- Разумеется, - сказал Джек. - Твое решение проблемы элегантно, бескровно и, может быть, является самым правильным решением. Но оно противоречит моим принципам и принципам моего ордена. Мы оставили за своей спиной пятьсот живых, уязвленных и озлобленных врагов. Конечно, маловероятно, что нас когда-нибудь снова занесет в эти края, но если занесет… Тогда твои переговоры нам еще аукнутся. У стрелков нет правила относительно козлов и последнего шанса. Козлы заслуживают только одного права - права на смерть.
- Милосердие чуждо вашим принципам, как я погляжу.
- Милосердие для женщин и детей. Мужчинам - воздаяние, - сказал Джек. - Ты думаешь, мы были первыми путниками, которых эти милые ребята собирались сжечь на костре? Ты статую хорошо рассмотрел? Вряд ли у нее в руке красовалась голова добровольца.
- Но ты застрелил их вождя. Разве этого недостаточно?
- Лет через пять они нападут на какой-нибудь мирный город, жители которого не разделяют их убеждений, и вряд ли эти симпатичные парни ограничатся убийством бургомистра. Тем убитым горожанам ты и будешь рассказывать о милосердии.
- И что ты предлагаешь сделать?
- Уже ничего.
- Хорошо, - сказал Гарри. - А то я уж начал опасаться, что ты предложишь нам вернуться.
- Куда это вы хотите вернуться? - громыхнул Бозел, спускаясь с небес и складывая крылья. В правой передней лапе дракон сжимал Любителя Рубок. - Маг, будь добр, верни мне человеческий облик. Не хочу привлекать внимание.
- Изволь, - сказал Гарри. Вернуть Бозелу облик человека было не слишком сложно, мозг дракона еще хранил предыдущую телесную матрицу. Гарри, даже не вставая, буркнул пару слов, и Бозел уменьшился до человеческих размеров.
- Отлично, - удовлетворенно сказал Бозел и присел к костру. Джек протянул ему кружку кофе. Стрелок ожидал дракона с минуты на минуту и вскипятил воды на троих. - Так куда вы собирались вернуться?
- К сектантам, - сказал Гарри.
- Зачем? - спросил Бозел.
- Полагаю, наш общий друг хотел их всех перебить.
- Зачем? - спросил Бозел.
- Чтобы они не убили путников, которые окажутся подготовленными к встрече с ними хуже нас.
- Зачем? - спросил Бозел.
- Что ты заладил одно и то же? - поинтересовался Гарри. В его душу начали закрадываться смутные подозрения, которые ему очень не нравились.
- Я спрашиваю, зачем возвращаться, - сказал Бозел. - Потому что возвращаться туда не имеет ровным счетом никакого смысла.
- Это еще почему? - спросил Гарри.
- Потому что я уже туда возвращался, - сказал Бозел. - Сегодня ночью, как только обнаружил, что мои запасы пламени полностью восстановились. Не мог же я нарушить слово и оставить вас там.
- И что ты сделал, когда нас там не обнаружил?
- А что может сделать дракон? - пожал плечами Бозел. - Не переживайте, пожалуйста. Ничего радикального я не сделал. Я их просто немножко… испепелил.
- Немножко? - переспросил Гарри.
- Дотла, - уточнил дракон. - В прах.
Стрелок довольно ухмыльнулся и откинулся на спину. У него сразу стало легче на душе.
У Гарри же, напротив, на душе стало гораздо муторнее. Чего ради, спрашивается, он корячился, строил из себя дурака, вызывал этого Джебраила и о чем-то с ним договаривался? Он думал, что спасает ситуацию, а вышло наоборот. Их спокойно отпустили, а чуть позже на ничего не ожидающих сектантов с небес обрушилась огненная смерть.
Разум человека устроен таким образом, что может найти оправдание любым поступкам и событиям.
На рассудочном уровне Гарри понимал, что мир жесток, сектанты сами выбрали свой путь и рано или поздно на этом пути должны им были встретиться такие вот неприятности. Он понимал, что сектанты вели себя агрессивно, что убили бы троих путников, представься им такая возможность, а потом убили бы еще много людей, повинных только в том, что не разделяли из религиозных убеждений.
Но на эмоциональном уровне оправдать смерть пяти сотен человек было гораздо сложнее, и Гарри чувствовал себя соучастником массового убийства. Интересно, что ни Джек Смит, ни учинивший расправу Бозел никаких угрызений совести не испытывали.
С драконом-то все понятно, но откуда у стрелка такая же нечеловеческая система мышления?
Наверное, подобное безразличие объясняется большим жизненным опытом и появляется с годами, решил Гарри. Старикан Горлогориус на его месте тоже не колебался бы ни секунды. Отношение старого волшебника к радикальным течениям в магии и вне ее были хорошо известны и за пределами Верховного Совета.
Стрелок собирал кухонные принадлежности в саквояж, волшебник по-пионерски тушил костер, а Бозел обозревал окрестности, когда Негоро выпал из соседних кустов с воплями и проклятиями.
- Привет всей честной компании, - сказал он, вытаскивая колючки из одежды. - Чего вы на меня так вылупились?
- Негориус, - сказал Гарри. - Вот уж неожиданная встреча!
- Так это он? - спросил Бозел, кладя руку на меч. - Задачка решается куда проще, чем мы ожидали.
- Поосторожнее с выводами, - сказал стрелок. - Если это Негориус, то зачем он сюда пришел? Сам? Без оружия?
- Очень правильная мысль, - похвалил его Негоро. - Пусть ваш волшебник проверит мою ауру, и ему сразу станет понятно, кто я такой.
- Ты прав, Джек, - сказал Гарри, завершая процедуру сканирования. - Это не Негориус. Это его дубль.
- Может, все-таки убить его? - поинтересовался Бозел. - Для практики, так сказать. Или нельзя?
- В принципе можно, - сказал Гарри. - Только никакого смысла в этом нет.
- Может, стоит сначала узнать, зачем он пришел? - предложил Джек.
- Наверняка с какими-нибудь гнусными целями, - сказал Бозел. - Давайте я его все-таки грохну.
- Я смотрю, ты больше герой, чем дракон, - сказал Негоро. - Это Любитель Рубок? Можно посмотреть?
- Сейчас я тебе покажу…
- Нет, это решительно невозможно, - сказал Джек. - Пришел человек, ну, пусть не совсем человек… Пришел дубль, хочет что-то сказать, а его никто не слушает. Джентльмены, неужели вам не интересно узнать хотя бы, как он нас нашел? Для начала?
- А ведь верно, - сказал Гарри. - Как ты нас нашел?
- Я следил за всеми вашими перемещениями, - сказал Негоро. - Докладывать о ваших действиях моему создателю вменялось в мои служебные обязанности.
- Стукачок, - констатировал Бозел. - Надо его убить все-таки.
- Негориус знает, что мы идем? - спросил Гарри.
- Конечно. Он знает, сколько вас, знает по именам, знает, что вы из себя представляете, - сказал Негоро. - Вы же не думали, что он дурак?
- Не думали, - сказал Гарри. - Это было бы слишком легко. Что он еще знает?
- О носителе меча и его новообретенных талантах бретера, и о том, что вашими стараниями в мире осталось только трое повелителей зомби.
- И зачем ты сюда пришел?
- Негориус меня послал.
- Я ж говорю, стукачок, - сказал Бозел. - Давайте я его зарежу, а?
- Помолчи, - сказал ему Гарри. - С какой целью Негориус тебя сюда послал?
- Всех вас убить, - сказал Негоро.
- Я ж говорю…
- Тихо, - сказал Гарри. - Бозел, ты знаешь, что у меня с трансфигурацией все нормально. Хочешь провести остальную часть похода в виде лягушки? Я верну тебе человеческий облик только перед схваткой с Негориусом. Но сначала ты на него хорошенько поквакаешь.
- Все, я уже молчу, - сказал Бозел и отошел в сторону. Слушать он, однако, не перестал.
- Значит, тебе велено нас убить? - уточнил Гарри.
- Да, - сказал Негоро.
- Но у тебя нет оружия?
- Нету. Можете меня обыскать.
- И дубли не слишком хорошо владеют магией, даже дубли весьма могущественных волшебников.
- Я вообще не владею, - сказал Негоро. - Артефактами только пользоваться могу, но и любой другой человек тоже может.
- Верно, - сказал Гарри. - И как же в таком случае ты собирался нас убить?
- Не знаю, - сказал Негоро. - Мне отдали приказ, но забыли разъяснить, как я должен его выполнить.
- Ты же сам говорил, что Негориус - не дурак. Тогда на что он рассчитывал?
- Он не дурак, - сказал Негоро. - Но он псих. Абсолютный, совершенный псих, одержимый манией величия и манией убийства. С ним периодически случаются припадки ярости, когда он крушит мебель и писает кипятком. Мне не повезло - обычно в такие моменты я стараюсь не попадаться ему на глаза, но в этот раз он вспомнил о моем существовании. Обозвал меня бездарью, лоботрясом и абсолютно бесполезным для общества элементом и отправил сюда. Думаю, он рассчитывает, что вы меня прикончите.
- И он прав, - заявил Бозел, до середины вытаскивая меч из ножен. - Сейчас мы тебя прикончим.
- Ква-ква, - сказал Гарри.
Бозел в сердцах сунул меч обратно.
- Что ты намерен делать? - спросил Гарри.
- Не знаю, - ответил Негоро. - Как вы понимаете, я первый раз попал во внешний мир. Драться я не умею, магией не владею… А жить хочется.
- Ну и вали на все четыре стороны, - сказал Гарри. - Волшебники с дублями не воюют.
- Ваяй в ту сторону, - указал Бозел. - Я там тебя встречу.
- Может, возьмем его с собой? - предложил Гарри.
- На фига? - спросил Бозел.
- Может пригодиться. Он в этой чертовой Цитадели Трепета все ходы и выходы знать должен.
- Нет, - сказал Бозел. - Он или заведет нас куда-нибудь не туда, или предаст в самый ответственный момент. Так всегда случается. К тому же старик Горлогориус говорил о сакральном числе три.
- Да, это полная лажа, - согласился стрелок. - Ему нельзя доверять.
- Лучше его убить, - сказал Бозел.
- Но он же не виноват, что является дублем нашего врага, - сказал Гарри. - За что его убивать?
- А на всякий случай, - сказал Бозел. - Так сказать, во избежание…
- Парни, давайте не будем меня убивать, - взмолился Негоро. - И не хочу я с вами идти.
- Это еще почему? - спросил Гарри. - Не хочешь оказаться на стороне проигравших или еще что?
- Я вообще воевать не хочу, - сказал Негоро. - Я пацифист. И вообще, если я пойду с вами и он вас перекокает, то и мне попадет, как предателю и все такое. Если вы его уконтрапупите, для меня тоже ничего хорошего. Он же мне, чисто технически, как отец.
- Тоже верно, - сказал Гарри. - Предлагаю его все-таки отпустить. Кто "за"?
- Я - против, - сказал Бозел.
- Я тоже, - сказал стрелок. - Если мы оставим его здесь, то он окажется у нас сзади. Я не хочу ждать удара в спину.
- Итак, большинством голосов решено тебя отпустить, - сказал Гарри. - Или вы забыли, кто тут у вас бригадир?
Джек пожал плечами. Ему было все равно.
- Иди, куда хочешь, - сказал Гарри. - И постарайся больше не попадаться нам на глаза.
Они ушли, оставив Негоро у потухшего костра. Негоро развязал вещмешок, выудил из него хрустальный шар, связался с хрустальным шаром босса и оставил сообщение на автоответчик.
- Операция "Знакомство" прошла успешно. Начинаю операцию "Внедрение".
Глава 21
Есть такая профессия - Родину защищать!
Гектор
Богатыри стреляли из луков.
Гуси-лебеди-птеродактили маневрировали на разных высотах, стараясь увернуться от стрел и ожидая, пока у богатырей кончится боезапас. Четыре мертвые птицы, пронзенные стрелами, уже лежали на травке, а после того, как к стрельбе присоединился Реджи с практически бесконечным боекомплектом, гуси-лебеди-птеродактили решили сменить тактику.
Они перешли в пикирующий режим и попытались пронзить богатырей своими длинными и острыми клювами.
Алеша успел только увернуться, тогда как Никитич бросил лук и рубанул крылатую тварь мечом. Реджи расстрелял трех птичек на подлете, четвертой всадил пулю в голову, стреляя в упор, отпрыгнул, перекатился по земле и обнаружил, что револьверы пора перезаряжать. Одна из тварей спикировала прямо на него. Стрелок успел перехватить клюв, когда тот уже был готов пронзить его тело, и направил удар в сторону. Клюв хищной птицы до половины вонзился в землю, и Реджи свернул пернатому врагу шею.
Баба-яга, уяснив проигрышность своей позиции, пыталась улизнуть в ступе, но в борт этого летательного аппарата впечаталась боевая палица Муромца, и ступа развалилась на куски.
- Хулиган! - взвизгнула Баба-яга и попыталась огреть старшого богатыря помелом. Ей следовало бы помнить, что в качестве смертоносного оружия помело сильно уступает богатырскому снаряжению.
Помело вылетело у Бабы-яги из рук, а следующим ударом Муромец проломил вредной старушенции голову.
Тем временем Реджи перезарядил револьверы, прикончил птиц, вившихся над Алешей Поповичем, убедился, что никто из богатырей не нуждается в его помощи, и пристрелил последнего пытавшегося удрать гуся-лебедя-птеродактиля.
- Уф, - сказал Илья Муромец. - Неслабо повеселились. Избушка-избушка, валила бы ты отсюда, покамест я добрый. А то догоню, ноги твои куриные оторву, вместо окон вставлю и скажу, что так было.
Избушка оценила серьезность угрозы и потопала в лесную чащу, прокладывая себе путь среди деревьев с эффективностью бешеного слона.
- В седла, пацаны, - скомандовал Муромец. - А то сейчас сюда понабегут благодарные родители спасенных детей, и мы в Киев еще неделю точно не попадем!
Кони двигались неспешным аллюром. Молодые богатыри ехали впереди, Муромец с Реджи - сзади.
- Ты хорошо себя проявил, - сказал Муромец. - Когда мы будем делить смерть Кощееву, лучше бы тебе обойтись без своих игрушек.
- А тебе - без своих кулаков.
- Давай тогда в карты ее разыграем. Или в кости! Драться с тобой я не хочу. Как это может быть - сначала плечом к плечу бились, а потом - друг с другом?
- В жизни такое бывает сплошь и рядом, - сказал Реджи.
- Это неправильно. Так не должно быть. Друзья даются человеку один раз и навсегда, как и враги. Только вот мои враги долго не живут.
- А Кожемяка?
- Никола-то? Он мне не враг. Не враг и не друг. Так, пустышка.
- Илья, ты можешь ответить мне на один вопрос?
- Хоть на десять. Спрашивай.
- Зачем вы это делаете?
- Что это?
- Все. Разве это жизнь - ни кола, ни двора, ни жен, ни детей. Все имущество - оружие да кони, которых постоянно убивают. За работу, как я понимаю, вам платят не слишком много, вдобавок еще и нерегулярно. Вы не взяли добычу, разогнав шайку разбойников, ты отпустил избушку, даже не проверив, что у нее внутри, а у ведьм, как я полагаю, всегда имеются определенные запасы золота. Так зачем вы это делаете?
- Думаешь, просто любим подраться?
- Сначала именно так я и думал, - признался Реджи.
- Но теперь ты так не считаешь?
- Нет. Мне кажется, это было бы слишком просто.
- А все и так просто, - сказал Муромец. - Я понимаю, что это прозвучит пафосно, банально и глупо, ибо эта фраза произносилась уже сотни раз и будет произнесена еще тысячи раз, но… есть такая профессия - Родину защищать. Я понимаю, что она, Родина наша, далека от совершенства. Местами глупая, местами смешная, местами страшная, но она - все-таки наша Родина. И ее враги попадают в разряд моих личных врагов. Баба-яга ест маленьких детишек - ты прошел бы мимо такого? Разбойники озоруют на дорогах и грабят обычных людей - кто займется ими, если не мы? Князь Владимир меня не любит. Говорит, пустяками я занимаюсь, да еще других с толку сбиваю, потому и дружину большую под мое начало не дает. Вон - Никола тот же. Пошлют его в Тьмутаракань с посольством, он и поедет. И какое бы безобразие по дороге ему ни встретилось, он ни за что не остановится и с пути не свернет. Потому что - приказ. А я сверну. Я остановлюсь, если надо. Потому что Тьмутаракань никуда не денется, а покуда у князя руки дойдут распоряжение насчет той же Бабы-яги отдать, она еще с десяток мальцов слопает. Потому и детей нет, и жены у меня нет, потому и не нажил я ничего в этой жизни. Понимаешь ты меня, Рыжий?
- Понимаю.
- А я тебя - нет. Без роду, без племени, скитаешься по дорогам. Куда ты идешь? Какая у тебя цель в жизни? За что ты дерешься? Только за золото?
- Не только.
- Или тебе просто нравится стрелять? Вижу же, что не нравится. Тогда зачем?
Реджи вздохнул:
- Судьба.
- Судьбу человек сам себе делает, - назидательно сказал богатырь. - Ты пойми, я вот за что дерусь? Я за Родину свою дерусь, за всех, кто ее населяет. А ты за что?
- Когда-то давно, когда я был молодой и глупый, я дрался за идеалы, - сказал Реджи. - Потом идеалы куда-то делись. Полагаю, что я продолжаю драться только по привычке. Я завидую тебе, Илья, по-хорошему завидую. У меня нет Родины, я никогда не видел своих родителей и ничего о них не знаю. Я - стрелок. Я иду по дороге из ниоткуда в никуда.
- Может быть, пора остановиться? Оставайся у нас будешь в моей команде четвертым. И появятся у тебя со временем и Родина, и дом, и красавица-жена, и куча ребятишек.
- Не могу, - сказал Реджи.
- Почему? Или тебе у нас не нравится?
- У вас мне нравится, - сказал Реджи и вдруг понял, что не врет. Ему здесь действительно нравится. Только остаться здесь он все равно не сможет. На пути револьвера предусмотрена только одна остановка - конечная. - И ты мне нравишься, Илья. Но есть у меня две причины. Первая - я должен пройти еще немного по своей дороге.
- А вторая?
- Я не могу остановиться, пока не пройду путь до конца, - сказал Реджи. - До самого конца, понимаешь? Пока я не увижу цель, пока не пойму смысл, я физически не могу остановиться. Стоит мне задержаться на одном месте больше недели, и я начинаю болеть. Физически. И если после этого я еще неделю не сдвинусь с места, полагаю, что умру.
- Тяжело, - посочувствовал Муромец. - Может, заклятие на тебе какое? Ты б с Иваном-мудрецом на эту тему потолковал, он мужик башковитый, понимающий…
- Это заклятие ни один колдун не снимет, - сказал Реджи.
- Как знаешь, - сказал Муромец. - Странный ты парень, Рыжий. Но когда ты достигнешь своей цели и обретешь свой смысл, перешли мне весточку. Я хотел бы знать, что у тебя все нормально.
Богатыри и стрелок переночевали на постоялом дворе, а утром, отдохнувшие, бодрые и полные сил, въехали в стольный город Киев. Как и ожидал Реджи, мегаполисом в Киеве и не пахло. Пахло в основном навозом.
По стандартам бывалого Реджи, Киев был небольшим городком, этакой штаб-квартирой, откуда правил князь Владимир Верный Путь и где жили бояре из его ближайшего окружения. В городе наличествовала только пара постоялых дворов, пара "рюмочных" и один рынок. Ремесленников в городе практически не имелось, а приезжие купцы предпочитали останавливаться в соседних деревнях и приезжать в город только по торговым делам. Жизнь в столице оказалась слишком дорогой даже для них.
Взять, к примеру, те же "рюмочные". Порция выпивки в Киеве стоила в десять раз дороже, чем такая же порция точно такого же пойла в любом другом месте.
Муромец велел Алеше, Добрыне и Реджи пойти в "рюмочную" и не отсвечивать, а сам направился в княжеский терем выбивать аудиенцию. Точного плана пока в наличии не имелось, но понятно было, что во дворец лучше идти официально, чем прорываться с боем.