- Сегодня вечером. Идет? Хорошо. Теперь давай вернемся в замок - лично я проголодалась.
- Я тоже, - многозначительно ответил Судья, притягивая Кору к себе.
- Фред? О! Ну не здесь же, - засмеялась девушка. - Подожди до вечера.
- Только никто, запомни, никто не должен знать, какие у нас с тобой отношения, мой огонек, - прошептал Фредерик, целуя ее в ухо.
Кора просто растаяла: "мой огонек" - так ласково он ее называл до того, как узнал, что она дочь Филиппа...
Цветущий замок, затаившись, ожидал их возвращения.
- Подозрительно тихо, - заметил Фредерик, когда они въехали во двор. - Что-то здесь не так.
- Главное - не волнуйся, - улыбаясь, ответила Кора. - Зачем во всем сразу чувствовать угрозу?
Спешившись, они прошли в холл, оттуда девушка потянула Судью в Большой зал. Как только они вошли, зажглись огни, заиграли флейты, скрипки и лютни, и Фредерик был просто ошеломлен: такого он еще не видел. Зал был украшен со столичной роскошью и провинциальной безвкусицей. Видимо, со всего замка сюда стянули все, что могло декорировать. Кора смеялась:
- Я предупреждала их, что сейчас в моде простота. Будь снисходителен: все так хотят сделать тебе приятное.
Судья лишь растерянно улыбнулся, когда его окружили одетые лесными феями круглолицые деревенские девушки и стали петь приветственные песни. С Фредерика сняли теплый плащ, который он не успел оставить в холле, на голову водрузили венок из виноградной лозы, взяли под руки и вывели на середину зала. Чувствовал он себя преглупо, поэтому с готовностью осушил предложенный для начала большой серебряный кубок вина, чтобы расслабиться и обрести необходимое настроение. На всякого рода празднествах он всегда был как не в своей тарелке.
Вечеринка началась. Столы ломились от угощений, собравшиеся поднимали кубки за здоровье своего хозяина. Смех, шутки, веселье - все это сопровождало застолье. С одной стороны дама Ванда вещала о подвигах малолетнего Фредерика, с другой - развеселившийся Марк рассказывал о тех переделках, в которых он побывал вместе с патроном; мастер Линар также обрел аудиторию: делился взглядами на способы лечения простуды и ревматизма.
Второй кубок и обильная закуска еще больше раскрепостили Фредерика. Сидя между Мартой и Корой, он только самодовольно наблюдал, как обе девушки по очереди накладывают на его тарелку все больше и больше разной вкуснятины.
- И вы думаете, что я все это съем? - ухмылялся он.
Еще пара бокалов вина - и молодой Судья, лишь услышав звуки музыки, взял за руку тоже слегка захмелевшую Кору со словами:
- Все, танцевать.
Его пример был заразительным. В пляс пошла чуть ли не вся молодежь: Марту подхватил мастер Линар, порозовевший не только щеками, но и бритой макушкой, Марк выбрал себе хохотушку-горничную. Веселились все: рядом с лордом отплясывал садовник, бравые солдаты из судейского эскорта расхватали самых симпатичных кухарок и посудомоек, вызвав, правда, некоторое недовольство среди мужского населения замка.
- Ты танцуешь так же превосходно, как и фехтуешь, - сказала Кора Фредерику.
- Ты еще учти, что я пьян, - усмехнулся Судья.
Танцевали они до тех пор, пока у Коры не закружилась голова.
- Пошли на воздух, - предложил Фредерик и, хохоча, потянул девушку на террасу.
Там кружился снег, покрывая белым пухом гранитный пол, балюстраду и стоявшие в больших белых кадках бархатно-зеленые кипарисы. В свете, падающем из залы, снежинки поблескивали не хуже алмазов и казались волшебной зимней завесой. Было тихо и уютно.
Фредерик лихо смел снег со скамьи, что стояла меж кипарисами, сел сам, а Кору притянул к себе на колени, заботливо обхватив ее чуть ниже талии.
- Чтоб твоя попка не замерзла, - пояснил он, жарко шепча ей в ухо.
- Фред, ты не похож на лорда из Королевского дома, - засмеялась Кора.
- А на кого я похож? - полузакрыв глаза, спросил Фредерик; погрузив лицо в ее волосы, он вдыхал их аромат. - Такие огненные, что даже греют.
- На деревенщину.
- Ну деревенские парни тоже неплохо умеют ухаживать за девушками. Разве не так? - Он чуть прикоснулся губами к дужке ее уха.
- Так, так, - снисходительно ответила Кора, обняла его за шею, поцеловала, засмеялась. - Как думаешь, нас никто не видит?
Фредерик лишь улыбнулся, прижал ее к себе крепче, предложил жарким шепотом:
- Пошли в мою спальню... или в твою. Выбирай.
- Так сразу, после двух лет прохлады? - в шутку возмутилась Кора. - А поухаживать, а извиниться за черствость? И где, в конце концов, подарки? Ну хоть малюсенькие?
Ответить Судья не успел - тишину вечера нарушил пронзительный звук рожка. У стен замка вертелся на храпящем коне гонец. И от человека, и от лошади валил пар.
- Ворота! Открывайте! Срочное сообщение для Западного Судьи!
- Что-то случилось, - недовольно буркнул Фредерик, поднимаясь со скамьи.
Он легко перепрыгнул через балюстраду вниз, со второго этажа во двор, вместе с привратниками побежал к воротам. Через минуту слушал гонца.
- Убит Восточный Судья лорд Освальд! - сразу выпалил тот, даже не спешившись.
- Как?! Когда?!
- Вчера. Он гостил у своего друга сэра Эдвара Бейза вместе с сыном Бертрамом. Поздней ночью на поместье Бейза напали бандиты. Эдвар был убит прямо в постели, его люди не успели оказать сопротивление. Восточный Судья и его сын пытались остановить налетчиков, но силы были неравны. Сэр Освальд умер от полученных ран, молодой лорд Бертрам жив, но находится на грани жизни и смерти. Поместье Бейза разграблено и сожжено, много убитых, крестьяне разбежались по соседним лесам.
- Кто это сделал, известно?
- Клан Секиры, сэр.
Фредерик заиграл желваками. К нему подошла Кора - губы ее дрожали, а в глазах блестели слезы.
- Слыхала? - обратился к ней Судья. - А теперь ответь: да или нет.
- Да, я согласна, - прошептала девушка и, разрыдавшись, бросилась к нему. - Как он мог?! Как он мог?!
Судья гладил ее по голове и, шепча что-то успокаивающее, увел обратно в замок.
Понятное дело, что и танцы, и веселье на этом закончились.
16
Капитан Барт теперь по праву гордился сыном. А как же иначе? Юноша вернулся после довольно долгой отлучки, и не успел капитан задать ему хорошую взбучку, как следом прилетел на коне гонец с письмом от самого Западного Судьи, в котором лорд Фредерик сообщал Королю Аллару, что юный Элиас Крунос оказал ему, Судье Королевского дома, неоценимые услуги. В связи с этим лорд Фредерик просит Его Величество даровать отважному мастеру Элиасу рыцарское звание. Да, именно так и было написано в письме, которое написал Марк под диктовку Западного Судьи, потому как сам Фредерик из-за ранений не мог писать сам. Было еще отдельное письмо и сэру Барту, где Судья Фредерик благодарил капитана за сына и всячески расхваливал доблести Элиаса. Это письмо с печатью Западного Судьи сэр Барт уложил в ларец из красного дерева с золотым замочком, со словами: "Это - к чести семьи".
Сам Элиас дулся. Он прекрасно понимал, что этими письмами, которые он обозвал "отписками", Фредерик окончательно дает понять, что более не нуждается в его услугах. Типа: ты мне помог, вот и получи в качестве благодарности рыцарскую цепь, причем из королевских рук. Надо сказать, что юноша был бы более рад получить эту самую цепь из рук Западного Судьи, что позволило бы ему стать рыцарем последнего. Но Фредерик не дал ему шанса. Теперь Элиас был рыцарем Короля. Его именовали сэром, отец закатил по поводу посвящения сына знатную вечеринку в соседнем со своим домом трактире, где чуть ли не вся Королевская гвардия на славу повеселилась, выпила весь запас вина за здоровье юного рыцаря и опустошила все кладовки. Однако настроения Элиасу это не прибавило.
Не радовало и то, что красотки в таверне благосклонно ему улыбались и мимоходом чмокали то в щеку, то в губы. Элиас думал о Марте. Ведь отдалив его от себя, Фредерик тем самым отдалил его и от девушки, а Элиасу после их разговора в Зимнем порту Марта вдруг стала сниться по ночам, причем сны эти были не всегда скромными.
Отец, видя, что сын-сокровище хандрит, дал ему пару дней отпуска.
- Поброди по городу, себя покажи, на людей погляди. Ты столицы-то толком и не видел.
И Элиас пошел бродить. Надо сказать, это бродяжничество пошло на пользу: он ходил по улицам Белого Города, рассматривая замысловатые по архитектуре здания, переходя из богатых кварталов в бедные, и мог думать о чем угодно. А когда он любовался золочеными шпилями главного собора, его голову вновь посетила мысль о том, что, право, не все потеряно. Стоит найти бандита Филиппа, и он реабилитируется в глазах Западного Судьи, докажет, что ему можно доверять, и не только: можно поручать сложные дела. Хотя и поручать нет необходимости: когда надо, молодчина Элиас сам проявляет инициативу. Такие мысли окрылили юношу. Действительно, почему бы не провести собственное расследование?
Только вот с чего начать. И Элиас начал усиленно думать.
Клан Секиры - про него так много разговоров. Он решил, что надо бы послушать эти разговоры. И Элиас направил стопы в бедные кварталы столицы. К тому же уже начинало темнеть, и юноша подумал, что в своем красивом бархатном одеянии он наверняка привлечет внимание нереспектабельной части населения.
Кабачок "Бочка счастья" приглянулся Элиасу именно из-за своего неприглядного вида. Он больше походил на притон, чем на место, где можно пропустить пару стаканчиков за здоровье кого-нибудь небезразличного тебе. Правда, юношу предупредила прямо на входе худая белесая девчонка лет тринадцати, что выплеснула прямо под порог ведро помоев:
- Чиво тут забыли, господин? Есть места и поприличней.
Она тут же получила оплеуху от вышедшего в это время на крыльцо такого же тощего, но жилистого безбородого старика с длинными седыми патлами на лысеющей голове:
- Господину видней, куда ходить. Не тебе, дуре, указывать ему!
Элиас был парень сообразительный, понял, почему пихнули белесую: чтоб не отпугнула богато одетого молодого олуха. С такого можно и за плохую выпивку втридорога содрать, и девку какую рядом пристроить, чтоб разомлел и подарил ей весь кошелек; если ж напоить, так и обобрать втихаря можно.
Итак, Элиас решительно вступил в неприятно пахнущий несвежей рыбой и кислым пивом кабак. Там было сумрачно и жарко. Освещали большую комнату лишь два коптящих факела да огонь в камине с перекошенными стенками. Грубые столы, лавки, посуда, пол, потолок - всё выглядело грязным и запущенным. Патлатый старик, зашедший следом, оказался хозяином "Бочки счастья". Он с поклонами освободил юноше стол, предварительно спихнув на пол дремавшего на нем пьяного оборванца, принес некое темное питье в большой глиняной кружке. Элиас брезгливо покосился на нее: судя по всему, кружку эту никогда не мыли - так, протирали изредка и не идеально чистым полотенцем. Но делать нечего - юноша притворился, что пьет. Сам же незаметно вылил кисло пахнущую бурду под стол, как раз на оборванца, которому резкое перемещение на пол не помешало спать. Тут и закуска подоспела: кругленькая глазастая девица с размалеванными губами и пышным бюстом, выпиравшим из яркой красной блузы, ловко плюхнула перед Элиасом на стол деревянное блюдо с еще шкварчавшей колбасой и перьями лука.
- Лучшее, что у нас есть, - низким голосом, шедшим откуда-то из глубины груди, сообщила она и широко улыбнулась, отчего стал виден легкий недостаток зубов. - Пробуй - не пожалеешь.
Юный гвардеец как можно приветливее улыбнулся в ответ и потыкал в колбасу ножом. На вид вроде съедобно и даже аппетитно. Потом вспомнил, что он все-таки здесь с определенной целью. Значит, надо чем-то жертвовать ради того, чтобы Западный Судья взял его в свою команду. "Если это собачатина, пусть будет на их совести", - подумал юноша и смело зажевал колбасу вприкуску с луком. Щербатая девица улыбнулась еще шире и села рядом, прижавшись мягким горячим бедром к его бедру. Тут ее окликнул хозяин, что вернулся за стойку:
- Эй, тут ведь еще клиенты имеются!
- Отвали, папаша, - отозвалась девица, - не каждый день такие красавчики в нашу "Бочку" забредают. Так что - не мешай общению... И принеси-ка нам еще по пиву.
Старик сплюнул, однако вышел из-за стойки, чтоб обслужить и их и других желающих выпивки.
- Меня зовут Вела, - представилась девица, быстро осушив свою кружку. - Я дочка хозяина "Счастливой бочки". Как папаша загнется - все здесь будет моим. - Она вновь улыбнулась. - А ты чей сынок?
- Да я, - сперва смешался Элиас: сообразил только сейчас, что правду не скажешь, а придумать, что соврать, пока не придумал; потом решил импровизировать. - Да я и сам с усам.
Вела громко расхохоталась. Элиас ее поддержал: после второй кружки, которую он так же успешно вылил вон, надо было изображать захмелевшего.
- Ладно, не бойся, ты ж со мной, - сказала девица.
- С чего решила, что я боюсь?
- Боишься - по глазам вижу. - Тут она прильнула к его уху, зашептала: - Неспроста ты здесь. Раз появился в наших местах, значит, есть потреба. Кого ищешь?
Элиас быстро прикинул: для чего она спрашивает? Хочет помочь или заподозрила неладное. Рискнуть?
- Я б сказал, да не знаю, можно ли доверять тебе, красотка, - ответил он, решив прощупать почву. - Слыхала что про резню в доках Зимнего порта?
- Как не слыхать, - с готовностью отозвалась Вела. - Про подлости Судьи Фреда на каждом углу говорят.
- И что говорят?
- А то, что обманул Фред голову Секирную, не выполнил уговора. И всех добрых молодцев Секиры уложили холуи судейские.
"Ладно, за холуя судейского как-нибудь потом посчитаемся", - подумал Элиас, а сказал:
- Так я, красавица, ищу того, кто остался из клана, чтобы кой-чего сообщить.
- И что же? - И в глазах Белы внезапно угасли хмельные огоньки.
- А вот это я только настоящему кланщику скажу.
Вела усмехнулась совершенно не так, как смеялась раньше, то есть не по-глупому. Потом вытащила из тесной щели меж грудей конец цепочки, на которой оказался маленький серебряный медальон. Открыв его, она показала кусочек тонкой кожи, вырезанный в форме секиры.
- Кланщица тебе подойдет? - спросила она.
"Что ж, - подумал Элиас, - везет либо новичкам, либо дуракам. Буду надеяться на лучшее".
- Неплохо, киска. - Слово "киска" он почерпнул из непринужденного и залихватского лексикона Западного Судьи. - Если ты из команды Филиппа, то не проводишь ли меня к нему?
- Э, куда хватил, - вдруг недобро глянула Вела. - Да я сейчас лишь головой кивну, и тебе глотку перережут. Кругляша он видеть хочет. Да кто ты такой, чтоб сразу к голове на поклон? Эй, братишки!
Из-за соседних столов тут же поднялась троица бритоголовых громил внушительного вида в кожаных одеждах. "Все-таки не всех перебили тогда в доках", - мелькнула у Элиаса мысль.
- Что, сестренка? - спросил один из мужичков.
- Этот франт о Кругляше заикнулся, - кивнула на малость струхнувшего гвардейца Вела. - Видеть его хочет.
- За какой такой надобностью, сэр? - Тут братишки окончательно переместились за Элиасов столик: парни устроились на табуретах так, что перекрыли юноше все пути к отступлению.
- Есть у меня к нему пару слов, - продолжал интрижничать Элиас (он по правде и сам не знал, какая информация может быть ценной для Филиппа Кругляша).
- На пару слов можно и к нам, - ухмыльнулся тот, кто решил вести переговоры. - Если ты судейский холуй, так сразу молись - с такими разговор у нас короткий. - Он продемонстрировал широкий нож.
Элиаса вдруг осенило.
- По правде говоря, - начал юноша, - я был, так сказать, судейским холуем. Да Судья Фредерик не очень-то умеет благодарить своих людей, и появилось у меня, за что с ним посчитаться. И слыхал я, кстати, что ваш Кругляш не прочь сделать то же самое. Так почему б нам с ним вместе не провернуть дельце против Западного Судьи? К тому же ваш клан уже пытался его убить, да не вышло ничего хорошего. А я бы дал Кругляшу один ход к Фреду. Глядишь, и я б доволен был, и Филиппу радость на старости лет. - И Элиас доброжелательно подмигнул громиле.
- Это какой же ход?
- Ну нет, братцы, это мое дело, и слушать меня будет Филипп, - выдал довольно твердо и про себя подумал: "Сказано неплохо".
Громила думал. Думал долго, а его приятели сидели молча, не спуская с Элиаса угрюмых глаз, и от этого у юноши мелко-мелко стало дрожать под правой коленкой. Щербатая Вела пристроилась рядом, наблюдая за мужчинами.
- Ну ладно, - сказал громила, и Элиас почувствовал, что дышать стало свободнее. - Пока живи. А через четыре дня приходи вечером сюда же, один, да смотри - не шути. Спросишь вот ее. - Он кивнул на Велу. - Она проводит куда следует. Если какое зло против нас имеешь - не жить тебе. Найдем и у Судьи в кармане, если понадобится голову отвертеть.
У Элиаса теперь зачесалась шея, но он вновь улыбнулся как можно добродушней.
- Эх, ребята, знали б вы, как он меня из этого самого кармана вытолкал взашей. И это после всего, что я для него сделал. Вот ваш голова знает. При встрече скажите-ка ему про меня: парень из "Счастливого пути" - он поймет и будет даже рад меня видеть.
Тут уже братва посмотрела на Элиаса с интересом.
- Ну добро, - вновь кивнул разговорчивый громила. - Смотри, значит - через четыре дня.
- Буду, - заверил гвардеец.
Вела проводила его из кабака и напоследок погрозила пальцем:
- Держись, красавчик. У нас ведь как: вход - грош, а выход - два.
Элиас счел, что будет не лишним поцеловать ей руку, и от этого девица, смягчившись, лишь махнула рукой: иди уж.
"Итак, наживка кинута. Осталось ждать клева, - так думал Элиас, возвращаясь домой. - Четыре дня жизни у меня есть. Что потом? Что если Филипп прикажет на следующей встрече прирезать меня без разговоров? Ведь это я, парень из "Счастливого пути", помешал планам Кругляша в доках. За такое стоит убить без объяснений. - Тут Элиасу взгрустнулось. - Однако, судя по размаху замыслов, Филипп не так уж скоропалителен на решения. Тем более что я якобы предложу ему другой план покушения на Фредерика. А ведь Филипп жаждет убить его так же сильно, как Фредерик - убить Филиппа. - И Элиас мысленно попросил у Фредерика прощения за то, что выставил Судью Королевского дома чуть ли не разменной монетой в своей игре. - Ну ладно, допустит меня Филипп пред свои очи. И что я ему скажу? - Юноша даже остановился - об этом он как-то не думал. - А ничего и говорить не буду - приставлю нож к горлу, как он поступил с Мартой, заволоку на коня и увезу с собой - силенок хватит. И прямо Фредерику его доставлю, тепленького".
Сэр Элиас Крунос заулыбался - план показался ему замечательным.