- Ну и хорошо, - кивнул Комин. - Без Совета никаких серьезных санкций быть не должно. Так что сегодня устроим поминки по Бруно. Я ведь тоже этого пацана любил. Было в нем что-то... этакое. А завтра я все выясню, что к чему.
На поминках Рыцари, как водится, напились и, как водится, долго и подробно вспоминали погибшего. Неожиданно оказалось, что Бруно, хоть и был зеленым новичком, каждому успел чем-то запасть в душу, и вспоминали его искренне и с чувством. Крыло Дома, в котором собрались трое Рыцарей, опустело - никто не рисковал попасться под горячую руку Рыцарям Пламени, поминающим погибшего товарища.
А на следующий день Комин отправился к Бранигалу. То, что рыцарь обратился именно к нему, было отчасти интуитивной догадкой, отчасти - следствием богатого опыта Комина. У Магистра Рыцарь сидел долго, предварительно заперев дверь, так что толком никто не знает, что там произошло. Но вышел Комин чернее тучи, злой, как собака, и сразу отправился к Волосу.
- Ты разобрался, в чем там было дело с лошадьми? - С ходу пошел в атаку Комин.
- Нет. - Слегка обескураженно ответил Волос. - Никто понять не может.
- А если я попробую сесть на одного из твоих? - Спросил рыцарь. - Один раз они уже хозяина поменяли. Может, и меня примут?
- Ты даешь, - восхитился Волос. - В Кеоре ты и пробовать не хотел.
- Там не поджимало так, как сейчас.
- А в чем дело? - Обеспокоился молодой рыцарь. - Я ведь и сам поехать могу, если такая срочность. С заводным знаешь, насколько быстрее? А если что, и Беркет не откажется.
- Сам должен, - пробурчал Комин. - Вам рассказать не могу. Пришлось слово дать, идрить твою так и этак. Иначе не узнал бы ни фига.
- Тогда пойдем, попробуем, - согласился Волос.
Однако ничего не вышло. Арраканцы вели себя, как и должны вести обученные боевые жеребцы, когда на них покушается посторонний. Ни уговоры Волоса, ни виртуозные подходы Комина успеха не принесли. Увернувшись раз так в двадцатый от мощных шипов, старый рыцарь плюнул и пошел выбирать молодого жеребца, еще не обзаведшегося хозяином.
Десять дней на выездку арраканца - срок небывалый, можно сказать, почти невозможный. Наблюдая за выкладывающимся Комином, Волос и Беркет переглядывались, качали головами, а потом потихоньку собирали вещички. Так что когда Комин выехал наконец к воротам Замка, во дворе появились еще двое Рыцарей Пламени, верхами, готовые к походу.
- А вы куда собрались? - Удивился Комин.
- Мы за тобой. - Спокойно сообщил Беркет.
- Рассказывать ничего не надо, - добавил Волос. - Мы сами едем. Так что слова ты не нарушишь.
- А ты слышал, что Бранигал в своей комнате заперся и не выходит? - Как бы между прочим спросил Беркет.
- А я вот слыхал шепоток, - встрял Волос. - Вроде бы один из послушников ему еду приносил, так тот велел оставлять под дверью. А послушник, не будь дурак, спрятался и дождался, когда Магистр высунется. Так говорит - лицо у него черное все и в лиловых разводах, будто месили не знаю уж чем.
- Врут, конечно, - безразлично протянул Беркет. - Кто ж это станет Магистру морду бить. Разве что за что-то очень уж серьезное. А, Комин? Ты как думаешь?
- Расследователи, мать вашу, - буркнул Комин. - Знали бы вы, во что лезете.
- Так мы ж не знаем, - миролюбиво протянул Волос. - Мы так, погулять едем.
- Нам твоя компания нравится, - добавил Беркет.
- Ладно, что с вами делать. Поехали. Погорим, так все.
- Вот это мне нравится, - довольно ухмыльнулся Волос и пришпорил одного из своих жеребцов.
- Гнать будем всю дорогу, - предупредил Комин.
- Заметано.
Однако очень уж гнать не получилось, поскольку молодой жеребец Комина артачился, выкидывал коленца, и дорогой его постоянно приходилось учить.
- Убью тварь! - Рычал рыцарь, в очередной раз утверждая свое превосходство над конем. - Зашибу сволочь!
- Убьешь - на чем поедешь? - Резонно замечал Волос. - Ты спокойнее, Комин. Ласковей с ними надо.
- Прибью! - Гремел Комин, и на этот раз не очень понятно было - кого.
В постоялых дворах Комин исправно справлялся о Барсе, описывал внешность, коня. Всадника на вороном арраканце чаще всего запоминали, и кое-какие сведения удавалось получить. Но Комина интересовало только одно - на сколько Барс опережает троицу рыцарей, а вот как раз в датах опрашиваемые больше всего путались, так что самый частый ответ был - ``проезжал, а вот неделю ли назад или две - этого не скажу, вы уж, господин, извините''.
Дальше - больше: местность стала оживленной, людной, количество гостиниц и постоялых дворов выросло до такой степени, что заезжать в каждый значило потерять уйму времени, а попасть наобум в нужный было почти невероятно. Комин злился, без нужды понукал жеребца, бурчал себе под нос - ``только бы успеть''.
Однако уже почти на подъезде к Умбре рыцарям подвезло: совершенно случайно они попали на постоялый двор, хозяйка которого оказалась бабенкой толковой и Барса хорошо запомнила. Так они узнали, что отстают от рыцаря на шесть дней.
- Поднажми, ребята, - торопил всех Комин. - Ох, боюсь, не успеем. К псам ночевку, до Умбры всего ничего. Хоть денек еще отыграем, а?
В Умбру трое рыцарей Пламени въехали утром четвертого дня с момента прибытия сюда Барса. Это стоило им полного отсутствия сна на протяжении двух последних суток и долгой немилосердной гонки, от которой взмылились даже сменяющие друг друга жеребцы Волоса.
- 2 -
Пресытившись ролью объекта для нездорового любопытства и оттачивания сомнительного остроумия (выдержал, сколько смог), Барс опять сбежал от общества и отыскал потайную скамейку. С удивлением он понял, что встречи с принцессой ожидает с нетерпением. Было в этом полуребенке что-то такое, что нечасто встречается в людях - независимо от того, растут ли они во дворцах или в халупах. Как раз начинался фейерверк, все высыпали на центральные аллеи сада, и Барс под шумок перетащил в убежище кучу снеди (поймал себя на том, что выбирает эклеры, любимые Алиной, но оправдался тем, что ему они тоже понравились). Выбрал несколько графинов с напитками - соками и лимонадом. Принес фрукты - прямо в хрустальной корзине. Долго думал, как все это разместить: если на скамейке - то сидеть будет неудобно, если на земле - тогда не дотянешься. Наконец полез в кусты, отыскал конец бревна, в котором была вырублена скамейка. Как Барс и полагал, это был толстый, чуть ли не в три обхвата комель. Рыцарь аккуратно срезал его, стараясь не повредить кусты. В качестве проводника магии использовал шпагу - ту самую изящную поделку, что купил накануне. Это было, конечно, менее удобно, чем если бы он действовал мечом, но Барс справился. Труднее оказалось перекатить комель к скамейке, чтобы не помять при этом кусты. Барс справился и с этим. Скоро импровизированный столик был накрыт. Огонек рыцарь сначала не хотел зажигать - еще забредет кто-нибудь не тот. Потом поразыслил и все-таки зажег - совсем малюпасенький и очень низко, чтобы его с гарантией не было видно за спинкой скамейки. И стал ждать, ощущая себя при этом почему-то совершенно по-идиотски.
Принцесса не приходила долго. Постепенно Барс начал размышлять над тем, что он вообще здесь делает и зачем ему все это надо. С одной стороны, он вроде бы выполнял задание: находился на приеме и просто плыл по течению. Ему велели ждать здесь - он ждет. Кто знает, вдруг это часть провокации?
С другой стороны, заставить себя представить принцессу частью провокации Барс не мог, как ни старался. И вообще все эти рассуждения сейчас казались ему настолько лишенными смысла, что он даже поразился, как мог когда-то отнестись к ним серьезно. Доводы, которые приводил Верховный Магистр? Да бред собачий. Верховный Магистр Ордена, вешающий лапшу на уши рыцарю Ордена? Да, кажется невероятным. А почему? Что в этом такого уж невозможного? Магистр - не сверхсущество, всего лишь человек. Может ошибаться. Может, скажем, наделать ошибок и пытаться их прикрыть. А может ли оказаться и вовсе подлецом? ``А почему нет?'` - Спросил себя Барс.
Хорошо, а почему именно сейчас эти мысли пришли в голову? Только потому, что первый же шаг не принес результатов? Так прием еще не закончен. Или потому, что вдруг появилась милая девочка, живая и непосредственная, способная смотреть на вещи не так, как окружающие? И отчего-то захотелось, чтобы не было никакой провокации, никакого задания, никакой Клятвы. И большого приема тоже не было, а был только этот старый сад под звездным небом, и маленький голубой огонек над импровизированным столиком, и чтобы она наконец пришла?
``Да что с тобой? - Спросил себя Барс. - Опомнись, рыцарь. Где твои мозги? Ты на задании, плетутся интриги, кругом полно недоброжелателей - чтобы не сказать больше. Что тебе за дело до этого ребенка, пусть даже она не такая, как все? А что за дело ей до тебя? Во что ты опять влипаешь, а?'`
- Надо удирать отсюда, - сказал Барс. - А то уже муть какая-то мерещится. Надо идти в залы, крутиться в обществе, может, даже потанцевать с кем-то. Надо работу делать, а не сходить с ума. Скоро все это кончится, разберется Орден со своими проблемами, как разбирался всегда. Привычная жизнь начнется. Уеду куда-нибудь подальше, лет так на двадцать. Надоело здесь все.
Уже решившись, Барс все же помедлил еще мгновение, выругал себя за это и ринулся в кусты, продираясь через них с шумом, достойным северного медведя - кусты, еще недавно казавшиеся спасительными, теперь только злили рыцаря. Кто-то, ойкнув, отскочил с его дороги - не глядя ломившийся вперед Барс едва сдержал похабное ругательство, когда упругие ветки хлестнули его по лицу. Он не остановился даже тогда, когда знакомый голосок спросил слегка испуганно:
- Опять удираете, да?
Но уйти он не смог. Потому что она догнала его, и ухватила за рукав с прежней бесцеремонностью, и сказала, слегка запинаясь:
- Не уходите, Барс. Вас кто-то обидел, да? Я понимаю. Эти наши акулы - они кого угодно съедят. Но вы ведь не на меня злитесь, правда? Я спешила, как могла. Честное слово.
Барс потряс головой. Злость расходилась от него волнами, но это детское ``честное слово'' моментально обезоружило рыцаря, лишив уверенности. Чувствуя себя теленком, ведомым на бойню, он побрел обратно к скамейке, постепенно успокаиваясь. Спросил себя: ``А с чего я, собственно, завелся?''
- Ой! - Вскрикнула принцесса, налетев в темноте на самодельный ``стол'' Барса.
Опомнившись, рыцарь снова зажег огонек.
- Ух ты, - отреагировала Алина. - Вы это все для меня приготовили? Здорово! А я-то понять не могу, почему вы злитесь. Еще бы - так все придумали, сделали, ждете, а я не иду. Тут кто хочешь разозлится.
``Вот тебе и ответ,'' - усмехнулся Барс.
А вслух сказал:
- Присаживайтесь, Ваше Высочество.
- Алина, помните?
- Алина. - Сказал Барс немного недовольно. Теперь идея называть принцессу по имени почему-то уже не казалась ему хорошей.
За стол они сели молча, молча выбрали и съели по пирожному. Выпили сока.
- Почему вы не принесли басиндарское розовое? - Вдруг требовательно спросила принцесса.
Барс опешил.
- Вы же сказали, что не любите вина.
- Ну и что? Вы бы выпили, а я бы выливала.
Рыцарь поразмыслил.
- Намекаете, что я опять нуждаюсь в подпаивании?
- Я не намекаю, - неожиданно жалобным тоном сказала Алина. - Я просто не знаю, что делать. Вы сейчас - совсем другой человек, такой колючий. А я так о многом хотела с вами поговорить.
- О чем? - Спросил Барс жестко. - Мне сегодня уже столько вопросов задали - за всю жизнь, наверное, столько не задавали. А знаете, что самое смешное? Они не слушали ответов. Зададут вопрос - и мило улыбаются. Будто ответ-то им на самом деле известен, им любопытно просто послушать, как я врать буду. Я распинаюсь - а они другой вопрос, совершенно невпопад. И снова улыбаются! Будто актера слушают комического жанра, и улыбки заранее на лица поприклеивали.
- И вы подумали, что я такая же. - Тихо проговорила Алина.
Барс осекся.
Вспомнил глаза, в которых отражалась радуга.
Нет, он ни мгновения не думал, что она такая.
Только хотел показать, будто думает.
Зачем?
Легко ли обидеть ребенка?
А если ребенок вдруг заимел над тобой какую-то странную власть?
Глупости, подумал Барс. Какие же глупости лезут в голову. Да что за ночь сегодня такая ненормальная?
- Извините, Алина, - сказал он спокойно. - Я действительно разозлился, а вы просто подвернулись под руку. Еще раз извините. Так о чем вы хотели поговорить?
- Хотя бы о спектакле, - робко предложила девушка. - Почему вам не нравятся счастливые концовки?
Барс глотнул сока, поморщился - пожалуй, действительно стоило бы взять вина. Не этого розового, конечно, а нормального.
- Я люблю, когда конец счастливый, - заметил рыцарь. - И в пьесах, и в жизни. Даже если он счастливый вопреки всему. Только ваш спектакль... Понимаете, он весь какой-то очень правдивый. Вот смотришь и говоришь себе: так в жизни и бывает. А концовка на этом фоне - ложь. Лучше объяснить я и не смогу, пожалуй.
- А как, по-вашему, должно было быть?
Барс задумался.
- Мне кажется, этот юноша все-таки был если и не подлецом, то слизняком - уж точно. Слишком уж он скользкий, не ухватишь, слабо верится в его благородные намерения. Так что старый маг его правильно убил. И девушка тоже должна была погибнуть - этот маг ведь не совсем дилетант, чтобы живого от мертвого не отличить. Маг от горя сходит с ума и, натворив дел, умирает. Вот и все, пожалуй. Его смертью все и заканчивается.
- Вы читали эту книгу. - Обвиняюще заявила принцесса.
- Какую?
- Пьеса написана по книге. ``Туман над скалами''. Там все в точности, как вы говорите.
- Не читал. - Покачал головой Барс.
- Честное слово?
- Клянусь. - Серьезно ответил рыцарь.
- Удивительно, - задумчиво проговорила Алина. - Теперь мне и самой кажется, что я ошиблась. Вот мне урок: нельзя переиначивать сильные произведения. Следовало взять другую пьесу.
- Возможно, - согласился Барс. - Но вам удаются трагические сцены. Когда умирал старый маг - вот это была сцена. Сильная.
- Барс, я все хочу спросить вас. Почему вы называете его старым магом? По сценарию это - дракон. Или грим был неудачным?
Барс пожал плечами.
- Разве дело в гриме? Мне просто показалось, что это - маг, очень старый, давно ушедший от мира людей. Может, люди его обидели когда-то, вот он и стал отшельником. А увидел принцессу - и ожил.
- Вы первый, кто назвал спектакль правдивым. Все говорят - фантастика. Драконов ведь не бывает.
- Я же не об этом, - удивился рыцарь. - Главное - чувства правдивые, настоящие. А там - маг, дракон, какая разница. Может, просто сильный, но несчастный человек, который вмешался в чужие дела на свою беду.
- Многие не видят дальше грима. - Вздохнула Алина. - А ведь вы правы. Какая разница - маг или дракон? Все равно это все о людях.
Барс кивнул.
- Что касается грима и костюма, так это было больше похоже, пожалуй, на ферга.
- На кого? - Переспросила принцесса.
- На ферга. Это такая большая тварь.
- Тварь? Вы хотите сказать... Это нечисть, да? Она... Вы ее видели?
Барс прищурился.
- Не отвечайте, - вдруг быстро сказала Алина. - Я глупость спрашиваю, я уже поняла. Я вас обидела, да? Я ведь знаю об Ордене, я читала - все, что можно найти в книгах. Только когда что-то из книг перекочевывает прямо в жизнь, это как-то... трудно пережить. Я ведь, собственно, хотела просить вас рассказать об этом. А когда вы сказали так буднично, я все же оказалась не готова. Вы меня простите?
- В Замке у нас был один преподаватель, - заметил Барс. - Магистр, умный мужик. Так вот он любил говорить: ``Если народ не верит в существование нечисти, это - показатель качественной работы Ордена, следовательно - это хорошо''.
- И вы в самом деле так считаете?
- Не всегда, - признался Барс после паузы. - Скорее, я так себя уговариваю. Знаете что, Алина? Давайте-ка я все же сбегаю за вином. Похоже, ваша идея с самого начала была правильной, только выбор напитка подкачал.
- Только возвращайтесь, - жалобно сказала она.
- Я быстро.
Когда Барс вернулся с графином темно-вишневого напитка, принцесса задумчиво накручивала на палец локон волос; пирожные перед ней лежали нетронутые.
- Я боялась, что вы не придете, - проговорила она тихо. - Мне показалось, что вам неприятен разговор.
Барс налил бокал вина, выпил - оно оказалось терпким и выдержанным. Одобрительно кивнул. Спросил:
- Почему вы интересуетесь нечистью?
- Потому что это несправедливо, - горячо ответила Алина. - Неправильно, что мы живем в мире, где есть магия, есть нечисть и люди, которые с нею борются - и делаем вид, будто всего этого не существует. Только потому, что нам так удобно. Ничто не мешает жить. И не надо долги отдавать - раз мы их не признаем, верно?
- Сколько вам исполнилось лет, Алина? - неожиданно поинтересовался Барс.
- Пятнадцать. А почему вы спрашиваете?
- Вы ведь станете когда-нибудь королевой?
- Возможно. Если обстоятельства так сложатся. А что?
- Хотел бы я дожить до этого. - Очень серьезно сказал рыцарь.
Они говорили долго - о прорывах и о нечисти, о магии и о жизни рыцарей, и о многом другом. Принцесса удивительно умела слушать и понимать, а еще ей удавалось чувствовать недоговоренное - и Барс был с ней откровенен, как, наверное, не был еще ни с кем в своей жизни. Он рассказал ей о событиях последних месяцев, о Северной Кеоре, о прорыве, погубившем четырнадцать рыцарей. О Бруно, юном мальчике, читавшем стихи во время боя - своего первого боя - и потом сгоревшем в лихорадке. Даже о своей боли - от того, что не запомнил тех стихов. Рассказал о случившемся в лагере беженцев, о людях, искренне считавших рыцарей Пламени причиной своих несчастий. И о том, как он убивал их - чтобы успеть спасти. Вернувшись назад во времени, рассказал о похищении в Сантии - ловушке, расставленной на Рыцаря Ордена. И остро пожалел, что Клятва связывает ему язык - почему-то он был уверен, что ей можно было бы рассказать и обо всем остальном. Еще они говорили о Замке, о ``ферме'` и Школе, о том, как обучаются рыцари. Даже о Башне, хотя тут откровенность Барса наткнулась на застаревший барьер - и Алина почувствовала, тонко уловила момент, не стала расспрашивать. Когда же Барс наконец замолчал, опустошенный, Алина вдруг протянула руку - и прикоснулась пальцами к его щеке, нежно, почти невесомо.
- Бедный, - сказала она тоненько, с тем сопереживанием, которое не оскорбляет, потому что идет от души. - Как же тебе должно быть обидно.