- Ну вот, как раз, долечу - будет утро, - он пожимает верхним плечом. - Принести тебе пожевать чего-нибудь?
- Не, я лучше встану, хоть провожу тебя, - я принимаюсь вывинчиваться из-под одеял, стараясь не разбудить скотинок. Один всё-таки просыпается и с отчаянным писком повисает на моей водолазке. Я ведь вчера так и не разделась, и не помылась. Фу! Надо будет постельное бельё поменять.
- Ну как хочешь, - говорит Азамат и направляется прочь из комнаты. Я поспешаю следом, отмечая, что мне просто страшновато заходить в кухню одной. А потом Арон проснётся, и перед ним мне будет стыдно. Мне и так-то неудобно.
- Ты извини, что я вчера такую истерику закатила… - начинаю.
Азамат останавливается так резко, что я чуть не придавливаю котёнка об его спину. Поворачивается.
- За такие вещи не извиняются.
- Ну, мне всё-таки неловко, со мной обычно такого не бывает…
- А знаешь, сколько раз мне было неловко перед тобой? И ты же сама всегда говоришь, что всё в порядке вещей и так и надо. Я уже привык и расслабился. А теперь оказывается, ты всё ещё меня стесняешься?
- Да нет, просто… - я мешкаю, чешу котёнка за ухом. - Я скорее сама себя стесняюсь. Это уж очень… не в моём стиле, - снабжаю последнее слово идиотским смешком.
- Я понял, - говорит Азамат, обхватывая меня за плечи и продолжая движение к лифту. - У вас на Земле женщины пытаются внушить себе, что они тоже мужчины. Сами себя обеспечивают, выбирают себе пару по прихоти, а не по расчёту, получают удовольствие от секса - и стыдятся своих слабостей.
- А ваши что, не стыдятся? - спрашиваю я по возможности серьёзно: котёнок залез мне на плечо и шумно нюхает моё ухо, и от этого тянет хихикать.
- Конечно нет. Женщина и должна быть слабой. А лучше - это не моё мнение, не подумай - ещё и глупой. Тогда рядом с ней любой чувствует себя исполином.
- А ты не думаешь, что это занижает планку? Получается, чтобы казаться себе крутым, достаточно найти слезливую дуру, так ведь?
- Иногда да, - неохотно соглашается Азамат. - С другой стороны, даже на слезливую дуру надо произвести впечатление. Да и потом, когда от тебя целиком зависит благополучие другого человека, это не даёт расслабляться. Самому можно и жить под ёлочкой, и питаться ворованным. А жене нужно, чтоб хозяйство. слуги, украшения, а уж если дети… Дисциплинирует, одним словом.
Я перевариваю всё это, пока мы входим в кухню. Автоматически сажусь туда же, куда вчера. Азамат включает кофеварку. Котёнок слезает с меня на окно и тут же принимается скрадывать гигантскую золотоглазку.
- Так хочешь сказать, тебя устраивает моя вчерашняя истерика.
- Нет, конечно, тебе ведь было плохо, как это может меня устраивать? Но я не перестаю восхищаться, Лиза, это ж надо было столько часов терпеть, и казалось, что всё нормально… Я-то думал, ты разревёшься прямо как с лошади слезешь.
- Я не терпела. У меня просто реакция замедленная. И я не знаю, что со мной такое надо сделать, чтобы я разревелась на глазах у такой толпы народа. У меня, знаешь, достоинство есть.
- Знаю, - ухмыляется Азамат, наливая нам кофе. - Очень хорошо знаю. Так что брось передо мной хорохориться, я тебя и с истериками люблю, а стыд тебя не украшает.
- Но-но! - грожу ему пальцем. - У меня пока только одна истерика была, смотри, не накликай!
- После того, как разберёмся с джингошами, сделаю пожертвование Старейшинам, чтобы сплели гуйхалах за твой душевный комфорт, - смеётся Азамат. - Ты, кажется, есть собиралась?
- Ага, - встаю и направляюсь к холодильнику, но останавливаюсь. - Рыба ещё там?
- Только в морозилке. Свежую вчера Арон с семьёй съели. Надеюсь, ты не про…
- Нет-нет! - быстро выпаливаю. - По мне, хоть бы они её всю съели. Я теперь нескоро на свежую рыбу смотреть смогу.
К счастью, в холодильнике много другой еды, так что, пока Азамат собирается, я жарю нам огромный омлет из лебяжьих яиц с оленьей колбасой и муданжским аналогом маслин.
Доев, Азамат ещё немножко сидит за столом, трёт глаза.
- Когда тебя ждать? - спрашиваю.
- Скорее всего, сегодня же к вечеру. И я буду не один. Возможно, кто-то прилетит раньше меня.
- А… мне всех пускать?
- Чужие не знают про это место, - ухмыляется Азамат. - Но на всякий случай, пускай только знакомых и тех, кто с ними. Хотя я сильно удивлюсь, если найдётся такая продажная душа, чтобы выдать тебя джингошам. Разве что среди наёмников. Но они только завтра начнут собираться. Не волнуйся. Я самое позднее к утру вернусь.
Киваю рассеянно.
- Вчера не намазались, - говорю. - Возьми с собой крем на всякий случай.
Азамат фыркает, я неумолимо продолжаю.
- Понимаю, что тебе не до того, но вдруг будет минутка!
- Ладно. Ты ещё напомни, чтобы я тепло оделся и…
- …И не сидел на полу! И вообще, осторожнее там. Ты, конечно, Байч-Харах, но это не повод расслабляться.
- Знаю, знаю.
Он целует меня и выходит за дверь. Котёнок скребётся в окно. На улице пасмурно, над Долом висят грозовые тучи.
Глава 18
Азамат улетел, я наелась, а спать совершенно не хочется. Ну и ладно, тогда я сейчас помоюсь как следует, а то потом понаедут всякие мужики, при них в халате не походишь. Я устраиваю себе горячущую ванну, отпариваюсь и отмываюсь так, как будто моцог провести решила. Но когда я нервничаю, от еды меня не отвадить. Потом вылезаю в гостиную с намерением посидеть потупить, пока не придумаю, чем полезным можно заняться. Но занятие образуется само: разбирать привезённые Ароном вещи. А привёз он и правда всё, что смог отодрать. Кроме медицинского барахла ещё вся техника включая кухонный комбайн, документы, драгоценности, посуда, одежда… В общем, я удивляюсь, что он куски стен не привёз. Непонятно только, как ему удалось всё это за два часа упаковать. Есть, правда, пара жертв: несколько пиал и пузырьков побились, но в пузырьках, к счастью, не было ничего ужасного или уникального.
Я решаю выделить под смотровую одну из четырёх комнат на втором этаже. Правда для этого приходится сначала установить, свободна ли хоть одна. Заглядываю в щёлку: ага, тут спит Арон, а на второй кровати ребёнок. В другой комнате обнаруживаю ещё двоих, видимо, жену и дочь. В третьей спали мы с Азаматом, а четвёртая пустая. Вот и славно. Транспортирую аппаратуру при помощи сервировочного столика. Как всё-таки прекрасно, что в моём доме есть лифт!
Когда я заканчиваю оснащать себе кабинет, солнце уже должно было показаться, но всё небо замазано облаками, как штукатуркой, и сквозь них не очень понятно, какое там время суток. Я продолжаю разбирать шмотьё, расставлять посуду в шкафчики на кухне, стараясь не греметь, чтобы не разбудить гостей. Состояние у меня странноватое - вроде всё спокойно, но нет-нет да ёкнет где-то, и сразу тянет в окно смотреть, а там без изменений. И зуд деятельности не проходит. Боже, Арон даже короб с рукоделием приволок. Это такой как бы сундук, сплетённый из волокна агавы, мне его Азамат подарил пару недель назад, чтобы хранить всякие нитки-иголки. Ну вот, хоть будет, чем себя занять. А пока надо супа наварить и какого-нибудь рагу, чтобы много было, и потом об этом не пришлось думать, когда народ нахлынет.
На плите булькают три больших котла, а я сижу в углу и плету новый гобелен, когда на кухню спускается Арон.
- Ой, здравствуйте! - говорит он так радостно и удивлённо, как будто считал меня давно погибшей. Я по мере сил приветливо улыбаюсь.
- Здравствуй. Как спалось?
- Отлично, Лиза-хон! Спасибо! А Азамат уже уехал, да?
Киваю. За то время, что я прожила на Муданге, я привыкла к так называемой "чистой" речи, незатронутой влиянием всеобщего языка. Поэтому Аронова манера говорить уже не вызывает у меня в памяти анекдоты о малых народах родной страны. Ну, почти никогда.
- Ой, а что это на плите? - заинтригованно спрашивает он.
- Еда, - говорю. - Вот то, что в левом котле, думаю, уже можно есть.
Арон пару раз озадаченно моргает, потом отражает на лице понимание.
- А, да, Азамат ведь говорил, что вы иногда готовите! Это так странно…
- Я в курсе, - усмехаюсь. - Тарелки в шкафчике над раковиной, ложки вон стоят.
Арон послушно накладывает себе рагу с чомой и садится завтракать.
- Лиза-хон, - начинает он через пару ложек, - а правда, что вы ездили к матери?
- Ну да, даже два раза, а что?
- Как она там? Азамат сказал, она рыбачит?
- Ага, он даже с ней во второй приезд в море ходил. Она ничего, бодренькая. Была очень рада его видеть. А ты с ней не поддерживаешь контакт?
- Да нет, как-то… - он невнятно пожимает одним плечом. - Раньше с Азаматом вместе к ней ездил иногда, а потом… Тем более, она от отца ушла, а он так злился… Дескать, какое она право имеет, он ведь её взял из такой глуши, да из бедной семьи, должна по гроб жизни его слушаться. В общем, я как-то побаивался к ней ездить, вдруг он узнает.
- А тебе-то чего бояться? - приподнимаю бровь. - Ты-то женат. Даже если он от тебя отречётся, тебе ничего не грозит.
- Ну что вы, Лиза-хон, это же такое бесчестье!
Я закусываю язык и не спрашиваю, не кажется ли ему, что бояться навестить мать - это гораздо худшее бесчестье. К счастью, продолжать разговор мне не приходится, потому что в кухне появляется Аронова супруга. Она довольно ширококостная, но не толстая, разве что слегка полноватая. На ней самодельная одежда - юбка, блузка и диль, всё примерно одинакового тёмно-малинового цвета с зелёными узорами. К счастью, узоров мало, и они не очень режут глаз. На голове у неё не совсем ровно повязана косынка, узелок сбоку украшен тряпичным цветком на булавке. На лицо она довольно симпатичная, хотя и не сказать, что красавица. Губки бантиком, глубоко посаженные глаза, абсолютно прямые брови. Хотя из меня такой же ценитель муданжской красоты, как из Азамата психотерапевт, чего уж там.
- Доброе утро, - киваю я ей. - Я Лиза, будем знакомы.
- Алтоновч, - кивает она в ответ, но глядит как-то настороженно. Впрочем тут же улыбается, видимо, поняв, что выглядит неадекватно. - Спасибо, что принимаете нас в своём доме.
- Пожалуйста, - говорю. - После того, как Арон нам помог с домом, я могу только ответить взаимной любезностью.
Вежливость никогда не была моей сильной стороной, да. Супруги, впрочем, улыбаются, по крайней мере, моя кривая речь их повеселила.
- Завтракать будете? - спрашиваю у Алтоновч (это "золотой лист", а вовсе не отчество от имени Алтонгирела), указывая на кастрюли. Она поворачивает голову в ту сторону, потом ещё дальше, заглядывает в гостиную, потом снова возвращает к нам своё озабоченное лицо.
- А… слуг тут нет? - наконец осторожно спрашивает.
- Нет, - отвечаю, потом задумываюсь. - Вообще, тут где-то неподалёку живёт сторож, у него там сыновья… если что-то нужно, можно их попросить сделать, только я не уверена, что знаю, как с ними связаться… а что?
Супруги недоумённо переглядываются.
- Да нет, ничего, - с неловкой улыбкой говорит Арон и встаёт. Потом поворачивается к жене: - Ты садись, я тебе сейчас всё сделаю.
А, то есть, дама не привыкла сама себя обслуживать. Ну ладно, не моё дело, пускай Арон с ней возится, раз она ему нравится.
- А можно узнать, что вы плетёте? - спрашивает она в своём вежливом тоне, пока Арон достаёт пиалу и наполняет её моим варевом.
- Да так, - пожимаю плечами. - Наверное, очередной гобелен на стену, здесь их вон сколько… Но я пока ещё только учусь плести, у меня довольно криво получается. Кстати, Арон, спасибо, что привёз мои вещи, они мне тут очень пригодятся.
- Не за что, Лиза-хон, - улыбается он широченной улыбкой.
- А какой узор? - интересуется Алтоновч. Арон ставит перед ней еду и даёт ей ложку. Она тут же принимается есть, даже не поблагодарив. Арон отходит в сторонку и садится под окном, разглядывая небо, как я с утра.
У меня пока сделано рядов десять затейливым ярко-зелёным цветом, и по краям кисточки висят. О том, что собственно выплетать, я ещё и не начинала думать. Только блокнотик с конспектом Азаматовой лекции об узорах рядом положила.
- Ну-у, вообще, надо бы что-нибудь такое сделать за победу наших, так сказать… - открываю блокнот и принимаюсь листать в поисках подходящих символов. - Вот, например, спокойствие и надёжность, или там уверенность в себе… ещё вот обереги от обмана можно…
Алтоновч отвлекается от еды и смотрит на меня странно.
- А что в середине?
Пожимаю плечами.
- Ещё не придумала.
- Но ведь это самое важное! - удивляется она.
- Да я просто от нечего делать за этот гобелен взялась, - признаюсь. - Просто чтобы заняться чем-нибудь, пока Азамата нету.
В её глазах мелькает ужас и осуждение, но тут же сменяется вежливым интересом. Похоже, сейчас меня навсегда перестанут уважать.
- Ну… посоветуйте мне что-нибудь? - заискивающе предлагаю я.
Не знаю уж, было ли это ошибкой или прозрением, но… через десять минут у меня голова ломится от возможных вариантов узора, сюжета и цветовых решений. Я с некоторым трудом разделяю предложенные центральные мотивы на два типа: изображение сцены победы и изображение благоволящего бога.
- Сцена победы - это с такими палочными человечками, что ли? - уточняю. Она кивает, с энтузиазмом приканчивая завтрак. Арон смотрит на нас с довольной улыбкой. Женщины говорят о рукоделии, всё как надо. Я воображаю себе Азамата в виде палочного человечка и себя а ля комар-переросток, и мне это не нравится. - Нет, - говорю, - я уж лучше бога изображу. Только какого? И как?
И меня окончательно берут в оборот.
Через некоторое время на кухню выползают дети. На вид мальчику лет пять-шесть, девочке три-четыре. Я начинаю задумываться, как бы их так усадить, чтобы доставали до стола, подушки, что ли, подложить, надо будет сказать Азамату, чтобы сделал детский стульчик… но Арон просто усаживает их на диван вдоль стенки и выдаёт им пиалы в руки.
- Может, всё-таки за стол? - спрашиваю. - Так ведь неудобно…
- Вырастут, будут за столом сидеть, - он пожимает плечами.
- А если прольют или уронят?
- Я всё вытру, не волнуйтесь, - отмахивается он.
- А если обожгутся?
Вместо того, чтобы ответить мне, Арон грозит пальцем детям. Мальчик втягивает голову в плечи, девочка выпячивает губу, потом оба возвращаются к еде. Я хлопаю глазами, но решаю воздержаться от комментариев. После еды девочка уныло интересуется, нет ли здесь клуба, и, узнав, что нет, так же уныло зависает рядом с нами слушать про изображения богов на гобеленах.
Арон ненадолго куда-то уходит, потом возвращается, принеся с собой холодный воздух.
- Какой же у вас дом красивый, Лиза-хон! - радостно говорит он, перебив свою жену. - Азамат потрясающе умеет строить.
- Да, - соглашаюсь, - я когда первый раз увидела, все слова забыла. Азамат удивительный мастер.
- А вы тут ещё не охотились? - спрашивает Арон. - Не знаете, как с дичью?
- Без понятия, - пожимаю плечами. - Это к Азамату вопросы.
- Но вы не против, если мы пойдём осмотримся на эту тему?
- Да осматривайтесь на здоровье, - говорю. - Только учтите, что я дичь не люблю.
Арон кивком головы подзывает мальчика, который всё это время сидел молча и болтал ногами на диване у окна, и они вместе уходят исследовать местность.
Через пару часов они возвращаются бегом и очень радостные: на горизонте появились свои! Я бросаю всё и выскакиваю на улицу, но никого в небе не вижу. Вспоминаю о балконах, забегаю обратно в дом и поднимаюсь наверх. С третьего этажа мне удаётся различить на горизонте три точки. Пока я меряю шагами балкон и приглядываюсь, точки растут, наконец становится видно зелёно-бронзовый унгуц Азамата, и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы завизжать и замахать руками. Вроде как у нас тут секретная база, мало ли. Когда они подлетают совсем близко, я проделываю обратный путь лифт - прихожая - вокруг дома, а потом мечусь, не зная, остаться ли мне у двери или побежать встречать мужа на посадочном плато, или это опасно, и я понятия не имею, как положено хорошей муданжской жене вести себя в такой ситуации, чтобы не уронить авторитет мужа в глазах соратников.
В итоге всё-таки остаюсь у двери, и скоро из-за поворота выходит небольшая толпа с Азаматом во главе. Здесь Тирбиш, Эцаган, Онхновч, Ирнчин, Эндан и ещё человек десять, которых я хорошо если в лицо узнаю.
- Рада тебя видеть так скоро, - говорю с идиотской широченной улыбкой, от которой не могу избавиться.
Азамат выглядит озабоченным, но улыбается в ответ и приобнимает меня за плечи, а потом разворачивается, чтобы представить меня незнакомым мужикам.
- Это моя жена. Пожалуйста, относитесь к ней с почтением и не забывайте, что она целитель и с радостью оказывает профессиональную помощь.
Я киваю, мужики здороваются, я улыбаюсь знакомым.
- Да-а, немудрено, что ты из-за этой пташки за ружьё взялся, - протягивает толстый седеющий мужчина в кожаной куртке с вышивкой. - Я за свою-то гусыню пару сотен голов снести готов, а тут такая канарейка!
Все смеются, я делаю вид, что польщена.
- Ну пойдёмте внутрь, - Азамат приглашающе взмахивает рукой, и все тянутся за ним и за мной. Азамат негромко велит младшим парням выволочь из чулана перины-матрацы, после чего мы все поднимаемся на третий этаж, застилаем пол и рассаживаемся в круг. Вернее, это они рассаживаются, а я всё никак понять не могу, надо мне тут оставаться или нет, а Азамат ничего не говорит, потому что кому-то внезапно потребовалось побеседовать с ним вполголоса. Вообще, у меня сильное желание постучать себе по голове, чтобы там всё встряхнулось и улеглось правильным образом, а то я что-то совсем не соображаю. В итоге, когда все рассаживаются, я остаюсь стоять и обнаруживаю, что места рядом с Азаматом уже нет. Я решаю, что делать мне здесь всё-таки нечего, когда Азамат вдруг зовёт меня через плечо:
- Лиза, я бы тебя попросил кое-что нам рассказать, если тебе не трудно.