– Ну трудно… Он словно и есть, и его нет. Напоминает тень от флага, что на ветру плещется. Только я…
– Не можешь его рассмотреть? – тихо предположил эльф.
– Да… – В голосе у Ивы прозвучало удивление, хоть взора от неведомого кого-то она и не отвела. – Откуда ты знаешь?
– Ива, я его не вижу. А я, как ты знаешь, вижу все. По крайней мере, из того, что видишь ты. Не заметили ничего необычного и все остальные. Значит, ты его видишь при помощи своей магии. А она не дает зрительного образа. Ты понимаешь, что-то там есть, а конкретно рассмотреть не можешь.
– Но… он воспринимается именно как что-то видимое, а магией я обычно чувствую.
– Бывает и так. У меня так иногда с магией Жизни происходит. А сбиваешься ты – то видишь его, то нет, – потому что пытаешься переключиться на зрительное восприятие. Ты заметила, что ни разу не сказала про него "она" или "оно"?
Девушка была вынуждена признать, что это действительно так.
– Какая-то странная убежденность в этом есть, – покаялась она.
– А почему? Разве фигура такая уж мужская? Ни ее саму, ни лица ты не видишь. Так ведь?
– Так.
– Однако откуда-то ты взяла, что это он. Это магия, Ива, можешь даже не сомневаться.
– Значит, кто-то там есть, так ведь? – уточнила травница.
– Это ты у меня спрашиваешь? – удивился Калли. – Это ты нам должна сказать.
– А я не знаю-у-у… – протянула растерянная знахарка.
– Ща я проверю, – почти рявкнул Грым, вытаскивая свой здоровый полуторник и взваливая его на плечо.
– Нет! – взвизгнула Ива и тут же повисла у друга на локте.
– Ты чего, Ив? – не понял тот.
– Не ходи!
– Да почему?!
– Ну… не нравится он мне! Вот не знаю, как объяснить, а не нравится. Злой он какой-то.
– Злой? – с чуточку наигранным удивлением поднял бровь Калли. – Ты уверена? Ты же магией Природы можешь чувствовать духов природы, или существа, сущности, им подобные. Разве они бывают злыми?
– Еще как бывают, – буркнула травница. Грым перестал делать попытки двигаться куда бы то ни было, но локоть его девушка на всякий случай не отпускала. Мало ли что еще в его дурную голову придет. То, что даже при всем своем желании она остановить тролля не сможет, знахарку мало смущало. – Ты думаешь, что Природа – это такое все из себя благостное существо? Да ни гоблина! Она бывает и жестокая, и мстительная, и суровая, и вообще стерва, каких поискать. Кто тебе сказал такую глупость, что Природа добра? Она всемогуща и не терпит дурного к себе отношения. И помогает не всем. Ее можно и надо задабривать. Не пытаться навязать свою волю, а то хуже будет, а именно стремиться быть ей угодной. Нет, не лебезить или как-то еще, а… Не могу объяснить, понимать понимаю, но объяснить… Жить с ней на одной волне, что ли? Быть с ней и с собой, как это ни кажется странно, в гармонии. Вот ведь гоблин, звучит так избито и напыщенно, но это я понимаю всем своим существом, а когда пытаюсь словами выразить – превращается в бред. Мм… надо просто чувствовать себя частью этого мира. Тогда и вред ему причинять не захочется, и Природа отнесется к тебе как к родному. Только коль уж разозлил ее, ну так пеняй на себя.
– Ив, и к чему эта лекция? – фыркнул тролль. – Ты от Златко, что ли, нахваталась занудства?
– Э! – возмутился Синекрылый.
– Вредный ты, Грым, – фыркнула травница. И тут же пояснила, дабы не дать развиться дискуссии: – Я просто хотела сказать, что сейчас я всем своим существом ощущаю, что не надо туда лезть. Там что-то очень злое.
– Дух Природы? – очень спокойно уточнил Калли. Он все это время внимательно слушал речь знахарки, пытаясь найти в куче слов, что наворотила подруга, рациональное звено.
– Э-э-э, не знаю… – растерялась чародейка. – Я никогда прежде не встречала духов Природы. Ну разумеется, не имею в виду леших или кого-то им подобного, а именно духов Природы как таковых… Как там Фей говорил? Пер… персо… – Она отчаянно посмотрела на эльфа.
– Персонификаций стихий, мест или материальных и прочих объектов, – выдал тот. У тролля отпала челюсть.
– А-а… ага… – очень умно, пусть и не сразу покивала травница. – Вот оно… Так вот их я и не встречала.
– Слушай, Ив, но ты же сама оно… персо… Чего-то там, наполовину! – возмутился Грым.
– Момент зачатия я помню нечетко! – огрызнулась та.
– Слушай, а ведь правда? – заинтересовался Златко. – Ты ведь наполовину из них. Неужели никто никогда не показывался тебе?
– Ну я же видела… э-э-э… Стонхэрм и Златославу. Это, конечно, не совсем то, но все же…
– Это да, – немного нетерпеливо кивнул Синекрылый, – но должно быть что-то еще.
Ива пошире раскрыла глазки.
– Ну подумай!
Травница отчаянно замотала головой:
– Не было ничего такого!
– Должно было быть! Ведь духи Природы могут принимать и человеческие обличья! Ты должна была что-то почувствовать!
– Да не было такого! Мало ли я что к чему чувствую! Я вот что-то, может, и к Ло чувствую! Так, может быть, он дух Природы?
– Ты специально мне противоречишь, да?!
– Делать мне больше нечего!
– Ну так подумай, коли нечего!
– Ты еще порычи на нее, Златко, – хмыкнула гаргулья.
Оба спорщика обиженно отвернулись. Бэррин уставился в скалу, а Ива повернула голову в сторону долины. Пару мгновений оба упрямо пялились в выбранные объекты, а потом одновременно вскрикнули. Дэй и Грым едва не подскочили в седлах. Калли же просто повернул голову. Но сделал это с непередаваемым достоинством Светлого. Правда, никто не полюбовался на это совершенство.
– Ну что еще вы придумали? – вопросил тролль.
– Я его вижу! – вместе завопили парень и девушка.
– Слава богам! – ехидно донельзя произнесла Дэй. – И кого же?
– Вот! – указывая в разные стороны, так же слаженно заорали те.
– Как они дивно работают в паре, – продолжала упражняться в злословии гаргулья.
– Да? – недоверчиво и одновременно с любопытством спросили эти двое. И оба посмотрели друг на друга. Очевидно, до сего момента они боялись пошевелиться, только из боязни потерять из поля зрения то, что привело обоих в такой восторг. Правда, опасения Ивушки оказались не напрасными.
– Ну вот, нету больше, – протянула она.
– А у меня есть, – похвастался Златко. Однако тут же устыдился собственного ребячества, отвел глаза и посмотрел на подругу. – А что у тебя было?
– Да дух этот. Я, кажется, его действительно видела. Даже рассмотрела.
– И какой он? – заинтересовались Дэй и Грым. Похоже, теперь они решили поработать в паре.
– Знаете, что самое смешное? – задала явно риторический вопрос травница. – Более всего он похож на вот ту статую, что мы видели. Ну помните, при въезде в долину… Да и на выезде из города тоже.
– Вот так так, – подивился эльф. – Это что же получается, лефы действительно видели настоящего духа, отлично его представляли и ему поклонялись?
– Э-э, я, правда, не очень уверена, что это именно дух Природы, но кого-то я определенно видела. И он был очень похож на то изваяние. Только тот был каменный, а этот – этакий полупрозрачный или, скорее, больше на тень похожий. Только тень обычно бывает блеклая, а эта казалась довольно ярким, насыщенного такого черного цвета и словно блестела. Знаете, как блестят начищенные до блеска черные сапоги.
– Хм… – Бэррин аж почесал макушку.
– Да, непонятно, – согласился с ним Калли. – Надо думать… – Он даже подергал себя за светлую прядь, что случалось с ним в моменты особого сосредоточения или если он нервничал. – А что ты там углядел, Златко?
– Да вот, посмотрите сами. – Синекрылый показал рукой на небольшой выступ в скале, шагах в восьми от них. – Видите?
Парень даже слез с коня и подошел к заинтересовавшему ему участку. Отвел рукой чуть нависающий мох и какие-то полусухие ветки, и все увидели вырубленный в камне рисунок. Златко полез за шиворот, хотя все и так знали, что означает этот знак – круг и несколько полосок в нем. Это был символ Короля. Его власти, его руки.
Синекрылый все же нашел то, что искал среди грозди своих амулетов. Золотой медальон. Ива могла поклясться, что это был именно тот, который приятель получил из Колодца Желаний.
Когда-то девушке показалось, что внутри этой побрякушки гравюра с портретом Короля, но проверить это предположение не представлялось возможным – медальон был закрыт. А вот на крышке его и был изображен этот знак, увеличенная копия которого была выдолблена в скале здесь, в забытом богами месте. Хотя… если бы забытом. Самое неприятное, что, похоже, они-то как раз очень хорошо помнили, вот только ничего хорошего из этого не следовало. По крайней мере, для компании юных магов.
Пока Златко влюбленно пялился на изображение в камне, гаргулья и тролль, спешившись, внимательно рассматривали и ощупывали саму скалу, ища необычные трещины или другие следы закрытого камнем хода или чего-то в этом роде. Эльф тоже своим острым взором обыскивал все вокруг. Однако при этом не удосужился слезть с коня.
– Нет, я все же не понял. Чего тут этот знак нарисован? – рыкнул Грым, не обнаружив ничего, что могло бы показаться необычным. Да и звук, с которым камень отзывался на удары огроменной лапы тролля, говорил о том, что ничего, кроме горной породы, за ним нет. Пустот – уж точно.
– Выдолблен, – машинально, не отрывая взгляда от чего-то наверху, поправил Калли.
Грым тоже посмотрел вверх, но, не обнаружив там ничего интересного, даже на небе ни облачка, фыркнул:
– Зануда.
Светлый гордо проигнорировал высказывание. Зато гаргулья от души посмеялась. Потом все же вновь переключилась на знак и безошибочно нашла того, кто мог ответить на мучивший ее вопрос.
– Златко, ты знаешь, откуда тут этот знак и зачем?
Синекрылый повернул голову и недоуменно посмотрел на подругу:
– А?
Дэй скрипнула клыками и повторила. Бэррин же, вновь уставившись на скалу, беззаботно отмахнулся:
– Об этом у Адриана написано. Когда люди Родрика выполнили задание, они выдолбили этот знак в честь того, что… ну, чтобы другим неповадно было. Типа "Тут были мы, и вот что будет, если кто посмеет встать на пути нашего Короля". Не совсем верно с точки зрения конспирации и прочего, зато очень по-солдатски. На войне редко выбирают методы. Даже если она ведется под лозунгами справедливости.
– А ты сразу сказать не мог? – возмутился тролль.
– А ты не спрашивал!
– А ты не видел!
– Я задумался!
– И что надумал? – вкрадчиво прервал намечающуюся склоку Калли.
– Э-э-э… да ничего в принципе, – смутился Златко. – Просто подумалось… что преданность и ее проявления тоже бывают разные. И если менять свои взгляды из-за каждого поступка, который не нравится, то это уже будет не преданность, а лицемерие. Своим же мы многое, действительно многое прощаем. И никто не имеет права сказать, что мы не правы! В таких вопросах ни мораль, ни даже человечность не могут быть мерилом истины, как бы это страшно ни звучало. Осуждать легко, а вот жить всегда правильно – трудно. Так и получается, что ошибки и грехи – это такая же часть жизни, как и все остальное, а тот, кто осуждает других, – лицемер, ханжа и зануда. Но лицемер – на первом месте. И вот смотрю я на этот знак и думаю – кто я такой, чтобы осуждать? Если бы я прожил всю долгую – сто, двести лет, а то побольше – жизнь без единого греха, если бы взял на себя такую ответственность – по сути за все человечество, и если бы много раз сталкивался с ситуациями, в которых оказывались Король и Родрик, и при этом выходил из них без потерь и весь в белом, – вот тогда и можно было бы что-то там из себя строить. Да и в этом случае – сомневаюсь. Боги, они любят ткнуть носом в собственную грязь того, кто этот самый нос дерет перед другими, мол, какой я весь из себя чистый, правильный и безгрешный. Сколько раз уже замечал: стоит только увериться в чем-то, это я умею или этого я никогда не сделаю или еще что подобное, как тут же, не пройдет и пары месяцев, именно это и сделаешь, именно в этом месте и ошибешься. И еще мне кажется… я именно сейчас и нашел своего Короля. Восхищаться идеальным образом легко. Однако настоящая преданность состоит в другом: когда ты знаешь и грехи, и недостатки своего сюзерена, но остаешься верен ему все равно…
– Слава богам, понял наконец-то, – уперла руки в боки гаргулья. – А я-то гадала, долго ты еще страдать будешь и когда очухаешься. Право слово, так и хочется богам, вразумившим тебя, золотой пожертвовать.
– Вот вернемся и пожертвуешь, – огрызнулся смущенный Златко.
– Если жаба не задушит. – Тролль не поскупился на традиционную в их отношениях с Дэй гадость. И все почему-то засмеялись. Даже гаргулья.
– Ладно, коли символ ничем не угрожает, то, может, уже тронемся? – поторопил всех Калли.
Спорить с этим не имело смысла, и небольшая кавалькада направилась к противоположному концу долины, где чернела провалом входа еще одна пещера, вызывая у всех пятерых отчетливое ощущение ловушки.
Подъехав, молодые чародеи поняли, что вход порядком уступает предыдущим по высоте.
– На лошадях тут не проехать, – произнес практичный Грым.
Златко вздохнул:
– Да, я только что вспомнил, что об этом тоже Адриан писал. Тут надо бы спешиться.
– Слушай, Синекрылый, может, ты все же перечитаешь записки этого твоего предка! Мне надоело попадать впросак из-за твоей дырявой памяти!
– И ничего она не дырявая! – возмутился Бэррин. – Я все отлично помню!
Вот тут они и сцепись. Пока только на словах, а там – чем гоблин не шутит.
– Слушайте, а ведь это идея, – произнесла Ива. – Все равно уже сегодня не имеет смысла лезть в пещеры. Лучше переночевать в долине, придумать, что сделать с лошадьми, чтобы не убежали обратно…
– Считаешь, они попытаются? – скептически хмыкнула гаргулья. – Смотри, сколько тут чудесной травки! – Чародейка повела рукой.
– Нет-нет, Ива в чем-то права, – поддержал знахарку Калли. – Мне кажется, как бы безобидно ни выглядела эта долина, надо как-то ее обезопасить дополнительно. Я уже внимательно осмотрел скалы и уверен, что единственное, как могут найти нас враги, это по нашим следам. Может быть, это и перебор, но мне кажется, закрыть проход было бы совсем неплохо.
– Мой отец, – поведала Дэй, лениво наблюдая за развитием дискуссии между Бэррином и троллем, – всегда говорил, что не бывает излишней предосторожности. Я с ним не совсем согласна, однако… И все же, милый Калли, как ты собираешься закрыть проход, в который спокойно проезжает всадник.
Эльф даже позволил себе чуть больше повернуть голову, когда услышал про "милого Калли" от гаргульи, однако тут же успокоился, оценив иронию, скрытую в последней части фразы.
– Таким же большим камнем. – С полуулыбкой он указал на валун, что притулился рядом со скалой, на которой был выдолблен знак Короля.
Дэй аж рот открыла.
– И как ты собираешься его переместить к входу?! Там же шагов десять, не меньше!
– С помощью магии и силы, – ничуть не смутился Светлый. – У нас же Грым есть.
Тролль нервно дернул ухом и отвлекся от порядком поднадоевшей ему ругани со Златко – тот любил порой долго и аргументированно излагать свою позицию, что вгоняло нетерпеливого Грыма в тоску смертную.
– Что это ты там, ушастый, про меня сказал?!
Эльф препротивно ухмыльнулся и поделился идеей с троллем и Бэррином. Поразмышляв и еще немного поспорив, друзья решили ее принять. Хмурясь, походили вокруг валуна и действительно придумали, как его поднять. Ни у одного из них по отдельности силы магии на это не хватило бы. Даже у Дэй, у которой второй стихией был Воздух. Так что пришлось объединить силы. Златко тут же обозвал это тренировкой: "У нас же практика!" Все взвыли, но послушно встали в круг. Потом отдали эту силу Грыму, а уж он-то привык камни ворочать. Валун закрыл собой проход как миленький. Долго думали, не смогут ли гипотетические преследователи его сдвинуть, но под конец уверились, что без магов вряд ли. Правда, потом кто-то усомнился в содеянном: ведь вполне возможно, что убегать предстоит именно им. Все немного приуныли, но потом решили, что как-нибудь да выкрутятся. В конце концов, можно немного подвинуть камень, а потом закрыть им вход снова, отрезав тем самым путь опасности. Тогда вредная Дэй заметила, что пока они объединят силы, их раз десять уже догонят и убьют. Ива и Калли горестно поморщились, потому что прекрасно знали, чем это кончится. И не ошиблись – Златко тут же объявил внеплановую тренировку по магии. В результате ужин был отложен на пару часов, не говоря уже об отдыхе.
Скорости в объединении сил это не прибавило, зато вымотались друзья очень даже.
Вечер, несмотря на некоторую усталость и тревогу, прошел отлично. Травили байки и даже выпили по кружке эля, а это всегда прибавляло оптимизма. Всем показалось мало, но решили приберечь на будущее столь ценную жидкость, а не выхлебывать все за один раз.
На следующее утро друзья пустили лошадей пастись, где хотят, а сами, нагрузившись походным снаряжением, вошли в пещеру. Оная ничем особо не отличалась от всех предыдущих, только по мере продвижения становилось все холоднее, будто ход постепенно уходил вниз. Маги даже немного испугались, что придется возвращаться за тяжелыми зимними плащами, но потом температура установилась на каком-то одном, пусть и не очень комфортном уровне и больше не падала. Все вздохнули с облегчением.
Но буквально через полчаса появилась новая проблема.
…Ива чуть не подскочила на месте.
– Вы слышали?! – тревожно зашептала она, едва не сорвавшись на крик.
– Что? – совершенно спокойным голосом спросил Златко.
– Так кричал же кто-то, – чуть удивленно ответила девушка. Заметив недоумение на лицах друзей, она добавила: – Я точно слышала!
Делу это мало помогло. Потому как все лишь отрицательно помотали головами.
– Да было! Честно-честно! – попыталась их убедить травница.
– Калли? – Бэррин посмотрел на эльфа.
– Я ничего не слышал, Ива, – мягко произнес тот.
– Показалось, наверное, – буркнул тролль. Всем даже послышалась успокаивающая нотка в его голосе. Друзья давно заметили, что к Иве тот относится с куда большей заботой, чем ко всем остальным. – В этих пещерах еще не то померещится.
– Неприятное место, – согласился Светлый.
– Точно-точно, – кивнул Златко, и на этом инцидент был исчерпан.
Однако не прошло и часа, как дернулась уже гаргулья. Остановилась и прислушалась. Поскольку она шла второй, то всей группе пришлось повторить маневр, разве что без подскоков.
– Вы слышите? – осторожно спросила гаргулья.
– Что? – отчаянно пытался что-то понять Грым.
Все тут же посмотрели на эльфа. Тот замотал головой:
– Ничего необычного не слышу.
– А ты, Ива? – Златко уставился на знахарку.
Та тоже покачала головой.
– А что ты, клыкастая, слышишь? – спросил тролль.
– Крики, – чуть смущенно произнесла девушка. – Могла бы поклясться, что действительно слышала их.
– А сейчас не слышишь?
– Нет. – Дэй немного подумала. – Но я хорошо себе представляю, как звучат крики в пещерах, как они изменяются, трансформируются. Так вот – все было именно так.
– Странно. Галлюцинации? – Калли очень серьезно отнесся к словам гаргульи, ведь до нее что-то послышалось и травнице.
Все остальные взглянули на знахарку, она аж поежилась.