– Вот именно. Притом люди, от которых уж никак не ожидала. Например, Изабель. Каждый раз как упрется взглядом мне в лицо, так и не отводит его.
– Наверное, некоторым просто неловко.
– Наверное… Но довольно о трудностях и испытаниях, выпавших на долю прикованной к кровати героини. Ты зачем вернулась?
Софи уже побывала у нее утром.
– Хотела кое-что с тобой обсудить, – сказала она.
Джилли нарочито тяжко вздохнула:
– О-хо-хо!
– Ничего серьезного, – начала Софи и тут же поправилась: – Ну, разве что немножко.
– Я тут ни при чем! Меня там и не было. Я даже не знаю того типа, который заявляет, что это моя работа!
Софи не удержалась от смеха:
– Ты ведь еще даже не знаешь, о чем я хотела поговорить.
– Понятно. Но оправдаться на всякий случай не помешает.
– Не в чем тебе оправдываться.
– Какое облегчение!
Софи покачала головой и испытующе взглянула на подругу. Приятно было видеть, как Джилли дурачится по-старому. За несколько недель Софи успела соскучиться по ее шуточкам. Еще приятнее, что веселье казалось ненаигранным. Все как в старые времена, разве только Джилли следовало бы скакать по комнате или сидеть, перекинув ноги через ручку кресла и болтать пятками с непринужденностью ленивой кошечки.
– Я про страну снов, – заговорила Софи. – Ты последнее время мало о ней рассказываешь.
– Ах, про страну снов… – протянула Джилли.
В ее глазах промелькнула настороженность, и Софи стало неуютно от мысли, что между ними впервые появились секреты.
– Чудесное место, – продолжала Джилли, – хотя его, конечно, не существует.
Неприятное чувство в груди переросло в ощущение, что острие ножа подбирается прямо к сердцу.
– Вероятно, я этого заслуживаю, – сказала Софи.
Джилли недоуменно сдвинула брови, потом улыбнулась:
– А, понимаю. Ты думаешь, я это говорю в отместку за твое вечное неверие?
– А разве нет?
– Ну, может, немножко.
Взгляд Джилли сместился за плечо Софи, словно она разглядывала что-то сквозь стену палаты.
– Странное дело, – продолжала она, – чем больше времени я там провожу, тем меньше мне хочется об этом рассказывать. Тем более рассуждать о том, как сны связаны с Миром Как Он Есть и сколько в них правды.
– Потому что кажется, если об этом заговоришь, можешь их лишиться?
Джилли не скрыла удивления:
– Что-то в этом роде. Как ты… – Она сбилась и тут же ухмыльнулась. – У тебя такое же чувство, да? Вот почему ты всегда так говорила – или, вернее, не говорила…
Софи нехотя кивнула. Даже легкий кивок казался слишком большим откровением. Она ощутила привычную тяжесть в груди, но под ней – другое, незнакомое чувство. Словно она подошла к двери запертой комнаты и вдруг оказалось, что дверь открывается от легкого прикосновения и за ней лежит свобода. Софи перевела дыхание, успокаивая себя.
– Я не могу объяснить, – сказала она Джилли.
– Думаю, и не надо объяснять, – ответила та. – По крайней мере, мне, потому что я и так понимаю.
– Как ты думаешь, почему это так?
Джилли медленно покачала головой, и Софи невольно засмотрелась, радуясь, что к Джилли возвращается хоть небольшая свобода движения.
– Кто знает, – сказала Джилли, – может, та страна сама так защищает себя. Пожалуй, если бы слишком многие поверили в страну снов и поняли, как можно ее преображать, в мире снов воцарился бы невообразимый хаос.
– Зачастую там и так хаос.
Джилли улыбнулась:
– Так говорит Джо, когда он в настроении учительствовать. А может, есть и другая причина, почему мы не хотим верить в страну снов. Может быть, это защитный механизм нашего собственного мозга. Знаешь, все старые сказки говорят, что из волшебной страны возвращаешься либо поэтом, либо безумцем. Думаю, наш мозг просто боится сойти с ума.
– Разве что левое полушарие.
– Понятное дело.
– Тогда, значит, Венди там уже побывала, – заключила Софи.
– Может, и побывала – сны ведь не всегда запоминаются. Джо говорит, там каждый бывает, когда спит и видит сны, но большинство считает это просто забавами мозга, развлекающего спящее сознание.
– Очень похоже на Джо.
Джилли улыбнулась:
– Цитирую близко к тексту.
Софи вздохнула:
– Все равно это не объясняет, почему нам так трудно признать подлинным то, что пережито там. Просто взять и сказать, что страна снов… – Она поймала себя на том, что ей все еще трудно выговорить это, и сделала над собой усилие: – Ну, ты знаешь. Существует. И почему мы не можем найти там друг друга.
– А ты как думаешь почему? – спросила Джилли. – Только не говори, мол, потому, что мы видим разные сны, а то я тебя стукну. Когда смогу, конечно.
У Софи сердце разрывалось от боли за подругу. Она и представить не могла, как умудряется переносить такое непоседа Джилли.
– Я правда не знаю, – сказала она, играя уголком простыни, а потом подняла взгляд к лицу Джилли. – От меня, знаешь ли, ждут, что я там за тобой присмотрю.
– Венди?
Софи кивнула:
– Наша поэтесса за тебя беспокоится. Боится, как бы ты не ушла в страну снов навсегда.
Джилли смотрела мимо нее, в окно. Взгляд стал далеким и отстраненным.
– Ушла бы, если б могла, – тихо проговорила она.
– Что?
– Не во сне… – Джилли снова смотрела в лицо подруге. – А как уходит Джо. Пересекая границу в собственном теле – во плоти. Если бы я могла по-настоящему уйти, то не знаю, вернулась бы назад.
– Но… почему? Разве ты здесь несчастна? Или ради волшебства?
Джилли вечно твердила, как ей хочется приобщиться к волшебству. Жить внутри сказки, а не смотреть на нее снаружи. Знать, что происходит с волшебными созданиями, когда сказка кончается, – если она когда-нибудь кончается. И каково быть частью того мира.
– И то и другое понемножку, – ответила Джилли. – Хотя нет. Это не совсем правда, потому что я в общем-то совсем не несчастна. То есть не была несчастной до того, как сюда попала. Последнее время даже улыбка кажется чем-то вроде подвига.
Софи понимающе кивнула:
– Просто у меня всегда было такое чувство, будто там, на той стороне, меня что-то ждет. Не в Мире Как Он Есть, а в стране снов. Что в волшебной стране для меня есть место, и однажды я окажусь там, если заслужу, или дождусь, или добьюсь. Или… – она слабо улыбнулась, – там мой дом, настоящий дом. Иногда мне так хочется туда, что даже больно становится.
Софи долго смотрела на нее.
– Я… я и не знала, – заговорила она наконец. – Ты никогда ничего такого не говорила.
– А как такое скажешь? – усмехнулась Джилли. – Как можно объяснить это, чтобы тебя не приняли за сумасбродку? – Заметив взгляд Софи, она поправилась: – То есть еще большую сумасбродку, чем меня и без того считают.
– Не думала, что для тебя это важно.
– Пусть не важно. Не слишком важно. Но мысль о доме, который ждет меня где-то в волшебной стране, так дорога мне, что я просто не перенесу, если над ней станут смеяться.
– Я не смеюсь…
– Нет, – согласилась Джилли, – и даже не притворяешься больше, что такого не может быть.
Софи снова почувствовала себя виноватой, но она знала Джилли и понимала, что в ее словах нет упрека.
– Кстати, – продолжала Джилли, – я хотела обменяться с тобой впечатлениями.
Софи догадывалась, о чем пойдет речь, и уже почувствовала знакомую тяжесть в груди и сердцебиение, но твердо решила на сей раз не замыкаться, несмотря ни на что, открыться целиком. Как ни странно, от одного этого решения ей сразу стало легче.
– О чем? – спросила она.
– Ну вот, ты, засыпая, думаешь о переходе, или все получается само собой?
– Я просто закрываю глаза, – сказала Софи, – и я там: обычно на том месте, где была прошлой ночью, когда проснулась. А вот если хочется попасть куда-то еще, надо сосредоточиться, засыпая. А у тебя как?
– Примерно то же самое, хотя наладилось не сразу. Поначалу меня забрасывало куда попало – чаще в Мабон и в Большой лес. Но я хотела спросить – ты можешь заснуть и не переходить туда?
Софи покачала головой:
– По-моему, это от меня не зависит. Выбирать я могу только место, куда хочу попасть, да и то не всегда получается.
– А если бы ты могла прекратить это? Никогда больше не попадать туда? Ты бы перестала?
Софи задумалась о странной второй жизни в стране снов, прежде всего о человеке, который существовал только там, в Мабоне…
– Нет, – сказала она. – Конечно, нет.
– А ты хотела бы выбирать, когда уходить, а когда остаться?.. Ты не устаешь вечно бодрствовать?
"Ив самом деле, – подумала Софи, – иногда кажется, будто так и есть. Никогда не спишь. Здесь закроешь глаза, а миг спустя уже открываешь их на той стороне".
– Это не совсем так, – сказала она. – А ты устаешь?
Джилли помотала головой:
– Но ведь я и раньше не много спала.
И верно. До несчастного случая Софи иногда казалось, будто подруга вовсе никогда не спит.
– Пожалуй, я просто не могу понять, – сказала Джилли, – как мы обходимся без сна. Считается, что сон необходим для здоровья.
– И сновидения, – добавила Софи. – Мы ведь и снов не видим, раз то, что с нами происходит во сне, так же реально, как здесь. – Она усмехнулась. – А может, мы, наоборот, суперздоровы, раз наши сны такие реальные?
– О да! – Взгляд Джилли скользнул по укрытому простыней бессильному телу.
– Я не о том.
– Понимаю.
– Я как-то думала обратиться в клинику сна, – призналась Софи, – предложить им записать мозговые волны или чем они там занимаются, пока я… нахожусь в стране снов.
– Помню, ты говорила. Но ведь так и не пошла?
Софи покачала головой:
– Я струсила. А если они обнаружат, что со мной что-то не так? Или все мне объяснят, и я, поняв физиологию, узнав, как это получается, потеряю эту способность?
– Ты боялась из-за Джэка.
– Я понимаю, прискорбно, когда любовь у тебя только в стране снов, но это лучше, чем вовсе без любви.
– Я тоже чуть не закрутила там любовь, – сказала Джилли. – Точнее, могла бы до вчерашнего дня.
Она поведала о своем последнем приключении с Тоби в поисках волшебных веточек.
– Имей в виду, для меня он ничего не значит в том смысле, – добавила она под конец.
Софи ничего не ответила, и обе замолчали. Софи понятия не имела, куда увели Джилли ее размышления, но сама она думала о последних словах подруги о том, что Тоби Чилдерс на самом деле для нее ничего не значит. По большому счету для Джилли никто ничего не значил в том смысле, кроме Джорди, да и то Софи часто приходило в голову, что чувство Джилли к нему оказалось таким прочным только потому, что было невостребованным. А настоящей близости у Джилли ни с кем не получалось, и она давно уже не пыталась ее найти. Наследство старых ран, полученных в детстве и на улице.
Софи задумалась, намного ли лучше обстоит дело у нее самой. В реальном мире любовь у нее не складывалась, хотя подобных препятствий вроде бы не было. Жизнь без матери, бросившей ребенка, – совсем не то, что непрерывное сексуальное насилие в первые пятнадцать лет жизни.
– Так о чем ты хотела поговорить? – напомнила Джилли.
Софи, глубоко ушедшая в размышления, заморгала от неожиданности.
– Как ты собираешься присматривать за мной в стране снов? – добавила Джилли.
– Отчасти… – начала Софи и тут же умолкла, сообразив, что не знает, что сказать. Тема двойника была уж слишком фантастической, даже при общей фантастичности их беседы.
– И тут она умолкла, – продекламировала Джилли, – и все гадали, к чему обратились ее мысли.
Софи улыбнулась:
– Просто не знаю, как объяснить, чтобы ты не сочла меня совсем уже рехнувшейся.
– Вот видишь! Там становятся если не поэтами, так безумцами! Хватит с тебя страны снов, милая.
– Страна снов ни при чем, – возразила Софи. – Дело в том, что происходит здесь и сейчас, в Мире Как Он Есть.
– Ну рассказывай же!
Если бы не паралич, подумала Софи, Джилли сейчас склонилась бы к ней с азартным блеском в глазах. Глаза, впрочем, и так блестели.
– Мы видели твоего двойника, – сказала Софи. – То есть видела Изабель и видела я. Каждая по разу.
Она стала рассказывать, причем, взяв себя в руки, отказалась от попытки объяснить происшедшее с точки зрения здравого смысла. "Больше никаких тайн между нами, – поклялась она самой себе. – Никаких отрицаний".
– Вы уверены в этом? – спросила Джилли.
– За Изабель не отвечаю – хотя она явно уверена, но я знаю, что видела. Пусть мельком, но ты же меня знаешь.
– Как же, как же, ничто не ускользнет от взгляда нашей Софи.
– Но я также знаю, что тебя там быть не могло, если только… ты ведь не научилась возвращаться из страны снов в том теле, в котором там пребываешь?
– Не думаю, что такое возможно, – ответила Джилли. – То есть тогда я оказалась бы здесь в двух экземплярах, верно? И уж точно я. не помню, чтоб заходила на Йор-стрит.
– Чудно.
Джилли чуть наклонила голову:
– И немного страшновато.
Они опять замолчали. Теперь первой заговорила Софи.
– По-моему, я знаю, как нам встретиться в стране снов, – сказала она.
– И как?
– Заснуть вместе. В одной постели, держась за руки.
Глаза Джилли снова загорелись азартом.
– Я играю, – сказала она.
Софи рассмеялась:
– Чтобы ты да отказалась от игры!
– Верно. Один из множества моих талантов. Даже будучи Сломанной Девочкой, я всегда готова участвовать в любой кутерьме.
– Может и не сработать, – предупредила Софи.
– Да брось. Что нам терять?
– Совершенно нечего.
И она улеглась на кровать рядом с Джилли. Они лежали плечом к плечу, и, взяв руку Джилли в свою, Софи ощутила слабое пожатие.
– А ты сможешь заснуть? – спросила Софи. – Я имею в виду, вот так?
– Последнее время у меня это лучше всего получается, – отозвалась Джилли.
Софи хотела поспорить, но передумала и просто закрыла глаза. Она вслушивалась в дыхание Джилли и старалась дышать в такт. Спустя мгновение комната вокруг нее растаяла.
2
Однажды давным-давно…
Наверно, я все-таки не ожидала, что у нас получится. После стольких недель тщетных поисков Софи попытка заснуть вместе казалась – как бы это сказать – слишком очевидным решением. Однако же получилось. Я засыпаю в палате реабилитации, а открываю глаза в стране снов, лежа рядом с Софи на мягком мху. Мы все еще держимся за руки. Поворачиваемся друг к другу лицом, улыбаемся до ушей. Я хохочу, целую ее в нос, вскакиваю на ноги и приплясываю вокруг нее.
– Получилось! – распеваю я. – Полу-лу-полу-лу-получи лося!
Пытаюсь отбить чечетку, но тапочки тонут во мху, и стука не слышно. Ну и пусть. Все равно я не умею танцевать степ. Так что я просто кружусь, как кружилась маленькой девочкой, пока в моей жизни еще не было ничего ужасного, широко раскинув руки и запрокинув голову.
И тут до меня доходит, что Софи так и лежит на земле. И, взглянув на нее, я вижу, что она плачет. Я падаю на колени рядом с ней.
– Что с тобой, Соф? Нам бы полагалось радоваться.
– Просто… ты снова – ты…
Я не сразу понимаю, о чем она говорит. Она садится и трогает пальцами мою щеку. И тогда я догадываюсь. Я так привыкла становиться собой в стране снов, что больше не задумываюсь об этом. Но для Софи, которая последнее время имела дело только со Сломанной Девочкой, это потрясение.
– Ты посмотри на себя, – говорит она. – Точно такая, как в университете, когда мы познакомились.
Я улыбаюсь:
– Когда мы были задаваками-студентками и всё знали.
– Ты никогда не была задавакой.
– Да и ты тоже.
Помнится, Джо как-то говорил мне, что когда снишься себе в стране снов, то становишься такой, какой себя представляешь, какой себя видишь, – и не обязательно такой, какой ты выглядишь в Мире Как Он Есть. Но до сих пор я об этом не задумывалась. Неудивительно, что Тоби за мной ухлестывал, пока я его не разочаровала: он ведь считал меня беззаботной двадцатилетней девчонкой. Да я такая и есть, когда попадаю сюда.
Многие говорят, что в душе чувствуют себя подростками, – сколько бы лет им ни было и какую бы взрослую и ответственную жизнь они ни вели. Но мои подростковые годы заперты в ящичке для дурных воспоминаний вместе с детством, так что ничего удивительного, если я представляю себя вечной студенткой. Тогда я впервые почувствовала, что могу быть кем-то. Собой. Действовать, а не сопротивляться или подчиняться.
Софи тоже выглядит моложе – еще моложе меня. Ей лет восемнадцать, самое большее девятнадцать.
– Ты хоть раз здесь смотрелась в зеркало? – спрашиваю я.
Она улыбается и кивает. Глаза все еще блестят. "Забудь о Сломанной Девочке, – хочется сказать мне. – Пока мы здесь, она ничего не значит". Но говорить теперь незачем. Она уже справилась сама. Наверно, ей нетрудно переключиться на меня такую, с какой она знакома много лет, а не несколько недель, как со Сломанной Девочкой. Хотя она никогда не отводит взгляда, навещая меня.
– Здорово, да? – говорит она. – Если бы загнать этот восторг в бутылку и прихватить с собой, мы бы озолотились.
– Не представляю, как я выгляжу, – вздыхаю я, проводя рукой по волосам. Еще в первый раз попав сюда, я заметила, что здесь у меня длинные волосы, а не щетина, отрастающая на голове Сломанной Девочки. Но потом я не думала об этом.
– Хорошо бы зеркало, – говорю я.
– Замечательно выглядишь, – уверяет меня Софи.
Я вытягиваю вперед руку с растопыренными пальцами. Много недель я не держала в руках кисти, но вся рука в пятнышках краски.
– И в волосах тоже, – сообщает Софи, – как всегда. Должно быть, просто, – она ехидно усмехается, – один из твоих талантов.
– Зато дешевле, чем лак для ногтей!
– И намного колоритнее.
Я смеюсь вместе с ней.
– Обязательно надо захватить сюда и Венди, – говорю я.
Софи кивает:
– Где бы это "здесь" ни было.
Мы встаем и оглядываемся вокруг. Совершенно незнакомое место. Немного напоминает Большой лес, но кажется старше, хотя деревья и не такие громадные. И подлеска больше, а света меньше – сумерки переходят в ночь; воздух пропитан тайной лесных дебрей. Здесь так тихо, что мне слышно наше дыхание, и я начинаю раскаиваться, что поначалу подняла столько шума. Джо не устает повторять, что в стране снов много опасных мест. На первый взгляд это место не кажется особенно опасным. Будто находишься в одном из дальних и древних уголков тайны, где все наполнено звуками. И все же в воздухе висит угроза, и мои танцы с песнями могли привлечь внимание не слишком приятных существ.
– Ты не знаешь, где это мы? – спрашиваю я у Софи.
Она качает головой – не совсем тот ответ, на какой я надеялась.
– Не припомню такого места, – добавляет она. – Наверно, нам прежде, чем заснуть, надо было решить, куда хотим попасть.
Я сама не понимаю, почему мне вдруг стало неспокойно. Сколько раз переходила границу – ничего подобного не испытывала. Но здесь явно что-то не так.
– Может, мы на дальней окраине Большого леса, – говорю я. – Здесь все такое, знаешь… волшебное. Древнее.