Пленница не видит лица своего мучителя, но догадывается, какое выражение блуждает на его отвратительной морде.
В таком подвешенном состоянии проходит несколько бесконечно долгих секунд, которые кажутся ей если не вечностью, то чем-то очень к ней близким, а затем ладонь орка разжимается и подошедший откуда-то сбоку мужчина зажимает ее волосы в свой кулак.
Почему-то в этот момент ей становится невыносимо больно и гадко. Мысль о том, что она умрет от руки безобразного орка, не вызывала в ее душе никаких эмоций. Но этот человек... Она понимает: он и есть тот самый Хрустальный Принц, которого Ита поклялась убить во что бы то ни стало.
Жестокая насмешка судьбы.
Несправедливость, возведенная на пьедестал.
Глупая, бессмысленная кончина от руки ненавистного предателя.
Она напрягает все силы, чтобы закричать, выплеснув бессильную ярость. Но тщетно.
Заклятый враг наклоняется к пленнице, так что их лица теперь находятся очень близко - настолько близко, что ей даже не удается сфокусировать взгляд - Ита видит только губы.
Мужчина что-то говорит, но гул в голове не позволяет ей услышать его слова.
Впрочем, прощальная речь не затягивается. Два, максимум три предложения - и финал: коротко, без замаха он бьет ее в сердце, одновременно отпуская волосы.
Рукоять кинжала торчит из ее груди, а обмякшее, ничем не удерживаемое тело заваливается на бок.
Она не чувствует боли и даже успевает мысленно удивиться тому, как, оказывается, просто и совершенно не страшно умирать. А затем ее голова достигает поверхности земли - и сознание меркнет...
Как ни странно, этот тревожный сон (а точнее, кошмарное видение, слишком похожее на пророчество) привел к совершенно неожиданному результату. Ни на секунду не усомнившись в том, что перед ее глазами промелькнула картина возможного будущего, Ита тем не менее не отказалась от задуманного. Лучница просто изменила свои планы. Вместо того чтобы попытаться заручиться поддержкой олвиров, она решила действовать в одиночку. Со стороны могло показаться, что это чистой воды безумие. Но, во-первых, из-за нее и так погибло слишком много ни в чем не повинных людей, чтобы добавить к этому длинному списку еще несколько старых друзей. А во-вторых, та, в чьих жилах текла смешанная кровь двух рас, вдруг поняла - после неудачного выстрела в гольстерра с ней что-то произошло. Она неуловимо изменилась, стала сильнее и жестче, хотя и до этого момента не отличалась особой женственностью и мягкостью. Но и это было еще не все - отныне в ней жила какая-то часть окаменевшей стрелы. Ита не могла четко и внятно объяснить, откуда взялась эта уверенность, но женщины, в отличие от мужчин, более чувствительны, едва ли не на подсознательном уровне отмечая появление на своем горизонте новой соперницы, или коварной подруги, или... А впрочем, все это было не более чем досужими домыслами.
Какая-то часть сознания Иты верила в то, что ей передалась сила окаменевшей стрелы, а другая считала это предположение не более чем игрой взбудораженного разума. Но как бы то ни было, именно после этого короткого сновидения она приняла решение действовать в одиночку, чтобы не зависеть от посторонней помощи. И в соответствии с этим решением она развернулась, направляясь туда, откуда только что пришла.
"Во время великих войн и потрясений будущее не определено. Об этом знают даже дети. Так что все эти видения не стоят и ломаного гроша", - подумала Ита. После чего, отбросив в сторону мысли о глупых пророчествах и никчемных предзнаменованиях, решительно зашагала навстречу Судьбе.
Даже если бы она была стопроцентно уверена в том, что эта дорога окончится безжалостным лезвием кинжала, по самую рукоять утопленным в ее груди, то все равно не изменила бы своего решения. Однажды взяв в руки бокал, до самых краев наполненный обжигающе-холодным коктейлем из сплава ярости, боли и ненависти, Ита должна была испить эту чашу до дна. Дойти до самого конца своего пути и выполнить данную себе клятву, чего бы ей это ни стоило.
* * *
Кроме троих людей-лучников - меня, Свена и Карта, в состав предстоящей экспедиции вошли: пара имуров - Динкс и Лам, двое темных эльфов - Айвель и Валд, а также пятеро орков во главе с Олитунгом - существом, в чьей могучей груди билось два сердца.
Дроу и телохранитель-имур были универсалами - прекрасно владели как луками, так и холодным оружием. Динкс, судя по всему, был неплохим магом. Каждый орк представлял собой мощный кулак - стену, за которой более легкие и подвижные бойцы могли чувствовать себя в относительной безопасности. С тремя людьми-лучниками все было понятно без лишних объяснений. Дело оставалось за разведчиками.
Наш путь пролегал через леса, поэтому я хотел взять в отряд пару воргов, но в последний момент передумал. В отличие от всех остальных рас ворги были диким и необузданным племенем, мало чем отличаясь от животных. И даже несмотря на то что они были лучшими из лучших, мне не хотелось обременять себя лишними проблемами.
Именно эти соображения натолкнули меня на мысль о гоблинах. Несмотря на свою трусость (а может быть, именно благодаря ей), осторожные гоблины были неплохими разведчиками. К тому же я хорошо знал Мгхама, поэтому мог рассчитывать на то, что, учитывая "старую дружбу", он даст своих лучших следопытов.
Но для начала пришлось разобраться с дуэлью орка и дроу...
Разговор с Фасой занял не больше получаса, поэтому, вернувшись в расположение лагеря, я застал всех на месте. Несмотря на то что совсем недавно принц дроу валялся в пыли, сейчас его одежда выглядела слегка помятой, но чистой. В другое время я, может быть, удивился бы этому, но сейчас было не до того.
- Я собираю отряд. - Эти слова не походили на пламенное воззвание полководца, обращенное к своим верным войскам, но главное, все присутствующие поняли, что подразумевалось.
- Могу я разобраться с презренным орком до того, как мы отправимся в путь? - Принц дроу по-прежнему оставался заложником чести, поэтому считал само собой разумеющимся свое участие в предстоящей экспедиции.
- Нет!
Отвечая на невысказанный вслух вопрос, я пояснил:
- Потому что он пойдет с нами.
- А не слишком ли ты много на себя берешь, человек? - В голосе звероподобного орка звучала ничем не прикрытая угроза. - Никто не смеет приказывать Олитунгу.
- Даже верховный главнокомандующий нашей армии?
- Ты не верховный главнокомандующий.
- Считай, что в данный момент я говорю от его имени. Мне нужен ты и еще четверо лучших бойцов из присутствующих здесь орков. Отбери тех, кого считаешь нужным, остальных отправь...
- Забудь об этом.
- Неповиновение во время военных действий приравнивается к измене и карается соответственно. - Я говорил мягко, без нажима - еще не угрожая, а просто констатируя факт.
- Ты хочешь испугать меня файтом? Отдать приказ этой безмозглой туше, а сам, словно жалкий червяк, отсидеться в стороне? - Олитунг издевательски расхохотался, хотя в только что сказанном не было ровным счетом ничего смешного. - Этот глупый танцоришка, - рука орка махнула в направлении дроу, - по крайней мере не трус и может сам постоять за себя. А ты... человек... - он сбился, подбирая более точное определение, - как и все твои соплеменники, ты абсолютно ни на что не годен.
Айвель шагнул вперед, для того чтобы убить наглеца, посмевшего назвать "танцоришкой" не кого-нибудь, а наследного принца, но я сжал его локоть и тоном, не допускающим возражений, сказал:
- Не сейчас.
Больше чем уверен - для дроу не составило бы особого труда освободиться, повергнув меня на землю, после чего он дал бы выход своей ярости, убив орка, посмевшего унизить его. Но Айвель был принцем. Поэтому умел не только держать свое слово, но и владеть чувствами.
- Не сейчас, - повторил я, все еще не до конца уверенный в том, что он не плюнет на все свои мнимые кодексы, не отшвырнет меня в сторону и не продолжит дуэль.
Впрочем, мои опасения оказались напрасными.
- Какие-то проблемы личного плана? - Олитунг вновь издевательски расхохотался.
Было очевидно, что он откровенно нарывается на неприятности.
- Файт убьет тебя и всю твою компанию в случае невыполнения приказа.
Если бы у орка было только одно сердце, наверное, я бы не стал церемониться с этой огромной грудой мышц, без особого труда найдя ему равноценную замену. Но его удивительный дар (до этого дня я никогда не слышал, чтобы в чьей-либо груди одновременно бились два сердца) да еще смелость, переходящая границы разумного, заинтересовали меня.
- Хочешь убить? Пожалуйста - лучше погибнуть воином, чем стать рабом жалкого человека.
"Последний шанс", - подумал я про себя и, коротко кивнув файту, приказал:
- Возьми его!
Фаса послала своего слугу, чтобы он помогал мне в решении любых проблем. В данный момент Олитунг был моей главной проблемой, поэтому огромный монстр беспрекословно выполнил приказ, исходящий из уст смертного.
Несмотря на то что орк находился в сжатой ладони файта, не в силах даже пошевелить пальцем, он не испугался и, более того, сохранил прежний задор:
- Скажи напоследок, все люди такие трусливые недоноски - или только ты один?
- Ты правда хочешь услышать прямой и честный ответ на этот вопрос? - Я подошел почти вплотную, чтобы увидеть его реакцию.
- Конечно честный, какой же еще?
Этому сумасшедшему орку не было страшно, даже несмотря на то что в любую секунду огромная рука файта могла раздавить его всмятку, словно какой-нибудь перезревший фрукт.
- Если не пойдешь со мной, то узнаешь ответ на интересующий тебя вопрос на собственной шкуре.
- Каким образом?
Он даже не догадывался, что ему предстоит услышать, поэтому ничего не боялся.
- Я закую тебя в цепи и посажу в клетку, а файт доставит в Арлон. Может быть, эта война продлится полгода, а может быть, год или десять лет, но все это время ты просидишь в клетке, разъезжая по ярмаркам в качестве выставочного экспоната. Ты будешь слишком ценным животным, чтобы надсмотрщики позволили тебе умереть. Поэтому не волнуйся - жизнь пленника будет вне опасности. Конечно, иногда, для развлечения публики или просто смеха ради, балаганщики будут протыкать одно из твоих сердец, но ты же сказал, что в этом нет ничего страшного - рана затянется, оставив лишь небольшой шрам. Вот тогда-то у тебя будет достаточно времени, чтобы познать истинную природу людей и самому ответить на только что заданный вопрос.
Я ударил в единственное незащищенное место. Ударил сильно и целенаправленно. И сумасшедший орк, казалось не боящийся ничего на всем белом свете, не выдержал этого удара.
Гордость не позволяла Олитунгу просить о пощаде, но он надломился. Это было очевидно. Орк молчал, однако в глубине его глаз застыло странное выражение. Эти глаза никогда прежде не знали, что могут чего-то бояться, но прямо здесь и сейчас выдали с головой своего хозяина.
Я не хотел ни убивать, ни тем более унижать этого заносчивого воина, мне просто был нужен сильный отряд, способный продержаться в тылу вражеских армий столько времени, сколько потребуется, чтобы мятежный сын Хаоса нашел нас.
И если прямо сейчас я не протяну ему руку помощи, а он промолчит, то...
Как бы мне ни хотелось обратного, придется выполнить свою угрозу, потому что командир, бросающий слова на ветер, теряет авторитет в глазах подчиненных и ему уже нет веры. Не только в обычной жизни, но и в бою.
- У тебя все еще есть выбор. - Несмотря на то что он несколько раз оскорбил меня, я предоставил подавленно молчащему Олитунгу шанс с честью выйти из этой непростой ситуации. - Ты можешь подчиниться приказу, исходящему из уст уполномоченного представителя владычицы Хаоса, или же быть наказанным по законам военного времени.
Несмотря на то что он был грубым, более того - сумасшедшим орком, его все-таки нельзя было назвать глупым. Предложенный мной вариант мог удовлетворить даже щепетильного в вопросах чести дроу, не говоря уже обо всех остальных расах, поэтому в конечном итоге Олитунг пробурчал:
- Я подчиняюсь приказу Фасы.
- Отлично, в таком случае осталась всего одна небольшая формальность. Мне нужны гарантии того, что во время нашей экспедиции между орками и дроу не будет никаких разногласий. Как только вернемся - можете перерезать друг другу глотки, меня это не касается, но пока мы не выполним поставленной задачи, о былых обидах придется забыть.
- А что, я могу и подождать! - Было прекрасно видно, что к орку возвращается не только былая уверенность в собственных силах, но и прежний веселый задор.
Я повернулся к Айвелю, который после непродолжительной внутренней борьбы все же сумел совладать со своими чувствами:
- Слово дроу, - торжественно произнес он, - что на время похода я забуду о существовании этого... - Он замешкался, пытаясь заменить очевидное ругательство каким-нибудь более или менее приличным словом, но в конечном итоге не нашел ничего лучшего, как сказать: - Этого животного.
- Олитунг назвал дроу плохим танцором, Айвель сравнил орка с животным. Итак, вы квиты, - быстро вмешался я, предвосхищая новую вспышку оскорблений, способную перерасти в продолжение дуэли. - Раз все благополучно разрешилось, мы с файтом ненадолго отлучимся, чтобы заручиться поддержкой имуров.
Лицо орка расплылось в оскале, который, судя по всему, означал улыбку.
- Вербуешь рекрутов старым проверенным способом? - Он недвусмысленно намекал на слугу Фасы.
- Некоторые не понимают с первого раза, поэтому приходится объяснять. К моему возвращению отберешь четырех лучших бойцов из своей группы, - я перешел на деловой тон, - остальных отправишь туда, откуда пришли.
- Сделаю.
- Не сомневаюсь! - С этими словами я шагнул на раскрытую ладонь файта - и перенесся к имурам.
Убедить Динкса примкнуть к нашим рядам не составило особого труда. Присутствие слуги Фасы плюс жесткий (точнее, все-таки жестокий) ультиматум, не оставляющий иного выбора, кроме как сдаться или умереть, в предельно сжатые сроки решили исход дела.
А когда я вновь появился в лагере, там уже находилась обещанная богиней поддержка в лице шестерых утангов.
Сначала я даже подумал, что это какая-то разновидность големов, но изменил свое мнение после исчерпывающих объяснений Айвеля.
- Много раз слышал о них, но никогда прежде не видел этих созданий. - Было очевидно, что дроу взволнован. - Старые легенды гласят, что в глубокой древности бесчисленные легионы утангов - непобедимых воинов, состоящих не из плоти и крови, а из материи, в чем-то похожей на камень, бросили вызов небесам, вознамерившись низвергнуть самих лордов. Заручившись поддержкой нескольких магов, они нашли путь в сферу Хаоса и хлынули внутрь, словно стая прожорливой саранчи, сметая и уничтожая все на своем пути. Их сила была именно в количестве: как бы ни был силен медведь, ему никогда не справиться с целым роем пчел. Крошечные насекомые в конечном итоге победят, доведя до умопомрачения и закусав до смерти огромного исполина.
Сражение в сфере Хаоса - оплоте лордов - было великой битвой, в которой пало бесчисленное количество воинов с обеих сторон. И кто знает, чем бы она в конечном итоге закончилась, если бы вдруг все утанги не пали. Это было удивительно и необъяснимо, никто до сих пор так и не знает, что послужило причиной их поражения. Наверняка лорды в курсе, но боги не станут делиться своими секретами с кем бы то ни было.
Хаос был на волос от поражения, но все же победил, а раса утангов была полностью уничтожена - стерта с лица земли. Однако в назидание потомкам или во имя каких-то других, одной только ей ведомых целей Фаса воскресила несколько воинов, сделав этих неодушевленных марионеток своими слугами.
С тех пор они не живые, но в то же время и не мертвые. Не знаю, как это вообще может быть, потому что даже у некромантов нет ответа на этот вопрос.
- Значит, это и есть те самые воины, некогда бросившие вызов самому Хаосу? - Я посмотрел новым взглядом на шесть неподвижно застывших фигур.
- Выходит, что так.
- И они пойдут с нами?
Он бросил на меня недоуменный и в то же время достаточно красноречивый взгляд, после которого я понял, что сморозил откровенную глупость. Утанги не только пойдут с нами, но и будут беспрекословно подчиняться любому приказу командира нашего небольшого отряда. А так как старшим был я, то выходило, что эти легендарные воины отныне находятся в моем полном распоряжении.
- Что-нибудь еще можешь сказать о наших новых союзниках?
- Пожалуй, нет. - Айвель отрицательно покачал головой. - Вплоть до сегодняшнего дня я был уверен, что утанги - не более чем красивая старая легенда. И уж тем более не мог предположить, что когда-нибудь буду сражаться с ними бок о бок.
"Лучше бы тебе никогда не видеть ни меня, ни этих несчастных, с которыми так жестоко обошлась владычица Хаоса", - подумал я про себя и, не решившись высказать эти безрадостные мысли вслух, молча зашагал к палатке с ранеными.
Имуры должны были подойти ближе к вечеру, а в оставшееся время мне еще предстояло решить вопрос с разведчиками и отправить домой остатки моих людей. Согласно договору с Фасой, не участвующие в экспедиции лучники возвращались в родное поселение. Так как в более или менее нормальном состоянии находились только я, Свен и Карт, то для нас троих эта проклятая война продолжалась, а все остальные... Они практически уже были дома. Файт обладал способностью мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую. Не знаю, каким образом ему это удавалось, впрочем, это было совершенно не важно. Главное то, что не пройдет и нескольких секунд, а два с лишним десятка людей окажутся в родном городе - месте, где родились и выросли, откуда ушли на войну, чтобы в конечном итоге, несмотря ни на что, вернуться обратно живыми.
Прощание не затянулось надолго, потому что это было бы невыносимо тяжело как для меня, так и для всех остальных.
- Если увидите отца, передайте, что я люблю его, но даже если выживу, то никогда не смогу вернуться домой. А еще расскажите вашим нынешним и будущим детям правду об этом походе. Все как было. Ничего не скрывая.
- И еще... - В горле застрял тугой ком, мешающий говорить. С трудом проглотив его, я закончил: - Скажите... всем им... - Я сделал рукой широкий полукруг, как будто пытаясь охватить этим жестом весь мир. - Скажите, что мы не предатели... Самое главное - скажите всем им, что мы не предатели, - повторил я, чувствуя, что еще немного и, не выдержав, сорвусь на крик - долгий и безутешный вой загнанного в клетку волка...
Нет. Время для этого последнего, рвущего жилы и связки крика еще не пришло. Может быть, позже, но только не сейчас... Резко развернувшись и даже не попрощавшись, я вышел прочь из палатки, дав знак расположившемуся неподалеку файту, что он может отправляться.