- Кто распускает такие сплетни по городу?
- Это не сплетни, Рубос. Так думают все.
Бессмысленно кого-то наказывать за то, что он высказал это вслух.
- Хорошо, допустим, все так думают. Но почему? - спросил Лотар.
- Два месяца назад, когда собаки впервые появились в нашей долине…
- Что за собаки? - спросил Сухмет.
- Как, вы ничего не знаете о собаках? Где же вы бродили?..
- Мы только сегодня высадились в безлюдной местности с корабля, который привёз нас из-за моря, - терпеливо объяснил Рубос.
- Ага, значит, вы и в самом деле ничего не заметили?
- Кое-что заметили, - уклончиво сказал Сухмет, - но не очень поняли, что происходит.
- Ну да, тогда ясно.
Лотар вдруг заметил, что за время ужина хозяин ни разу не присел, переходя от одного гостя к другому.
- Бери стул, садись и рассказывай. Если хочешь, налей себе вина, его всё равно осталось больше, чем мы сможем выпить за неделю.
Шув кивнул, тихо поставил стул рядом с Рубосом, присел на кончик, плеснул в небольшой керамический стаканчик сомского и стал рассказывать:
- Они появились, как я уже сказал, два месяца назад. Ночью, как и всегда потом появлялись, с громким топотом и лаем, от которого тряслась земля. Люди сначала думали, что с ними можно будет как-то справиться, но они лишь носились по округе и на людей не больно-то обращали внимание. Потом стало известно, что они нападают на разные дома и разбивают их в куски.
Сухмет, который до этого спокойно слушал, глядя в потолок, вдруг нетерпеливо заёрзал на своём месте. Шув тут же послушно замолчал и отхлебнул из стаканчика.
- Это всё проделывали обычные собаки? - спросил Лотар.
- Что вы, конечно, не обычные. Они огромные, выше дома в несколько этажей. А ещё говорят… - Шув боязливо оглянулся на тёмные углы. - Говорят, что они из гранита, но двигаются, как живые, правда, немного медленнее.
Сухмет откинулся на спинку стула и обвёл всех недоумённым взглядом.
- А как вы пытались с ними справиться, если они из гранита? - спросил он.
- Ах, сейчас и говорить об этом смешно. Бросали в них бочки с горящей смолой и маслом, пытались разбить их стволами тяжёлых деревьев, несколько раз заманивали в ямы-ловушки с кольями на дне…
- И ничего не помогло?
- Всё оказалось бесполезным. Даже ямы этих чудовищ не могли погубить. Колья ломались под их тяжестью, а мягкие стены ловушки осыпались до тех пор, пока собака не выбиралась из неё и с громовым лаем не уносилась неизвестно куда.
- Значит, они только бегают и проглатывают дома? - спросил Рубос.
- С этого началось. Потом кое-кто побогаче решил уехать из города, но тут по краю долины обнаружился какой-то барьер, через который людям не перейти. И даже морем уплыть невозможно. Всё время возвращаешься назад, откуда начал путь…
- Это мы уже знаем, - сказал Рубос.
- Вот тогда-то все и испугались по-настоящему. Стало ясно, что всё это кем-то подстроено.
- Стоп, - сказал Сухмет. - Я не самый большой дурак на свете, но всё-таки не понимаю, почему вы считаете себя обречёнными на смерть из-за того, что вокруг Мирама поставлен магический барьер.
Шув пожал плечами:
- По-моему, это каждому понятно. Барьер стоит денег, а разве кто-нибудь будет так тратиться, если не добивается своей цели? И, скорее всего, это приведёт всех нас к гибели, а кого-нибудь одного к богатству или власти.
- Продолжай.
- А потом появились мародёры. Никто не знает, откуда их столько набежало в наш край. Они были злые, голодные, жестокие. Никого не щадили и никому не давали спуску. Люди, конечно, бросили всё, засели по замкам или набились в город. Те, кто побогаче, владельцы замков, решили сорвать на этом неплохой куш, подняли цены на съестное, но не очень, иначе все ушли бы в город. И тогда тот, кто всё это затеял, натравил собак на замки. Они стали врываться в крепости, ломать стены, глотать башни, а людей убивали мародёры. Скоро настанет черёд и Мирама. Недолго уже осталось. - Шув допил вино и шмыгнул носом.
- И тем не менее мне не всё понятно, - сказал Лотар. - Мародёров можно выгнать, для этого существует дружина.
- Почему-то в городе очень многие считают, что от собак пострадают только богатые или знатные, а простым людям и даже дружинникам бояться нечего. С таким настроением дружину не соберёшь. - Шув обречённо махнул рукой. - Наш князь опоздал.
- Но мародёры-то наверняка грабят всех подряд?
- Конечно, всех, но люди этого уже не замечают. Вот я и говорю: что-то готовится.
- А почему всё-таки у тебя никого нет? - спросил Рубос.
- Кто-то пустил слух, что собаки не любят воды и потому те, кто не сходит на берег, останутся жить. Вот и подались все к морю. Это какое-то сумасшествие. Строят плоты, понтоны из бочек, обыкновенные фелюги продают втридорога, и всё только ради того, чтобы не попасть на зуб какой-нибудь собаке, которой до людей и дела лет.
- Значит, у тебя постояльцев, кроме нас, нет?
- Есть один, только…
- Что такое?
- Он странный какой-то. Я и объяснить не могу, но что-то с ним не так. - Он подумал. - Конечно, может, и он просто-напросто боится, как многие, только ведёт себя странновато…
- Как его зовут?
- Он просил называть себя господином Курбаном.
Лотар посмотрел на Сухмета.
- Это не имя, а прозвище. Так на Востоке величают себя многие вельможи.
- Ладно, познакомимся ещё, представится случай, - сказал Лотар. - А теперь ответь на мой вопрос, только как следует подумай. Кого люди подозревают в том, что происходит в Мираме? Может быть, называют какие-то имена, может, кто-то рассказывает что-нибудь необычное?
- Необычного, господин хороший, сейчас в Мираме столько, что и не перескажешь. А имена, конечно, называют. Даже два. Первого, кого обвиняют, так это нашего господина Кнебергиша. Он лекарь, живёт в Мираме недавно, и десятка лет не прошло, как он появился. Сначала думали, что он, как все, деньги любит и пилюли продаёт, а потом выяснилось, что он ещё кое-чем занимается.
- Например?
- Не раз и не два видели, как он читал книгу, писанную неизвестными знаками на чёрных пергаментах и переплетённую в чёрный сафьян. И от неё пахло серой и плесенью. Значит, непростая это книга. Ещё видели, что он ходил в дальние пещеры, где скрываются те, кто промышляет наговором, порчей и магией. Да и вообще, чародеи и лекари - одна компания.
- Что за дальние пещеры?
- Катакомбы на северных отрогах долины, - ответил Лотару Рубос. - Мы мальчишками часто туда бегали. Никто там не скрывается, сказки это.
- А кто второй, кого обвиняют в появлении собак?
- Сам воевода, господин Сошур. Это он приказал своим слугам выкапывать ямы с кольями на дне, когда собаки только появились. И когда собаки к нам пожаловали и всем стало ясно, что так их не одолеть, он попытался от этого откреститься. Тайну на всё напустить. Но когда кто-то из его людей к мародёрам ушёл, тайна вся и лопнула. Тогда, я помню, большой шум в порту поднялся. Хотели даже идти к нему выяснять, почему он от этого открещивается, но князь тогда был ещё в силе, и дело кончилось ничем. Впрочем, может, и не ничем. Я слышал, как Сошура то здесь, то там недобром поминают. К тому же он с Кнебергишем дружбу водил, и они вполне могли это дело на пару затеять.
Сухмет ухмыльнулся:
- А что эти двое выиграют, если собаки нападут на город?
Вопрос застал Шува врасплох. Он покрутил головой, потом подёргал рукава сюртука, словно они слишком плотно обтянули его жирненькие руки и теперь он почувствовал, как ему давит подмышки.
- Не знаю. Не моё дело разбираться в этом. Может, у них есть ещё что-то в запасе, чего никто не знает?
- Может, - согласился Лотар. - А сколько замков осталось в Мирамской долине?
- Только два - господина Кибата и господина Бугошита. Конечно, если не считать терем воеводы Сошура, который находится здесь, в городе.
- А они к нападению собак готовы?
- Уж больше месяца на военном положении.
- Понятно. - Лотар помолчал. - Расскажи о семье князя.
- Ну, князь - он и есть князь. Раньше был хозяин, во всё нос совал, со всем разбирался. И торговлю иногда сам вёл, и на охоту ходил с одной рогатиной, а теперь постарел и тянет его больше пиры задавать. А изменился он, когда его жена Рассулина умерла. Хорошая женщина была, светлая ей память. Осталась у князя дочь, Светока, которую он любит даже больше, чем наследника - Прачиса. Мальчишке сейчас самое время в силу входить. Пока беда не случилась, некоторые даже говорили, что уж очень он рассудителен, больно много о себе понимает, а сейчас вздыхают, что молод очень. Если бы он чуть постарше был, глядишь, как-нибудь да выкрутились бы из беды.
- Угу, - буркнул Сухмет, пожёвывая что-то. - Способный, значит.
- Да я и сам так думаю: если бы Прачису хорошего советника…
- А кто у него советники? - спросил Рубос.
- Сошур, он всегда в городе, и Бугошит. Этот собак не боится, к морю даже головы не поворачивает, давно бы уехал в своё имение, да его князь не пускает. Известное дело, они одногодки, вместе бедокурили, вместе за Рассулиной бегали, сейчас вместе и старятся.
- Так что, у него ни жены, ни детей нет?
- Как не быть. Жена у него, поди, третья, и детей полон короб, только они как-то недружно живут. Вот боярин и сидит в городе, а семья ещё где-то, да я не знаю где, скорее всего, на одном из боярских кораблей.
Сухмет вытер пальцы о расшитую салфетку и глотнул разведённого вина из пиалы.
- А что всё-таки думает князь? Шув вздохнул:
- Похоже, ничего не думает. - Он вдруг всплеснул руками. - Да, чуть не забыл! Там в детинце есть один человек, он сейчас почти что самый главный… Бывший лекарь, кстати. Но он уже давно в колдуны подался. Злой он и способен на разные штуки, какие и не перескажешь, но князь его слушает.
- Что же это за разные штуки, милейший Шув?
- Знаете что, гос… - Шув запнулся, чувствовалось, что у него язык не поворачивается назвать господином человека с ошейником.
- Можешь называть меня по имени - Сухмет, как все делают.
- О том вам лучше бы с ним самим поговорить.
- Да стоит ли он того, чтобы с ним разговаривать? - лениво, но со значением проговорил Сухмет и быстро из-под опущенных ресниц взглянул на Лотара.
Рубос от волнения привстал, но тут же сел. Его внимание привлекла дверь трактира, которая стала тихо открываться в темноте. Лотар уже знал, кто за ней стоит, а Сухмет, пожалуй, почувствовал, что происходит, ещё раньше. Рука Рубоса непроизвольно дёрнулась к перевязи меча. Но он тут же расслабился, и углы его губ дрогнули в улыбке.
- Вообще-то всё это должен решать князь, - проговорил Шув, который ничего не заметил.
- Вот я всех заговорщиков и замёл на месте! - пророкотал из темноты громкий уверенный бас.
Шув вздрогнул и вскочил со стула. А Рубос растянул рот до ушей. В круг света вошёл Гергос.
Лотар снова подивился разнице между его уверенным голосом и манерами, в которых читалась едва ли не откровенная слабость. Но сейчас это можно было объяснить: Гергос был измучен до фиолетовых кругов под глазами.
Рубос встал, хлопнул его по плечу:
- Садись, друг. Вина ещё осталось столько, что нам хватит до утра.
Гергос сел, вытянул ноги в тяжёлых сапогах, откинулся на спинку стула, на котором только что сидел Шув.
- Может, ты есть хочешь? - негромко, по-свойски спросил капитана городской стражи трактирщик. - У меня всего на кухне наготовлено…
- Нет, только выпью за приезд этого бродяги, - Гергос кивнул в сторону Рубоса, улыбнулся, потом внимательно посмотрел на Лотара и Сухмета, - его друзей и пойду спать. Вторую неделю сплю не больше трёх часов за ночь.
Шув уже появился с чистым стаканчиком. В жесте, каким он поставил его перед Гергосом, были подчёркнутая вежливость и фамильярность. Так мог бы держаться лакей, который знает о своём господине всё и потому многое может себе позволить, но не хочет потерять работу и при людях держится в рамках.
Лотар не стал больше думать об этом. Отношения этих людей не касались его, они просто не имели никакого значения. Но ощущение насторожённости, скрытой напряжённости у Лотара осталось.
Глава 4
Свечи не успели оплыть, а за столом уже повисла тишина. Как ни хлопали друг друга по плечам Рубос с Гергосом при встрече, а рассказать обо всём, что с ними происходило за эти годы, оказалось несложно. Или в самом деле следовало заводить очень обстоятельный и долгий разговор, который был бы уже попыткой начать новую дружбу, а не продолжить старую. Да и волновало всех не прошлое, а то, что происходило сейчас.
Поэтому Лотар не стал церемониться и напрямую спросил:
- Что известно о собаках?
- А что известно вам? - быстро спросил в ответ Гергос.
- То, что рассказал я, - медленно, с непонятной опаской произнёс Шув.
Гергос кивнул, но слегка пренебрежительно.
- Слухов в самом деле очень много.
- А что не "слухи"? - спросил Рубос.
- Я не знаю.
Но даже Рубос почувствовал, что это лишь попытка уйти от ответа.
- Вообще-то я спрашиваю не просто так, - произнёс Рубос. - Может так получиться, что этот вот мальчишка поможет тебе, мне, нашему князю, городу… Людям.
Усталые, с набрякшими веками, глаза Гергоса стали уже, в них мелькнула искра веселья. Он поднял свой стаканчик вина:
- Может, лучше выпьем за непобедимую команду наёмников, прибывших с Алдуина?
- Я говорю совершенно серьёзно. Этот мальчишка, как ни странно, способен остановить каждого, кто затеял злое дело против нашего города.
- Он способен справиться с каменным, абсолютно неуязвимым псом размером с небольшой замок?
- Возможно, пёс - не самое главное в этом деле, - спокойно произнёс Лотар. - Это понятно каждому, кто сталкивался с силами зла.
- А что самое главное? - с тревогой в голосе спросил Шув.
- Что приходит потом. Или то, что управляет этими собаками.
- Или что-то, что выстроило вокруг города невидимую стену с односторонней проницаемостью, - добавил Сухмет. - Или что-то ещё. Ведь ясно как день, что собаки - лишь часть какого-то плана. Вот и нужно найти слабое звено этого плана и разрушить его.
Гергос улыбнулся:
- Бродячие колдуны, занятые бескорыстным разрушением злобных планов неизвестно кого?
- Почему же бескорыстным? Я наёмник, и очень недешёвый, если на то пошло. Потому что мне удавалось то, что не получалось у других.
- А колдун в нашей компании вообще-то я, - скромно сказал Сухмет и откусил кусочек куриного крылышка. - А что касается желания побродить по свету - это не признак неудачника. Скорее наоборот, неудачник как раз и боится тронуться в путь, потому что может потерять то немногое, что у него есть на одном-разъединственном месте, где он живёт.
Гергос больше не улыбался.
- Что ты имеешь в виду?
- Я пытаюсь пошутить.
Но в тоне Сухмета сквозила настолько резкая, злая насмешка, что Лотар тут же поднял свою кружку с водой и произнёс:
- В любом случае мне тут не грозит непонимание, ведь я ничего не доказываю. И вовсе не напрашиваюсь на службу. Давайте выпьем за то, чтобы ничего не доказывать.
Рубос исподлобья взглянул на Гергоса и с нажимом произнёс:
- А я напрашиваюсь. Потому что капитан городской стражи, кажется, не способен сообразить, что Лотар, прозванный Желтоголовым, случайно оказавшийся здесь, - величайшая удача для всех, кто хочет добра Мираму.
- Нет ничего проще, - быстро проговорил Гергос. - С сегодняшнего вечера можешь считать себя на довольствии сержанта. И я уверен, что в этом чине ты пробудешь недолго, с твоим-то опытом…
- Я не стою и гвоздей на сапогах Желтоголового, - проговорил Рубос. - Как ты не понимаешь, Гергос?
- И для него на стене найдётся бойница, где пара умелых рук не будет лишней. Правда, не уверен, что сыщется вакансия сержанта…
- Во-первых, на стену я не пойду, - произнёс Лотар. - Как известно, из бойницы не тот обзор. Во-вторых, сомневаюсь, что и за оклад сотни сержантов я без определённой договорённости соглашусь встать на сторону города. А в-третьих, я должен отчитываться перед самим князем, чтобы разные сержанты не вставляли мне палки в колеса по своим мелочным сержантским соображениям.
Гергос потряс головой. Даже Шув отвёл глаза - настолько явно капитан мирамской стражи был сбит с толку.
- Делаю, что хочу, отчитываюсь перед князем, и ещё какие-то договорённости… Зато деньги - как сотне сержантов и даже больше. Что же это за служба такая? И как мы узнаем, что ты действительно делаешь что-то стоящее?
- По результату. Если собаки исчезнут, это и будет моей работой. Повторяю, будет, если я захочу заняться этим делом.
- А если нет?
- Тогда ни ты, ни князь, ни город ничего не теряете, - торопливо прогудел Рубос. - По-моему, всё очень просто.
- Просто? - Гергос почесал переносицу тонким пальцем с обкусанным ногтем. - Но как этот чужак может понять что-то в наших бедах, если и сами мирамцы ничего не понимают?
- Вряд ли это забота того, кто нас нанимает, верно? - спокойно произнёс Сухмет. - Он покупает результат, а не действия и, следовательно, не должен их критиковать.
- К чему этот разговор? - спросил после недолгого молчания Лотар. - Я вовсе не собираюсь вмешиваться в проблемы Мирама, хотя и намеревался пожить здесь некоторое время.
- Если ты не поможешь, мой господин, вряд ли у тебя будет возможность жить здесь, - усмехнулся Сухмет. - Придётся резво уносить отсюда ноги…
- Лотар, я тебя прошу, - произнёс Рубос очень серьёзно. - Пойми, я здесь родился, здесь живут люди, о которых я вспоминал почти пятнадцать лет, пока странствовал. И хоть я давно здесь не был, я могу жизнь отдать за это место и даже не пожалею об этом. И мне кажется… нет, я знаю, что только ты можешь сейчас помочь городу, а больше у него нет никакой надежды.
Гергос допил вино и решительно потянулся за шлемом, который лежал возле его стула на полу.
- Всё это очень уж чудно. Упрашиваем, уговариваем… Всё равно времени мало осталось. Они приходят к нам в долину на одну неделю в месяц. За два предыдущих раза разрушили все замки и укреплённые башни. Последним пал замок Кванета, ты его должен помнить, Рубос. - Рубос торопливо и хмуро кивнул. - А на этот раз придут, чтобы разрушить город. Значит, три-четыре ночи, и всё. Не будет больше ничего. А тем, кто останется, может, будет нужно что-то совсем другое…
- А почему они приходят на неделю в месяц? - спросил Сухмет.
Гергос набычился. Потом вздохнул и надел шлем, откинув назад кольчужный нашейник.
- Никто не знает.
- Так не бывает, - сказал Лотар, откидываясь на спинку стула. - Кто-то знает, только не хочет, чтобы это знали все.
- Лотар, - снова позвал Рубос. - Если князь сделает тебе предложение, за деньги или как-то иначе, как ты хочешь, ты согласишься? Лотар, об этом тебя прошу я.
- Как это ни странно, - произнёс вдруг Шув, - кажется, я тоже прошу тебя, господин Желтоголовый.
- Лучше зови меня Лотаром, как все остальные, - быстро проговорил Желтоголовый.