В общем, их пребывание в городе на берегу канала не было ни приятным, ни поучительным; даже Волшебник, в конце концов, пришел к убеждению, что его надули в цене при продаже лодки, а у Клешни разболелся живот от чрезмерного употребления воды и слишком большого количества сладостей.
На третий день они погрузились на борт своей лодки и отправились вниз по каналу, поклявшись больше никогда не возвращаться в этот город.
Для управления лодкой они наняли человека, который был иностранцем, звали его Сергей Роа. Он провел длительное время в городской тюрьме за пьянство. Их капитан стремился как можно быстрее убраться из города, так как ненавидел его еще больше, чем они.
Лодка была великолепна, называлась она "Цветы лотоса". У этой лодки были проходы вдоль обоих бортов; Сергей Роа бежал на нос, втыкал свой шест в дно канала, наваливался на него плечом и бежал снова на корму. Таким образом, под топот его босых ног лодка уверенно продвигалась вперед.
На лодке была накрытая шелковым навесом каюта, где и пребывала королева. Эта каюта была оборудована зеркалами, кувшинами с благовониями, подушками и маленькими колокольчиками, в которые она могла звонить, если ей захочется.
У Волшебника было более мужественное помещение. Его апартаменты находились перед каютой королевы, так что он мог смотреть вперед и отмечать расстояние, которое проплывала за день "Цветы лотоса". В его апартаментах царила спартанская простота, а из-за сложенного там запаса бутылей с вином в них едва оставалось место для койки.
Нг Гк и его собрата ослика расположили на корме, как раз под ручкой румпеля; там же была устроена и кровать Клешни, чтобы ему было удобнее ухаживать за скотиной. Сергею Рао, конечно, особой квартиры не требовалось, так как он был постоянно занят, то управляясь с шестом, то буксирным канатом, то румпелем, то парусами, то веслами, или другим навигационным оборудованием "Цветов лотоса".
Судно было довольно широким, с глубокой осадкой, и устойчивым, как катящийся по ровному тротуару камень. Сергей Рао заставлял лодку двигаться при помощи шеста, одного весла, двух весел, но больше всего он любил, когда лодка плыла под парусами, потому что это требовало минимальных усилий с его стороны, и в то же время при этом развивалась максимальная скорость.
У лодки был большой квадратный парус из желтого полотна. В самом центре судна возвышалась тонкая бамбуковая мачта. У лодки был руль, который по длине можно было бы сравнить с хвостом черепахи. Ее единственный глаз, нарисованный на носу, был одновременно и умиротворенным и хитрым, а дно лодки было звонким, как барабан.
Волшебник от души нагрузил лодку бочонками с вином, а королева заполнила ее коробками со своим гардеробом и ящиками с одеждами. Клешня навалил на нее тюки с сеном и мешки с овсом для Нг Гк и ослика, а Сергей Рао взял множество риса, фруктов, дичи и свинины. Берега канала находились в такой непосредственной близости от бортов "Цветов лотоса", что в любой момент с палубы можно было перекинуть трап и сойти на берег; а скорость лодки, даже если дул сильный попутный ветер, была настолько неторопливой, что какой-нибудь объект на берегу оставался в поле зрения все утро и часть дня.
"Цветы лотоса" уверенно продвигалась вперед, между берегов, покрытых буйной зеленью; землю оживляло пение птиц, кваканье лягушек и вид греющихся на солнышке черепах. На рассвете солнце поднималось как раз за кормой судна, а каждый вечер опускалось за горизонт как раз по носу лодки, потому что канал проходил по линии, которая наикратчайшим образом соединяла две точки. В начале каждого дня птицы на берегу пели громкую симфонию, а каждый полдень моросил туманный дождик, и появлялась радуга; королева принимала дождевые ванны под радугой, и даже Клешня отмечал, что она хорошела день ото дня.
По ночам со стороны зеленых берегов слышался шепот, а звезды светили с неба, как высокие яркие фонарики.
– Великолепно, великолепно, великолепно! – восхищался Волшебник, вливая в себя очередную объемную кружку вина. – Мы обнаружили рай на этой узкой зеленой полоске земли. Здесь все мирно, все прекрасно. Все доставляет радость. Кому здесь есть дело до политиканов, коммун, потерянных тронов и прочих неприятных вещей?
Королева накрасила ногти на руках зеленым лаком, вставила в волосы массивный золотой гребень, выщипала все волосы на теле и облачилась в платье, которое было белым и казалось сотканным из снега. Ногти на ногах она покрасила ярко-красным лаком.
Длинной скребницей Клешня тер бока Нг Гк и ослика, которые лениво стояли в своих стойлах, жевали сено и время от времени перемежали сухую траву овсом.
Высоко поднимался парус, а ветерок нежно его раздувал. Сергей Рао развалился на коричневом зазубренном чурбане рядом с румпелем, во рту у него была трубка с йен-ши, а в голове мелькали воспоминания о давно утерянной девушке. Он вспоминал, как бежал за ней по заросшему кустарниками склону холма, как подбирал ее одежды, зацепившиеся за ветки кустов, и как, когда он, наконец, поймал ее, она была уже совершенно обнаженной и покрытой царапинами. Но ее смех был громким и мелодичным, а рот крупным и теплым; она нырнула в пруд у подножья холма, и он нырнул вслед за ней.
Волшебник прохаживался по лодке, любовно похлопывая рукой по всему, что попадалось ему на пути.
– Дай Нг Гк побольше овса, – приказал он Клешне.
– Учитель, он уже достаточно получил овса.
– Ну, дай ему тогда сена.
Волшебник вылил последние семь капель вина из своей кружки в канал. Вино оставило алые точки на спокойной коричневатой поверхности. Идя к себе, чтобы снова наполнить кружку, он остановился около будуара королевы.
– Как идут дела, мадам? – поинтересовался он.
– Смотри, как мило выглядят пальцы у меня на ногах, – ответила та, вытягивая ногу с покрытыми алым лаком ногтями. – Смотри, как я вся прямо-таки лоснюсь, – продолжила она и откинула полу платья, демонстрируя ему свои гладкие бедра.
– И в самом деле, можно подумать, что мадам тоже поменяла свою кожу, – со знанием дела согласился Волшебник. – Королева или нет, но ты определенно самое прекрасное создание на этом унылом свете.
Королева одарила его благодарным взглядом и запахнула платье.
Волшебник прошел на корму "Цветов лотоса", где рядом с рулем скрючился Сергей Рао, с трубкой йен-ши в зубах и с мечтами о потерянной девушке в голове.
– И как мы продвигаемся? – поинтересовался Волшебник.
– Движемся очень медленно, но все же движемся, – ответил Сергей Рао.
– Ты, конечно, знаешь наш секрет? – после небольшой паузы поинтересовался Волшебник.
– Нет, хозяин, не знаю.
– Леди – королева.
– А-а-а.
– А я – волшебник.
– А-а-а.
На какое-то время повисла тишина.
– А кто этот парнишка? – наконец пробормотал Сергей Рао.
– Это мой подмастерье.
– А-а-а.
– А почему ты спросил?
– Я думал, это отпрыск, твой и женщины.
– Нет, – возразил Волшебник, – Мы оба, увы, бездетны.
– Значит, меня неправильно информировали, – сказал Сергей Рао.
– Правда? И как же это случилось?
– Мне платит Хан Али Бок, – ответил лодочник. – Я везу вас к нему. Он снабдил меня досье на тебя и твоих людей. В досье определенно сказано, что Клешня твой и королевы сын, рожден вне брака в полночь в старом тронном зале в провинции Ла.
– Да такого просто не могло случиться, – запротестовал Волшебник. – Покажи мне досье.
Сергей Рао протянул ему досье.
– Да оно же написано по-персидски! – воскликнул Волшебник, держа досье вверх ногами. – Я не могу читать по-персидски.
– Я тоже, – заметил Сергей Рао.
– И сколько же Хан Али Бок заплатил тебе за эту гнусность?
– Он выдал мне аванс в одиннадцать мексиканских долларов, а остальное отдаст, когда я доставлю вас ему в руки.
– Я предлагаю тебе авансом двенадцать мексиканских долларов, если ты отвезешь нас в противоположном направлении, – предложил Волшебник.
– Ты толкаешь меня на преступление, – заметил Сергей Рао.
– Я просто предлагаю тебе проявить милосердие за приличное вознаграждение, – возразил Волшебник.
– Дай мне свое предложение в письменном виде, – предложил Сергей Рао: – Тогда я еще его обдумаю. Только не пиши по-персидски.
– Мне надо посоветоваться с руководством, – сказал Волшебник.
– Времени у нас – навалом, – согласился Сергей Рао.
Чародей быстро прошел в будуар королевы. Королева лежала, вытянувшись, на животе, на прекрасном пышном ковре. День был довольно теплый, и все ее одежды валялись в стороне. В мягком свете будуара ее красная вытатуированная мышь почти зловеще светилась. Волшебник погладил мышку.
Королева полуобернулась.
– Оставь мою мышку в покое! – огрызнулась она. Затем заметила его лицо и спросила: – У тебя такой вид, словно ты только что услышал очень дурную новость, ужасную новость. Я права?
– Да, права, – согласился он.
Волшебник запустил пальцы в ее длинные черные волосы.
– Плохие вести действуют на разных людей по-разному, – заметила королева, поворачиваясь к нему лицом, – иди-ка ко мне, я тебя приласкаю и приголублю, пока ты будешь рассказывать мне, что же тебя так взволновало.
Волшебник положил голову ей на колени и застонал.
– Неужели дела так плохи, как мне это кажется? – поинтересовалась королева, отгоняя одной рукой муху и вынимая из волос золотой гребень другой.
– Еще хуже, – ответил Волшебник, прижимаясь ухом к ее теплой коже.
И тут королева хлопнула в ладоши и сжала ручки в кулачки.
– И почему так получается?! – воскликнула она. – Как только дела у нас налаживаются – например, эта чудесная прогулка на прекрасной "Цветы лотоса", – то обязательно все становится еще хуже, чем раньше?
– Всем бы хотелось это узнать, – вздохнул Волшебник. – Но сейчас здесь так мирно.
– Брось, не можешь же ты провести здесь остатки своей жизни, – заметила королева, осмотревшись. – Расскажи мне, в чем заключаются наши трудности, и, возможно, я смогу чем-то помочь.
– Сергей Рао подкуплен Хан Али Боком. Хан Али Бок дал ему взятку, чтобы тот доставил нас ему в руки. Я предложил еще большую взятку за то, что он отвезет нас в противоположном направлении. На этом пока все и остановилось.
– Ну что же, – сказала королева, устраивая поудобнее его голову, – почему бы все так и не оставить? Когда я была на троне в своей провинции Ла, мы часто пользовались тем, что подкупали своих врагов. Надо отметить, что именно Хан Али Бок, эта шелудивая черепаха, и ввел эту практику в Ла.
– Я не доверяю этому Сергею Рао, – заметил Волшебник, – укравший однажды – вор на всю жизнь.
– Дай мне немного времени на раздумье, – попросила королева. Она опустила его голову пониже и уселась поудобнее.
– Ты реешь надо мной, как ангел хранитель, – признался Волшебник. – Понянчи меня немного. Меня никогда не нянчили. А мне всегда так этого хотелось.
– Я не уверена, что сумею это сделать, ведь я никогда не была матерью, – заметила королева. – Но попробую что-нибудь придумать. Нравится вот так?
– Просто чудесно, – проурчал Волшебник, и встревоженный, неуверенный человек отложил в сторону все свои заботы и уснул.
Ему приснилось, что у "Цветов лотоса" появились многочисленные ноги, как у паука, и голос, тоненький, похожий на перезвон колокольчиков. Она теперь могла не только пробиваться по водам канала, но и ходить по твердой почве, так же, как и ходить, она научилась и говорить. В своем сне он спустился с лодки на землю, а она последовала за ним; ее единственный огромный глаз был кротким, как у собаки, а торчащие в стороны ноги тонули в прибрежном иле. Руль оставлял позади нее след на земле, так же, как оставляет след хвост крокодила, когда этот ящер пытается путешествовать посуху, паруса беспомощно обвисли, словно крылья грифа, когда этот собиратель падали шествует по земле, таща их за собой. Ее деревянные борта уныло скрипели.
– О "Цветы лотоса", – заметил спящий Волшебник, – мне кажется, что все эти твои многочисленные ноги замедляют твое движение, когда ты плывешь по каналу.
– Вовсе нет, Волшебник, – ответило судно, – в такие моменты я их плотно прижимаю к бортам, и они не оказывают воде никакого сопротивления. Это новое изобретение известно под названием убирающийся сухопутный двигатель.
– Ну что же, я никогда раньше не встречал лодок с таким необычным оборудованием для амфибии, – воскликнул Волшебник. – Я действительно нисколько не разочаровываюсь в своем выборе. Потому что теперь, если мы подойдем к пристани или попадем на мелкое место, ты просто расправишь свои ноги и пройдешь до того места, где вода окажется достаточно глубокой. Никогда не было лучшей лодки!
"Цветы лотоса" скромно потупила свой глаз.
– Ты мне тоже очень нравишься, Волшебник.
– Многие мужчины любили лодки, – рассуждал Волшебник, – однако, думаю, что я люблю эту лодку так, как не любил ни одну лодку ни один мужчина.
– А я всегда считала, что ты любишь королеву, – заметила лодка.
– А я и люблю королеву, – признался Волшебник. – Все любят королеву.
– Фи, – фыркнула речная лодка, – это все равно, что сказать, что все любят государство; новое государство, новую политическую систему. Очень неопределенные эмоции. Но ты накупил ей прекрасные наряды и дорогие украшения. Украшения она носит постоянно, а вот одежды – как можно реже.
– Она так красива, – возразил Волшебник, – одежды только скрывают это.
– А вот мне ты ничего не дал, – вздохнула "Цветы лотоса".
– Мое ухаживание за тобой было неловким и стеснительным, – признался чародей, – но это только потому, что я просто не знаю, как и чем угодить тебе. Тогда скажи мне, "Цветы лотоса" и цветок моей жизни, что бы ты хотела получить от меня в подарок?
– Новый парус, сшитый полностью из шелка, – скромно сказала она, а потом шепотом добавила: – И поскреби мне днище.
– Мне поскрести тебе днище?
– Да.
– Ради самого Будды! – воскликнула Сладострастная королева Ла. – Прекрати! Я понятия не имею, что там тебе снится, но мне кажется, что ты вот-вот тронешься умом.
Волшебник сел и дико осмотрелся.
– О! – воскликнул он, – это непростительный грех, будить человека, когда он грезит на яву. Большой грех. Непростительный.
– Я сделала это с целью самозащиты. И я, несомненно, сделаю это снова. Ты определенно вообразил…
– Подожди, – сказал Волшебник, – думаю, мой сон мне кое-что подсказал. Думаю, что мой сон окажется правдой! А если так, то мы спасены!
Он поспешил покинуть будуар королевы.
– Еще один такой сон, – сказала сама себе королева, – и он нас всех приведет к погибели.
Чародей начал спускаться все ниже и ниже, пока не достиг самого днища "Цветов лотоса", и то, что он там нашел, поразило его, доставило ему удовольствие и немного взволновало его. Он был на пути в будуар королевы, когда внезапно на него наткнулся запыхавшийся и чрезвычайно взволнованный Сергей Рао.
– Хозяин, хозяин, – задыхаясь, выпалил лодочник, – надвигается ужасный шторм. Быстро, помогите мне задраить все люки, иначе мы потеряем все.
– Ерунда, – сказал Волшебник. – Я в жизни не видел более чудесного дня.
– Тогда оглянись, самодовольный дурень, – огрызнулся Сергей Рао.
И он схватил Волшебника за плечо и развернул его лицом к корме "Цветов лотоса".
К этому времени королева и Клешня уже подбежали и встали рядом с Волшебником, стараясь выяснить причину суматохи. И все трое развернулись и посмотрели в том направлении, в котором указывал Сергей Рао.
Они увидели шторм, и шторм уже почти обрушился на них. Он уже скрыл большую часть неба у них за кормой, образуя огромную пирамиду, вершина этой пирамиды освещалась сверкающими молниями, а ее основание сотрясалось от грома и клубилось от ярости. Казалось, что вся эта пирамида состоит из смеси воды, воздуха и электричества, и находилась она в явно гневном расположении духа.
– Чего это он движется прямо по этому каналу? – гневно спросила королева. – Почему бы ему не разразиться где-нибудь в стороне?
– Штормы очень часто проходят по этому каналу, – объяснил Сергей Рао. – Для этого существуют точные метеорологические объяснения, которые вполне разумны, а в данном случае, и неоспоримы, но все они лежат в особенностях самой природы канала. У меня сейчас нет времени вдаваться в такие подробности. Думаю, нам немедленно нужно укрыть Нг Гк и ослика.
– На это уже тоже не осталось времени, – возразил Волшебник, – хотя тот импульс человечности, который вызвал это предложение, достоин только похвалы. Шторм уже практически над нами. Он надвигается с такой скоростью, что нам не уйти от него ни на веслах, ни толкаясь шестом, ни поставив паруса. На самом деле, он напоминает мне шторм, который в свое время обрушился на провинцию Пенг. Он разрушил все дома и сорвал одежды со всех лавочек. Ребятишки, которые запускали воздушных змеев, оказались в самом центре урагана на высоте, о которой их воздушные змеи раньше и не мечтали. Старухи сразу же стали вспоминать все легенды, которые им рассказывали их бабки, чтобы обнаружить там рассказы о подобном неистовстве природы. Нет, у нас нет времени, чтобы накрыть Нг Гк и его собрата ослика. У нас осталось время только на то, чтобы упасть плашмя на палубу и ухватиться за любой предмет, который окажется достаточно прочно приделанным к судну и найдется под рукой, а после этого останется только молиться богам, которые следят за этим каналом, чтобы те сохранили нам жизни, а за одно и корпус нашего суденышка.
– Но, учитель, – взмолился Клешня, – неужели мы, ради нашей чести, сейчас не можем найти немного времени, чтобы спасти этих безобидных животных, которые так безропотно переносили все тяжести нашего путешествия: дождь, град и мороз, палящее солнце и горькую жажду, голод, удары и бессонные ночи? Разве не благодаря им мы сейчас находимся здесь? Они были терпеливыми и верными, они не обижались ни на какую критику, они были покорны своей бессловесной рабской участи, и только служили нам и продолжают служить. Не мерзко ли будет с нашей стороны упасть сейчас плашмя на палубу и вцепиться в первый попавшийся под руку твердый предмет, предоставив их ужасной участи, даже не попытавшись хоть как-то помочь им?
И в ответ на страстное осуждение Клешней их незавидной участи на корме лодки жалобно заржали Нг Гк и ослик.
Но в это время шторм решил, что настало время заговорить и ему. Он издал оглушительный всепотрясающий гром, который родился в самом сердце чудовищного порыва ветра и сопровождался блеском молний. Одна из щупальцев шторма высунулась вперед, вырвала из берега канала пригнувшийся ивовый куст и провела им, как грязной шваброй, по палубе "Цветов лотоса", оставив на головах Волшебника, Клешни, королевы и Сергея Рао веточки, листики и комья земли. А тем временем со стороны кормы "Цветов лотоса" до них доносилось жалобное и испуганное ржание Нг Гк и ослика, которые беспокойно от страха перебирали ногами и метались на привязи.
– И что в этом шторме так испугало этих глупых животных? – удивилась королева, ухватившись за главную мачту.
– Они не понимают сути шторма, – пояснил Волшебник, ухватившийся за рангоут, – но они слышат звуки, сопровождающие эту суть.