На всякий случай я поискал глазами выход. Находящийся за пределами охраняемого периметра космодром я мог покинуть элементарно, но, к сожалению, здесь существовал свой контроль и очень жесткий. По всем углам стояли автоматические пушки, готовые в мгновение ока испепелить любого. Если я брошусь, тут же поднимется тревога; если останусь, наверняка окажусь в ловушке. Будь что будет, я решил действовать по обстоятельствам.
Чиновник вернулся через пару минут и с улыбкой вернул мне карточку:
- У вас увольнительная до восьми утра, так что у вашего начальства претензий не будет. - Он подмигнул. - Никто и не узнает, а?
Действительность превосходила самые смелые ожидания.
- Значит, вы можете доставить документы в Центрум и проследить, чтобы они попали в нужные руки? - недоверчиво переспросил я.
- Нет. К сожалению, я лечу не туда. Но на корабле полно свободных мест, и я уже отметил вас в полетном журнале, как свою гостью. Вернетесь утренним рейсом. Это, правда, встанет вам в копеечку - жизнь в Центруме дорогая, но зато вы выполните поручение наилучшим образом - уверяю вас.
Просто фантастика!
- Вы берете меня с собой?
- Ну да, - кивнул он, - и нам надо спешить. Вы готовы?
Я быстро оценил ситуацию. Оставшись, я почти наверняка смогу выбраться на свободу, а в челноке наверняка столкнусь с новыми опасностями и к тому же я окажусь бессилен перед ними. Но отступать было поздно.
- Да, сэр, я согласна. Большое спасибо.
* * * * *
Конечно, проблема, стоящая передо мной, вовсе не была проблемой. Никому - НИКОМУ - такое везение еще не выпадало, а когда все складывается столь удачно, грешно останавливаться на полпути. Я понятия не имел, куда это заведет, но кто-то явно веселился от души, наблюдая за тем, как я опрометчиво радуюсь фарту.
По крайней мере я рассчитывал оказаться рядом с Чинг и Хоно, пусть даже это грозит невероятной опасностью, к тому же у меня еще были силы.
Челнок оказался моим старым знакомцем, но теперь на борту, кроме нас троих, никого не было. Он взлетел мягко и бесшумно, хотя и не без сильной перегрузки, вдавившей меня в мягкое кресло из пеноматериала. Потом стартовые ускорители выключились и вместе с приятной невесомостью меня охватило легкое беспокойство.
- Следующая остановка Дункал, - бодро сообщил репродуктор. - Оставайтесь в креслах и не освобождайте страховочные ремни.
Информация несколько удивила меня, так как я полагал, что мой доброжелательный попутчик направляется в Центрум. Но в Дункале - крупнейшем городе континента - он сразу же вышел из челнока, пожелав мне удачи. Похоже, он не имел ни малейшего представления о том, кем и чем я являюсь в действительности; наверное, это навсегда осталось для него загадкой.
- Объявляется посадка, - вновь ожил репродуктор. - Следующая остановка - Центрум.
У меня возникло осознанное желание немедленно выскочить из корабля, но я взял себя в руки и, расслабившись, попытался подготовиться к возможным неожиданностям.
На борт поднялись еще три пассажира - мужчина и женщина в черной форме правительственных чиновников и молодая девушка, столь странного вида, что я бестактно уставился на нее.
Женщины Медузы особым шармом не отличались. Разумеется, они доставляли - при желании - немало удовольствия, но были абсолютно фригидны, а их излишне развитая мускулатура лично у меня вызывала отвращение. Отчасти это было связано с тем, что они неоднократно меняли пол и в итоге приобретали черты гермафродита. Я уже почти забыл разницу между нормальными женщинами и уроженками Медузы - и вдруг увидел ее.
Судя по легкой одежде, она была местной, но разительно отличалась от всех, кого я видел прежде. Ее оливковая кожа выглядела необычайно нежной - не в пример нашим продубленным шкурам, а фигуре позавидовала бы любая королева красоты. Она была чрезвычайно сексуальна. С лица ее не сходила завлекающая улыбка, длинные волосы были приятного светло-каштанового цвета. Даже на цивилизованных планетах такую вряд ли встретишь.
- Тике, сядь в кресло и пристегнись, - бросил ей вошедший мужчина.
- Слушаюсь, мой Господин, - сказала она медовым, хотя и несколько детским голоском и немедленно подчинилась. Я с удивлением отметил, что она почти не сводит глаз со своего Господина. Чиновники тоже уселись, и тут мужчина заметил, каким взглядом я пожираю его Тике.
- Что, никогда не видели Девушек Радости? - поинтересовался он.
- Нет, сэр. Я из Серой Бухты и… У нас таких нет.
- Еще бы, - горделиво согласился он. - У вас их только арестовывают. Неплохой экземпляр, не правда ли?
Я через силу улыбнулся в ответ. В Тике проглядывало что-то неестественное, от чего можно было содрогнуться.
Конечно, я не раз слышал о Девушках Радости. Они должны были удовлетворять самые экстравагантные причуды, на которые так падки чиновники из высших эшелонов. Но никто, с кем мне доводилось разговаривать о Девушках Радости, ни разу не видел их лично. И я удивлялся, почему на планете, где всегда девяносто процентов населения - женщины, не существует Юношей Радости.
Мой попутчик оказался неимоверно болтлив. Либо его действительно совершенно не волновали окружающие, либо он был на удивление талантливым артистом. В двух словах я поведал ему свою наспех состряпанную легенду, в которой правдивым было лишь то, каким образом мне удалось попасть на борт челнока. Похоже, мои объяснения полностью его удовлетворили.
Насколько я понял. Девушки Радости, по существу, были модернизированными наложницами. Разумеется, мой попутчик ни разу не назвал Тике рабыней, однако их взаимоотношения становились понятны с первого взгляда. Тех, кого признавали виновными в преступлении против государства и приговорили к Абсолютному Понижению - их еще называли АПээшниками, - как правило, отправляли на спутники Момрата, но некоторых отбирали психиатры Криминальной Полиции и превращали в Девушек Радости.
- Среди них есть настоящие корифеи, - доверительно сообщил чиновник, когда речь зашла о полицейских психиатрах. - Вы даже не представляете, как выглядела Тике перед тем, как попасть в их руки.
- А бывают Юноши Радости? - не удержался я.
- Нет, - покачал головой чиновник. - Это каким-то образом связано с микроорганизмами Вардена. Не знаю тонкостей, но при стирании психики субъект любого пола неизбежно превращается в женщину. - Он искоса взглянул на Тике, и та зарделась от удовольствия, а я едва удержался от вспышки.
В самые дремучие периоды истории человечество не придумало ничего отвратительнее, чем жалкое и презренное рабство - а худшим из худших была неволя, возрожденная крупнейшими открытиями в психологии. Царящий на Медузе режим я воспринял как откровенно сумасшедший. Зачем рабы, когда есть роботы? Объяснить это можно только нездоровой психикой власть имущих. Сидящему передо мной ублюдку Тике досталась по решению правительства, так как каждому чиновнику такого ранга полагалась Девушка Радости. Он и взял ее с собой наверняка в качестве наглядного доказательства своей высокопоставленности и потому, что присутствие послушного, как скотина, человека согревало его бумажную душонку. Что же это за планета, где покорные живые игрушки вызывают у ее лидеров такое же наслаждение, как созерцание редкостных самоцветов и шедевров у коллекционеров?
Я с большим трудом подавил желание убить моего словоохотливого попутчика, его сопровождающую - и Тике, хотя последняя, в известном смысле, была мертва уже давно.
Примерно минут через двадцать после старта внезапно ожил репродуктор:
- Пристегнуть ремни. Причаливаем. Чиновники недоуменно нахмурились. Женщина повернулась в своему попутчику.
- Странно… - сказала она. - А почему не включились тормозные двигатели? Он кивнул.
- Неужели что-то случилось?
В челноке не было иллюминаторов, но я и так понял, в чем дело. "Приехали", - щелкнуло у меня в голове. Теперь я был готов ко всему.
Челнок завибрировал, раздались кроткие хлопки тормозных двигателей, и мы аккуратно вошли в причальный док. Зашипел воздух в шлюзовой камере, и задняя дверь медленно скользнула в сторону. Мужчина отстегнулся, подошел к люку, выглянул и повернулся к нам.
- Это не Центрум, - недоуменно произнес он. - Похоже, мы на орбитальной станции.
Я тяжело вздохнул, щелкнул пряжкой и направился к выходу.
- Не волнуйтесь, - сказал я на прощание, - вы здесь ни при чем.
Глава 13
ЖЕРТВА ФИЛОСОФИИ
Причальная палуба была стандартной - челнок соединялся с орбитальной станцией при помощи длинной трубы со шлюзовой камерой. Такие орбитальные станции имеются у всех планет системы Ромба Вардена. Здесь, в частности, располагался главный компьютер, управлявший планетой, но к ее исполинским размерам я оказался не готов. На станции существовала искусственная гравитация; сквозь прозрачную полоску, идущую по всей длине трубы, открывался вид на гигантскую конструкцию, напоминающую больше космический город, который мог приютить огромное население.
Труба заканчивалась еще одной шлюзовой камерой, и я зашел в нее не колеблясь. Убить меня можно было гораздо раньше и без хлопот. Скорее всего вторая камера - это обычная мера предосторожности и от утечки воздуха, и от нежелательных посетителей. Вездесущий видеоглаз никто и не думал скрывать - он красовался на самом видном месте; наверняка за экраном сидел человек-наблюдатель. Я заметил также несколько небольших проекторов совершенно диковинного вида - по всей видимости, очистители или оружие.
Внешняя дверь плотно закрылась за мной, но внутренняя открываться не спешила. Внезапно помещение залило бледно-голубым сиянием - силовое поле, действие которого я немедленно ощутил на себе. С этого момента я перестал чувствовать свои микроорганизмы Вардена. Все коммуникационные каналы были оборваны, и я принял свой подлинный облик. Ну что ж, придется рассчитывать только на себя.
Излучение прекратилось так же внезапно, как и началось, внутренняя дверь отворилась, и я обнаружил, что мне очень трудно двинуться с места, словно на плечах лежала непосильная ноша. Похоже, что теперь мои микроорганизмы Вардена контролируют непосредственно компьютер, и он принял меры предосторожности. Они оказались на редкость эффективными. Я мог совершать только простейшие действия, и все.
В приемном отсеке меня поджидала женщина в черной униформе правительственного чиновника. Рядом с ней стоял сержант; на ремне - пустая кобура, а в руках - странное оружие, явно не лазерное. Очевидно, парализующий пистолет. Весьма удобно: можно косить террористов, не опасаясь повредить корпус станции.
- Шуга Фэллон, - представилась женщина, - директор станции. А вы, как я понимаю, Тарин Бул, хотя сомневаюсь, что это ваше подлинное имя.
- Верно, - устало произнес я. - Похоже, вы знаете о микроорганизмах Вардена гораздо больше, чем я предполагал.
- Исследования не прекращаются ни на секунду, - ослепительно улыбнулась она. - Вы будете потрясены, узнав о наших успехах. Пойдемте. Вы не ели несколько дней, так что начнем нашу беседу за обедом.
Я молча подчинился: невидимые путы исключали любое сопротивление - и к тому же я действительно ужасно проголодался.
Обед оказался вкусным и обильным, а продукты - свежими.
- Мы их сами выращиваем, - гордо пояснила Фэллон. - Постоянный персонал станции около двух тысяч человек и почти тысяча командированных. Отсюда мы управляем всей системой контроля; к нам поступает информация со всех уголков планеты, обрабатывается и через спутники направляется обратно. У нас работают специалисты со всех четырех планет Ромба - цвет науки.
Да, это не могло оставить равнодушным.
- Любопытно было бы взглянуть, - сухо произнес я.
- О, в дальнейшем - возможно, но сегодня вы увидите только несколько лабораторий. Мы весьма преуспели в кое-какой области.
- Что-нибудь связанное с психологией пришельцев?
- Увы, - засмеялась она, - об этом говорить еще рано. Вы прекрасно понимаете, что нам приходится быть крайне осмотрительными, пока работает ваш органический передатчик. Боюсь, какое-то время свобода ваших передвижений будет весьма ограниченна.
- Как вы о нем узнали? - спокойно поинтересовался я. Они действительно были отлично информированы, и скрывать уже известное не имело смысла.
- От ваших коллег. Может быть, вам интересно узнать, что на Лилит агент Конфедерации организовал убийство властителя планеты Марека Кригана. Властитель Харона Эола Мэтьюз тоже мертва, однако на Цербере ваш человек проиграл и, самое удивительное, перешел на нашу сторону, полностью отказавшись от всяких попыток уничтожить Лару.
Вот это новость! Итак, двое из четверых! Но, судя по всему, никто из них не выдал главного - что все мы являемся одним и тем же человеком. Меня поразило предательство агента на Цербере, хотя это вполне могла быть тактическая уловка. Раз он остался жив и, похоже, пользуется определенным влиянием, сбрасывать его со счетов рановато.
- Боюсь, дезертировать мне уже поздно, - полушутя-полусерьезно заметил я.
- Я тоже так думаю. Кроме того, решение, принятое под давлением, вряд ли можно считать искренним. Вам удалось сделать то, что до сих пор считали невозможным, и нам пришлось основательно пересмотреть всю концепцию системы контроля. Честно говоря, если бы вы не атаковали Альтавар на обратном пути, то остались бы на свободе и по-прежнему представляли для нас угрозу. Но даже после этого вы вполне могли избежать ловушки. Всему виной ваша ахиллесова пята - сентиментальность, которой начисто лишены ваши коллеги. Только из-за нее вы оказались здесь. Я задумчиво потянулся:
- А какой у меня был выбор? Влачить жизнь среди дикарей, не имея возможности даже на пушечный выстрел подойти к городам? Считайте, что я поставил эксперимент по проверке своей теории и доказал ее ошибочность. Просто я недооценил систему. Кстати, из чистого любопытства - а когда именно вы меня вычислили?
- Когда обнаружили пропажу нашего сотрудника на вокзале, - пояснил Шуга. - Но не представляли себе, где и как вас искать, пока в центральный компьютер не поступил запрос о Чинг Лу Кор. Поскольку офицеру-оператору это ни к чему, компьютер выставил "флаг", и с этого момента мы уже не спускали с вас глаз. В том, что это ВАШИХ рук дело, сомнений не возникало - немногие сочетают в себе такую волю и расчетливость. - Она ненадолго замолчала. - К тому же вы перевоплощались каждый час.
- Я вполне мог уйти, если бы не проспал больше, чем планировал. По-видимому, это меня и погубило. Крошечная оплошность в длинной цепочке удач оказалась роковой.
- Именно поэтому система всегда одерживает верх. Общество может позволить себе сотни промашек, но для его противника первая тотчас станет последней.
- Погибшие властители вряд ли согласились бы с вами.
Она пропустила мою промашку мимо ушей:
- Режимы на планетах Ромба сильно отличаются от нашего, но везде развиваются только те социальные формы, которые оптимально соответствуют конкретной планете.
- Меня поражает другое, - пояснил я. - Это удивительно скучный мир, населенный настоящими человекообразными овцами - существами без целей, без честолюбия, без воли, наконец. А правящая элита наслаждается рабами, низведенными до положения комнатных собачек - такого не было даже в смутные времена человечества.
Похоже, она нисколько не обиделась. Но ответила уклончиво, и впервые за время разговора я не понял, на что она намекает.
- Развейте мои старые сомнения - вы, Тарин Бул, или кто-то там еще. Я прекрасно понимаю, что силой из вас ничего не вытянешь, но мне бы очень хотелось выяснить один вопрос.
- Прошу вас.
- ПОЧЕМУ???
- Что почему? - несколько смутился я.
- Неужели вы действительно настолько наивны или у вас какая-то личная причина выполнить ту миссию, ради которой вас сюда послали?
- Я же сказал, что нахожу эту политическую систему на редкость отвратительной.
- Да ну? Ведь цивилизованные миры точно такие же стада овечек, специально разводимых для счастливой жизни, посвятивших себя выбранной еще до рождения специальности, и напрочь лишенные амбиций или воображения. Выглядят они посимпатичнее, согласна, но на Медузе слишком суровый климат для существ с тонкой кожей. То, с чем вы столкнулись, всего лишь местная версия цивилизованной планеты. И знаете почему? Да потому, что такой стиль управления оптимален: подавляющее большинство людей и впрямь животные, которым все равно кому подчиняться, лишь бы получить взамен теплое стойло и регулярную кормежку. История свидетельствует об одном: как только люди обретают полную свободу, они тотчас стремятся обменять ее на безопасность - так было всегда. И они получают желаемое от людей со стальной волву, знающих, что делать, людей, для которых личная власть превыше всего.
- Конфедерация не подсматривает за своими согражданами в ванных комнатах, - неуверенно возразил я.
- Только потому, что необходимость в этом отпала. Уже несколько столетий благодаря современной биотехнологии рождаются совершенно одинаковые, как на конвейере, люди, и любое отклонение от нормы осталось в далеком прошлом. От своих изгоев Конфедерация отгородилась барьером, как мы от дикарей, - правда, не энергетическим, но не менее надежным пространственным - в десятки и тысячи световых лет. Изредка встречающихся неординарных личностей, вроде вас, либо немедленно уничтожают, либо ссылают сюда, но в самых верхних эшелонах власти немало таких, как вы. Мы тоже выросли там, Бул, и прекрасно знаем ту систему. Мы рождены для того, чтобы править, и это не только наше мнение. Так считает Конфедерация, иначе она не ссылала бы нас сюда.
Я открыл было рот, чтобы достойно парировать, но спустя некоторое время закрыл. В ее рассуждениях непременно должно быть слабое звено, но нащупать его почему-то не удавалось. Впрочем, даже если и согласиться с ее доводами, это ничего не меняет.
- Разделить подобную точку зрения - значит признать, что система прогнила насквозь, будь то здесь или в Конфедерации.
- Вы действительно очень наивны. И Медуза, и Конфедерация дают людям то, чего они сами жаждут, - мир, достаток, экономическое и социальное равенство и, самое главное, БЕЗОПАСНОСТЬ. Все возможные альтернативы приводят только к новым лишениям. До сих пор вы не видели в Конфедерации никаких изъянов лишь потому, что принадлежали не к бессловесному большинству, а к представителям реальной власти, и здесь вас раздражало лишь то, что вас хотят превратить в такую же овцу. А вот если бы вы стали правительственным чиновником, пусть даже офицером-наблюдателем, то почувствовали бы себя точно так же, как дома.
- Сомневаюсь, - ответил я. - Я уже утратил веру.