- Мобила и у меня есть, - похвастал Полуцутиков. - д пистолет я еще не приобрел. Мне люди сказали, что надо лицензию какую-то выправлять. В общем, геморрой и тоска, как тут у вас выражаются. А ты вообще на себя посмотри, как ты одет! Позор! Да и цвет лица у тебя того, сероват. Хотя… - хохотнул Полуцутиков. - Для покойника ты довольно прилично выглядишь.
- Тихо! - цыкнул Антон и оглянулся по сторонам. - Растрещался.
- Да чего ты! - ухмыльнулся Полуцутиков. - Никто нас тут не услышит. А если бы кто каким-нибудь чудом и подслушал, все равно ничего не понял бы.
- Все равно, - строго проговорил Антон. Потом покашлял и попросил: - Прикажи этому, с усами, чтобы он чего-нибудь похавать притаранил. Все-таки, - заметно оживляясь, добавил он, - как это прекрасно - есть. И пить. И курить. Даже в сортир ходить по-нормальному - и то хорошо. А ведь я два года был всего этого лишен. Подумать только! Знаешь, я вчера выпил шесть бутылок пива подряд и все терпел, со стула не вставал. А потом, как до унитаза добежал… Нет, ты себе не представляешь, какой это кайф.
- Не представляю, - согласился господин Полуцутиков. - Потому что никогда этого не испытывал. Ну и не Жалею. Я, как ты знаешь, немного по-другому устроен, чем ты и вес вы остальные здесь. Ладно. Сам же говорил, что я треплю много, а сам! Ладно. Как у тебя жизнь-то?
- Жизнь прекрасна! - с воодушевлением проговорил Антон. - Хотя… - Он, вероятно, хотел что-то добавить, но осекся.
- У меня тоже ничего, - усмехнулся господин Полуцутиков, расслышавший лишь первую половину фразы. - де. нег у меня навалом. Позавчера купил я этот ресторан. Теперь вечерами здесь сижу. И ведь что интересно, я одну штуку понял.
Он оглянулся по сторонам, сунул дымящуюся сигару в пепельницу и, навалившись локтями на стол, двинулся поближе к своему собеседнику:
- Оказывается, - заговорщицким голосом прошипел Полуцутиков, - самое главное - это деньги.
Антон хмыкнул.
- Когда мы сюда собирались, я тебя об этом предупреждал.
- Одно дело - слова! - отмахнулся вновь поднятой из пепельницы сигарой Полуцутиков. - А совсем другое дело в действительности убедиться в верности этих слов. Я думал, что мне это не понравится, а мне понравилось. Нет, в этом мире лучше, чем у нас дома.
- У тебя дома, - уточнил Антон. - Это ты был дома - там. А я в гостях, так сказать. А теперь я дома, а ты в гостях. Два года… - Антон вздохнул. - В моем мире прошло только два года с тех пор, как я отлучился.
- Это прекрасно, - поддакнул Полуцутиков, - возвращаться оттуда, откуда вернуться нельзя.
- А ты мне говорил, что это невозможно. Говорил - против правил, что сам не можешь это допустить как представитель расы, призванной охранять спокойствие загробного мира.
Господин Полуцутиков усмехнулся и выпустил изо рта и из носа два облака синего табачного дыма.
- Я тут у вас одну поговорку услышал - нет правил без исключения. Выходит, то, что ты все-таки вернулся, - это исключение. И хорошо. Если бы это было правилом, в вашем мире не продохнуть было от покойников, соскучившихся по дому.
- Ну хватит, - нахмурился Антон, - правда мы растрепались. Договорились же - ни слова о нашей тайне.
Они помолчали.
- Как ты думаешь, - спросил вдруг господин Полуцутиков. - А нас будут искать?
- Кто? - удивился Антон. - Менты? Да нет, в этом плане нам беспокоиться нечего.
Господин Полуцутиков помотал головой.
- Не здешние менты, - шепотом проговорил он, - а тамошние.
Антон задумался.
- Следы мы замели хорошо, - сказал он. - Особенно я. Да и что мы такого сделали? Разве есть что-то плохое в том, что я просто очень хочу домой? Просто хочу обратно к своей невесте? Ведь тогда, два года назад, как глупо все получилось! Просто вышел со своей любимой девушкой прогуляться перед сном и получил по башке, да еще так крепко, что никогда после этого не очнулся. Ни за что не поверю, что тогда все было по правилам. Всего-навсего случайность.
- Не бывает в таких делах случайностей, - внезапно посерьезнев, сказал господин Полуцутиков, - это я точно знаю, не бывает.
- Бывает, - убежденно проговорил Антон. - Ну, кому я мешал? Ну конечно, был я, что называется, бандитом. Так ведь у каждого свой род занятий. И уж душегубством конкретным я не занимался. Так, всякие разборки, стрелки и тому подобное. И еще. Ты говоришь, что случайности Не было никакой в том, что меня два года назад убили. А в том, что я сумел вернуться в мир живых, случайность наблюдается?
- Вообще-то, - начал господин Полуцутиков и не окончил.
- Вот-вот! - Антон поднял вверх указательный палец и стал очень похож на учителя, объясняющего урок. - Если б я тогда, два года назад, был бы правильно умерщвлен, в силу, так сказать, вселенских законов, то никто бы мне вырваться обратно не позволил. Никакая высшая сила. Ты мне сколько твердил, что против всяких правил мое желание покинуть мир мертвых и вернуться в мир живых?
- Постоянно твердил.
- Ага, - кивнул в такт собственным мыслям Антон. - Но ведь у меня все-таки получилось! Да и ты, который никогда не был ни живым, ни мертвым, проскочил в мой мир вместе со мной. Значит, высшее вселенское правосудие признало свою ошибку и все-таки допустило меня обратно. Правда, и я сам очень постарался.
Господин Полуцутиков надолго задумался.
- Ну не знаю, - неохотно проговорил он. - Любое правосудие можно обмануть, не только районное, но даже и высшее вселенское. Все-таки не забывай о том, что мы нелегальным путем здесь оказались.
- А легальных путей перемещения между мирами живых и мертвых не существует, - брякнул Антон.
Полуцутиков снова погрузился в размышления.
- Ну не знаю, - снова сказал он, - мне трудно предположить, что высшему вселенскому показалось мало того беспредела, который ты в период своего законного существования творил. Или вот еще что. Может быть, тебя с какой-то целью определенной пропустили сюда. Ну там убить кого-то или замучить?
Антон вздохнул.
- Во-первых, - произнес он, - я и в период, как ты говоришь, законного существования не особенно-то беспредельничал. Почти никого не мучил и почти никого не убивал. К тому же…
Дверь отдельного кабинета, где находились собеседники, скрипнула, приотворяясь, а в образовавшуюся щель просунулся метрдотель.
- Закусочки, - умильно проговорил метрдотель, - закусочки принес. Подавать?
- Пошел вон! - рявкнул Антон.
- Стучаться надо! - добавил господин Полуцутиков. Он исчез мгновенно; дверь быстро, но бесшумно закрылась.
- Идиот, - сказал Полуцутиков. - Вот уволю его, будет знать. Так что ты мне сообщить хотел?
Антон пошарил в карманах, вытащил мятую пачку болгарских сигарет, спички и закурил.
- Такое дело, - шепотом проговорил он. - Я одну странность заметил, как только оказался снова в мире живых. В себе странность. В общем, когда я получил вот это тело, - он обеими ладонями похлопал себя по груди и животу, - я вроде бы изменился. Ну, не получается у меня быть таким, как раньше. Недавно хотел развлечься, как обычно, нажраться и пойти кому-нибудь морду набить, так ведь не получилось.
- Может, ты мало выпил? - предположил господин Полуцутиков.
- Два литра - это тебе мало?! - повысил голос Антон. - Да не в выпитом дело! Вышел я, короче, на улицу, пристал к какому-то типу, мол, дай закурить, а то пива купить не на что и денег нет настолько, что снимай свою шапку. Ну как обычно. И только я, значит, типа за грудки взял и рот открыл, как сразу все желание подраться пропало. Ну вот ни на столько, - Антон показал господину Полуцутикову мизинец, - ни вот на столько драться не хочется. Спросил только, который час, и отпустил типа с миром. Вот. И к бабам меня не тянет. Тянет книжки читать и… стыдно сказать…
- Что? - заинтересовался Полуцутиков.
- Писать, - заметно покраснев, едва выдавил из себя Антон.
- Что писать?
- Ну книжки. Самому. Да и не нормальные книжки тянет писать про братву или маньяков, а фуфло всякое. О любви и чувствах разных.
Полуцутиков присвистнул.
- Н-да, - сказал он, - осложнение. Слушай, это, наверное, на тебя так полученное тело влияет. Если бы ты был в своем теле…
- Если бы я был в своем теле, я бы оставался в мире мертвых, - напомнил Антон. - Забыл, что ли? Небул-Гага говорил, что, только поменяв тела, можно переместиться.
- Небул-Гага из фирмы "Глобальный туризм" зря говорить не станет, - согласился господин Полуцутиков, - он лучше знает. Это ведь благодаря ему мы…
- Д-да, - сказал Антон и снова вздохнул. - Я вот что думаю. Наверное, тот, кому мое бандитское тело досталось, в обмен на это вот, - он снова погладил себя по груди и животу, - наверное, он стал бандитом. А у бандитов жизнь короткая. Так и получится, что тот, с которым я посредством Небул-Гага обменялся, очень скоро попадет в мир мертвых. А я в мире живых останусь надолго. Это ведь что получается - ни подраться теперь, ни чего другого.
- Правильно, - кивнул господин Полуцутиков. - Со… со… соблюдется закон вселенского равновесия. Если ты тут, то кто-то должен быть там. Ну ладно, давай эти вопросы оставим пока. Как у тебя на личном фронте?
- Что значит на личном фронте? - переспросил Антон, хотя по лицу его было видно, что вопрос собеседника он прекрасно понял.
- То и значит, - несколько удивленно проговорил господин Полуцутиков. - Ты же мне все уши прожужжал в мире мертвых. Мол, если я и хочу вернуться назад к живым, так это потому что у меня там невеста осталась. Антон помолчал немного. А потом сказал:
- Что там, кстати, насчет закусок? Почему этот старый хрыч не несет?
- Момент, - откликнулся господин Полуцутиков и зычно позвал: - Арсен!
В тот же момент раздался осторожный стук в дверь.
- Да-да, - подбоченившись, проговорил господин Полуцутиков. - Войдите. Арсен, это ты, что ли? Чего скребешься-то? Давай заходи, а то жрать хочется.
Вошел Арсен, неся в руках большой поднос с двумя дымящимися тарелками и графинчиком, в котором плескалась какая-то прозрачная, умопомрачительной хрустальности жидкость.
- Пожалуйте, - сказал Арсен, поставил поднос на стол и низко поклонился. - Чего-нибудь еще изволите?
- А это что? - кивнув на тарелки, спросил у него Антон.
- Фирменное блюдо-с, - почтительно разъяснил метрдотель, - тушеное мясо панды с побегами молодого бамбука. Чего-нибудь еще изволите?
Антон подцепил на вилку кусок из тарелки.
- Ничего! - рявкнул господин Полуцутиков. - Не видишь, мы уже трапезничать начали. Пошел вон. Не порть аппетит!
Арсен снова поклонился и исчез. Господин Полуцутиков закурил новую сигару и стал смотреть сквозь клубы синего дыма на то, как сидящий напротив него Антон поглощает Мясо панды с побегами бамбука, то есть замаскированную под громким названием солдатскую тушенку с капустой.
- Ну как? - спросил он, когда Антон проглотил последний кусок.
Тот пожал плечами.
- Нормально. Только вкус какой-то специфический. Ты будешь свою порцию есть?
- Нет, - ответил господин Полуцутиков. - Ты же знаешь, что для поддержания жизнедеятельности мне не требуются такие глупости, как поглощение пиши. Я же не человек.
- Ну да, - хмыкнул Антон, подвигая к себе вторую тарелку, - это ты там не был человеком, а был представителем господствующей расы, а здесь ты вполне даже человек. Интересно, чье тело тебе Небул-Гага всучил?
- Ничье тело, - немного даже обидевшись, проговорил господин Полуцутиков. - Это вам, людям, нужны такие процедуры. А мне достаточно одной маскировки.
Антон перестал есть.
- Так это что - парик? - спросил он, кивая на голову господина.
- Ну да, - ответил тот и приподнял курчавый парик, обнажив голую поверхность собственного черепа, обтянутого чуть зеленоватой кожей, из которой где-то в районе макушки торчала пара острых рожек.
- Ничего себе, - проговорил Антон. - А все остальное?
- А все остальное скрыто под одеждой, - сварливо ответил господин Полуцутиков. - И хватит уже об этом. В баню я ходить не собираюсь. И плотские удовольствия меня не интересуют. Потому что я бесполый.
- Слушай, - спросил вдруг Антон. - А зачем тебе тогда надо было со мной в мой мир перемещаться? Еда тебе не нужна, девки тоже.
- А новые впечатления? - удивился Полуцутиков. - И потом, мы же с тобой, кажется, друзья. К тому же здесь у вас гораздо легче стать важным человеком. Достаточно только иметь много денег. А заработать их проще простого. Вот и я организовал фирму по производству унитазов, нашел себе иностранного инвестора, кстати, редкого дурака, И теперь денег у меня, что называется, куры не клюют. И все это в рекордно короткие сроки.
- Так зачем же тебе деньги-то? - усмехнулся Антон. - Тебя ведь девки и жратва не интересуют.
- Как это зачем? - привстал с кресла Полуцутиков. - Помнишь придурка, который у входа стоит? Псина такая, отставной полковник.
- Еще бы не помнить, - темнея лицом, проговорил Антон. - Он, гад, пускать меня не хотел. Измывался, через губу разговаривал. С-сука.
- Ага! - торжествующе подтвердил господин Полуцутиков. - А теперь смотри. Арсен! - заорал он во весь голос. - Арсен!!!
За дверью зашелестели торопливые старческие шаги, а через полминуты дверь в кабинет открылась, и на пороге возникла согбенная фигура метрдотеля.
- Давай срочно сюда барбоса своего со входа, - приказал господин Полуцутиков. - Срочно!
Испуганно кивнув, метрдотель отбыл.
- Так ты не говорил, - обратился снова к своему собеседнику господин Полуцутиков. - Что у тебя там с твоей невестой? Как ее…
- Анна.
- Вот, Анна. Она что, замуж успела выйти за то время, пока ты был мертвым?
- Да нет вроде. Я к ней заходил. Хотел ее поразить. А она…
- Замуж вышла?
- Нет, - неохотно проговорил Антон. - Хуже. Намного хуже. Я к ней заходил несколько раз. Самое удивительное, Что она меня признала в моем новом обличье. Я так думаю, Что она была знакома с тем козлом, у которого Небул-Гага забрал тело и мне отдал в обмен на мое. Но это в принципе ерунда. Городок тут маленький, так что все друг с другом знакомы. Так вот, зашел я к Анне и застал у нее одного типа Сигизмунд его зовут.
- Сигизмунд? - нахмурился господин Полуцутиков. - Я что-то про него слышал.
- А я с ним был знаком в своей прошлой жизни, когда был бандитом, - заявил Антон. - Он занимается тем, что работает посредником между киллерами и заказчиками.
- Ух ты, - удивился Полуцутиков.
- Вот так, - вздохнул Антон. - Как я заметил, отношения Анны и Сигизмунда сугубо деловые. А на заказчика Анна никак не тянет, не похожа она совсем на бизнесвумен.
- Ты хочешь сказать, что твоя бывшая невеста стала киллером? - ахнул господин Полуцутиков.
- Похоже на то, - развел руками Антон. - Как это ни странно.
- Интересно, - сказал господин Полуцутиков и о чем-то задумался.
- А ведь была аспиранткой, - ковыряя в блюде вилкой, - медленно говорил Антон. - Знала много умных слов. Нонсенс. Экзистенциализм. И другие. А стала кем? Понимаешь, когда еще в моей прошлой жизни мы с ней завязывали отношения, я ее поразил тем, что одного преподавателя-кобеля, который ей проходу не давал, отловил с пацанами, дюлей ему вставил, в жопу петушиных перьев воткнул и без штанов выпустил возле университета погулять. Смеху было!
- Ну и сейчас бы тоже морду отрихтовал кому-нибудь во имя прекрасной дамы, - предложил Полуцутиков.
- Не могу, - вздохнул Антон. - Не могу никому морду рихтовать. Что-то мешает мне. Я как-то вдруг изменился после того, как воскрес. Все, наверное, из-за того, что нахожусь в чужом теле. Меня на какие-то дикости вообще тянет. Я Анне ни с того ни с сего два сонета посвятил и три повести про любовь.
Полуцутиков крякнул.
- Это серьезно, - только и смог сказать он. - А она что?
- Посмеялась.
- Ну, может быть, она и не киллер, - после долгой паузы сказал господин Полуцутиков.
- А что тогда у нее Сигизмунд делал?
- Мало ли. Может, они просто друзья. Или у них, извини, любовь.
- Я же говорил, невооруженным глазом видно, что у них чисто деловые отношения. И Сигизмунд, он человек такой - ненужных знакомств не заводит. К тому же он голубой.
- А что такое голубой? - поинтересовался господин Полуцутиков.
- Это которые не с девками, а друг с другом. Это самое, - объяснил Антон.
- А зачем?
- Так. Для прикола.
- А что, это в самом деле прикольно? - оживился господин Полуцутиков. - А может быть, и мне попробовать? С девками-то у меня все равно ничего не получится.
- Вообще-то голубых принято презирать, - заметил Антон.
- Почему? - удивился Полуцутиков.
- Потому что, потому что. Отстань! Мы о чем говорили? Об Анне. Так вот - я боюсь, что она на самом деле киллером стала. Не верится, конечно, она же так была далека от всего этого.
- Ну, может, и не стала она киллером. Мало ли. Может, она замаскированная бизнесвумен? Хочет конкурентов устранить? Сам знаешь, какие теперь законы в бизнесе. Мне бы тоже не помешало. Кстати.
И тут в дверь кабинета снова постучали.
- Можно! - крикнул господин Полуцутиков, а когда, сутулясь, вошел швейцар Роман вместе с бледным и потерянным метрдотелем, грозно нахмурился и рявкнул: - Пляшите!
Арсен и Роман переглянулись.
- Что плясать? - робко осведомился Арсен.
- Что плясать? - спросил Полуцутиков у Антона.
- Цыганочку, - наугад сказал тот, думая о чем-то другом.
- Слыхали? Цыганочку пляшите!
- Какую цыганочку? - подал голос Роман. - С выходом или без?
Полуцутиков посмотрел на Антона.
- С выходом, - сказал Антон.
- Ну?! - страшно сдвинул брови Полуцутиков. - Чего стоите?
Арсен и Роман снова переглянулись, взялись за руки и неловко затоптались на месте.
- И пойте еще что-нибудь бодрое, - добавил Полуцутиков.
Арсен дребезжащим козлетоном немедленно затянул что-то протяжное и заунывное, а Роман, сбиваясь с ритма несуразного танца, стал ритмично подпрыгивать на месте и выкрикивать в такт своим подпрыгиваниям:
- Соловей! Соловей! Пта! Шеч! Ка! Канареечка!
В общем, в кабинете поднялся такой невообразимый шум, что Антон вынужден был закрыть уши ладонями.
- А?! - весело выкрикнул господин Полуцутиков, которого, кажется, творящееся безобразие нисколько не смущало. - Как тебе?! Понял теперь, зачем мне деньги нужны? А ты говорил. Да не унывай, брателло! С Анной твоей мы разберемся! Знаешь, я придумал способ узнать, киллер она на самом деле или нет!
- Как? - стараясь перекричать топочущих и завывающих работников ресторана, спросил Антон.
- А очень просто! - проорал в ответ Полуцутиков. - Дать ей заказ! У меня как раз в бизнесе временные проблемы! Один козел в ментуру заяву на меня катанул! Ну, историю с крысами в рекламном агентстве слышал? - Ага!
- Так вот! Ты от меня передашь своей бывшей невесте и аспирантке заказ и бабки в качестве аванса! И посмотришь, как она себя вести будет! Понял?
- Понял! - крикнул в ответ Антон и добавил много тише: - А если она этот заказ примет? Что тогда?
- И еще, - добавил Полуцутиков. - Я тебе одну штучку дам, мировая штучка. Передашь ее Анне. Если она на самом деле киллер, то тогда вражине моему не поздоровится. Слышишь меня?