- О люди! Почему из всех рас именно эти глупые, ограниченные создания становятся творцами и священниками новой религии? Кто это придумал и есть ли во всем этом хотя бы крупица здравого смысла? Да, Хаос - это, безусловно, анархия. Но, по крайней мере, управляемая или, вернее сказать, направляемая в нужное русло анархия. А то, что создают люди, это одно сплошное неуправляемое безумие, смысл которого недоступен не только им самим, но и вообще никому.
Вспышка гнева прошла так же быстро, как и началась. Боги могут позволить себе роскошь не контролировать собственные эмоции, но он уже не был богом, а сидящий напротив старик оставался ключом, способным открыть перед ним все двери этого мира, поэтому взгляд Этана был ясен и чист, а голос - подчеркнуто доброжелателен:
- Если даже мое предложение на самом деле окажется ловушкой, то и в этом случае вы практически ничего не теряете. Те четверо магов, которые мне нужны для осуществления плана, не должны быть лучшими из лучших. Повторяю, меня интересует элита, способная в решающий момент одним только своим присутствием решить исход противостояния битвы Хаоса и Альянса. Все, что мне необходимо, - четверо магов выше среднего уровня. Вам не кажется, что своими предыдущими поступками я заслужил если не право на доверие, то хотя бы право на одну попытку. Тем более что в случае провала (возможность которого не исключена) вы потеряете ничтожно мало. А в случае успеха... Это будет означать практическое завершение войны и полную, безоговорочную победу.
Левсет, внимательно выслушавший предложение собеседника, не мог не признать того бесспорного факта, что при любом, даже самом неблагоприятном раскладе потери Альянса не превысят пределов разумного. К тому же этот странный молодой человек успел прекрасно зарекомендовать себя ранее, оказав поистине неоценимую услугу - предупредив о начале войны. Все, кажется, правильно, и не видно никакого подвоха, но убеленного сединами старца не оставляло стойкое ощущение какой-то неясной тревоги. Опытный маг до сих пор не мог до конца понять мотивы этого юноши. Создавалось впечатление, что ему наплевать и на Альянс, и на Хаос, и все, что он делает, объясняется какими-то одному ему ведомыми причинами. А раз так, значит, он может представлять угрозу существующему порядку вещей, и...
- Я вижу, вы до сих пор не решили, доверять мне или нет. - Этан прервал размышления мага именно в тот момент, когда старец, казалось, ухватил конец нити, способной привести его к пониманию истины. - Что ж, это ваше право. В распоряжении Альянса остались последние дни или даже часы, в течение которых еще можно остановить Хаос. Затем он наберет такую силу, с которой вам уже не совладать, даже бросив в бой все резервы. После чего мир окончательно рухнет в пропасть безумия - и только два человека будут знать, что этого кошмара могло бы и не быть. Лично моя совесть будет чиста - я сделал все от меня зависящее, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу. А вы... Вы, наверное, самоотверженно умрете, защищая то, что вам свято и дорого. Но эта жертва уже ничего не изменит, поэтому будет напрасной, или, если выразиться точнее, бессмысленной.
Если бы речь шла только о нем одном, Левсет счел бы ниже своего достоинства обращать внимание на слова зарвавшегося юнца, но на кону стояла судьба огромного мира, а, судя по поступающим отовсюду сведениям, Хаос с каждым днем действительно становился все сильнее.
- Хорошо. - Несмотря на внутренние сомнения, лицо старика оставалось безмятежно спокойным. - Я заключу эту сделку и даже более того - лично прослежу за тем, чтобы все прошло гладко. Но если мне вдруг покажется, что ваши намерения выходят за рамки наших соглашений, не обессудьте - я и мои спутники сделаем все, чтобы исправить ситуацию.
Несмотря на то, что в последних словах собеседника звучала неприкрытая угроза, глаза Этана вспыхнули от радости.
- Почту за честь совершить сей подвиг во имя человечества в вашей славной компании. После того как вы согласились принять личное участие в предстоящей операции, шансы на успех неимоверно возросли. Со своей стороны могу...
Старик упреждающе поднял руку, давая понять, что уловил мысль собеседника и не нуждается в дальнейших проявлениях благодарности.
Если бы седовласый мудрец прожил хотя бы сотую часть того срока, который чудовищным грузом давил на плечи этого "юноши", то, возможно, сумел бы понять - это проявление чувств не более чем игра, призванная окончательно усыпить его бдительность. Но мимолетная вспышка обжигающего пламени, с которой можно сравнить жизненный путь смертных, не идет ни в какое сравнение с неугасимым костром божественного существования. Поэтому нет ничего удивительного в том, что даже мудрые из мудрых оказываются бессильными перед умом и коварством небожителей, закаливших свою волю и разум в неторопливом потоке реки, имя которой Вечность.
- Завтра на рассвете я приведу с собой четырех магов, и мы сделаем то, что, по вашим словам, может одним ударом подорвать мощь армий Хаоса. - Левсет поднялся с кресла, ясно давая понять, что разговор окончен.
- Я буду ждать. - Этан склонил голову, всем своим видом выражая почтение к мудрости старца, которая не позволила возобладать нелепым подозрениям над здравым смыслом.
Если бы убеленный сединами маг смог бы увидеть в этот момент взгляд собеседника, вне всякого сомнения, он изменил бы свое решение. Однако этого не произошло. Мятежный сын Хаоса был слишком умен, чтобы позволить себе хоть малейшую ошибку, поэтому представитель Алании покинул комнату если не с легкой душой, то, по крайней мере, с твердой уверенностью в том, что полностью контролирует ситуацию.
- Старый дурак может думать что хочет, - мысленно обратился Этан к собаке, лежавшей у его ног. - Все равно это уже ничего не изменит.
Морда животного расплылась в довольной улыбке. Мелиусу было известно - никто в этом мире не может сравниться с его хозяином в отточенном до совершенства искусстве лжи и интриг.
Прекрасно расставленная ловушка захлопнулась, и четверо глупых людей, которые завтра помогут украсть одну из основополагающих святынь Хаоса, умрут, даже не успев ничего толком понять. Это будет легкая, быстрая смерть. Воистину, господин добр и милосерден, как никто другой! Файт еще раз с немым обожанием посмотрел на полубога-получеловека, неподвижно застывшего в позе глубокой задумчивости, после чего сомкнул веки, погрузившись в сонное состояние, которое точнее всего будет назвать оцепенением.
С первыми лучами солнца наступит день, который станет началом новой эры, а сейчас нужно просто отдохнуть и набраться сил. Когда Этан станет правителем Хаоса, все будет иначе. А пока...
А пока они оба мало чем отличаются от обычных смертных, поэтому телам нужен отдых, который сделает их разум достаточно сильным, чтобы выиграть очередной раунд битвы с богами.
* * *
Мои ступни утопали в пыли, оставшейся после того, как рассыпался в прах неведомый монстр с загадочным человеческим взглядом, а сам я стоял посреди бескрайнего поля, усеянного трупами. Навечно застывшие в нелепых позах люди и животные, чья жизнь оборвалась на взлете, так и не успев набрать полную силу, наверное, могли бы рассказать много интересного, если бы их уста были скреплены печатью вечного молчания.
Небо оставалось безоблачно голубым, а солнце светило по-прежнему жизнерадостно ярко. Можно было подумать, что все происшедшее не имело ровным счетом никакого отношения к равнодушным небесам. А впрочем, наверное, так оно и было. Люди живут по собственным законам у мироздания свои правила. Только в самых крайних случаях их интересы пересекаются - и тогда происходит что-то непоправимо ужасное или же, наоборот, невообразимо прекрасное. Причем память об этом удивительном событии передается из поколения в поколение, и в конечном итоге уже невозможно определить, где истина, а где вымысел и происходило ли это вообще или же является всего лишь отголоском старой легенды, которая со временем превратилась в глупую и совершенно нестрашную детскую сказку.
Но в данном случае это была не сказка, а равнодушно-отстраненная реальность. Я стоял посреди поля, усеянного трупами моих соплеменников, испытывая странное, необъяснимое чувство раздвоения личности. Одна часть моего сознания с болью и ужасом воспринимала происходящее, а вторая все еще находилась на острие стрелы, уносящейся в небо навстречу обжигающе-яркому солнцу. Туда, где стирается грань между пространством и временем, а свет далеких звезд не только слепит глаза, но и пронзает насквозь каждую частицу тела и разума. Эта вторая половина все еще пребывала там, где пересекаются судьбы миров и рождаются легенды. Но где уже нет места живым. Так как никому и никогда не дано стать легендой при жизни...
- Пить!
Слабый голос, шедший откуда-то снизу, от самой земли, вывел меня из состояния оцепенения, соединив осколки треснувшего зеркала, каким до этого момента являлся мой исковерканный разум.
Бессмысленно блуждающий взгляд попытался сфокусироваться на источнике звука, и через несколько бесконечно долгих секунд, хотя и с трудом, мне все же удалось сконцентрироваться.
Всадник, придавленный лошадью, умирал. Это было очевидно, и не требовалось обладать какими-то специальными знаниями в медицине, чтобы определить - его путь подошел к концу. Красивое молодое лицо было мертвенно-бледным, но, в отличие от искореженного тела, его не коснулся безжалостный молот войны.
- Пить, - прошептали обескровленные губы, и вслед за этой мольбой человек слегка приоткрыл один глаз.
Движение было слабым, скорее инстинктивным, тем не менее всадник его совершил. Казалось бы, в этом событии не было ничего удивительного, если бы в самой глубине затуманенного болью зрачка вдруг не зажглась искра, каким-то чудом вдруг прояснившая сознание умирающего.
- Ты... Ты... - Слова давались с огромным трудом, но было ясно, что весь смысл жизни для человека в данный момент сконцентрировался в этом вопросе. - Ты... И есть... Тот... Самый?
Он не уточнил, что конкретно имеет в виду, но я понял, что подразумевалось именно мое имя.
- Да. Я и есть Хрустальный Принц. - Голос мой звучал тускло и безжизненно, как будто именно я, а не этот распростертый на земле мужчина терял последние силы вместе с кровью, неумолимо быстро покидающей тело.
Умирающий был уверен, что не ошибся, и все же счел за лучшее уточнить. А я был слишком подавлен и не собирался отягощать свою совесть бессмысленной ложью.
- Ты... Ты...
Он еще только пытался произнести вслух то без чего не смог бы спокойно умереть, а я уже знал наперед все, что будет сказано.
Большими огненными буквами эти слова навечно отпечатались в моем сознании.
Будь ты проклят отныне и вовеки веков!
- Будь... - вырвался искаженный судорогой всхлип из горла умирающего.
Я обернулся туда, где несколько минут, часов или даже веков назад стояли девять сотен моих лучников.
- ...ты... - словно прилежный ученик, выучивший наизусть урок, продолжал истекающий кровью всадник.
Расстояние в двести шагов - сущие мелочи для человека с прекрасным зрением, но какая-то мутная пелена затмила мои глаза.
- ...проклят... - В голосе человека, лежащего в луже собственной крови, послышалось чуть ли не радостное облегчение - он успел сказать главное, и теперь оставалось добавить самую малость.
Моя правая рука сжимала какой-то странный обломок, поэтому я попытался протереть глаза левой.
- ...отныне... - отчаянно зло выплюнул умирающий в окружающее пространство слово вместе с тяжелым сгустком темно-бордовой крови.
Со второй попытки мне наконец удалось сбросить покрывало пелены с глаз.
- ...и вовеки... - Он находился уже не только за гранью боли, но и жизни, поэтому надрывный хрип, с трудом вырывавшийся из горла, превратился в слегка замедленную, но все же нормальную, ясно различимую речь.
Там, где еще недавно находились девять сотен людей, каждого из которых я знал чуть ли не всю свою жизнь, теперь возвышалась бесформенная гора из хаотично раскиданных трупов.
- ...веков... - почти нежно прошептали обескровленные губы и расцвели по-детски умиротворенной улыбкой.
С огромным трудом оторвав взгляд от безумно страшной картины огромного кладбища, я повернул голову к умирающему всаднику.
Не знаю, что в это мгновение он увидел в моих глазах или на лице, но уверен в одном - человек, стоящий на самом краю могилы, испугался.
- Ни тебе, ни кому-либо другому не дано ни судить, ни проклинать меня! - отчетливо, почти по слогам, произнес я и, повинуясь какому-то не вполне осознанному порыву, склонившись над умирающим, ненавидяще-ласково прошептал ему в ухо: - Нет, тебе этого не дано.
А затем резко и сильно, почти без замаха ударил правой рукой, которая до сих пор сжимала обломок сломанной стрелы или нечто подобное, прямо туда, где под тонким слоем одежды и плоти все еще трепетало живое человеческое сердце.
Глава 9
Левсет пришел точно в назначенный срок. Далеко на востоке едва забрезжил рассвет, а седовласый мудрец в сопровождении трех магов уже стоял на пороге той самой комнаты, где не далее как вчера вечером состоялся разговор, которому суждено было стать одним из поворотных пунктов в противостоянии сил Альянса и Хаоса.
Старик мимоходом отметил, что молодой человек, по всей вероятности, даже не сомкнул глаз. Но это не имело отношения к делу, поэтому мысль растворилась на периферии сознания так же быстро, как и возникла.
- Все ли готово к обряду? - после лаконичного приветствия сразу же перешел к делу Левсет.
- Да, да, разумеется. Практически все готово, остался последний небольшой штрих.
В суетливых действиях молодого человека, расставляющего по периметру комнаты маленькие фигурки каменных идолов, проскальзывали вполне ощутимые нотки неуверенности. Создавалось впечатление, что юноша пытается прыгнуть выше собственной головы, но понимает всю абсурдность и невыполнимость данной затеи и оттого нервничает.
Левсет был не только самым сильным и опытным магом среди всех присутствующих, но и входил в совет правления Алании, что наделяло его всей полнотой власти и позволяло встать во главе нынешнего предприятия, даже несмотря на то что идея и, самое главное, разработка операции принадлежали не ему.
- Сынок. - Старый маг решительно подошел к напряженно застывшей в углу комнаты фигуре и положил руку на плечо собеседнику. - Если ты не уверен в конечном результате, то будет лучше вообще не начинать.
Молодой человек вздрогнул и тем не менее закончил установку очередного идола. И только потом обернулся.
- Да, я волнуюсь и не уверен, что все пройдет гладко и без запинки. - Его и без того слишком большие зрачки, казалось, еще больше увеличились от возбуждения, закрыв собой чуть ли не всю радужку. - Но если мы не попробуем, не попытаемся сделать все от нас зависящее, то Хаос обязательно победит, а это будет означать конец всему сущему. Всему, что лично для меня свято и дорого.
Эти большие удивительные глаза прямо и честно выдержали испытывающий взгляд старика, и Левсет понял - слова юноши идут от самого сердца и в них нет ни капли лжи или притворства. А то, что он нервничает... Ну что ж, это легко объяснимо и является лучшим подтверждением того, что перед ним не какой-нибудь монстр, а просто на редкость одаренный молодой человек не лишенный простых человеческих чувств, таких как страх, сомнение или неуверенность.
- Хорошо. - Голос старого мага заметно смягчился. Жесткие нотки, присутствовавшие в нем вплоть до этого момента, ушли, не оставив после себя и намека на былые сомнения, - отныне Левсет окончательно поверил в искренность намерений союзника. - Мы сделаем это прямо сейчас, и у нас все получится.
Спокойная уверенность старца передалась его собеседнику. Напряженные складки, пересекавшие лоб юноши, разгладились, а лицо осветилось мягкой улыбкой, после чего он утвердительно кивнул:
- Да, у нас непременно все получится, иначе и быть не должно. Давайте приступим.
Роли были распределены заранее, поэтому каждый из присутствующих без лишних слов занял свою позицию, ступив на луч пентаграммы, начертанной на полу.
Слова древнего заклятия, с помощью которого можно перенестись в сферу Хаоса - священную обитель небожителей, - были известны лишь немногим избранным. Левсет, принадлежащий к касте посвященных, закрыл глаза и начал неторопливо декламировать песнь на древнеэльфийском, являвшуюся прологом к длинному тексту могущественного заклинания.
Старец произносил слова сосредоточенно, как будто пробуя на вкус каждую букву. Особенность ритуала состояла в том, что малейшая неточность была чревата смертью всех присутствующих. Даже ошибка в ударении, не говоря уже о более серьезной погрешности, немедленно привела бы в движение тонкую ткань мироздания, сквозь которую намеревались пройти пятеро смельчаков, бросившие вызов Хаосу... И все закончилось бы практически мгновенно.
- А луч восходящего солнца... - продолжал размеренно, монотонно декламировать седовласый мудрец, - пронзает...
Этан прекрасно знал текст этого древнего как мир заклятия, поэтому не вслушивался в речь престарелого мага, надувшегося от важности происходящего, словно спесивый индюк. Глупец и не знал, что есть простой и действенный способ предотвратить возмущение ткани пространства, избежав неминуемой смерти. Уж кто-кто, а Этан - сын небожителей, в прошлом бог, а ныне беглец - ни за что бы не доверил свою драгоценную жизнь, отдав ее в руки смертного, ни с того ни с сего возомнившего себя великим мудрецом. Эти четверо были нужны ему лишь как зубило - инструмент, способный расширить и углубить трещину в сфере Хаоса, чтобы проникнуть в нее и взять то, что в конечном счете повернет ход войны вспять и проложит ему, полубогу-получеловеку, путь к вершине божественного Олимпа. Туда, где только он один будет выступать в роли властителя мира и судеб. Туда, где начинаются и заканчиваются все дороги, потому что на перекрестке Вечности нет направлений.
Задумавшись, Этан не заметил, как заклинание стало постепенно набирать силу - тела магов, участвующих в обряде, начали мерцать, переливаясь цветными всполохами света, а сама комната, казалось, сжалась в объеме. Создавалось такое впечатление, как будто стены вплотную приблизились к начерченной на полу пентаграмме, но это было всего лишь иллюзией. На самом деле материальные объекты этого мира остались такими же, как и прежде, просто сознание участников ритуала постепенно начало искажаться.
- ...отбросив тень на ложе неба, укрыть... - Заклинание перешло к заключительной фазе, и теперь монотонный голос Левсета доносился издалека, как будто старик находился не здесь, а в каких-то невообразимых заоблачных далях.
По большому счету именно так оно и было. Тело и разум чтеца пересекают грань между мирами первыми. Произносящий заклинание является путеводной нитью, хрупким мостом, благодаря которому все остальные участники обряда способны преодолеть бездонную пропасть между мирами и проникнуть внутрь сферы Хаоса. Прошло еще некоторое время - и мерцающее тело почтенного мудреца окончательно исчезло из комнаты, переместившись в обитель богов. Второй смертный, бросивший вызов самим небожителям, последовал вслед за Левсетом спустя минуту.
Третьим пронзил ткань мироздания Этан.
Четвертым - еще один маг.
А пятым...
А пятым оказался Мелиус.