6
От высеченного в южном склоне обширного помещения, именуемого Залом Кергана, веяло глубокой древностью. Пропорции зала, скудные украшения, массивная деревянная мебель напоминали о давних временах, так же как и характерный запах, исходящий от голых каменных стен, окаменелого меха, покрывающего паркет, и старого дерева. Джоаз не любил этот затхлый аромат - как, впрочем, и все остальное в Зале Кергана. Размеры комнаты вызывали в нем мысль о чванстве, а бедность украшений - мысль если не о жестокости, то, по крайней мере, о грубости хозяина. Но однажды он понял, что не любит не столько эту комнату, сколько самого Кергана Банбека вместе с окружающими его имя легендами. Тем не менее в комнате было на что посмотреть. Три высоких окна - множество стеклянных квадратиков, вставленных в решетку из черного железного дерева, - выходили на долину, подобным же образом был инкрустирован потолок. Здесь можно было увидеть и несколько вычурных украшений, типичных для архитектуры Банбеков, например, капители на пилястрах, выполненные в форме голов химер, и фризы, декорированные традиционными листьями папоротника… Из мебели в Зале Кергана стояли только три высоких резных стула да тяжелый полированный стол темного дерева - и стол, и стулья необычайно старые.
Джоаз Банбек нашел применение этой комнате, разместив на столе рельефную карту местности в масштабе примерно один к двадцати одной тысяче, выполненную в мельчайших подробностях. В центре находилась сама Банбекская Долина, справа от нее Счастливый Дол, а между ними, окруженные ущельями, разломами, утесами и расщелинами, высились пять исполинских гор: гора Гетрон на юге, Бархский Шип, Клык, гора Спокойствия на севере и пик Отчаяния где-то посредине. Большая осыпь у горы Гетрон упиралась в Заоблачную возвышенность, которая, огибая с востока пик Отчаяния, протянулась до самого Бархского Шипа. К западу, между пиком Отчаяния и Бархским Шипом, окруженное Сканзским кряжем лежало плато Сканз, с севера ограниченное сбросами базальта у подножия горы Спокойствия.
Пока Джоаз изучал карту, в зал проскользнула Фейд и бесшумно подкралась к нему. Банбек, не оборачиваясь, узнал о ее присутствии - по запаху ладана, в дым которого она окунулась перед тем, как идти на поиски Джоаза. Фейд была одета в традиционные праздничные одежды девушек селения - плотно облегающее платье, сшитое из драконьих кишок, и коричневые меховые браслеты на шее, локтях и коленях, из-под высокого цилиндра с зубчатым верхом и красным плюмажем выбивались пряди густых каштановых волос.
Джоаз притворился, что не замечает девушку. Та осторожно подошла сзади и меховым браслетом пощекотала его шею, но Банбек демонстративно оставался равнодушным. Фейд, поняв его игру, обиженно надула губки.
- Как идет война? Нас всех убьют? - спросила она.
- Для Банбекской Долины все оборачивается как нельзя лучше. Для бедолаги Эрвиса и Счастливого Дола - как нельзя хуже.
- Вы собираетесь уничтожить его? - театральным голосом воскликнула Фейд. - Убийца! О, несчастный Эрвис!
- Ну, каждому по заслугам.
- А что ожидает Счастливый Дол?
Джоаз Банбек пожал плечами.
- Перемены к лучшему.
- И вы станете его правителем?
- Только не я.
- Отчего же? - прошептала Фейд. - Джоаз Банбек, владыка Банбекской Долины, Счастливого Дола, Фосфорного Ущелья, Глоура, Карового озера, Тайного Пристанища и Великой Северной Низины!
- Это не для меня, - повторил Джоаз. - Может быть, ты хочешь стать правительницей?
- А в самом деле! Я тут наведу порядок! Жрецов одену в красные и желтые ленты, велю им петь, танцевать и пить майское вино. Драконов сошлю на юг, в Аркадию, оставлю лишь нескольких Злыдней - у кого характер помягче: будут няньками при младенцах. И никаких кровопролитий. Я сожгу доспехи и сломаю мечи. Я…
- Моя милая стрекозка! - рассмеялся Джоаз. - Как быстро окончится твое правление!
- Почему? Почему оно не может продолжаться вечно? Если люди не хотят воевать…
- А когда прилетят Породители, ты повесишь гирлянды им на шею?
- Фу, они не вернутся. Какое им дело до горстки бедных деревушек?
- Никто не знает, что им нужно. Мы свободные люди… Возможно, последние свободные люди во Вселенной, это неведомо никому. Вернутся ли Породители?.. Не знаю, - Коралайн сияет ярко.
Фейд посмотрела на карту.
- И ваша нынешняя война - это просто ужасно. Вы будете нападать или защищаться?
- Все зависит от Эрвиса Карколо. Я жду, пока он выдаст себя. - Взглянув на карту, Джоаз добавил: - Карколо достаточно умен, чтобы напакостить мне. Если я не буду начеку.
- А вдруг вы начнете драться с Эрвисом, и тут прилетят Породители?
- Тогда мы все убежим к осыпи, - улыбнулся Банбек. - Или примем бой.
- Я буду сражаться рядом с вами, Джоаз, - провозгласила Фейд, воинственно вздернув подбородок. - Мы нападем на их большущий корабль, прорвемся сквозь тепловые лучи и электрические разряды. Мы пробьемся к самому люку и дадим по носу первому же грабителю, который посмеет высунуть его!
- У твоей стратегии есть одно слабое место, - заметил Джоаз. - Никто не знает, где у Породителя нос.
- Тогда мы схватим их… - Она осеклась, услышав какой-то звук.
Джоаз пересек комнату и распахнул дверь. Привратник Райф бочком скользнул внутрь.
- Вы просили позвать, когда бутылка перевернется или разобьется, - сказал он. - Случилось и то, и другое.
Банбек протиснулся мимо него и убежал.
- Что вы имели в виду? - поинтересовалась Фейд.
Райф раздраженно пожал плечами:
- Я знаю столько же, сколько и ты. Господин Банбек показал мне бутылку и велел: "Следи за ней днем и ночью. Если она перевернется или разобьется - немедленно позови!" Я решил, что это синекура какая-то. Думаю, Джоаз считает меня таким дряхлым, что только эта работа мне по силам. Наблюдать за бутылкой, ха! Да, я стар, и губы у меня дрожат, но из ума я еще не выжил… И что ты думаешь? Бутылка разбилась! На пол упала… Не знаю, что это означает, но я поспешил за господином Банбеком.
Фейд засуетилась:
- Где стояла бутылка?
- Около кабинета.
Выбежав из комнаты так быстро, как это позволяло узкое платье, девушка пронеслась по извилистым коридорам, через мост пересекла Дорогу Кергана и побежала вверх по склону - к резиденции Банбека.
На полу приемной валялись осколки стекла. В кабинете Фейд недоуменно остановилась. Никого и ничего. Лишь книжный стеллаж отодвинут от стены. Бесшумно подкравшись к нему, девушка обнаружила потайной ход, тихо спустилась в мастерскую и увидела странную сцену.
Джоаз стоял в небрежной позе и холодно улыбался, а у противоположной стены Жрец тщетно пытался сдвинуть какой-то неподъемный груз, находящийся на месте верстака. Наконец, оставив свои потуги, обнаженный человек мельком глянул на Джоаза и направился к лестнице в кабинет. Фейд отпрянула. Поднявшись, Жрец пошел к выходу.
- Секундочку, - сказал Джоаз. - Я хочу поговорить с тобой.
Жрец остановился и повернул голову к Банбеку. Несмотря на худобу, он был почти прекрасен - молодое, чистое лицо с бледной, будто прозрачной, кожей, голубые, чуть навыкате глаза, глядящие куда-то в пространство; струящиеся до самой талии светло-каштановые волосы…
Развалясь в кресле, Джоаз низким угрожающим голосом произнес:
- Не очень-то ты вежлив, я погляжу.
Это было утверждение, а не вопрос, поэтому Жрец промолчал. Его тонкие руки нервно подрагивали.
- Располагайся, - Джоаз указал на скамейку. Ты многое должен мне объяснить.
В самом ли деле искорка веселья вспыхнула в глазах нагого человека, или это только померещилось Фейд? Как бы то ни было, Жрец опять промолчал. Джоаз, вспомнив о манерах общения со Жрецами, поинтересовался:
- Не желаешь ли присесть?
- Это несущественно, - ответил Жрец. - Если я стою сейчас, то буду стоять и дальше.
Джоаз поднялся, обошел Жреца и, неожиданно толкнув скамейку под узловатые колени, вынудил гостя опуститься на нее.
- Если ты сидишь сейчас, то с таким же успехом можешь сидеть и дальше, - заметил Джоаз.
Жрец невозмутимо встал:
- Я постою.
- Как знаешь, - пожал плечами Банбек. - Я должен задать тебе несколько вопросов. Надеюсь, ты будешь отвечать охотно и точно. - Жрец по-совиному моргнул. - Договорились?
- Разумеется. Хотя я бы предпочел уйти отсюда тем же путем, каким пришел.
- Во-первых, - начал Джоаз, пропуская его слова мимо ушей, - что тебе понадобилось в моем кабинете?
- Твой язык непонятен мне, - вкрадчиво, словно разговаривая с ребенком, ответил незваный гость. - И я в затруднении, поскольку давал обет и должен правдиво отвечать на любой вопрос.
Джоаз вернулся к своему креслу.
- А ты не торопись, у меня много времени… С твоего позволения я изменю вопрос: существовали ли объяснимые причины, вынудившие тебя прийти в мой кабинет?
- Да.
- Сколько было этих причин?
- Не знаю.
- Больше одной?
- Может быть.
- Меньше десяти?
- Не знаю.
- Хм… Ты неуверен в точном количестве, да?
- Нет.
- Тогда почему ты не можешь определить их число?
- Такого числа нет.
- Понимаю, понимаю… Другими словами, основная причина, которая заставила твой мозг отдать приказ ногам, чтобы те привели тебя сюда, состояла из нескольких маленьких?
- Вероятно.
Тонкие губы Джоаза изогнулись в победной улыбке.
- Ты можешь рассказать о составных частях этой главной причины?
- Да.
- Слушаю тебя.
Все известные Джоазу формы принуждения - огонь, железо, побои, голод - для Жреца являлись не более, чем вынужденным неудобством; он не обращал на них внимания, словно те и не существовали вовсе. Единственной реальностью для него был его собственный внутренний мир, поэтому любое содействие или противодействие поступкам Обыкновенных людей не имело смысла. Недеяние и честность - вот что являлось смыслом жизни Жрецов. Понимая это, Джоаз спросил:
- Знаешь ли ты хотя бы один элемент причины, побудившей тебя придти сюда?
- Знаю.
- Что это за элемент?
- Желание прогуляться.
- Известен ли тебе какой-нибудь другой элемент?
- Да.
- Какой же?
- Желание размяться, гуляя.
- Ага… Ты намеренно увиливаешь от прямого ответа?
- Я просто отвечаю тебе - как ответил бы любому, кто захочет что-либо узнать. Таков закон, поэтому бессмысленно говорить об увиливании.
- Тем не менее, твои ответы меня не удовлетворяют. Жрец промолчал. Его зрачки немного расширились.
- Ладно, - вздохнул Джоаз. - Знаешь ли ты еще какой-нибудь элемент этой многосложной причины?
- Знаю.
- Какой?
- Меня интересовали старинные вещи. Я хотел осмотреть реликвии древнего мира в твоем кабинете.
Джоаз поднял брови.
- Вот как? Я рад, что обладаю таким сокровищем. Какие именно старые вещи интересовали тебя?
- Книги. Карты. Глобус Древнего мира.
- Древнего мира? Рая, что ли?
- Это одно из его названий.
Джоаз облизнул губы.
- Итак, ты хотел осмотреть реликвии. Пусть. Были ли другие мотивы?
Мгновение Жрец колебался.
- Меня попросили придти сюда.
- Кто?
- Верховный.
- Зачем?
- Не знаю.
- Но предположить-то ты можешь?
- Могу.
- Что это за предположения?
Жрец слегка шевельнул пальцами руки.
- Возможно, собираясь стать одним из Обыкновенных людей, Верховный желает изучить основы вашей жизни. Возможно, Верховный собирается изменить правила торговли с вами. Возможно, Верховный заинтересовался моим рассказом о реликвиях. Возможно, Верховного интересует, насколько точно сфокусирована твоя удивительная система наблюдения. Возможно…
- Достаточно. Какое из этих и множества других предположений, ты считаешь наиболее вероятным?
- Никакое.
Брови Джоаза вновь поползли вверх.
- Почему же?
- Поскольку можно сделать любое количество предположений, то знаменатель вероятностного отношения является величиной переменной, и, следовательно, все выражение - арифметически бессмысленно.
Джоаз устало потер лицо.
- Какое из предположений, пришедших тебе на ум в эту секунду, ты считаешь наиболее вероятным?
- Полагаю, Верховный мог подумать, что мне было бы полезно придти сюда и постоять.
- И чего ты этим добьешься?
- Ничего.
- Значит, Верховный послал тебя не за этим.
Нет ответа. Тщательно взвешивая каждое слово, Джоаз спросил:
- Чего ты, по мнению Верховного Жреца, можешь добиться, стоя здесь?
- Полагаю, он хочет, чтобы я научился образу мыслей Обыкновенных людей.
- И как успехи?
- Не большие.
- Чем это поможет тебе?
- Не знаю.
- Сколько раз ты посещал этот кабинет?
- Семь.
- Почему именно ты приходил сюда?
- Мой танд одобрен синодом. Вероятно, я стану Верховным.
- Завари-ка чайку, - бросил Джоаз девушке и вновь обратился к Жрецу: - Что такое танд?
Жрец глубоко вздохнул.
- Мой танд - это отображение моей души.
- Хм-м-м… И на что он похож?
На лице Жреца появилось недоуменное выражение.
- Это нельзя описать словами.
- У меня есть танд?
- Нет.
Джоаз пожал плечами.
- Откуда ты знаешь? Выходит, ты умеешь читать мои мысли.
Молчание.
- Ты умеешь читать мои мысли?
- Плохо.
- А зачем ты читаешь мои мысли?
- И вы, и мы живем в одной Вселенной. Раз нам не разрешено действовать, мы имеем право знать.
- Какой прок от знаний, если вы не в состоянии действовать? - ухмыльнулся Джоаз.
- События подчиняются определенной целесообразности - как вода, скапливающаяся в углублении, образует лужу.
- Ах, вот как! - внезапно разозлился Джоаз. - Значит, эта ваша доктрина не разрешает вам ни во что вмешиваться, но позволяет, следуя "целесообразности", создавать условия, которые влияют на события. Я правильно понимаю?
- Не уверен. Мы просто ни во что не вмешиваемся.
- И все же, у твоего Верховного должен быть какой-то план, раз он послал тебя сюда, не так ли?
- Ничего не могу сказать.
Джоаз переменил тему:
- Куда ведет тоннель из мастерской?
- В пещеру.
Фейд расставила перед Джоазом серебряный чайный набор. Банбек налил чаю, машинально отхлебнул. В этой странной беседе таились бесчисленные вариации. Он и Жрец играли в "кошки-мышки": спокойствию и уклончивости Жреца Джоаз противопоставлял терпение и настойчивость; Жрец был вынужден говорить только правду, Джоаз, в свою очередь, не знал, чего добивается, какая награда ждет его в результате. Он брел в потемках… "Ладно, продолжим, - решил Банбек. - Посмотрим, чья возьмет". Он предложил Жрецу чаю. Тот едва мотнул головой - очевидно, отказываясь. Джоаз пожал плечами.
- Будь добр, когда захочешь пить или есть - скажи мне. Я настолько рад нашей беседе, что боюсь показаться невнимательным. Уверен, ты непрочь присесть.
- Нет.
- Воля твоя. Что ж, вернемся к пещере, о которой ты упоминал. Жрецы живут в ней?
- Не понимаю твоего вопроса.
- Жрецы используют эту пещеру?
- Да.
Слово за словом Джоаз вытягивал из собеседника информацию… Пещера сообщается с целой системой залов, где Жрецы плавят металл, льют стекло, едят, спят и совершают обряды. Когда-то из этих залов можно было попасть в Долину, но выход давным-давно замурован. Почему? В Скоплении шла война; кучка потерпевших поражение людей прилетела на Небесный Булыжник и нашла убежище в ущельях и долинах; Жрецы же предпочитали затворническую жизнь, поэтому и скрыли существование пещер. Где находился выход? Где-то в северной части Долины. За Банбекской Осыпью? Возможно. Однако торговля между людьми и Жрецами ведется в пещере под горой Гетрон - почему? Так привычнее. Кроме того, это удобно для сообщения со Счастливым Долом и Фосфорным ущельем. Сколько Жрецов живет в пещерах? Точно неизвестно - одни умирают, другие рождаются. Сколько их было сегодня утром, примерно? Сотен пять.
К этому времени Джоаз уже охрип, а Жрец пошатывался.
- Вернемся к причине… к элементам причины, побудившей тебя придти в кабинет. Связано ли это со звездой Коралайн и возможным вторжением Породителей - или грефов, как их когда-то называли?
Вновь поколебавшись, Жрец ответил:
- Да.
- Помогут ли нам Жрецы в борьбе против Породителей, если те прилетят?
- Нет, - твердо произнес обнаженный.
- Но, полагаю, Жрецы хотят, чтобы Породители были изгнаны с Булыжника.
Молчание.
- Хотят ли Жрецы, чтобы Породители были изгнаны с Булыжника?
- Целесообразность не велит нам вмешиваться ни в дела людей, ни в дела прочих существ.
Джоаз поморщился.
- Предположим, Породители ворвутся в ваши пещеры и захотят силой увести вас в систему звезды Коралайн. Что тогда?
Казалось, Жрец вот-вот рассмеется.
- На этот вопрос нет ответа.
- Однако вы будете сопротивляться, если они попытаются?
- Не могу ответить.
- Но ответ не отрицательный, а? - захохотал Джоаз. Жрец согласился. - У вас есть оружие?
Бледно-голубые глаза Жреца потускнели, но от усталости ли? Или он хочет что-то скрыть? Джоаз повторил вопрос.
- Есть. - Колени Жреца затряслись, но он унял дрожь.
- Что это за оружие?
- Множество разновидностей. Метательное: камни. Колющее: заостренные палки. Режущее и вспарывающее: кухонная утварь… - Его голос начал стихать. - Яды: мышьяк, сера, кислота, черные споры. Сжигающее оружие: факелы и линзы, фокусирующие солнечный свет. Удушающее: веревки, арканы, стропы, канаты. Бочки, чтобы сбрасывать в них врагов…
- Сядь и передохни, - посоветовал Джоаз. - Это очень занимательно, но я сомневаюсь в эффективности всего этого. Есть ли у вас оружие, с помощью которого можно наверняка отбить атаку Породителей?
Вопрос, сознательно или случайно попавший в яблочко, повис в воздухе. Жрец медленно опустился на колени, словно молясь, пал ничком, повернулся на бок… Прыгнув вперед, Джоаз рывком поднял его голову за волосы. Приоткрытые глаза Жреца были как две ледышки.
- Говори! - выкрикнул Банбек. - Отвечай на последний вопрос! Есть ли у вас средство или средства против нападения Породителей?!
Мертвенно-бледные губы дрогнули:
- Не знаю…
Нахмурившись, Джоаз всмотрелся в восковое лицо Жреца и отпрянул в замешательстве:
- Этот человек мертв… - прошептал он.