары, не блуждая по охваченным боями улицам и минуя ворота в промежуточных стенах.
Естественно, за подобный, на первый взгляд удобный, вид передвижения приходилось расплачиваться. Как только бабочка раскрывала крылья, ее "жизнь" подходила к концу. Две-три минки, и невнимательный наездник лишался "лошади" прямо в воздухе. Крайне неприятная ситуация. Но Тиа решила рискнуть, пусть создание крыльев и требовало от мага недюжинных сил и умения. Из Восьми лишь Гинора, Ретар, Тальки да Тиа умели создавать летающую нежить. Но делали они это не слишком часто. Тиф, к примеру, третий раз в жизни.
Она знала, что через несколько наров за летуна придется расплачиваться страшной болью в суставах и отказом от использования Дара почти на целые сутки. Цена использования бабочки редко когда превышала ее полезность. На такое шли только сумасшедшие. Ну и Тиф, конечно.
Впрочем, у нее просто не было иного выбора. Пришло время идти на разумный риск. А за грядущую боль она как-нибудь расквитается с теми, кто вынудил ее на такой шаг, и заставил лететь в дождь. Мерзко, холодно, капли хлещут по лицу, попадая в глаза. И все же Тиа вполне могла рассмотреть, что творится вокруг.
Несмотря на ливень, весь Голубиный город пылал. Из-за грандиозного пожара огромные столбы дыма, слившись с тучами, сожрали горизонт на востоке. Проклятую сейчас не слишком волновало, кто послужил причиной гибели пригорода Альсгары. Хоть имперцы. Хоть Рован. Никакой разницы. Пусть хоть все горит синим пламенем, главное - поймать девчонку-самородка и доставить ее к Тальки…
Первая минка подошла к концу. Бабочка преодолела ровно половину пути до моря. Второй город закончился, Среднего осталось совсем немного. Впереди высились многочисленные, засоряющие небо башни йе-арре - Птичий город. От него до Гавани рукой подать.
В районе пирсов в низкие тучи ударили столбы света. Тиа недоуменно нахмурилась, не понимая основу породившей их магии. И в этот момент Целитель что есть силы заорал ей на ухо:
- Сзади!
Тиф едва не пропустила магический удар. Кто-то из выкормышей Башни увидел с земли парящую над городом бабочку и, недолго размышляя, швырнул вдогонку боевым плетением.
Все силы Тиа были сконцентрированы на том, чтобы управлять "лошадью" и удерживать в плену Целителя. У нее не было возможности перебросить часть жара "искры" на щит. Поэтому Проклятая заставила бабочку заложить вираж, уводя ее по пологой дуге как можно ближе к морю. Тем самым она избежала первой атаки, но вторая, уже на излете, достала их над Гаванью.
Сухой треск, упругий толчок горячего воздуха в спину, и связывающие Дочь Ночи с бабочкой "нити" оказались сожжены. Тварь, более не слушаясь команд, начала падать. Крыши домов закружились в безумной карусели, с каждой уной становясь все больше и больше. Под Шеном пронеслась череда улиц, затем высокий шпиль храма Мелота, в который они едва не врезались, а потом появилось море. В этот самый момент время магической жизни бабочки истекло. Порождение Бездны превратилось в прах, оставив Проклятую и Целителя на произвол судьбы на высоте сорока ярдов над землей.