- Пес действительно был. И ваша дочка очень хорошо знает лес, - родители Герды удивленно покосились на него, словно впервые заметив. Чтобы не показаться невежливым, он поспешил представиться, придумав себе более подходящее ремесло, помня, что в прошлый раз ему даже восьмилетнюю девчонку провести не удалось. - Меня зовут Николас, я охотник.
Заинтересованно глядя, отец Герды спустился с порога.
- Конечно, знает. Я сам ее учил, - с гордостью сказал мужчина и горячо пожал протянутую руку. - Спасибо, что вернули ее. Она у нас совсем одна. Не знаю, что бы мы без нее делали. Теперь мы перед вами в неоплатном долгу. Меня зовут Гедымин, я глава здешнего лесничества. А это моя жена Зофьюшка, - светловолосая женщина добродушно улыбнулась, а ее муж продолжил: - Так чем мы можем вам помочь?
- Я ищу одного человека…
- Мастер Николас, мастер Николас! - послышался за спиной радостный окрик.
Охотник облегченно выдохнул:
- Ах, уже не надо.
К ним со всех ног бежал пропавший в лесу компаньон - невысокий худосочный мужчина лет сорока в мешковатой одежде. Лицо, с едва заметными морщинами в уголках рта и вокруг глаз, гладко выбрито. В коротко стриженных темно-каштановых волосах уже проглядывала седина.
- Вы живы! Я так испугался, когда не нашел вас на постоялом дворе!
Николас натянуто улыбнулся. Ну сколько повторять, чтобы к нему обращались на ты! От радости компаньон расчувствовался и крепко прижал к себе Охотника.
- Эглаборг, потише, задушишь! - возмущенно зашипел Николас, не на шутку смутившись, что с ним, почтенным Охотником на демонов, обращаются почти, как с восьмилетней девочкой, и ловко выкрутился из медвежьей хватки.
Герда захихикала в кулак.
- Может, вы устали с дороги? Погостите у нас пару дней, - предложил Гед, чтобы хоть как-то отплатить Охотнику за спасение дочери, и опасливо покосился на жену. Внимание последней было полностью поглощено дочкой.
- Останься, Николас, ну хоть на пару денечков, - с надеждой попросила Герда.
- Да-да, у нас вечером как раз праздник будет. С танцами и угощением. Будете жалеть, если пропустите, - поддержала их Зофьюшка.
- И работа для вас тут тоже имеется, - шепнул на ухо Эглаборг.
- Хорошо, хорошо, уговорили, - сдался под общим натиском Охотник.
К вечеру рыночную площадь расчистили от мусора и лишних прилавков. Установили небольшой помост для сельских музыкантов: скрипачей, дударей, гусляров и барабанщиков. Веселые ноты лились из их инструментов, наполняя серое и унылое местечко чудесной мелодией. Люди в ярких одеждах танцевали залихватские народные танцы, из которых Николас знал лишь ойру - ее можно было увидеть и в соседних странах на сельских фестивалях. Праздник чудесным образом преобразил город, превратив его в пышный торт со свечами и кремовыми розочками. И лишь белая церковь с укоризной взирала на раскинувшееся веселье.
Охотник медленно потягивал сладкий медовый напиток из деревянной кружки, по привычке наблюдая за праздником лишь со стороны.
- Мастер Николас, это мастер Заградский, - Эглаборг подвел к нему богато одетого грузного мужчину с заметной лысиной на макушке.
- Очень приятно, - коротко кивнул Охотник.
- Мне сказали, что вы беретесь решать дела, которые требуют особой… хм, деликатности, - тщательно взвешивая каждое слово, говорил земский глава.
- Деликатности? - нахмурил брови Николас. Вот уж о деликатности его точно еще не просили.
- Видите ли, я занимаю определенное место в обществе, а дело мое имеет сугубо личный характер, поэтому мне бы не хотелось предавать его лишней огласке, - снова замялся Заградский. - Народ тут темный. Я в Дрисвятах с самых Войн за веру земским главой состою, а до сих пор к местным нравам не привык. Суеверные они здесь все, у границы самой.
Николас пожал плечами, всем видом показывая, что не понимает, куда клонит собеседник. Когда заказчики вот так тянут время, обычно либо работа предстоит не из приятных, либо платить за нее собираются до неприличия скудно. Если на первое Охотник еще мог согласиться при определенных условиях, то на второе… впрочем, это самое второе случалось чаще всего.
- Жена моя скончалась пару дней назад, - Заградскому, видимо, надоело юлить и приступил к сути. - Хорошая женщина была, не смотрите, что из местных. Не любили ее здесь, завидовали очень. За глаза ведьмой называли, а теперь никто всенощную отстоять не хочет…
Николас с негодованием глянул на своего друга: "Кого ты мне привел? Я такими делами не занимаюсь!" Справившись с порывом послать земского главу в дальние дали, Охотник язвительно поинтересовался:
- А почему вы сами постоять не хотите, раз так ее любили?
- Так мне это… - смутился Заградский и похлопал себя по необъятному пузу: - Возраст и здоровье не позволяют. Подсобите, а?
- Вам, наверное, не сказали, я очень дорого беру за свои услуги. Пусть даже за такие… деликатные, - продолжал искать причину отказаться Николас.
- Пятьсот монет. За одну ночь, - с готовностью предложил Заградский.
Охотник не нашелся, что ответить. На эти деньги они с Эглаборгом смогли бы прекрасно жить полгода, а может и дольше. За такую награду любой из бедняков, коими явно кишел город, должен был легко согласиться помочь. Но не согласился. Значит, что-то не так с этой всенощной. Или с покойницей?
- Он согласен, - выпалил вдруг Эглаборг. Николас послал ему испепеляющий взгляд.
Заградский энергично пожал Охотнику руку и объявил, что будет ждать возле церкви после праздника.
- Это же легкая работа. Хотите, я сделаю ее вместо вас, - пытался оправдаться Эглаборг, когда Заградский отошел достаточно далеко.
- Не хочу, - упрямо ответил Николас. - Но это же… это же… так унизительно. Стоять всенощную за чужую жену, словно я убогий какой. А ведь я даже не единоверец.
- Ну и что? Зато за это хорошо заплатят. Послушайте старого человека, поспите ночью на лавке в церкви, заберите денежки, и больше нам не придется лазить по оврагам и подворотням в поисках жутких тварей. Да от той виверны из Кундии у меня до сих пор все поджилки трясутся!
- Но она же никого не трогала, пока тот безголовый рыцарь не полез разорять ее кладку! - взъярился Николас, но потом усталым тоном добавил: - Я Охотник, мое дело - укрощать разъяренных виверн, а не стоять всенощную за чужих жен.
- Смирите свою гордыню, - с тихим укором сказал Эглаборг. - Пока у нас нет денег, выбирать не приходится.
Николас тяжело вздохнул и подошел к прилавку с пирожками, где своей очереди дожидались еще два покупателя. Охотник встал за ними и рассеяно смотрел по сторонам. Под чадящим свечным фонарем на углу площади он заметил Герду, носом уткнувшуюся в книжку, хотя при таком свете читать было невозможно. Внимание покупателей тоже было приковано к светловолосой девочке. К ней подошел хорошо одетый мальчик, сказал пару слов, но она, не отрывая глаз от книги, отмахнулась от него. Мальчик не уходил, тогда Герда шепнула что-то ему на ухо. Неудачливый ухажер испуганно вытаращился и убрался восвояси.
- Она снова это сделала! - засмеялся один из покупателей. - Гони монету, Михась. Я честно ее выиграл.
Второй покупатель с досадой сплюнул и полез в карман за деньгами.
- Да, Михась, зря ты на Заградского сына поставил. Она ведь немного того, эта Гедыминова дочка, - вмешалась в разговор мужчин розовощекая булочница. - А помните, как она Вележ-озеро переплыла? Говорила, там мавки на дне живут…
- Так она за твоим сыном полезла, Марыська. Кабы не она, так затянуло бы его под корягу и поминай, как звали. И без всяких мавок, - упрекнул выигравший спор покупатель.
- Твоя правда, Брыль. Только больно уж страшные вещи она порой рассказывает. Дети после ее баек по ночам спать боятся. Да и Гедымин, посмотри, как испугался, когда Голубые Капюшоны приходили. Сразу же в лес ее услал от греха подальше. Ведьма она, точно как Ялинка, - переходя на шепот, ответила булочница.
- Да полно вам уже. Блаженная она, книжки читает, по лесу слоняется, нет зла от нее никому. Ялинка - другое дело. Она душу продала… - Михась неожиданно осекся.
- Мастер Николас, так вот вы где! А мы с женой вас обыскались, - Охотник обернулся. К нему быстрым шагом приближался отец Герды.
- Я решил сам немного осмотреться.
Городские сплетники испуганно покосились на Николаса. Не удостоив их вниманием, он подошел к леснику и саркастично заметил:
- Добрые у вас тут люди, ничего не скажешь.
- Это они в последнее время такими стали. Раньше во всем Мидгарде было не сыскать народа более радушного и гостеприимного, чем наш. А потом сюда пришли единоверцы со своими законами… - Гедымин не закончил фразу и с досадой махнул рукой. - Теперь мы вынуждены платить им непомерную дань, да прославлять посредственность. А ведь когда-то у нас тоже были Стражи, и мы гордились их даром. А сейчас… сейчас я радуюсь, что у моей дочки его нет.
Николас с сочувствием покосился на поглощенную книгой Герду. Вот и его отец тоже не хотел, чтобы у него был этот проклятый дар. Жаль, что провидение не в людской власти. Если Герде было ниспослано священное испытание, значит, дар у нее есть. И не из слабых. Туго ей придется одной. Хорошо, что она девочка. Девочкам всегда проще поначалу. А потом... не его дело. Сейчас у него совсем другие задачи. Николас все же решился дать ее отцу маленький совет:
- На вашем месте я бы продолжал прятать ее в лесу от Голубых Капюшонов.
Гед грустно улыбнулся, слишком хорошо поняв намек. Николас вежливо распрощался и направился к Герде.
- Почему не танцуешь? - спросил он, устраиваясь рядом.
- Никто не приглашает, - пожала плечами девочка.
- А как же тот мальчик? Кажется, сын мастера Заградского.
- Кто, Вальдемар? - Герда потешно высунула язык: - Фу, он же гадкий.
- Что ты ему сказала? Он убежал, будто демона увидел.
- Правду. Что я подружилась с настоящим рыцарем на белом коне, у которого есть большой меч. И этот рыцарь его побьет, если он будет продолжать мне докучать, - смеясь, ответила она.
- Мне уже страшно.
- Почему? - удивилась Герда.
- А если твой друг побьет и меня, - нарочито серьезно ответил парень.
- Я вообще-то про тебя говорила, - немного смущенно пробормотала девочка.
- Ты мне льстишь. Меч у меня не такой уж большой, - лукаво улыбаясь, заметил Николас. - Так значит, меня не побьют, если я приглашу тебя потанцевать?
Девочка отрицательно замотала головой. Николас приобнял ее за талию. Им повезло - танец оказался медленным и несложным. Но из-за разницы в росте все равно выходило немного неловко.
- Ты говорил с мастером Заградским. Он просил тебя отстоять за его жену всенощную?
- Да, - недоуменно ответил Николас.
- Но ты ведь не согласился, правда? - Герда заглянула ему в глаза.
- Он хорошо платит, - пожал плечами Охотник.
- Неужели он платит достаточно, чтобы тебя убили? - Герда резко остановилась и опустила голову.
- Мне всего лишь надо всенощную отстоять. Из-за чего меня могут убить?
- Из-за нее, Ялинки-ведьмы. Она когда умирала, вся черная была. Тогда к нам в город и пришел этот ужасный тип в сером балахоне. Пеший, из-за капюшона лица совсем не видно. Перед тем, как в усадьбу к Заградским заявиться, он весь город обошел. Остановился у нашего дома и долго смотрел на меня. Я не видела его глаз, но все равно было так жутко. Верно, он не только за Ялинкой приходил. А потом сбежались кошки со всей округи. Домашние и бродячие. Все. Никогда не думала, что их у нас так много. Кошки шипели, рычали, пушили хвосты, вздыбливали шерсть и медленно шли на него. Он воздел руки, и все они разом рухнули замертво.
Николас еще раз огляделся по сторонам. Так вот, что его насторожило в этом городишке. По улочкам, даже в самых темных подворотнях, не сновало ни одной кошки. Плохой знак. Очень.
- После этого он оставил наш дом и пошел прямиком к Заградским, нам дворовые потом рассказывали, - продолжала сбивчивый рассказ Герда, отчаянно вздрагивая и озираясь от любого резкого шороха. - Сказал, Ялинка ему задолжала, дотронулся до нее, а потом добавил: "Сегодня я забираю ее дыхание, а через три дня вернусь за душой". И ушел. Мастер Заградский тут же помчался к нашему священнику, но тот лишь руками развел. Мол, найди смельчака, чтоб ночь у гроба отстоял. Тогда спасешь душу. Да стоять никто не станет ни за какие деньги. Мертвых кошек все видели, все убирать и закапывать у старого дуба помогали. А теперь боятся до смерти.
- Погоди, кого боятся? Кто приходил за вашей Ялинкой? - Николас положил руки ей на плечи, чтобы хоть как-то успокоить.
- Ловец желаний, - глаза девочки лихорадочно блестели. - Ялинка пообещала ему свою душу в обмен на богатого жениха, и к ней посватался сам Заградский.
- Ловец желаний. Исполняет желания и забирает душу взамен. Где же я об этом мог слышать? - задумался Николас.
- Во сне, - таинственным голосом подсказала Герда. - Я видела его во сне. Однажды мне приснилось, что он пришел со свитой нечистиков за моими родителями. Я никак не могла их спасти. Их убили. Убили всех в городе. А потом отправились за мной.
- Ты просто сильно испугалась его накануне, - Николас рассеяно сунул руку в карман и больно укололся об забытую там брошь. Он стремительно вытащил руку обратно. Из кармана следом выпал скомканный лист. Неудачный рисунок. Герда подняла его и аккуратно расправила.
- Я видела его во сне еще до того, как он пришел в наш город. И, похоже, не я одна, - она показала лист недоумевающему Охотнику.
На рисунке изображалась высокая фигура в балахоне. Лицо неизвестного скрывал длинный капюшон. Николас и сам не знал, откуда пришел этот образ. Такое иногда случалось. И он ничем не мог это объяснить.
- Хорошо, пусть будет Ловец желаний. Мне все равно придется туда пойти, - тяжело вздохнул Охотник, бросая беглый взгляд на церковь.
- Но почему? - в отчаянии выкрикнула Герда.
- Если я не избавлю вас от этого Ловца сейчас, то кто остановит его завтра, когда он придет за тобой или за твоими родителями или за всеми горожанами?
Герда совсем сникла. Николас сделал несколько шагов в сторону от веселящейся толпы, но девочка нагнала его и обхватила сзади за талию.
- Но что будет, если ты погибнешь? - Герда до боли закусила губу, чтобы не плакать.
- Не бойся, я же Охотник на демонов, забыла? Как-нибудь выкручусь, - ответил Николас, не оборачиваясь, и зашагал прочь. Ночью ему предстоял тяжелый бой. Хорошо бы к нему подготовиться.
***
- Может, все-таки не надо, а? - в сотый раз спрашивал Эглаборг со слабой надеждой отговорить Николаса от опасной затеи.
- Ты сам нашел эту работу. Негоже теперь отступать, - злорадно отвечал Охотник, доставая со дна седельной сумки мешок с солью. - Серебро, мел, соль… анк, еще нужен анк. Куда же я его мог засунуть?
- Я же не знал, что за женой этого Заградского должен прийти какой-то жуткий демон, - продолжал протестовать его компаньон.
Николас извлек из бокового кармана увесистый серебряный амулет в виде креста с кольцом наверху.
- А вот и анк. Гляди-ка, совсем потемнел. Надо бы протереть.
- Не лучше ли купить у кузнеца кольчугу? - сдался Эглаборг.
- Не лучше. Я не ношу кольчуг. В бою с демонами они бесполезны, да к тому же стесняют движения, - возразил Охотник, распихивая вываленные на землю мешочки по карманам.
- Как вы думаете, кто этот таинственный Ловец желаний? Жнец? - полюбопытствовал компаньон, видя, что к доводам рассудка Николас прислушиваться не собирается.
- Вряд ли. Жнецы не принадлежат этому миру. Их могут видеть лишь умирающие или медиумы. А этого лицезрел весь город. У него не было ни косы, ни костяных крыльев. И, пожалуй, самое главное, жнецы не властны над миром людей. Они лишь посланники и не могут исполнять желания, - покачал головой Охотник.
На город уже давно опустилась ночь. Люди потихоньку расходились по домам. Николас в сопровождении Эглаборга спешил на встречу с Заградским. Тот уже ждал их на пороге церкви, откуда веяло могильным холодом. Эглаборг поежился, а Николас выступил вперед, желая сказать земскому главе пару слов напоследок.
- Я уже испугался, что вы не придете! - радостно приветствовал их Заградский.
- Отчего же? Плата щедрая, дело плевое - всего-то всенощную отстоять, - саркастично хмыкнул Охотник.
- Зачем вам меч? - смутился Заградский, заметив закинутое за спину оружие.
- Ах, это простая предосторожность. На случай, если ваш Ловец желаний не успеет мне сразу голову оторвать, - все в том же духе продолжал Охотник.
- Мастер Николас, ну хотите, я на колени стану! - Эглаборг взирал на него умоляюще.
- Не хочу, - коротко бросил Николас и повернулся к Заградскому: - И деньги отдадите Эглаборгу не зависимо от того, вернусь я оттуда живым или нет. А если обманете, я вас и с того берега достану, не сомневайтесь.
Заградский испуганно вздрогнул. Угрозы вкупе с внушительным оружием возымели нужный эффект. Охотник решительно шагнул через порог церкви и затворил за собой тяжелые дубовые двери.
Внутри здание оказалось еще более мрачным, чем снаружи. Стрельчатый потолок многократно усиливал любой звук и эхом отражал его от голых каменных стен. Воздух был пропитан приторно сладким запахом ладана. Тусклый свет исходил от множества тоненьких чадящих свечек. Причудливая игра огоньков и теней усиливала ощущение чего-то зловещего, затаившегося в глубине центрального нефа. В любое мгновение таинственное нечто могло накинуться на ничего не подозревающего прихожанина и разодрать его в клочья. Николас мотнул головой, усмиряя разыгравшееся воображение.
Обитый пурпурным бархатом гроб стоял у деревянного алтаря, на котором изображалась высокая безликая фигура со сложенными на груди в жесте смирения руками. Его окружали крылатые юноши с пламенеющими мечами. Плащи, укрывавшие крылья, были старательно выкрашены в небесно-голубой цвет. Единый-милостивый со своими божественными посланниками. Что за нелепость? Пока их бог учит людей смирению, его прислужники в голубых капюшонах режут и жгут всех инакомыслящих. Великая милость! Николас святотатственно сплюнул и откинул крышку гроба, чтобы получше разглядеть покойницу. На вид ей было не больше тридцати. Бледный высокий лоб, узкий прямой нос, тонкие синеватые губы, гладкая кожа без единой морщинки, а волосы совсем седые, как у столетней старухи.
Снова возникло странное чувство, будто он где-то это уже видел. Николас выглянул в единственное окно в западной стене здания. На улице ярко светила луна. Скоро полночь. Нельзя больше мешкать. Охотник достал из кармана кусок мела и начертил вокруг гроба запирающую пентаграмму, поставил по свече в каждый угол. Внешний круг насыпал солью. Анк надел на покойницу, достал из ножен меч и сел, облокотившись спиной о гроб. Оставалось только ждать.
Николас закрыл глаза, прислушиваясь к ударам собственного сердца. Тук-тук. Скрипят половицы. Тук-тук. Совсем рядом слышен шелест крыльев. Тук-тук. За спиной кто-то шевелится. Тук-тук. Прыжок в бок, и он вне досягаемости бледно-синих рук покойницы.
Николас открыл глаза. Со всех сторон его окружала разнообразная нечисть. Все замерли. Никто не смел шелохнуться. Лишь покойница тихо скулила, пойманная в ловушку внутри пентаграммы. Ее глаза - один зеленый, другой голубой - с ненавистью взирали на него.