- А я пойду помогу, - сказал он, ни к кому специально не адресуясь. - Ну и что с того, что у этого задержанного ничего с собой нет? Хватит уже нашей милиции карманы алкашей чистить. Все-таки за зарплату работаем. Кстати, ночная рубашка-то хоть хорошая?
- Почти новая! - обрадовался Елин, - Пойдем, а то я его один не дотащу. Кстати, знаешь, за что его забрали? Ворвался в своей, то есть не в своей, а в женской ночной рубашке в квартиру и стал там мешать молодоженам совершать законное половое сношение.
- Я и говорю - пидор! - вновь подал голос Ефремов. - Еще и идейный!
Галыбко еще раз посмотрел на Ефремова и вышел вслед за Холодцом.
А сторож Семенов, почти вполне оправившись от недавних потрясений, подсел на нары к задержанным студентам и завел с ними содержательную беседу о преимуществах запрещенной законодательством системы вытрезвителей над сменившей ее системой административных задержаний. Он просто старался не думать о страшных потусторонних вещах, До состояния безумия взволновавших его накануне, - и это ему удавалось.
- Вот раньше как было, - увлеченно рассказывал он. - Меня поднимут где-нибудь тепленького, отвезут в трезвяк и до самого протрезвления там держат. Отоспишься на коечке, даже простынкой тебя укроют. А сейчас? Три часа на нарах - и выгоняют. Не отдохнешь, не поспишь.
Студенты, которые поначалу заговорившего с ними Семенова восприняли с некоторой долей подозрительности, поняв, что он не собирается покушаться на их портвейн, ус. покоились и стали поддерживать беседу.
- А я не знаю, - говорил один из них. - Когда трезвяки отменили, я еще пить не научился. Я еще в школе был тогда, в восьмом классе. Так что ничего определенного вам по этому поводу сказать не могу.
После этого высказывания студент замолчал, потому что к "обезьяннику", сопровождаемая молоденьким милиционером-практикантом, подошла медсестра, для того чтобы, как полагается по закону, определить степень опьянения задержанных.
- Лучше поздно, чем никогда, - высказался по этому поводу Семенов.
Студенты припрятали портвейн под нары и принялись спешно приводить себя в порядок, но так как дежурный сержант, охранявший задержанных, от скуки затеял с медсестрой игривый разговор, студенты успокоились, справедливо предположив, что если медосмотр и будет, то еще не скоро, Об этом можно было судить по тому, с какой молниеносной готовностью медсестра согласилась сначала на общение, а потом и на предложенное сержантом свидание.
- А она ничего, - шепнул, подмигнув студентам, Семенов. - Только косенькая немного, а так все на месте. Даже более того.
- Более того, это точно, - подтвердил один из студентов.
Медсестра, стоящая у стола дежурного, поправила длинные обесцвеченные кудри и в очередной раз улыбнулась сержанту.
- Массивная женщина, - оценил и второй студент. - Но правда косая. Ой, смотри, она на меня смотрит.
- Ну нет, - обиделся его приятель. - Она на меня смотрит!
- Она вообще в другую сторону смотрит, - примирил их Семенов. - Это глаза у нее такие - раскосые. Она же с ментом говорит, чего ей на вас оглядываться?
Дежурный сержант тем временем окончательно вошел во вкус общения с прекрасной дамой и с присущей подобным людям прямотой свернул разговор непосредственно на обсуждение собственных половых статей, причем, разгорячившись, повел дальнейшее повествование так громогласно и откровенно, что ожидавший процедуры медосмотра практикант покраснел, спрятал в карман приготовленный блокнот и ручку и поспешил удалиться.
- Это еще что! - затормошил заслушавшихся студентов сторож Семенов. - А я вот работал когда в женской гимназии тренером по дзюдо…
Но перейти на излюбленную тему он не успел. В коридоре раздалось заглушающее все остальные звуки натужное пыхтение, и очень скоро с решеткой "обезьянника" поравнялись Галыбко и Холодец, волочащие бесчувственного задержанного, одетого только в розовую ночную женскую рубашку.
- А ну, сержант, открывай дверь, - свалив бесчувственного на пол, как сваливает усталый дровосек вязанку дров, скомандовал Холодец. - Живее!
Сержант, вскочив со стула, повиновался. Холодец, успевший наскоро ущипнуть медсестру за бок, схватил задержанного в женской ночной рубашке за ноги и с помощью Галыбко втащил его в "обезьянник" и водрузил на освобожденные студентами нары.
- Вот чучело, - отдуваясь, проговорил Холодец. - Надо же, так врезали ему демократизатором по тыкве, когда задерживали, до сих пор не оклемался. Бревно бревном.
- А ты его не убил случаем? - запоздало обеспокоился Галыбко.
- Нет, - уверенно ответил Холодец. - Он же пьяный. Я с этим народом давно вожжаюсь. Пьяного бог оберегает - это всем известно. Ему хоть два дня подряд рельсиной стучи по макушке, он, как протрезвеет, встанет, опохмелится и хоть бы что. Я знаю.
- А что это он у вас так одет странно? - осведомился сержант.
- В чем был, в том и привезли, - сказал Холодец. - Ты об этом не беспокойся. Ты о том беспокойся, что у тебя в "обезьяннике" народу полно. Не продохнешь. - Он скользнул взглядом по задержанным и сунул руку в карман. - Вот молодежь мог бы и отпустить. Если они, конечно, штраф заплатят за административное правонарушение. С этого-то, - он кивнул на Семенова, - взять нечего.
- С нас тоже нечего взять, - вякнул один из студентов. Холодец достал из кармана сигареты, прикурил и открыл рот, явно для того, чтобы вступить со студентами в дискуссию, но вдруг осекся, заметив странное поведение сторожа Семенова, который, приглядевшись к лежащему на нарах неподвижному телу, вдруг поднялся на ноги, полуприсел и развел руками, приняв вид человека чем-то крайне изумленного.
- Эй! - позвал Холодец. - Мужик, ты чего?
Семенов не ответил. Лицо его вдруг плаксиво перекосилось, он всплеснул руками и отступил на несколько шагов назад.
- Мама, - прошептал он, уперевшись спиной в стену. - Этого не может быть. Это же мне почудилось спьяну. Живых мертвецов не бывает. Это же я нафантазировал, а потом понял, что ошибся. Ой, неужели это все правда?
- Чего-чего? - нахмурившись, переспросил Холодец. - Чего ты плетешь-то?
Но сторож Семенов и на этот вопрос не дал никакого ответа. Громко всхлипнув, он оттолкнулся ладонями от стены и рванул в открытую дверь "обезьянника" с такой скоростью, что никто из присутствовавших милиционеров даже и не попытался ему помешать.
- Эй-эй, куда? - только и успел проговорить Холодец.
Сержант крякнул и пожал плечами. Галыбко неопределенно хмыкнул. Холодец обеими руками взялся за голову. А косоглазая медсестра взвизгнула и схватилась за свой зад, который вследствие, вероятно, движения воздушных потоков, поднятых вылетевшим из "обезьянника" Семеновым, колыхался еще минут пять.
* * *
Узнав о неожиданном бегстве главного свидетеля и потенциального обвиняемого сторожа Семенова, опер Ряхин сделал то, что на его месте сделал бы любой опер, - схватился за голову. После чего, конечно, одумался и решил действовать по уставу. А именно - передал данные беглеца в отдел розысков, а сам позвонил в клиническую больницу номер один главврачу. Но того на месте не оказалось. Опер Ряхин получил номер его сотового телефона и радостное известие о том, что охранник Ленчик внезапно вышел из комы и сейчас находится в одной из палат больницы, окруженный медперсоналом.
- Ага, - положив трубку, сказал себе капитан и тут же набрал номер сотового телефона главврача.
Главврач ответил немедленно и сообщил, что находится в ломбарде, где пытается выручить деньги за свой телевизор и кофемолку, чтобы жена его могла купить вожделенных песцов, следовательно, встретиться с представителем власти пока не может. На это капитан Ряхин только корректно усмехнулся и сказал про Ленчика.
Как того и следовало ожидать, в душе главврача профессионал оказался сильнее мужа. Он прокричал в телефон, что немедленно будет, и сразу после этого застенчиво попросил У капитана взаймы.
Ряхин молча повесил трубку, вызвал служебную машину и покатил к больнице, у ворот которой и встретился с главврачом, в это время подъехавшим на место своей работы на старенькой "шестерке".
Увидев человека в форме на "газике" с надписью по борту "ППС", главврач безошибочно признал в нем милиционера,
- Капитан Ряхин, - тем не менее представился капитан Ряхин. - Мы с вами говорили сегодня по телефону.
- Да-да, - закивал головой главврач. - Доктор Книгин. Кстати, не желаете приобрести у меня телефон? Подключенный и совсем новый - "Мицубиси Т-200". Отдам недорого. Понимаете, у жены есть каракулевая шуба, а она говорит, что в этом году в каракуле ходить совсем не…
- Товарищ Книгин, - внушительно и по обыкновению витиевато проговорил не признававший новомодного обращения "господин" капитан Ряхин. - Вследствие того, что я нахожусь на этапе процесса исполнения служебных обязанностей, различного рода спекулятивные действия, предлагаемые с вашей стороны моей стороне, несовместимы не только со званием сотрудника правового милицейского ведомства, но и с должностью врача; исходя из предписанных…
- Да-да, - опомнился доктор Книгин, - конечно… Так вы говорите, больной Ленчик очнулся?
- Свидетель Ленчик пришел в себя, - подтвердил Ряхин. - Я и приехал с целью снять с него показания в присутствии вас.
- Понятно, - робея, проговорил главврач. - Прошу вас… Главврач и оперативный милицейский работник вместе проследовали к зданию больницы. Завидев начальство, охранник вскочил из-за своего стола и, заметив Ряхина, засуетился еще больше, спрятал за спину книжку "Конец - делу венец" и зачем-то поклонился, сначала одному вошедшему, потом другому.
- Ленчик в себя пришел, - сказал Даниил. - Вы знаете, - добавил он, обращаясь уже к доктору Книгину, - интересный случай. Побывав на пороге смерти, Ленчик открыл в себе удивительные способности.
- Прорицает будущее? - живо заинтересовался главврач.
- Нет, он…
- Разговаривает с духами?
- Да нет.
- Читает с закрытыми глазами? - предположил и капитан Ряхин.
- Он…
- Ничего не говори! - остановил опешившего охранника доктор Книгин. - Сейчас сами узнаем! Надо же, какое дело! - взбудораженно говорил он, кидаясь к лестнице, поспешавшему за ним Ряхину. - А я давно искал тему для своей докторской. А тут такое счастье прет!
- Ленчик в шестнадцатой палате! - прокричал вслед охранник Даниил.
У дверей шестнадцатой палаты толпились около десятка медицинских сотрудников. Главврач бодро разогнал толпу и, увлекая за собой капитана, ворвался в палату.
Несмотря на то что клиническая больница номер один, как и все без исключения клинические больницы, была переполнена находящимися на стационарном лечении больными, шестнадцатая палата содержала только одного - того самого Ленчика, - хотя была рассчитана на шестерых. Пять коек пустовали, а на лучшем месте, у окна, в окружении рогатых капельниц сидел благополучно вернувшийся из комы Ленчик.
Главврач Книгин ахнул и всплеснул руками. Капитан Ряхин огляделся. Кроме Ленчика - к моменту их появления, - в палате находились еще трое: медсестричка в сильно декольтированном халате с полами, обрезанными по середину бедра, и двое лаборантов с блокнотами.
- Вы что здесь делаете? - нахмурился Книгин. - Больному нужен покой! Ну-ка. Прошу посторонних удалиться!
- Мы не посторонние, Игорь Иванович, - обиделся один из лаборантов. - Мы научные эксперименты проводим. Довольно нехорошо с вашей стороны становиться на пути прогресса.
- Всей больнице известно, что вы четвертый год ищете тему для докторской, - добавил второй лаборант.
Книгин покраснел и смешался и, словно в ожидании поддержки, оглянулся на Ряхина. Однако тот взглядом его не удостоил, изучая свидетеля, с которого собирался снять показания.
Охранник Ленчик, осунувшийся и похудевший за то короткое время, что находился в коме, полусидел в койке, опираясь на железную спинку, с видом страдающего боязнью высоты пассажира самолета. Страшно покрасневшие глаза охранника часто-часто моргали, а губы подергивались, словно Ленчик собирался расплакаться. Капитан Ряхин только сейчас ощутил и отметил в своем сознании странный, совсем не медицинский запашок, плотно сгустившийся в палате.
- Итак, - строго проговорил один из лаборантов, - Начнем.
Он отложил свой блокнот в сторону и подошел вплотную к Ленчику, тогда как второй лаборант, напротив, присев на одну из пустовавших коек, взял ручку и блокнот на изготовку.
- Я готов, - сказал, обращаясь к несчастному охраннику, лаборант без блокнота, - халат расстегнуть?
- Не надо, - с натугой выговорил Ленчик и достал из-под одеяла какой-то странный предмет, оказавшийся плотным бумажным пакетом, наполовину заполненным непонятной жидкой субстанцией.
- Могу я поинтересоваться, - подал голос главврач. - Что здесь происходит?
- Тише, пожалуйста, Игорь Иванович! - округлив глаза, шикнул лаборант с блокнотом.
- Вообще-то я являюсь главным врачом этой больницы, - повысил голос доктор Книгин. - Так уж право на информацию, кажется, имею.
- Через секундочку! - оборачиваясь, попросил лаборант без блокнота. - Опыт уже начался. Ну? - повернувшись к Ленчику, проговорил он. - Видишь что-нибудь?
Ленчик опустил страдающий взгляд на уровень живота лаборанта.
- Ну?
- Картофельные чипсы, - плывущим голосом пролепетал Ленчик, - стакан чая без сахара.
Главврач с видом человека, ничего не понимающего, развел руками и метнулся в сторону медсестры.
- Зиночка! - зашептал он ей на ухо. - Вы-то хоть в курсе того, что здесь происходит?
Медсестра Зиночка что-то хотела ответить, но не успела - Ленчик издал протяжный отвратительный гортанный рык и поспешно склонился над пакетом.
- Еще булочка с повидлом, - простонал он, поднимая голову и вытирая с губ липкую слюну, - отстаньте от меня, пожалуйста, а? Как противно.
- Мы не пристаем, - тоном не допускающего шалостей учителя проговорил стоящий перед ним лаборант. - Исключительно в научных целях.
- Еще две конфеты… шоколадные, - с тяжелым вздохом добавил Ленчик. - И сосиска.
Второй лаборант строчил в своем блокноте.
- Позвольте! - воскликнул вдруг первый лаборант. - Никакой сосиски я сегодня не ел!
- Вижу сосиску, - повторил Ленчик, - длинную и Прямую.
- Он что? - горячо шептал на ухо медсестре главврач. - Способен видеть содержимое желудка?
- Не только! - шепотом ответила Зиночка. - После того, как больной побывал в коме, он может видеть человека насквозь! В прямом смысле слова. Даже внутренние органы!
- Так мне сосиску записывать или нет? - вопросил лаборант с блокнотом.
- Погоди! Я ведь не ел сосиску?
- Но он же видит сосиску!
- Вижу, - подтвердил Ленчик. - Толстая такая. Как раз под булочкой с повидлом. Вы, наверное, сосиску позже завтрака съели. Она абсолютно не переваренная. О господи…
Он икнул и снова нырнул головой в пакет.
- Так! - звонко раздался голос главврача, решившего, видимо, перехватить инициативу научных изысканий. - Скажите, больной, в каком именно месте вы видите сосиску в животе у объекта исследования?
- Вот тут, - снова утерев губы, ткнул пальцем в лаборанта Ленчик.
- Все понятно, - констатировал главврач, - это не сосиска, а прямая кишка. Выводом данного опыта можно считать то утверждение, что больной способен видеть внутренние органы человека, а не только содержимое желудка.
- Вообще-то такой вывод уже имел место, - начал было один из лаборантов, но главврач, внезапно подобравшись, крикнул:
- Молчать! - И лаборанты заткнулись.
- Как старший и более опытный, - продолжал доктор Книгин, - требую передать бразды правления исследованием в мои руки.
С этими словами он выхватил из рук растерявшегося лаборанта блокнот, наскоро пробежал глазами исписанные листки и подошел поближе к койке Ленчика.
- Итак, больной, - ласково выговорил главврач. - Переходим ко второму этапу опытов.
- Не надо больше, - проскулил Ленчик. - Думаете, мне приятно на ваши желудки любоваться? Никогда не думал, что внутри человека такая гадость. Мне плохо. Мне бы чего-нибудь успокаивающего.
- После, - бодро пообещал доктор Книгин. - А сейчас, Зиночка, подойди сюда!
Зиночка процокала каблучками по истертому больничному линолеуму и остановилась рядом с Книгиным.
- Посмотрите, - попросил Ленчика главврач, проведя рукой по упругому, обтянутому тесным халатом, животику медсестры. - Что вы здесь видите?
Ленчик закашлялся, мучительно дергая кадыком, протер кулаками воспаленные глаза и послушно уставился туда, куда указал ему доктор Книгин.
- Ну? Чем Зиночка… э-э… то есть объект исследования завтракала?
- Сметана, - проговорил Ленчик, теребя в руках пакет. - Или йогурт. Не пойму… Или кефир.
- А вот и нет! - защебетала медсестра. - Я вообще сегодня не завтракала. Ко мне вчера мой знакомый зашел - француз Пьер, так он сегодня утром сказал, что настоящие женщины завтракают любовью.
- Но я же вижу, - запротестовал было Ленчик, но лаборанты, переглянувшись с Зиночкой, хихикнули, и доктор Книгин кашлянул, а Ленчик смолк.
Двери палаты вдруг распахнулись, и строевым шагом вошли двое одетых в неприметные темные костюмы и аккуратно подстриженных людей среднего роста и неопределенного возраста. Главврач Книгин резко обернулся к вошедшим, но один из них достал из кармана красную книжечку удостоверения и показал - сначала Книгину, а потом всем присутствующим. "ФСБ" - мелькнули большие золотые буквы на красном картоне.
Главврач тотчас сник, Зиночка прекратила глупый смех и оправила на себе халат. Один только капитан Ряхин строго нахмурился и шагнул к пришельцам.
- РУВД Волжского района, - щелкнув каблуками, представился он, - капитан Ряхин. С кем имею честь?
Один из вошедших так же молча ткнул под нос милиционеру свое удостоверение, а второй с грохотом развернул к выходу койку, на которой страдальчески морщился и таращился по сторонам явно ничего не понимающий Ленчик. Ряхин погрузился в изучение удостоверения, а пришельцы, пользуясь всеобщим замешательством, ловко выкатили койку за пределы палаты.
Доктор Книгин опомнился первым. Он кинулся к захлопнувшимся за похитителями дверям палаты, но на половине пути наткнулся на Ряхина, который все еще словно зачарованный смотрел в раскрытую книжку удостоверения.
- Товарищ милиционер! - задыхаясь, закричал главврач. - Что же это делается такое? Как только нечто интересное происходит, пригодное для докторской диссертации, так сразу федералы на это лапу накладывают! Они же и вам не позволят расследование закончить, засекретят от народа все данные! Видели фильм "Никита" - про французские спецслужбы? Вот и у нас то же самое, только хуже!
Ряхин странными какими-то глазами глянул на раскрасневшегося доктора и тряхнул головой, точно просыпаясь.
- Скорее! - завопил доктор Книгин. - А то уйдут! Уйдут, и никогда мы больше Ленчика не увидим! Мы их по закону должны остановить, а то потом никто ничего не докажет! Никакого права они не имеют живого человека похищать.
Капитан Ряхин снова тряхнул головой и уже вполне осмысленным взглядом огляделся, будто для того, чтобы лучше оценить сложившуюся ситуацию.