Оно высветило всех присутствующих в комнате. У Руина и прежде не было сомнений в том, что у него "гости", теперь же он смог посчитать их. Не точно, разумеется, потому что светящаяся голубизна облекла фигуры лишь на долю мгновения, маг уловил, что их то ли четверо, то ли пятеро, да сестру он разглядел. Моргана лежала на кровати, наверное, без сознания или под действием сонных чар. Она была жива – это Арман ощутил точно, и у него отлегло от сердца.
Все нападающие были защищены, и лишь один, стоявший ближе всего к двери, рухнул, сбитый с ног ворвавшимся в дверной проем сиянием, остальные успели отразить нападение. Руин прекрасно понимал, что на его стороне только одно преимущество – неожиданность. Он нырнул в дверь, одновременно разряжая один из своих артефактов, потом сразу же второй и немедленно кинулся на пол. Перекатился вбок. Вовремя – под ударом одного из "гостей" в клочья разнесло столик слева от дверного проема, затлел паркет. В момент атаки маг открыт, даже если его окружает купол или щит. Простое атакующее заклинание, конечно, его защиту не пробьет, но простыми Арман никогда и не пользовался.
Молодой маг прекрасно понимал, на кого должна быть направлена его следующая атака. Оба артефакта он разрядил в одного противника, чья энергетика показалась ему наиболее сильной. Врага охватило зеленоватое сияние, обратившиеся сотнями мелких полупрозрачных змеек чары вгрызлись в магическую защиту, которая растаяла, как горсть снега, брошенная на горячую печку. Следом обратившееся золотым серпом заклятие врубилось в чужую ауру, и чародей согнулся.
Руин, не поднимаясь с пола, развернул ладонь, хлопнул по ковру и снова откатился в сторонку, уверенный, что в него уже летит что-нибудь увесистое. В доме помогают и стены, и полы, именно это сейчас и собирался доказать Арман. Нити его заклинаний пронизывали весь особняк, и теперь несчастный маг, уже ставший объектом трех атак, испытал на себе и четвертую, настигшую его не оттуда, откуда можно было ожидать, а снизу, прямо из пола.
Ожидания хозяина дома, что его поспешат магически атаковать остальные нападающие, вполне оправдались – в Руина полетело сразу три заклинания. "Значит, осталось трое, а не четверо", – мелькнуло у того в голове. Это его немного успокоило. Но лишь немного. Противник с мощной энергетикой, которая привлекла внимание Армана, не подавал признаков жизни, но оставшиеся, кажется, могли стать для него вполне достойными соперниками. А в следующее мгновение Руин понял, что имеет дело вовсе не с белыми магами.
Ни одно из заклинаний в хозяина дома не попало. Что-то скользнуло по руке Руина, больно обожгло кожу, но больше он ничего не ощутил. Ощущения опасности тоже не было. В поединке молодой маг действовал на интуиции, ему вполне хватало опыта, чтоб верить себе. Он своевременно чувствовал любую угрозу. В бою он почти не думал, знания и умения, подкрепленные недюжинной реакцией, воспитанной фехтованием и магической практикой, выручали его. Молодой маг, почти перестав раздумывать, швырял в противников заклинания, какие только приходили ему в голову. В глубине подсознания все билась мысль, что он в доме, который не стоит разносить в клочья, что рядом – сестра, поэтому злоупотреблять разрушительными чарами ни в коем случае нельзя.
Четверо на одного – по меньшей мере нечестно. Кроме того, Арману очень не понравилось, что эти головорезы впутали в какие-то призрачные разборки его сестру. Ему некогда было раздумывать, в чем причина этого странного, ничем не объясненного нападения, но, разозлившись, нисколько не церемонился. Он без трепета и сомнений целил во врагов самой смертоносной магией.
Один из нападающих схватился за грудь, пронзительно закричал и завертелся на одном месте, хватая себя то за грудь, то за горло. Магия оплела его тело и, обратившись в некое подобие огромного прозрачного варана, принялась рвать зубами то плечо, то горло. Существо было эфирное, нематериальное, но зубы у него казались самыми настоящими, а уж урон, который они наносили, – и того реальнее. Чужаку стало не до атак.
У Руина уже не было возможности добить одного и взяться за остальных – теперь на эффект неожиданности уже не приходилось рассчитывать.
Нападающие давно опомнились, и бомбардировали хозяина дома такими мощными заклинаниями, что тому оставалось лишь дивиться – что же у них за артефакты, каков же запас, до чего же они упорны! Зачем он им сдался, Арман совершенно не представлял. Изнемогая под тяжестью заклинаний, каждое из которых приходилось отражать по-новому, он добрался до двери и вывалился из нее в надежде, что чужаки последуют за ним.
Надежда оправдалась. Трое неизвестных магов, продолжая наседать на Руина, пользовались самыми простыми, но зато мощными чарами, и лишь один из них позволял себе затейливую магию. Это хозяин дома уловил, несмотря на то что был совершенно поглощен поединком. Он мысленно выделил "затейника" и сделал себе заметку, что от него нужно держаться подальше.
Арман кубарем скатился вниз по лестнице, увернулся от заклинания и влетел в столовую. Он прекрасно помнил, что любая металлическая полированная поверхность так или иначе отражает магию, особенно хорошо это делает серебро. Раздвигать створки буфета у него не было времени – сапога чужаков грохотали уже возле двери. Он просто разбил стекло и выхватил оттуда красивый большой серебряный поднос, небрежно смахнув с него прочую ценную утварь.
Он едва успел развернуться навстречу двум мощным парализующим заклинаниям и отмахнулся от них подносом. Плотные комки энергии, отраженные серебром, врезались в стену, серебро слегка нагрелось. Подставлять поднос, как щит, было нельзя, лишь в движении он сохранял свои защитные возможности, и Руин размахивал подносом, как крылом, отшвыривая от себя чужую магию и одновременно отступая по столовой к кухне, выбирал местечко поудобнее, куда бы нырнуть. В столовой и кухне не был включен свет, и нападающие вряд ли могли разглядеть, чем именно отмахивается от чар упрямый хозяин дома. Они и силуэт его не всегда ловили в фокус, все-таки магическое зрение больше помогает с неподвижными объектами, нежели с теми, которые мечутся из конца в конец комнаты, прикрываясь экранирующим предметом.
В столовой Руинова дома стоял массивный стол, строгий, похожий на монастырский. Уклоняясь от заклинаний, Арман расшвырял стулья, обогнул стол и попытался укрыться за ним. Дерево не могло защитить его, но на миг преследователи потеряли преследуемого из вида. Молодой человек успел сорвать верхнюю пуговицу рубашки, выдернуть наружу артефакт, висящий у него на груди, и бросить с него одно из самых любимых своих заклинаний – антигравитационное.
В один миг растерявшегося мага окружило плотной сферой, которая растянулась вверх, до самого потолка, превратившись в объемный эллипс, после чего заклятие включило внутри себя смену гравитационных полей. Маг, которого с силой m*g подбросило к потолку, завопил, но когда почти сразу с той же скоростью его швырнуло на пол, а потом снова вознесло вверх, крик стал напоминать вопль грешника, мучимого в аду. Чары несложные, разрушить их изнутри сферы не составляло труда, но попробуй поколдуй, когда тебя швыряет то вверх, то вниз и всякий раз изрядно прикладывает о подвернувшуюся поверхность. А вот снаружи сфера имела три степени защиты, и распутать ее стоило немалого труда.
Растерянные спутники неудачливого мага повернулись к нему, и в тот же момент Руин, поднатужившись, опрокинул на них стол. И нырнул в кухню – ему нужна была солонка.
Солонку он нашел быстро, причем большую. Немного магии в ладонях; Арман снял крышечку, подбросил полную солонку к потолку и подул. Облако соли, приняв форму большого неправильного шара, устремилось в разгромленную столовую. Не теряя времени, молодой маг схватил перечницу, откупорил ее и бросил себе под ноги. Немного магии – и перед Руином заклубилось густое сероватое облако. Хозяин дома отпрыгнул назад и выскочил в другую дверь кухни, выходящую в небольшую хозяйственную комнатушку и дальше в холл.
Сзади неслись проклятия и вой. Должно быть, ни облако соли, ни облако перца особого удовольствия преследователям не доставили.
Если бы не Моргана, молодой человек давно бы выскочил из дома, и лови его, как ветра в поле. Но в таком случае не стоило бы и соваться.
Руин вывернул в холл, благо всюду лежали пышные ковры, глушащие шаги, налетел на мага, который, шатаясь, выбирался из столовой – должно быть, тот самый, который испытал на себе все прелести антигравитации и которого все-таки вызволили из защищенной сферы. Молодой маг пнул его под колено, обездвижил затейливым парализующим заклинанием и кинулся вверх по лестнице. Слабая надежда, что удастся подхватить на руки Моргану и куда-нибудь телепортироваться, поддерживала его в схватке и теперь обрела силу ясного плана. Наверху должен был остаться один маг, тот, которого терзал призрачный варан, и если даже он сумел избавиться от магического существа, вцепившегося в его шею, то вряд ли он в форме. С ним есть надежда справиться.
Внизу закричали: "Он здесь, он на лестнице!" Руин буквально впорхнул на второй этаж, толкнул ногой дверь – и едва не сбил с ног мага, того, дравшегося с прозрачным вараном. Они сцепились на пороге. От Морганы Руина отделало буквально несколько шагов, и это добавляло ему ярости. Глаза его уже начали темнеть, и он с трудом удерживался от того, чтоб не рухнуть в глубины неистовства, из которых нет пути назад. Сильным заклинанием Арман опрокинул противника внутрь комнаты. Вихрь завертел мага, отбросил его в глубь комнаты. Опомнившись, молодой маг обернулся и оставил на пороге комнаты небольшой сюрприз для преследователей, которые уже грохотали сапогами в холле и по лестнице.
Руин кинулся к Моргане, протянул руки, чтоб подхватить ее на руки. Портал был наготове. Маг, отброшенный вихрем в угол, за кресло, схватился за ухо, выдернул серьгу и сжал ее в пальцах. Арман ощутил опасность за миг до того, как в комнате вспыхнул небольшой пожар, взорвавшийся тысячей огненных искр. Маг, прижав к себе сестру, окружил себя и ее единой защитой. Похоже, нападающий был доведен до крайности, потому что пустил в ход настоящее боевое заклинание, которое уничтожает врага в прямом смысле этого слова.
Защита пеленала Руина и Моргану, а вокруг них бушевал пожар. Ворвавшиеся в комнату двое магов накинулись на пожар, как на самого опасного врага. Впрочем, таковым он и был, способный за несколько мгновений пожрать дом и всех, кто в нем находился. Правда, их пыл почти сразу угас, и они начали яростно чесаться – на пороге их настигло заклинание чесотки, слишком слабое, чтоб распознать его на бегу, но достаточно неприятное, чтоб отвлечь от противника.
Только молодому магу было не до того, чтоб пользоваться плодами своего колдовства. Пламя палило защиту Руина, как бумагу, и лишь нараставшие, как луковая шелуха, слои, спасали его и сестру от гибели. В таких обстоятельствах поставить портал было невозможно.
Пожар угас стремительно, как только через порог комнаты шагнул последний маг, тот, которого Арман определил, как самого сильного. Под жестом его руки пламя умерло, как последний вздох умирающего. В то же мгновение хозяин дома снял свою защиту, уронил сестру на пол и бросил в своего спасителя мощное сметающее заклинание. Это был его последний резерв, хранившийся в глубине артефакта, составленный тщательно и с любовью – сильные чары, напоенные лишь самым минимумом энергии, чары, которые пили силу из того, в кого попадали, извлекали энергию из его сопротивления.
Враг не попытался увернуться, он переплел пальцы и выставил их перед собой. Сила в мгновение ока напитала его жест, защита, выставленная вокруг тела плотным куполом, сияла, как солнце – больно смотреть магическим взглядом. Чародей перехватил чужое заклинание в полете, вывернул в сторону и, лишь в его инерции, обернул вокруг скорлупы своего незримого панциря и впитал. От тщательно составленной формулы Руина не осталось и следа. Арман, отстраненно наблюдая происходящее, понял, что имеет дело с архимагом, наверняка не меньше, а раз так, то его дело – труба.
Молодой человек попытался быстро составить что-нибудь увесистое, использовав последние силы, которые у него были. Он не обращал внимания на двух оставшихся чародеев, да те и не пытались вступать в схватку, превращавшуюся в битву титанов (только один из двух совсем вымотался, да и силами второму уступал) – просто стояли в сторонке и ждали. Архимаг, не склонный, как прежде, смотреть на противника сверху вниз, без труда, но очень сильно отразил атаку и ударил сам.
Арман сделал движение увернуться и тут внезапно понял, что если не в него, то чары непременно попадут в Моргану – и попытался перехватить их в полете. Пусть даже это всего лишь парализующее заклинание, лишь чуть мощнее, чем обычно, но, наложившись на прежнее, оно может сковать все мышцы тела, в том числе и сердечную. И тогда его сестра умрет. Молодой маг вполне отдавал себе отчет в том, что не совладает с магией чародея, превосходящего его самого по уровню на много порядков. Но даже если попытке остановить заклятие в воздухе предстояло окончиться смертью Руина, он был готов заплатить и такую цену. Подвергать жизнь сестры опасности он не собирался.
Арману, коснувшемуся чужих чар, показалось, что он сунул руку в накаленную жаровню. Отдача отшвырнула молодого человека назад и приложила о стену. Остатки заклинания опутали его, как сеть, сдавили и проникли в глубины сознания. Изо всех сил сопротивляясь подчиняющему действию, Руин сполз на пол, дрогнул, рванулся, сделал два слабых движения, похожих на агонию раздавленного червяка и ткнулся носом в истерзанный ковер. Он терял сознание не как все обычные люди, а постепенно, рывками, и довольно мучительно.
Архимаг медленно расплел гибкие, тонкие, будто у красивой девушки, пальцы и устало размял ладони. Подошел к Руину. Ткнул его ногой. Нагнулся, прислушался к дыханию, оттянув веко, посмотрел глаза.
– Вот задница! – простонал другой чародей, из младших, послабее, с трудом собирая крупицы сосредоточения, чтоб избавиться от заклинания чесотки. Слабые чары, которые легко снять, но прежде надо перебороть их, сконцентрироваться, а вот это – нелегко. Какая концентрация, когда зудит все тело и не хватает рук для того, чтоб чесаться? По тону мага-мученика чувствовалось, что больше всего ему хочется завернуть соленое словцо, но крепкие ругательства черным магам противопоказаны. Почти никто уже не помнил, почему от ругательств или даже просто непристойностей, произнесенных в голос, независимо от тона, у черных магов начинала бунтовать энергетика. – Вот гад! Он жив?
– Жив, – ответил архимаг, разогнувшись. – Просто без сознания.
– Ну я ему еще покажу, когда очнется. Я ему покажу облако перца. Я ему покажу облако соли. Я ему покажу чесотку. Ублю…
– Тихо-тихо! – велел архимаг. – Уймись. Договоришься так до нехорошего…
– Простите, учитель.
– Надо признать, что молодой человек талантлив. Интересные заклинания… Что с Эйбором?
Один из младших магов подошел к неподвижному собрату, на которого Руин обрушил свои заклинания первым. Эйбор был неподвижен, он пролежал на полу, на потрепанном и потемневшем от копоти ковре на протяжении всех схватки. Хозяин дома и преследующие его маги бегали со второго этажа на первый, с первого на второй, а Эйбору не было никакого дела. Младший чародей нагнулся, попытался посмотреть, что это с ним, но защитная сфера, все еще укрывавшая его – артефакт действовал, – не давала прикоснуться к телу.
– Учитель, к нему не пробиться.
– Сейчас. – Архимаг подошел, с трудом распутал заклинание, и то лишь потому, что в артефакте сработали лишь самые слабые защитные чары, так называемые базовые, остальные начинали действовать лишь по велению владельца. Но владелец не отдал соответствующее веление. – Посмотри теперь.
Ученик архимага нагнулся, прикоснулся к щеке Эйбора, потряс его за плечо, пощупал шею. Потом схватил подвеску, висящую на шее. Приложил ее к плечу неподвижного собрата. Ошеломленный, обернулся.
– Учитель… Эйбор мертв.
– Что? – встрепенулся тот. – Что ты болтаешь?
– Но, учитель… Он и в самом деле мертв.
Архимаг торопливо подошел, выбросил ладонь, заполыхавшую магией, поводил ею. Помолчал.
– И в самом деле. Мертв. Эйбор мертв. Этот мальчишка умудрился убить его. Мальчишка! Он, кажется, даже не магистр. Что было написано в списках?
Один из младших чародеев зашелестел бумагами, вынутыми из-за пазухи.
– Не магистр. Здесь написано, что он – маг шестого уровня, – подтвердил он, глубоко изумленный и к тому же напуганный.
– Ерунда. Самое меньшее – девятый или десятый уровень. Вот дерьмо! – Архимаг не выдержал, пнул Руина ногой. Тот не дернулся. Да и как он мог дернуться, если пребывал без сознания, под действием чар.
– О-ох! – простонал третий, буквально вползая в дверь. – О-ох… Живого места нет. Весь в синяках. Еще и ребро сломано, может, даже и не одно. Наверняка. Чертово заклинание.
– Не скули, – грубо оборвал архимаг. – Твоему учителю повезло еще меньше. Мальчишка его и вовсе прикончил.
– Не может быть.
– Не может – но есть. Сейчас открою портал. А вы двое берите пленников.
– Чур, я девицу понесу.
– Нет, я потащу девицу. Сам тащи этого чокнутого.
– Цыц! – оборвал архимаг. – Ты понесешь девицу, ты – парня. А тело Эйбора понесу я. В подпространстве, – добавил он, поглядев на своего приятеля, который так недавно еще дышал, ходил, колдовал и с которым они вечно соперничали. Теперь соперничать не с кем. "Подумать только, – невольно задумался чародей. – На его месте вполне мог оказаться я. Ведь мы были почти равны по силе. Пользуясь неожиданностью, мальчишка убил его. Мог убить меня. Это же чистая случайность". Архимагу стало плохо. – Я понесу его в подпространстве, – закончил он. – Ему уже все равно.
Он подошел, поднатужился, поднял тело приятеля на руки и стал вспоминать, куда он дел нужный артефакт. Вспомнил, что сперва нужно "пробудить" магический предмет, и, как положено поступать с кольцом, надел его на палец и прочел нужное заклинание. Подпространство, дохнув легким холодом и ароматом озона, поглотило безжизненного Эйбора. Оправляя куртку и рубашку, чародей подошел посмотреть на Руина. Покачал головой.
– С ума сойти. Мальчишка – смотреть не на что. Не реши я с Эйбором заглянуть сюда после посещения метрополии, после попытки захвата патриарха Мортимеров, этот молодчик сделал бы ноги. А еще, может, прикончил бы вас, бездари. – Он покосился на учеников. – Болваны. Все заклинания позабыли? А заклинание очистки воздуха что, я вам не преподавал? Было сказано, что на Белой стороне без этого заклинания нельзя появляться. На Белой стороне столько заводов, что… – Он покачал головой, не зная, как бы еще выразить свою досаду. – Болваны. Без меня ни на что не способны.
– Но, учитель. – Пыхтя, один из младших магов принялся взваливать на плечи неподвижное тело Армана. – Но ведь вы не захватили патриарха.
– Ну так это неудивительно. Старший Мортимер – архимаг, и не из последних. Так и было решено, что если уж удастся, то тогда и захватим. Попробовать стоило. Не повезло, так не повезло. С патриархом сидел его сын, тоже архимаг, да еще дочка прибежала из соседней комнаты. С чего бы им было не отбиться? Мы с Эйбором – заметь – не справились с тремя архимагами. А вы, болваны, спасовали перед пареньком, который даже не магистр… Да и вообще, – спохватился он вдруг. – Ты кто такой, чтоб я тебе давал отчет? Ты обнаглел.
– Простите, учитель.