- Представься, правящий бал аноним! - потребовал советник. - Я хочу знать, что мне угрожает не безымянная шавка, способная лаять из-за угла!
Человек подумал и согласно кивнул. Предложение было вполне разумным, поскольку его имя, в отличие от его вида, было хорошо известно большинству людей в царстве.
- Я - первый помощник графа, Люциан! Слышали обо мне?
- В первый раз! - отозвался Кащей, нацелив на него микроарбалет. - Добро пожаловать на огонек, Люциан! Тебе прицельный или так, навскидку?
- Время уходит! - предупредил Люциан, кивком указывая на собак. - Мои питомцы ждут не дождутся, чтобы наброситься на вас и разорвать в клочья.
- Вот и ладушки! - довольно улыбнулся Кащей. - Мы ничего вам не скажем, а вы сами и подавно ничего не узнаете. Натравите на нас собак - ничего не узнаете! Вы в ловушке, господа!
- Слушай, умник разлюбезный, а ты сам не желаешь представиться досточтимым собеседникам? - сменил тему нахмурившийся Люциан: он ощутил, что неуклонно теряет контроль над ситуацией. Загнанные в угол люди, вместо того, чтобы истерично кидаться камнями или высокопарно твердить о том, что им не страшен серый волк… куча врагов, огрызались в ответ, как будто окружили не их, а они. - Я тоже не люблю разговаривать с анонимными шавками!
- Учти, ты сам напросился, - ответил Кащей. - Меня зовут Рыныч, Змейго Рыныч! Я - агент СОБ, широко известной в узких кругах секретной организации, занимающейся наведением порядка на подчиненной территории!
- По простому говоря, - усмехнулся Люциан, которому аббревиатура СОБ не сказала ровным счетом ничего, - ты - представитель уборщиков и дворников, каждое утро сметающих набравшийся за прошлый день мусор?
- Людской мусор, - уточнил Кащей, - вроде вас. Кто первый желает попасть в корзину, господа?
- Я сейчас в него выстрелю! - прорычал кто-то из всадников.
- Погоди, Мартиньяк, - остановил его Люциан. - Сначала я их морально растопчу, разорву и придушу, а потом стреляй, пока стрелы не закончатся, я разрешаю!
- Слышишь, Змейго, а как звать твоих помощников по ремеслу, а? Пусть они тоже назовутся! А то как-то не резон болтать с одним дворником и кучей шавок вокруг него. Имена, господа! Я должен знать, что написать на ваших могилках!
- Ты по себе-то не суди! - воскликнул советник. - Сам-то назвался, а других не упомянул. Или у вас на всех одно имя для удобства? Пока всех поименно запомнишь, сто лет пройдет, а так скомандовал: "Люциан, вперед!", и всем ясно, что обратились именно к нему. Давай, каждого представь, да по имени-отчеству называй, потому что культурные люди обращаются к собеседнику только так и никак иначе!
- Размечтался, добрый… э-э-э… - запнулся Люциан, - ты, кажись, уже не молодец, но еще и не старец! Кто ты есть, среднее звено? Старчемолодец, или молодостарец?
- Я, Ларриан - человек в полном расцвете сил! - ответил советник. - А вот ты у нас кто по возрасту?
- Он - из поздних тепличных сортов! - встрял царевич. - Видишь, в тепле держит голову, думает, там умные мысли вырастут.
- Дайте мне лук! - потребовал Люциан.
- А как же моральное убийство? - удивился Мартиньяк. - Уже состоялось?
- В какой-то мере! - прорычал Люциан, не уточняя, кто кого. - Но этого юнца я хочу убить сначала по-настоящему и уже потом добить морально! С молодежью по-другому никак. Она моральные убийства не признает, до нее просто не доходит, что это - смертельное оскорбление, а не простой обмен нелюбезностями.
- Ну ладно, - сказал царевич, - вы пока между собой договоритесь, что пойдет первым номером в программе нашего уничтожения, а что вторым. А мы вечерком заглянем и спросим, как успехи?
- Куда это ты намылился? - Люциан прицелился в него из переданного Мартиньяком лука.
- Как куда? - удивился царевич. - Молодое поколение, между прочим, хорошо воспитано и прекрасно понимает, что когда разговаривают старшие, то лучше не мешать. И вообще, уйти подальше, дабы не смущать своим любопытством и глупыми вопросами.
- Никуда вы отсюда не уйдете! - резко сказал Люциан.
Советник удрученно покачал головой и сказал:
- Не люблю, когда говорят банальности.
- Это не банальность, это сказка на ночь, - ответил Доминик.
- Рановато еще для сказок на ночь!
- Как сказать, - заметил советник. - Некоторые сказочники начинают издалека. Так сказать, подготавливают слушателя к будущим историям, приближают атмосферу, чтобы сказка не особенно отличалась от были. Скажем, рассказывают страшную сказку о злых разбойниках как почти реальный случай из жизни, историю реального человека, попавшего в похожую ситуацию. Или там, если надо кого из слушателей женить, так целый год будут рассказывать сказки о хорошей жизни женатых людей. А потом человек поймет, что всё совсем не так, но будет поздно.
- Предлагаешь мне остаться навеки холостым?
- Парень, ты только скажи, - сказал Люциан, поправляя лук, - так я тебя мигом избавлю от будущей жены. Точнее, твою будущую жену от тебя. Но ты в любом случае останешься холостым, это я гарантирую.
- Нет, это я так, к слову, - заметил Ларриан. - Ты сам сюда помчался, сам отсюда и уедешь.
- Но сам-то ты женат!
- А меня никто не предупреждал!
- И что теперь?
- Теперь? - удивился советник. - Теперь поздно об этом думать!
- Никак не пойму, что они тут за клоунаду развели, - пробурчал себе под нос Люциан. - Слышь, юноша, так я в тебя стреляю?
- Я против!
- Тогда выходите оттуда! - вскипел Люциан. - А не то велю поджечь этот дом, и вы сгорите там, как рождественские свечки.
- Могу я высказать свое мнение? - Кащей пробился к окну, оставив советника слева, а Доминика справа, и прокричал: - Люциан, а какого черта мы тебе вообще сдались? Мы тут сидим, никого не трогаем, спасаем свои жизни от стаи то ли волков, то ли коршунов - никак не могу понять до сих пор, кто они на самом деле и кем притворяются, и тут налетаете вы и с ходу ломаете нам весь праздник! Вам делать больше нечего? Идите и охотьтесь где-нибудь в другом месте, и не на людей, а на кого-нибудь другого!
- На кого-нибудь другого не получится! - крикнул в ответ Люциан. - Другие давным-давно пойманы и съедены!
- Не мои проблемы!
- Мне нужен сундук! - рявкнул Люциан. - Отдадите его, и я подумаю над тем, стоит сохранять вам жизнь или не стоит?
- Змейго, - сказал царевич, повернув голову к Кащею, - этот сундук уже стоит мне поперек горла!
- Достань его оттуда, - посоветовал Кащей, - и мы швырнем его этим искателям сокровищ.
- Знал бы, что такая ерунда начнется, заранее изготовил бы с полсотни неоткрывающихся сундуков и возил бы их за собой по белу свету! - Ларриан сел на стул и попытался прислониться к спинке. Стул опасно заскрипел и зашатался. Советник мгновенно выпрямил спину и застыл, боясь, что стул окажется слишком хлипким и развалится под его весом. - Час от часу не легче!
- Я поджигаю! - прокричал Люциан. - Считаю до трех, и если на счет три из окна не вылетит сундук, то в окна влетят сорок зажженных стрел!
- Если вы не уберетесь отсюда, пока я не досчитаю до трех, - заявил Кащей, - то вы останетесь здесь на веки вечные!
- Рыныч, говори честно, облегчи душу перед смертью: где сундук?
- Какой сундук? - Кащей прицелился в землю перед солдатами. Те не теряли времени даром и уже поджигали стрелы, обмотанные горючей паклей. В былое мирное и ночное время это напомнило бы концерт популярной группы и мириады огоньков из зажигалок.
- Тот, который украл у графа подлец и приличная сволочь Марк!
- Извини, я не расслышал, - усмехнулся Кащей, - приличная или неприличная?
- Разносторонняя!
- А с чего ты взял, что он у меня?
- Потому что мне сказали о том, что он в сопровождении двух путников приехал сюда буквально на днях, и вас как раз трое!
- Так вы теперь охотитесь за всеми, кто соображает на троих в старых и заброшенных домах? - язвительно сказал Кащей. - Кстати, а нельзя ли поподробнее о том, когда именно они сюда прибыли? Видишь ли, они успели отсюда уйти, и мне тоже интересно…
- Нельзя! - отрезал Люциан и повернулся к войску. - Стреляйте, потом в золе покопаемся и точно узнаем, правду они говорили или нет.
- Мы так не договаривались! - воскликнул советник.
- Как не договаривались? - удивился Люциан. - Я на человеческом языке сказал, что если вы не отдадите нам сундук и не выйдете отсюда, то мы сожжем дом.
- Мы не давали своего согласия!
- Это мелочи, главное, что мы согласны, и нас большинство! Еще чуть-чуть, и стрелы сгорят. Огонь!
И стрелы полетели в дом, вонзаясь в бревна.
Советник и царевич при звуках команды отпрянули от окна. Доминик успел вовремя: горящая стрела пролетела в считаных сантиметрах от его лица. Задержись он на одну секунду, и его путешествие в поисках личного счастья можно было бы считать законченным на самой грустной и печальной ноте.
Присевший Кащей дождался, пока стрелы просвистят над головой. Встал в полный рост и выпустил во всадников полную обойму разрывных стрел. Земля под ними вздыбилась, поднявшейся пылью заволокло всё вокруг. Перепуганные собаки и лошади с не менее перепуганными стрелками бросились врассыпную.
Ларриан и Доминик оторвали прибитую дверцу шкафа и открыли двери.
- Пошли отсюда! - сказал советник. - Эти идиоты даже не подумали о том, что мы можем выбраться с другой стороны!
Еще-одна горящая стрела пронзила дверцу: кто-то из войска быстро пришел в себя. Ларриан вздрогнул и, разозлившись, швырнул в окно и дверцу и стрелу.
- Хорошего помаленьку! - сказал Кащей, закрывая за собой дверь.
Дом быстро загорелся и теперь полыхал пока еще небольшими очагами, медленно, но уверенно расползающимися по стенам, полам и потолкам. Стены из сухой древесины быстро занялись, и ничто не могло помешать молодому пламени разрастаться и набирать мощь.
Советник забежал в комнату с противоположной стороны и застыл у окна, не зная, что делать дальше. Кащей и Доминик остановились рядом.
Метрах в десяти от дома росла одинокая березка, и дотянуться до нее не представлялось возможным. Первый порыв сбежать из здания оказался хорошим, но невыполнимым: с тем же успехом можно было попросту выпрыгнуть из окна, надеясь на то, что удастся притормозить в воздухе перед самым приземлением.
- Что дальше? - поинтересовался царевич. - Прыгаем и убиваемся или остаемся и тоже убиваемся?
- Что тебе больше всего по вкусу? - спросил Кащей, выхватывая меч-кладенец. - А то у меня есть еще один вариант!
Царевич отскочил в сторону.
- Змейго! - воскликнул он, вытянув перед собой руки и замахав ладонями. - Я не это имел в виду, не надо меня убивать!
- Ты о чем? - не понял Кащей. - Что-то тебя не на те мысли потянуло. Думай о жизни, а не о смерти!
- Обычно я не задаю глупых вопросов, но что ты хочешь сделать? - Ларриан тоже решил, что прыгать он всё-таки не будет, что бы ни случилось. В крайнем случае, задохнуться в дыму, но не прыгать. Вот если бы с этой стороны был бассейн, как во дворце, то царевич давно бы выпрыгнул первым, а он прыгнул бы вторым. Доминик обожал прыгать с балкона в глубокий бассейн каждое утро, пока царь не проснулся: увидел бы, как его тогда еще малолетний сын прыгает с десятиметровой высоты - давно бы инфаркт заработал. - Рубить под собой бревна и так спускаться?
- Ларриан, ты перенервничал, - Кащей вырезал мечом дыру в полу. Доски упали и рассыпались, а по краям дыры заплясали языки пламени. Повалил серый дым: на втором этаже горел потолок.
- Выхода нет! - сказал Кащей, расширяя дыру, чтобы огоньки не перекинулись на одежду. Если плащ загорится - что вряд ли, конечно, но не исключено, - то хранившиеся в карманных подпространствах бесчисленные вещи вывалятся на пол, и здание окажется битком набито всякой всячиной, взрывоопасной в том числе. Он поблагодарил Бога, что когда-то не решился запрятать в кармашек межконтинентальную ракету "Витязь" с ядерными боеголовками вместе с перевозившим ее "Ураганом" - в подпространстве они поместились бы без проблем, но в случае чего его плащ мог превратиться в эпицентр ядерного взрыва, и тогда мало не покажется никому. Многим вообще ничего не покажется, потому что они просто не успеют ничего понять и отреагировать, как превратятся в радиоактивный пепел. Но всё-таки было бы неплохо иметь в кармане хотя бы зенитную установку "Град-2200", стрелявшую управляемыми сгустками плазмы, в просторечии именуемыми шаровыми молниями, и внушающую ужас разрушительной силой. Жаль, раньше не было в ней необходимости: заклинания показывали не менее впечатляющие результаты, а теперь поздно фантазировать и мечтать на эту тему.
Он спустился последним. Советник уже с нетерпением ждал, когда он прорежет дыру на первый этаж. Царевич пытался прорезать дыру своим мечом, быстро теряющим привлекательность в его глазах. Меч, которым он гордился и который достался ему с большим трудом после нескольких лет упорных тренировок, не мог за один раз пробить пятнадцатисантиметровую толщу полов, как это сделал меч-кладенец.
Кащей не заставил себя долго ждать.
- Хороший меч! - похвалил он оружие царевича. - Не порти его рубкой полов, он не для того создан.
- Но твой меч, он режет доски как масло!
- Еще бы! - с гордостью за создателей кладенца ответил Кащей. - Он и камень режет так, что тебе и не снилось! Это редкий меч, таких сейчас не сделают. Отодвинься к стене, а то задену ненароком.
Прыгать на первый этаж оказалось куда легче, чем с третьего на второй, а перебираться через окно на улицу - и подавно. Ларриан перемахнул через подоконник так, что даже Кащею стало завидно, не говоря уже о царевиче.
Огонь распространялся по дому со скоростью эпидемии чумы, чему сильно помогал ветер, и из окон третьего этажа вырвались длинные языки пламени, жадно лизавшие стены. Дым поднимался к небесам, а в небесах летали выжившие коршуны.
Троица бросилась к лесу, надеясь затеряться среди деревьев. Кащей подумал, что история имеет привычку повторяться, но теперь виновником торжества стал не только царевич, а вместо разбойников их преследуют объединенные силы всадников, коршунов и злых до чертиков собак. Те, что выжили, были вне себя от страха, злости и смятения и не могли определить, какое чувство в них сильнее.
Коршуны, завидев убегающих людей, пронзительно заклекотали, и через считаные секунды всадники перестали анализировать собственное состояние и направили лошадей вокруг здания.
- Они убегают! - прокричал первый выскочивший за дом, пришпоривая коня и бросаясь вслед за беглецами. Кащей обернулся и выстрелил из микроарбалета, стрела ушла в землю. Всадник уже знал о последствиях после выстрела из этого компактного оружия. За мгновение до того, как земля вздыбилась, ударил лошадь шпорами. Лошадь рванулась вперед от боли, и огромный фонтан земли устремился в воздух за спиной наездника.
Из-за дома выскочил изрядно поредевший и потрепанный отряд с Люцианом во главе, свора гавкающих собак, и в небе вслед за беглецами устремились коршуны. Самые быстрые и ловкие преследователи оказались на нужном месте как раз в тот момент, когда взмывшие высоко вверх комья земли устремились обратно.
Погоня приостановилась, застигнутая врасплох дождем из земли и камней. Собаки с визгом бросились врассыпную, приобретая новый условный рефлекс, всадники сделали то же самое, непроизвольно прикрывая головы руками. Люциан подумал прокричать что-нибудь угрожающее, но когда на его голову удачно спикировал и рассыпался большой ком чернозема, у него вырвались слова из совершенно другого лексикона.
Ларриан бежал первым: профессионал - он был во всем профессионалом. Следом бежал Доминик, поражаясь тому, что так мало знал о советнике и его способностях, несмотря на то что наблюдал за ним практически с самого рождения. Или был под его постоянным наблюдением, что тоже недалеко от истины. Замыкал демарш отстреливающийся Кащей.
Последняя обойма взрывающихся стрел была израсходована на создание трудно преодолимых препятствий всадникам и особенно собакам, один вид которых говорил Кащею, что если вступить с ними в рукопашную, то фаворитом битвы окажутся именно собаки. Выйти против них можно разве что со шпагоплетью.
"Стоп! - подумал Кащей. - И правда, чего это я тут трачу невосполнимый запас стрел, когда… - он выстрелил из микроарбалета в последний раз и запустил им самим в голову коршуна-вожака. Столкновение получилось славным, жаль, что никто не обратил на это никакого внимания. Все были заняты собственными проблемами: погоней, бегством, преодолением и созданием непреодолимых преград. - …когда я могу использовать шпагоплеть!"
Гостиный дом превратился в пылающий факел. Крыша постепенно сдавала позиции и проваливалась, усиленный сквозняком огонь с воем вырывался из окон, кое-где падали первые потолочные балки.
Коршун спикировал прямо на Кащея и больно вцепился в голову когтями. Кащей дернулся, вырываясь, схватил не успевшего увернуться налетчика за лапы и, раскрутив его, отшвырнул в сторону приближавшихся птиц. Сбитые собратом коршуны потеряли еще несколько секунд, и это позволило троице забежать в густой лес.
Кащей взмахнул шпагоплетью, срубая деревья за собой - поэтическое "сжигая мосты", к сожалению, никак не подходило для этого момента, но сейчас было далеко не до поэтических действий. Он рубил их на разной высоте, начиная с верхушек и переходя к корням.
Толстые бревна, шелестя листвой и ломая ветки, колоннами кренились и падали, заграждая дорогу. Шпагоплеть вытянулась метров на пятнадцать, и широкая полоса леса на глазах превращалась в непреодолимую баррикаду. Ни коршуны, ни собаки, ни тем более всадники не рисковали броситься в погоню напрямую.
Разъяренная толпа ринулась в обход на значительном удалении от места вырубки леса. Всадникам не улыбалось попасть под невиданное доселе оружие, и они предпочли использовать лук и стрелы, а в ближний бой пустить коршунов и собак.
Люциан впервые задумался над тем, что беглецы могли говорить правду: уж больно… ("вот уж точно, как ударило, аж звездочки в глазах заплясали!") …больно они юркие и огрызающиеся. Прямо не забитые навалившимися на них трудностями местные жители, а иностранцы, которым глубоко до свечки, что за ними гонится самый лучший и беспощадный отряд царства: вроде как сами такие, не на тех напали. Но теперь он не собирался отпускать их живыми в любом случае: вооруженное сопротивление не должно остаться безнаказанным.
К нему подскочил всадник, первым бросившийся в погоню.
- Докладывай!
- Один из беглецов - человек в плаще с черепушкой! - Люциан позабыл про головную боль.
- Кто сказал?!
- Я успел увидеть, пока он не стал стрелять из своей штучки!
- Чтоб меня… - Люциан пронзительно свистнул, и летавший над лесом вожак-коршун сел ему на плечо. - Значит, так! Сообщай по цепочке, что в царстве объявился Кащей Бессмертный! Если через час граф об этом не узнает - лично тебя придушу! Ясно?
Вожак замахал крыльями, взлетел высоко в небо и заклекотал. Коршун, находившийся в отдалении на много километров, запомнил то, что ему сообщили, и передал новость следующему коршуну по цепочке.
Там у графа был недооборотень, который остался человеком, но понимал их речь. И он доложит хозяину о новостях не позднее чем через час.
- Неужели он на самом деле существует? - спросил всадник.