Как я понимаю, в этом мире снов весь смак в том и состоит, что там полно неожиданностей, но от того, на что мы наскочили нынче, я на пару секунд теряю способность соображать. Мы уже дышим в спину добыче, мы уже так близко, что я почти чувствую вкус его крови на языке. Вылетая на прогалину, я знаю, что всего несколько секунд отделяют нас от цели, и кого же мы там видим, как не мою сестрицу с одной из ее подружек?
Ветер дует от нас к ним, так что мы ничего такого не ждем и думать не думаем. Просто останавливаемся на бегу, и стая привычно растягивается полукругом за моей спиной, ожидая моего решения. А я ничего не могу придумать, только пялюсь на них. Потом чую их страх и понимаю, что они наши. Еще не знаю, что мы с ними сделаем, но ясно, сделаем, что захотим. Я на прямых лапах иду вперед. Глаза заливает красная волна ярости. Думаю: "Вот сейчас, наконец". Стая стягивается вокруг, следуя за мной по пятам. И тут ее подружка берет и исчезает. А мы с сестрицей встречаемся взглядами и замираем.
– Ты меня знаешь, да? – вдруг спрашивает она. – Знаешь и не слишком любишь.
А что тут удивительного, сестричка моя?
Я бросаюсь на нее, но тут она следует примеру своей подружки и просто испаряется, а я врезаюсь в ствол у нее за спиной. Не удержавшись на ногах, падаю в какие-то колючки, сразу вскакиваю и рычу на стаю, подошедшую слишком близко. Мочусь на место, где стояла моя сестрица, и на прямых лапах отхожу в сторону, огрызнувшись через плечо на ближайшую волчицу. Она быстренько принимает позу подчинения, могу вас уверить.
Я гляжу на Рози, а она на меня. Обе мы понимаем, что лиса уже не догонишь. Ушел. Я киваю Рози, и мы просыпаемся на гостиничной кровати.
– Это она была! – говорит Рози. – Черт меня побери, если это не твоя сестра.
Я еще не в состоянии разговаривать. Не просто увиделась с сестрой – увиделась с ней по ту сторону! В стране снов. В моей стране снов!
– Как она вообще туда попала? – наконец выговариваю я. Сажусь и гляжу на Рози. – Какого черта она там делает, расхаживая в собственном теле, будто с ним ничего и не случилось?
– Да, головоломка… Я качаю головой.
– Нет, – говорю я, и собственный голос еще царапает мне глотку. – Это ошибка. Она совершила большую ошибку, потому что теперь-то я до нее доберусь. Я с ней делиться не собираюсь. Слышишь, Рози? Ни за что!
– Ты обдумай все хорошенько, – предостерегает Рози. – За решетку больше попадать не стоит.
Черт возьми, мы и так под смертным приговором. Прикончишь ее и не только срок получишь. Сделают тебе укольчик, и окажешься там же, где и она.
– Я этого так не оставлю. – Я прожигаю Рози взглядом. – Вся моя жизнь, все, что в ней было плохого, – ее работа. Не собираюсь я ей еще и страну снов отдавать.
– Я же не говорю, чтобы ты что-то там оставила. Просто пошевели своими замечательными мозгами и придумай, как с ней поаккуратнее разобраться.
– Не могу я сейчас думать.
– Ладно, – кивает Рози. – Ты в бешенстве, тебе больно. Нормально. Тогда я за тебя подумаю.
Я так и вытаращилась на нее.
– Первым делом, – говорит она, – не терять следа. Выследить одного из этих козлов и напиться крови. А уж тогда…
– Тогда уж ему будет больно.
Рози ухмыляется:
– Да черт побери, Рэй, тогда мы с ним что захотим, то и сделаем. Вроде так оно должно сработать?
Я все смотрю на нее через красную дымку, но она уже начинает таять.
– Да, – говорю я, и голос все еще звучит хрипло, – так оно и должно работать, так и должно.
Джилли
Ньюфорд, май
Венди в самом деле собиралась подождать до завтра, а тогда уж вместе с Касси зайти к Джилли. Она понимала, что благоразумнее подождать. Конечно, любительница приключений Джилли порадуется, увидев подругу, пробирающуюся к ней тайком после окончания приемных часов. Но ведь они так выматывают ее процедурами, что она скорее всего уже спит. Беда в том, что после гадания на картах Венди сама чувствовала себя как во сне. Вспоминала пропавшие изображения и торопилась поделиться впечатлениями с Джилли, пока и память о них не стерлась так же бесповоротно.
Хорошо было бы, если б она была художницей и могла просто воспроизвести увиденное, но ее художественные способности не шли дальше "человечков из палочек", так что приходилось обойтись записью. Значит, надо идти домой и все записать, а завтра она прочтет Джилли свои записки, и Касси будет там же, сможет подсказать, если она что-то упустит.
Итак, домой.
Она подождала на автобусной остановке и села в подошедший автобус. Только устроившись на сиденье, она сообразила, что не задумываясь вошла в автобус, который довезет ее не к дому, а к зданию реабилитации. Венди откинулась на мягкую спинку и отдалась на волю судьбы.
Так ничего и не записала, и Касси, которая могла бы помочь, не будет, но, надо полагать, воспоминания продержатся еще час-другой. Она проберется в палату, разбудит Джилли, если придется, и расскажет, что они узнали. Однако, добравшись до реабилитации и на цыпочках миновав сестринский пост, она застала в палате Софи, сидевшую у Джилли на кровати и приглушенным голосом яростно спорившую с ней.
– Что случилось? – с порога спросила Венди.
– Откуда я знаю, – отозвалась Софи. – Джилли так и набросилась на меня – хуже Джинкса.
– Да, – сказала Венди, – я ничего не понимаю. – Войдя в палату, она села в ногах кровати. – Может быть, просветите меня?
– По-моему, нирваны полагается достигать собственными усилиями, – произнесла Джилли.
Софи кинула на нее взгляд, подразумевающий: "Пора наконец стать серьезной, Джилли!"
Та вздохнула.
– Ну, ладно, ладно. Но это не значит, что я с тобой соглашаюсь, – добавила она, обращаясь к Софи.
– В чем не соглашаешься? – спросила Венди, прежде чем спор успел заново начаться.
Перебивая друг друга, они рассказали ей, как провели вечер, как вместе сумели попасть в страну снов, как стая гналась за человеком-лисом и одна из волчиц напомнила Джилли младшую сестру.
– О боже, боже, – вздохнула Венди. – Теперь все складывается.
Два непонимающих лица обратились к ней.
– Я только что от Касси, – объяснила Венди. – Она мне гадала. Вернее, гадала она на Джилли, насчет всех этих таинственных происшествий.
Она описала картины, показанные картами.
– Первая, очевидно, относится к твоему… к твоему детству, – сказала она.
– Не обязательно, – возразила Джилли. – Кто знает, что случилось с Рэйлин, когда я ушла из дому.
На минуту все замолчали, думая о другом ребенке, испытавшем, может быть, те же муки, что и Джилли.
– Ладно, – сказала Венди, – тогда те волки, над которыми были лица… Одно было похоже на твое, Джилли, но это ведь могла быть твоя сестра, а не какой-то… мм…
– Злой двойник? Темная половина души?
– Я этого не говорила.
– А вы с сестрой были похожи? – спросила Софи.
Джилли чуть заметно кивнула:
– Когда мы росли, она всегда была точь-в-точь как я на фотографиях, сделанных в том же возрасте. Не удивлюсь, если это сходство сохранилось и сейчас. Даже тот парень, который попался нам с Джорджи в Тисоне в семьдесят третьем, принял меня за нее.
– Так, – подытожила Софи. – Если это твоя сестра, а все больше похоже, что это так, значит, она тоже умеет проникать в страну снов. С целой стаей подружек.
– На карте была только одна, – заметила Венди.
– А в стране снов – не то шесть, не то семь. – Софи медленно покачала головой. – И они охотились за тем маленьким лисом. Ничего хорошего.
– Да уж, – заметила Венди, – если она сбила Джилли машиной и потом изуродовала все ее картины, милой особой ее не назовешь.
– Вы не понимаете, – остановила их Джилли. – Рэйлин была самой доброй девчуркой, какую можно представить. Она никогда бы такого не сделала. Мы ведь не знаем, она ли это была.
– Я ее видела на улице у твоего дома, – сказала Софи, – и Изабель тоже. То есть мы видели женщину в точности такую же, как ты, Джилли. Кто же это, как не она? И если не она погубила картины, так что она делала у твоего дома?
"Но если она уничтожила картины, – подумалось Венди, – так зачем ей болтаться поблизости?" Это соображение она оставила при себе, не желая прерывать ход рассуждений Софи.
– А если она не хочет тебе ничего дурного, – продолжала та, – так почему не зашла повидаться с тобой?
– Не знаю.
– А как насчет третьей карты? – спросила Венди. – С розовым "кадиллаком"?
– Ни малейшего представления, – сказала Джилли.
Софи уже хотела кивнуть, но вдруг вскинула руку.
– Постойте, – сказала она. – Помнится, тем утром, когда я видела двойника, на улице стояла розовая машина – за квартал от твоего дома. Длинный розовый автомобиль с откидным верхом. Я даже начала тогда напевать про себя ту песенку Фреда Иглсмита.
Все заулыбались, радуясь поводу отвлечься от напряженного разговора.
Им всем припомнилось выступление группы Иглсмита в "Твоем втором доме". Дело было в январе, и все они плясали как безумные под звуки гавайской гитары и электронного кантри-рока, а грубоватый голос Фреда выводил строки, едва слышные из-за оркестра. Они попали под его очарование с первой песни и не сразу осознали, что "гавайская гитара" – на самом деле мандолина, переданная через электронную приставку. Особый блеск музыке придавала бешеная перкуссия ударника – парня, которого звали Хэнк Стиральная Доска. Он и играл на стиральной доске, а еще у него был стальной шлем пожарного с прикрепленными к нему цимбалами и рожки, пристроенные прямо на стиральной доске. После концерта они купили себе по диску с разными записями и с тех пор то и дело обменивались ими между собой.
– "Пребольшущая машина…" – тихонько напела Джилли.
Софи кивнула:
– Может, это ее и была. Твоей сестры, я хочу сказать.
– Понятно…
Все снова помолчали.
– Так о чем вы тут спорили, пока я не пришла? – спросила Венди.
– Софи хочет, чтобы я рассказала Лу о сестре. А я не хочу втягивать полицию. Не хочу, чтоб она из-за меня попала в беду.
– Но, Джилли… – начала Софи.
– Особенно не хочу в том случае, если ей пришлось пройти через то же, что и мне. Из-за того, что я ее бросила. – Джилли покачала головой. – Да кого я обманываю? Конечно, так оно и было. Неудивительно, что она сломалась.
– Ты тоже через это прошла, – сказала Софи. – Но ты-то не сломалась.
– О, ради бога. Сколько себя помню, у меня в голове всегда было полно дряни.
– Но ты же не стала из-за этого вредить людям, – возразила Софи.
– Мне просто повезло, – сказала Джилли. – Мне помогли. Как в сказке. А ей – нет.
– Этого мы не знаем. Мы же ничего о ней не знаем!
Но Джилли ее не слушала.
– Вы знаете, что после аварии – пока я еще была в коме – Джо приглашал волшебных целителей помочь мне?
И Венди, и Софи кивнули.
– И все они сказали, что ничего не могут сделать, пока я не разберусь со старыми ранами. Проблема не в том, что я сама пережила, а в том, как я обошлась с Рэйлин. Такое нельзя забыть. И простить.
Софи хотела что-то сказать, но передумала и, склонив голову, взяла Джилли за руку и пожала ее.
Венди вздохнула. Из них троих только ей не приходилось залечивать ужасные раны, оставленные детством. В ее мире все было как надо. Ее не совращал старший брат, не покидала мать – не было ничего такого, что случалось с двумя из каждых трех ее знакомых женщин.
– Я согласна с Софи, – заговорила она, неохотно возвращаясь к теме, которую кто-то же должен был закончить. – По-моему, надо сказать Лу. И Джо тоже.
Но Джилли уже качала головой.
– А Джо зачем? – спросила Софи.
– Ну а кто еще из наших знакомых столько знает о стране снов? – отозвалась Венди.
Софи улыбнулась:
– Кроме меня, ты хочешь сказать?
– Он по-другому знает. Он ведь не только во сне там бывает, верно? Он сможет понять, как это сестра Джилли превращается там в волчицу.
– Если это была она, – вставила Джилли.
– Правильно. Может, он и в этом разберется.
Джилли мотнула головой:
– Я уже и так ей навредила.
– А если она не только тебе вредит? – спросила Венди. – Может быть, с точки зрения какой-нибудь вселенской кармы ты и заслуживаешь наказания за то, что сбежала от сестры, хотя лично я в это не верю. Господи, да ты сама-то была ребенком. И сколько тебе досталось за эти годы!
– Это оправдание?
– Нет, – сказала ей Венди. – Просто факт. Но что, если она делает зло и другим? Ни в чем не виноватым? Их-то за что наказывать?
– Да… да, наверно…
– Так что мы должны рассказать.
– Господи, ничего я не знаю, – сказала Джилли. – Нельзя ли оставить это на завтра? Сейчас я просто ничего не соображаю.
Венди незаметно переглянулась с Софи.
– Конечно можно, – сказала она.
Джилли пристально взглянула на нее:
– Пообещай, что не станешь ничего делать, пока мы завтра не поговорим. – Она перевела взгляд на Софи, – И ты тоже.
– Я не скажу Лу, – сказала Венди, – но Джо, по-моему, нужно известить как можно скорее.
Чуть помолчав, Джилли коротко кивнула.
– Конечно, – сказала она, – ему скажем. Хотя не представляю, где ты станешь его искать. Он ушел вглубь страны снов.
Венди кивнула:
– Касси мне говорила. Но я передам ей и… – поспешно добавила она, – предупрежу, чтобы больше она никому ни слова.
Все было сказано, и Софи с Венди собрались уходить.
– Ничего, что ты остаешься тут одна? – спросила Софи.
– Не хуже, чем всегда.
У Венди дрогнуло сердце – так безнадежно прозвучали эти слова. Попрощавшись и выйдя в коридор, она остановила Софи:
– Ты бы не могла тоже его поискать?
Софи покачала головой:
– Не представляю даже, как за это взяться. Но постараюсь известить, кого смогу, в Мабоне, когда попаду туда нынче ночью.
– Надо помочь ей пройти через это, – сказала Венди. – Через все это.
Софи угрюмо кивнула, продела свою руку под локоть Венди, и они вместе вышли на улицу, склонив головы и опираясь друг на друга в поисках силы и утешения.
2
После ухода Венди и Софи я долго боюсь заснуть. Мне никак не верится, что сестра пыталась меня убить – сбить машиной в Мире Как Он Есть или загрызть, обернувшись волчицей в стране снов. Знаю, люди меняются, но чтобы настолько? Не могла добрая малышка, которую я оставила, сбежав из дому, вырасти в какого-то чудовищного оборотня-убийцу. Слишком велика перемена – она не укладывается у меня в голове.
Но кто бы ни обладал разумом, скрытым за глазами той волчицы, он меня ненавидит. В это я верю без труда. И эта мысль не дает мне уснуть. Понимаете, я знаю, что всегда могу, если встречусь с ней снова, проснуться и сбежать от нее, но что, если она последует за мной и сюда? Бывает такое? Джо приходит в страну снов и уходит из нее, когда захочет. Может, и она в прошлый раз просто растерялась и не успела меня догнать? Или не хотела торопиться? Может, она и так знает, где искать меня, беспомощную Сломанную Девочку, этакий прикованный к постели вариант Красной Шапочки, и выжидает, выбирая подходящую минуту, чтобы явиться и покончить со мной?
Зря я об этом задумалась – теперь вздрагиваю от каждого шороха, потому что мне мерещится в нем цокот волчьих когтей по каменному полу. Спрятаться мне негде. Не то что с кровати не встать – даже одеяло на голову натянуть не сумею. А ведь там не одна волчица будет – ко мне из коридора ворвется целая стая.
Мне даже обидно: я ведь всегда любила волков, а теперь из-за нее начинаю бояться. Конечно, они хищники и все такое, но я же знаю, они не нападают на человека, если их не вынудили.
Чем же я ее до такого довела?
Мне снова приходят на ум доводы Софи: круг замкнулся, я снова не желаю признавать, что это могла быть моя маленькая сестренка Рэйлин, но спор с собой утомляет меня еще больше, чем перепалка с Софи, веки наливаются свинцом, а сердце стучит вдвое быстрее, чем положено, из-за того, что может поджидать меня по ту сторону сна.
Просто диво, что я все-таки засыпаю. И, заснув, попадаю в "когда-то давным-давно" своих снов…
Я чувствую, как меня уносит, и стараюсь сосредоточиться на последнем месте, где была с Тоби, – высоко на ветке самого большого из соборных деревьев, – там я недосягаема ни для одного волка, будь он оборотень или кто еще. Хотя бы теоретически.
Если только она не сумеет добраться до ветки прямо отсюда тем же путем, что и я.
Но для этого надо, чтобы она бывала там раньше, возражает рассудочная половина сознания. Так уж тут все устроено: попасть можно куда угодно – люди и попадают, во сне, а потом почти ничего не могут припомнить, но если хочешь оказаться в определенном месте, сначала надо там побывать. А велики ли шансы, что она уже бывала на том дереве?
Но если она – оборотень, что мешает ей принять человеческий облик и залезть на дерево не хуже меня? Или обернуться птицей, если на то пошло.
Я засыпаю, так и не дав рассудку себя утешить, и, видимо, это меня подводит: я оказываюсь не на безопасной ветке высоко над землей, а на вершине холма. За спиной у меня странное здание, а внизу от подножия до самого горизонта простирается лес. Я не сразу понимаю, что смотрю на Большой лес, потому что ни разу не видела его со стороны.
Отрываю взгляд от горизонта и оглядываю ближайшие окрестности. Вокруг скопления скал и расщелины, в которых можно спрятать дюжину волчьих стай. Но никакого движения в них не заметно, и я переключаю внимание на дом. Отсюда мне не так уж много видно. Только окна в каменной стене – три окна на три этажа, – а стекла в них такие темные, что внутрь не заглянешь. Камень для стен явно брали прямо из-под ног, и здесь еще много осталось – валуны и булыжники рассыпаны от вершины холма до самого леса по всему склону. Крыша соломенная, а единственное отверстие в стене – большая арка, которая, похоже, ведет в мощенный булыжником внутренний двор. Странное дело, в арке не хватает замкового камня.
Я последний раз окидываю взглядом склон и лес и направляюсь к дому. Через несколько минут я уже во дворе. Он довольно велик – пожалуй, размером с бейсбольную площадку. Прямо напротив арки, через которую я вошла, – другая, а по обе стороны от нее в стене большие деревянные двери. Вдоль стен тянутся деревянные лавки, а посреди двора колодец. Выше в стенах множество окон, все с такими же темными стеклами. Под нижними окнами ящики с травами и цветами.