– Вообще-то я не так уж и много выиграла, – произнесла Макри настолько виновато, что все взоры обратились на нее. – Во всяком случае, не так много, чтобы внести существенную лепту в кассу Ассоциации благородных дам… – добавила она и замолчала, демонстрируя полную растерянность. Собравшись силами, моя подруга продолжила: – Ассоциация благородных дам не жульничала на бегах, и Мелия Неподкупная ее тайно не поддерживала. Это возмутительное обвинение.
– Неужели я вас оскорбил? – спросил Хорм. – Если так, умоляю меня простить. Ваш успех на бегах я привел лишь в качестве еще одного примера вашего всестороннего совершенства. Вы, Макри, – изумительная личность. Лучшая фехтовальщица в Землях Людей, самый способный студент в городе и самая прекрасная женщина как на Востоке, так и на Западе. – Хорм умолк, и по лицу его пробежала мимолетная улыбка. – Но вы по-прежнему трудитесь официанткой в дешевой таверне в окружении слабоумных типов из низших слоев общества. Почему вы не хотите признать тот простой факт, что Турай никогда не признает ваших талантов?
– Вы позвали меня сюда, чтобы обсуждать таланты Макри? – с негодованием спросил Цицерий.
– Да. Именно так, – ответил Хорм. – И предложить вам сделку. Или, если хотите, спортивное соревнование. Сегодня вечером Фракс примет участие в игре в обществе людей, считающихся лучшими карточными бойцами в городе. Фракс уже не раз срывал мои планы, и теперь я хочу побить его в деле, где он считает себя лучшим из лучших.
Настал мой черед презрительно фыркнуть. Я ни при каких условиях не сяду за карточный стол с орком, явившимся без приглашения в мой дом и публично ставящим под сомнение мои умственные способности.
– Откуда ты взял, что мы пустим тебя в игру? Это – сугубо человеческое мероприятие; орки не допускаются.
– Видите? – спросил Хорм, обращаясь к Макри. – Видите, как они ненавидят тех, в чьих жилах течет оркская кровь? Нет, здесь вам не место.
– Нет место, – впервые подал голос Самантий. – Ей в этом городе рады.
– Возможно, ты и рад ее присутствию, философ, – ответил Хорм гораздо более уважительно, чем обращаясь ко мне. – Но ты человек цивилизованный и отличаешься несравненной мудростью. Что касается других… Неужели заместитель консула чувствует себя комфорт–но, оказавшись в одной комнате с женщиной, в жилах которой течет оркская кровь? Разве он возвысил голос, когда Макри не пустили вместе с Лисутаридой во дворец? А ты, Лисутарида? Почему ты не выступила в ее поддержку?
– Идет война, – ответила глава Гильдии чародеев. – У нас нет времени на пустые споры.
– Ну конечно. У вас нет времени. Ты вполне удовлетворена тем, что находишься под защитой несравненного боевого искусства Макри, но совсем иное дело, когда речь заходит о контактах в высшем обществе. Как мне представляется, за время ее служения тебе у нее было очень мало контактов подобного рода.
Лисутарида Властительница Небес слега покраснела – видимо, вследствие продолжающегося недомогания. Впрочем, нельзя исключать, что Хорм попал в больное место.
– Мы рады видеть Макри в своей среде, – прорычал я. – Но мы еще не услышали от тебя, почему я должен позволить тебе сесть за один карточный стол с нами.
Хорм поднял руку, в которой держал "Творец бурь", и произнес:
– Потому, сыщик, что если ты сможешь победить меня за карточным столом, то я вручу этот артефакт Цицерию. – Он выдержал эффектную паузу и закончил: – Это повысит шансы Турая на выживание.
– А если не сможет? – вмешался Цицерий. – Что тогда?
– В таком случае Макри вернется вместе со мной в королевство Йал как моя супруга.
Мне еще никогда не доводилось видеть, как заместитель консула утратил дар речи. Но именно это с ним и произошло. Он молчал, переводя взгляд с Хорма на Макри и обратно. Кораний и Лисутарида вели себя точно так же. Я пытался сформулировать сокрушительный ответ, но меня опередил Самантий.
– Об этом нечего даже и говорить, Хорм, – сказал он. – Макри не какая-нибудь невольница, которую можно обменять по чьему-либо капризу.
Ответ, конечно, оказался не столь сокрушительным по сравнению с тем, что мог приготовить я, но по крайней мере позволял продолжить беседу.
– Забудь об этом, Хорм, – сказала Лисутарида. – Ты не будешь играть в карты на моего телохранителя.
– Да он окончательно свихнулся! – заорал я. – Лисутарида, Кораний, обрушьте на него какое-нибудь заклятие, чтобы я мог спустить его с лестницы!
Хорм спокойно обвел нас взглядом и сказал:
– Не думаю, что вы трое уполномочены принимать решения от имени всего города. Поэтому я и пригласил сюда заместителя консула Цицерия. Итак, что скажешь, Цицерий?
Цицерий не знал, что сказать. Впрочем, надо отдать ему должное – колебался он недолго.
– Я отказываюсь рассматривать твое предложение, Хорм. Людей в этом городе как товар не обменивают. Подобные действия противоречат закону.
– Насколько я понимаю, во время чрезвычайного положения король имеет право приостановить действие любого закона. Если же король недееспособен, то это может сделать консул. Поскольку ваш консул в настоящее время также не может принимать решения, то его полномочия переходят к тебе. Разве я не прав?
– Я не приучен перекраивать законы по своему вкусу, – с оскорбленным видом и довольно резко произнес Цицерий. – И делать этого без обсуждения и голосования в сенате я не буду.
Молчавший до сих пор Кораний выступил вперед и сказал:
– Вообще-то для города эта сделка выглядит неплохо.
– Перестань! – сурово взглянув на мага, бросила Лисутарида, однако Кораний был слишком сильным чародеем, чтобы опасаться гнева даже главы своей Гильдии.
– Сделка выглядит не так уж и плохо, – гнул он свое. – Мы имеем предмет, способный причинить Тураю существенный вред. И получить его мы можем, только выиграв в карты. Так почему же не согласиться на сделку? Все знают, что Фракс весьма сильный игрок.
– На карту будет поставлена свобода личности, вот почему!
– Судьба одного существа – ничто по сравнению с судьбой города, – пожал плечами Кораний.
– Кораний, это возмутительно! Я отказываюсь обсуждать предложение Хорма.
– Мы просто обязаны его обсудить.
В дело вступили Цицерий и Самантий, но Кораний не сдавал позиций, и очень скоро высокая дискуссия о правах личности превратилась в обычную перебранку.
– Кто знает, – вмешалась Тирини, – а может, Макри понравится быть королевой Йала. Мне кажется, что Йал лучше, чем эта таверна. Вы только представьте, здесь даже нет слуг, чтобы убирать помещение.
– Лисутарида, не могла бы ты что-нибудь предпринять, чтобы обойти это препятствие?
– Что, например?
– Использовать свою магию, естественно. В этой комнате находятся четверо турайских магов. Неужели лучшие маги города не в состоянии изъять объект у Хорма?
– Нет, – покачала головой Лисутарида. – Хорм не лжет. "Творец бурь" мгновенно исчезнет в магическом пространстве и закончит свой путь в руках принца Амрага.
– И в силу этого обстоятельства мы должны согласиться сыграть на него в карты, – стоял на своем Кораний.
Цицерий вяло махнул рукой и произнес:
– Полагаю, Фракс обладает некоторым искусством…
– Я категорически против! – грозно выкрикнула Лисутарида, ужасно раскашлялась и умолкла.
Повисла пауза.
– Может быть, нам стоит поинтересоваться у Макри, что она думает по этому поводу? – произнес Хорм Мертвец.
– Превосходная идея, – довольно бодро откликнулась Макри и повернулась к заместителю консула: – Я соглашусь, если вы поможете мне поступить в Имперский Университет.
– Что?
– Я готова служить ставкой в игре, если вы разрешите мне поступить в Университет. Я объявлена лучшей студенткой Колледжа Гильдий, и этого достаточно, чтобы быть принятой в Университет. Но они не принимают женщин. Так же, как и тех, у кого есть примесь оркской крови. Если вы обещаете обойти эти правила, я рискну.
– Макри, не сходи с ума, – вмешалась Лисутарида. – Если Фракс проиграет, тебе придется стать женой Хорма.
– Фракс – отличный игрок.
– Не такой уж и отличный, насколько я слышала.
– По части игры в рэк Фракс – первая спица в колеснице! – возмутился я. – Но это не значит, что я согласен на сделку.
– Зато согласна я, – не сдавалась Макри. – В том случае, если смогу поступить в Университет.
Все взоры обратились на заместителя консула.
– Это потребует изменений в уставе Имперского Университета, что, в свою очередь, нуждается в одобрении сената. – Он немного подумал. – Полагаю, мне удастся провести через сенат нужное решение.
– В таком случае я согласна, – решительно объявила Макри. – Ступай, Фракс, и выиграй для нас "Творца бурь".
– Не желаю, – ответил я.
– Почему?
– Не хочу, чтобы ты была на кону.
– Разве ты не величайший игрок в рэк? – спросила Макри.
– Или величайший в Турае хвастун? – пробормотал Кораний.
Я выпрямился во весь рост (несмотря на это, Хорм возвышался надо мной на несколько дюймов) и горделиво заявил:
– Я одновременно и величайший в Турае игрок, и величайший хвастун. Но, к сожалению, я не богатейший человек в Турае. И мне будет трудно противостоять состоятельным сенаторам. А как насчет Хорма? Кто знает, сколько у него денег?
Хорм извлек из глубин своей мантии кошель. Это была довольно симпатичная вещичка из черной, прошитой серебряными нитями кожи. Хотя Хорм был облачен во все черное, я обратил внимание, что мелкие детали его туалета выглядят весьма элегантно. Серебряные стежки на кошеле, прекрасное ожерелье из темных камней на шее, крошечные серьги из чешуи дракона в ушах и весьма сложная серебряная инкрустация на ножнах. Этот полуорк весьма серьезно относился к своей внешности.
– Я готов рискнуть тысячью гуранов, – сказал он.
– В этом-то и весь фокус, – сказал я, глядя на Цицерия. – У меня лишь четыреста сорок гуранов. Вы не можете бросать меня в бой, когда противник имеет столь внушительный гандикап. Мне тоже нужна тысяча, и вы обязаны сделать все, чтобы я соответствовал необходимому уровню.
– Деньги я обеспечу, – обжигая меня взглядом, прошипел Цицерий.
– В таком случае я принимаю вызов. Хорм, готовься потерять "Творца бурь", деньги и все ценное, что может быть на тебе. Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты вообще появляешься в нашем городе.
– Я постоянно об этом жалею, – ответил Хорм, – но на сей раз, как я надеюсь, для разнообразия будет по-другому.
Глава восемнадцатая
Г урд все еще болел, и известие о том, что Макри поставлена на кон, отнюдь не способствовало улучшению его самочувствия.
– Ты играешь на Макри? Но это же страшный риск!
– Я бы так не сказал. Я изгоню Хорма из-за стола, как, впрочем, и всех остальных. К завтрашнему утру я , возможно, стану богатейшим человеком Турая, и мы получим "Творца бурь". Я спасу город, и они воздвигнут мне статую. Что скажешь?
Гурд не разделял моего энтузиазма. Причиной, видимо, служила его болезнь.
– А как насчет дельфинов?
Этот простой вопрос заставил меня помрачнеть. Зимняя хворь может вызывать временное слабоумие, но даже с учетом этого становится как-то не по себе, когда столь разумный и уравновешенный человек, как Гурд, вдруг заводит речь о дельфинах.
– А в чем, собственно, дело?
– Дандильон. Когда девочка принесла лекарство, она сказала, что орки уже в моей таверне.
– Они говорили о Хорме. Самантий и Лисутарида обсуждали эту проблему.
– Самантий? Философ?
– Тот самый. Он, видимо, выступает хранилищем знаний по данному вопросу. По правде говоря, это меня нисколько не удивляет. Каждый, у кого хватает глупости преподавать философию в округе Двенадцати морей, готов тратить свое время на беседы с дельфинами. Одному богу известно, почему Лисутарида тратит на этого типа свое время. Как бы то ни было, но теперь все встало на свои места. Видимо, во время болезни Лисутариды Хорм регулярно появлялся в таверне. Этот мерзавец, к сожалению, прекрасно владеет заклинанием Сокрытия.
Раздался весьма деликатный стук в дверь, и на пороге появилась Мулифи. В руках она держала поднос с лекарствами. Гурд попытался принять сидячее положение. Я помог ему подняться, и он поднес медицинскую поилку к губам. Приняв лекарство, Гурд в своем варварском стиле весьма вежливо поблагодарил Мулифи.
– Она нам очень помогает, – прошептал он, когда певица вышла из комнаты. – Надо сказать, я от нее этого не ожидал.
– Я тоже. Ведь Мулифи – классная певица, и трудно предполагать, что она станет разносить травяное зелье страдающим массам. Может быть, она все время симпатизировала тебе, хотя и слонялась со стариком Ралли.
– Ралли… – осклабился Гурд. – Сколько раз мы сражались с ним рядом, плечом к плечу.
– Не счесть.
– И еще сразимся, – сказал Гурд, снова вытягиваясь в постели. – Когда мне станет лучше.
– Обязательно. Орки еще пожалеют о том, что сунули к нам нос. Нельзя напасть на Гурда, Фракса и Ралли, тотчас не пожалев об этом.
– Сегодня вечером у тебя игра, – внезапно помрачнел Гурд. – С Хормом. Смотри не проиграй Макри. И постарайся проследить за тем, чтобы в таверне не случилось ничего плохого.
– Сделаю.
Я оставил Гурда и поднялся в себе в кабинет. Там по-прежнему было полным-полно людей. Вокруг моего письменного стола сидели Цицерий, Хансий, Лисутарида, Кораний, Тирини, Анумарида, Ханама, Макри и Самантий. На плечи Лисутариды было накинуто одеяло, зато Ханама выглядела прекрасно, весьма продвинувшись в своем выздоровлении. В очаге пылал яркий огонь, в центре стола находилась бутылка, а перед каждым участником сборища стоял небольшой серебряный стаканчик.
– Присоединяйся, Фракс, – сказала Макри.
Я с подозрением взглянул на бутылку и мрачно произнес:
– "Эксклюзивная дистилляция Горного монастыря". Макри, неужто ты воруешь выпивку из моих скромных запасов?
– Нет, конечно, – заявила Макри. – Но поскольку я вот-вот могу стать невестой Хорма Мертвеца, полагаю, ты мне в выпивке все равно не отказал бы.
– Бутылку я взяла, – сказала Лисутарида. – Тебе следовало бы знать, что спрятать алкоголь от турайского мага невозможно. Мы как раз собирались выпить за твой успех сегодня вечером.
– Неужели?
Я был весьма польщен: не каждый день заместитель консула выпивает за мои успехи.
Открылась дверь, ведущая на внутреннюю лестницу, и в кабинет вошли капитан Ралли и Мулифи.
– Мулифи сказала мне, что происходит. Выходит, вы ставите Макри на кон?
– Да, – ответил Цицерий. – И сейчас мы пьем за удачу Фракса.
Капитан прошел через комнату и сел за стол. Слегка потеснившись, он устроил Мулифи на углу.
– Удача ему потребуется, – сказал капитан. – Сегодня здесь соберутся прекрасные игроки.
Что верно, то верно. Я намеревался их всех обыграть, но по условиям договора с Хормом это было вовсе не обязательно. Я должен был выиграть только у него. Тот из нас, кто дольше продержится за столом, получает наши ставки. Нельзя было исключать и того, что, изгнав Хорма из-за стола и отняв у него все бабки, я смогу проиграть претору Капатию или генералу Акарию. Но даже если подобное и произойдет, то нашей сделки касательно Макри и "Творца бурь" это никак не затронет.
– Удачи тебе, Фракс, – сказал капитан Ралли, поднимая стакан, и все мы выпили.
– Я все еще пытаюсь найти способ вырвать талисман из лап Хорма, – сказала Лисутарида. – Он наложил на него сильнейшую магическую защиту, но я не сомневаюсь, что мы найдем решение.
– Главное, постарайся не проиграть слишком быстро, – добавил Кораний.
– Я вообще не намерен проигрывать, – ответил я и достал свой волшебный освещальник. – Вы видите это? Я выиграл его у властелина эльфов посреди океана, когда делил каюту с Макри. Более стрессовой ситуации представить невозможно. Однако же я взял верх.
В этот момент появилась Дандильон. Она принесла лекарство. И ее сильно озаботило то, что Лисутарида с Ханамой хлещут кли.
– Перестань хныкать, – сказала Лисутарида, – нам уже лучше. Однако мы тебе благодарны за заботу.
– Да, конечно, – присоединилась к волшебнице Ханама. – Большое тебе спасибо.
Я страшно удивился, услыхав, что убийца произносит слова благодарности. Не исключено, что ее скромная учтивость явилась следствием болезни – своего рода осложнением. Через пару-тройку дней она, несомненно, опять начнет убивать людей.
Дверь распахнулась снова. Совсем недавно это помещение было моим личным кабинетом, а теперь тут кипела жизнь похлеще, чем в сенате. В комнату вошла Сарина Беспощадная. Она выглядела нездоровой, но никакой учтивости не выказывала. Хорошо еще, что она не держала нас под прицелом своего арбалета.
– Я услышала, что Фракс играет в карты с Хормом на "Творца бурь". Как это прикажете понимать? – спросила она.
– Я намерен выиграть "Творца" для города, – вежливо ответил я.
– Это – не игра Хорма, – сказала Сарина. – Он украл талисман у меня.
Я покачал головой. Зимняя хворь, видимо, лишила злодейку разума. В присутствии заместителя консула Турая, главы Гильдии чародеев и капитана Службы общественной охраны она заявляет о своих правах на краденый артефакт.
– "Творец бурь" не имеет к тебе ни малейшего отношения, – сказал Цицерий, – и тебе следует позаботиться о своей защите в суде. Как только минует болезнь, ты будешь взята под стражу.
– Я убью Хорма, – объявила Сарина. – И тебя тоже. И всех тех, кто пытается меня ограбить.
Ее била дрожь и плохо держали ноги.
– Пора принимать лекарство, – весело произнесла Дандильон.
– Будь оно проклято, твое лекарство! – завопила Сарина, повернулась на каблуках и двинулась в свою комнату.
Я предложил Цицерию арестовать ее немедленно.
– Она не сможет покинуть таверну, – ответил заместитель консула. – "Секира мщения" окружена моими людьми. Мы возьмем ее завтра, если она полностью поправится.
– Ты действительно веришь в эту чушь о "неприкосновенности больного гостя"?
– Естественно, – ответил Цицерий. – Это – одна из наших древнейших традиций. Турай зиждется на традициях.
– Даже на тех, которые безмерно глупы?
– Ни одна из них не может быть глупой, – возразил заместитель консула.