Ринель неожиданно разозлилась:
- Это ты у нас вольный художник, что хочешь, то и делаешь, а я на государственной службе. И если где-то чую запах дерьма, то имею только одно право - первой сунуть в него руку поглубже, пытаясь заткнуть прорыв. Понял?
- Понял, понял, не искри. А что, в самом деле так разит?
- Есть такое дело!
- Тогда конечно. Только уж извини, я тебя подстрахую своими средствами. Чтоб не заснула прекраснейшая из принцесс навек в Светлых Землях… - последнюю фразу в стиле древних эльфийских баллад на Высоком Квэндэ.
Ринель вздохнула: их почти и не осталось в реальном мире - тех, кто знал Квэнд не как мертвый язык древнеэльфийской письменности. Но смысл сказанного Айрондиром не стал от этого более приятным.
- Думаешь, может дойти до этого?
- Нет, пока я здесь. Потому что я за тобой приду. Я вот только до сих пор не могу понять, почему ты не веришь в свое чутье, если оно тебя еще ни разу не подводило?
- Не знаю, я вообще себе редко верю…
- Слушай, бросай ты эту затею, пока не начала. Посылай своего Вестника хоть на Квэндэ, хоть на орочьем, хоть на тролльем - он поймет. А потом наплюй и забудь. Нельзя с таким настроем в дорогу, сама же знаешь.
- Знаю, Ронди, но я упрямая. До встречи.
Вестник терпеливо ждал, почтительно склонив голову.
- Поехали! - Ринель тряхнула головой, прогоняя ненужные сомнения, и одним движением сломала печать на свитке. Он тут же рассыпался в ее руках мириадами сияющих огней. И над Вельданом во всей своей красоте вознесся ввысь, уходя за горизонт, Эльфийский Радужный мост - зрелище, которое и маги-то видали если раз в столетие, то хорошо. А по Радужному мосту мчались во весь опор два незримых всадника, торопясь за горизонт. Хотя именно теперь в спешке не было никакой необходимости. Время ждало их, оставшись в мире, который они покидали. Оно остановилось в тот миг, когда Ринель привычным, но таким позабытым усилием объединила миры, открывая путь в Светлые Земли. И не было больше вокруг городских улиц. Вечер опускался на маленькую горную долину, наполненную запахом и песней цветущих предсмертников. И тело ее окутал звездный свет, в волосы вплелся ветер, а на плечи плащом легли синие сумерки. Все было как раньше, и Летящий Лист, ее конь, поднял голову и заржал - узнавая.
- С возвращением, Светлейшая Принцесса…
Вестник стоял за ее спиной. Она нахмурилась, припоминая что-то ускользающее, но Летящий Лист уже приглашающе прираскрыл крылья, и она отбросила забытые мысли на потом, благо торопиться было некуда.
А потом их кони неслись по Радужному мосту, и это тоже было прекрасно, и прекраснейшая из песен летела по мосту вместе с ними.
У светлых эльфов не осталось городов во втором мире. Темным еще как-то удалось сохранить два своих самых глубоких, у горячего сердца Мира, которое и питает их своей кровью. Ну и гнумам туда не дорыться, конечно. А вот то, что в мире показывают туристам как эльфийские города, с точки зрения эльфов, вовсе таковыми не являются. Это скорее развалины, в которых позднее поселились люди. Они видят разрушенный окаменевший скелет и называют это живым. В руинах эльфийских городов не было того, что составляет их жизнь - магии. Поэтому собственно эльфы там и не жили - кому приятно селиться на кладбище умертвий. А вот в маленьком доме они уже могли заново наполнить все жизнью. Собственно, всю Эрру делили на три мира - Первый - Истинный, в котором они увидели Свет и который считают домом, Второй - Смертный, который им пришлось делить с людьми, гнумами, орками, троллями и прочими. И Третий, который появился с открытием Свободной зоны. Те из них, кто знал в чем дело, говорили, что сама Зона больше всей Эрры и они обречены стать ее придатком. И это высших эльфов очень беспокоило - они не любили перемен. Поэтому многие уходили в Светлые Земли - последний реальный порог, оставшийся между Истинным и Смертным Миром. Ну или тех случаев, когда такие, как Ринель, Высшие эльфы сами открывали свой порог. И делали через него хотя бы шаг. А Ринель слишком долго жила в Смертном мире, а Смерть, давая свободу, многое и отнимает. Она уже почти забыла, как звучит Мир и как преображает его Живая Магия, которая в Истинном Мире тоже была дома, не знавшая попыток разложить ее по убогим цветам спектра и избавленная от недоучек, пытающихся составлять звуковые колебания, хоть немного связанные с истинной музыкой: которое они называют заклятиями. Эльфы на Эрре были изначально магической расой (магиками), им не требовалось изучать толстые фолианты, содержащие древнюю мудрость. Когда кровь разбавлялась, исчезали и магические слух, зрение, ощущения. Но даже в самом отдаленном потомке эльфийской крови жила эта магия, пусть он сам и не умел ею пользоваться. Ринель же была одной из первых, Высшей из Высших, рожденных в Истинном Мире от чистой крови его Повелителей. Это в Смертном потом их переименовали в Государей. Так как не понимали, что значит повелевать не существами, но Миром, который меняется от одного лишь твоего настроения. И вот теперь эти ощущения снова вернулись к ней, сделав Эрру еще более прекрасной. Что для бессмертного вечность и человечья память за какую-то сотню лет. Это подождет, она слишком давно не была дома… Внимательный взгляд Вестника все также холодно и неотрывно следовал за ней. Их не встречали: кому это было нужно - беспокоить возвращающихся. И она была рада, что набережная пуста, не нужно было спешно придумывать холодные, злые слова, чтобы отгородиться от всех. Летящий Лист, складывая крылья, легко опустился на прозрачно-голубоватый камень набережной, искрящийся темно-синими прожилками. И камень чуть слышно зазвучал под ее ногами, приветствуя и узнавая. Все было правильно и гармонично, ничего не беспокоило, не причиняло боли. Здесь не было нужды в обуви, и камень и песок, и трава с одинаковой охотой ложились под ноги путнику, как не ложатся в Смертном Мире и роскошнейшие из ковров. Город Возвращения на берегу должен был помочь вернуться, и он не оглушал сразу, а лишь постепенно и нежно трогал душу, помогая ей раскрыться и отбросить прошлые беды как ненужный груз, забыть обо всем. Он не был городом в том понимании, какое вкладывают в это слово люди. Тут не было ни улиц, ни домов, но скалы и трава, деревья и водопады, свет и тень, дождь и море были сплетены столь искусно, что каждый нашел бы себе здесь место по душе - и для песен, и для размышлений, и для дружеской беседы, и для любви. Ринель шла, но так как она не хотела никого видеть, она ни с кем и не встречалась - город вел ее своими путями, подсказывая, напоминая, уводя, очаровывая, усыпляя… Она бродила словно во сне, забыв про усталость и во сне она снова была юной и беспечальной. Она заставляла воду в ручье стекать со своих рук каплями - драгоценными камнями роняя их на дно, уже усыпанное подобными детскими игрушками, и радовалась, что ее камни получались красивее. Она подзывала птиц и потом их глазами смотрела с небес на землю, она разрешала цветам в ее венке распуститься и потом бросила семена на землю. Но наступал вечер, и ей захотелось есть и домой, и она повернулась к своему молчаливому спутнику.
- Где мама?
- Государыня ждет вас в саду, принцесса.
Ринель вздрогнула: "Государыня" - никто не называл так маму - она была Повелительницей. Совсем недавно ей объяснили разницу между "повелевать миром" и "править государством". "Государство" - это было не их слово, оно пришло Извне… но чары были слишком сильны… и она так и не проснулась…
Мать действительно ждала ее в саду, который сама заботливо растила много лет, договариваясь с деревьями и цветами.
И теперь в саду царила вечная весна, сейчас там цвели яблони, потом их сменят вишни, потом…
Мать, отец - она не понимала, что удержало ее от того, чтобы броситься, обнять - ведь она так соскучилась… но она просто кивнула. По лицу отца пробежала чуть заметная тень, лицо матери не изменило своего приветливого выражения.
- Ну здравствуй, малышка, как прошел день?..
Сотни лет она искренне пыталась ответить на этот вопрос… попыталась и сейчас.
- Ну, я гуляла, играла, было хорошо… - Она чуть задумалась. - Здесь ничего не меняется.
Мать покачала головой, почему-то укоризненно посмотрев на Вестника (кстати, почему он Вестник?).
- Айлэринель, нам надо с тобой поговорить.
- Я слушаю, мама!
- Ты уже большая, постарайся нас понять.
- Государыня, молю вас не торопитесь, принцесса еще так юна, - что-то, кроме слов, было в словах Вестника, но в это время отец протянул ей пирожное в виде цветка орхидеи, и она опять отвлеклась. Такие пирожные он придумывал для нее часто… но каждый раз разные.
- Она кровь Повелителей и примет все как должно. У нас нет времени ждать.
- А что случилось? - Дожевав пирожное, она вытерла рот и подняла глаза.
- Понимаешь, девочка. Это связано со Смертным миром. Он разделился, и то, что возникает, отнимает магию у них. А они, в свою очередь, чтобы жить, должны брать ее у таких, как мы. - Мать старалась говорить как можно понятнее, но музыка звучала все громче, и почему-то не верилось, что здесь может случиться что-нибудь плохое. Она так и сказала, опуская голову матери на колени и ложась поудобнее - белые яблоневые лепестки так забавно кувыркались в воздухе. Мать машинально провела пальцами по ее волосам.
- Прости, Ри, что мы должны так поступить. Эта ваша Зона, она меняет все, до чего может дотянуться, а мы не хотим меняться. Вы с Ронди - последние из Изменяющих Мир, которые остались по ту сторону Порога, и если мы хотим разрушить Порог, то нашей крови не должно остаться в Смертном Мире…
- Мам, пап, а где Ронди, почему я его сегодня не видела…
- Он ушел в Смертный Мир и что-то задерживается, если ты позовешь его - прекрасно, - живо улыбнулся Вестник.
Не задумываясь, она сплела мелодию и бросила ее в Эрру. Это было проще, чем протянуть руку - непонятно только, почему они сами его не позвали…
- А вот его придется встречать, - вздохнул отец.
- Да, я тоже боюсь, что он попытается уйти, а двоих сразу нам не удержать…
- Ничего, потом он сам поймет, что был не прав. - Голос отца прозвучал чуть резче.
- Твой сын признает, что был не прав? Скорее я поверю в то, что он будет сражаться.
- Это и твой сын. Но тогда он умрет.
- Они оба долго не выдержат здесь. И их сила сольется с этой землей, а не останется там. Она слишком нужна нашему народу.
- Кайрэмил, поставь на пороге Лабиринт и закрой город. Мы сделаем все, чтобы спасти наших детей, но даже мы можем оказаться бессильны! Они сами решили поспорить со своей Судьбой и сделали выбор.
- Но спор они проиграют с нашей помощью.
- С Судьбой не спорят. Мы же смирились. Ринель слушала все это сквозь сон, а тонкие пальцы матери, едва касающиеся ее волос, не позволяли даже открыть глаза, а тем более понять происходящее. Просто маленькая эльфийская принцесса устала от игр и заснула, положив голову на колени своей прекрасной вечно-юной матери.
Мир вздрогнул и раскололся от безумного удара, когда Айрондир перешагнул свой Порог:
- Кайрэмил, не надо закрывать город, я пришел по своей Дороге.
- Принц Айрондир, не делайте ошибок. Так или иначе, вы уже здесь.
- А-а, так это была двойная ловушка. Классическая вилка. Поздравляю, отец, у тебя прекрасные советники.
- Нам приходится быть такими, сын.
- Очень многие вещи легко объяснить, если сказать себе, что их "приходится делать".
- Айрондир, пойми, это для вашего же блага…
- Тогда почему вы не дали ей даже шанса? Знали, что она не согласится.
- Она согласилась!
- Потеряв личность! Она же просто не ждала от вас предательства. Она еще не знала, как вы можете предавать. Отпустите нас, и мы уйдем с миром.
- Ты сошел с ума. Вы никуда не уйдете. Вы слишком долго были людьми и теперь больны этой своей личностью. Что в ней такого ценного, но сравнимого с Миром?
- Свобода выбора! Но тебе этого не понять, ты никогда не меняла миры. Отпусти ее и спроси, что она предпочтет. Ты же сама знаешь, что услышишь. Отец, уйми своего советника, ты знаешь, что я не столь доверчив, чтобы соваться сюда с пустыми руками. Твой план был хорош, но он рассчитан на эльфа.
- А ты кто?
- Сам уже не знаю. - Он устало и невесело усмехнулся. Да, в Истинном Мире он действительно больше не походил на эльфа. Прямые длинные волосы были белы как снег, а кожа потемнела, словно обоженная нездешним огнем, а глаза были ледяной бездной, полной мрака и смерти. Он казался самым старшим, хотя был одним из самых молодых.
- Но если вы не отпустите нас, я открою Порог прямо в те миры, что за Свободной.
- У тебя не хватит на это сил.
- Хватит. Вы все держите Ри. Я не слабее…
- Но тогда вы все равно умрете. Почему бы не умереть на благо своего народа?
- Обойдетесь. Попроси вы по-хорошему, может, мы и договорились бы, что когда-нибудь соберемся сюда.
- Айрондир, вспомни, это же твой народ. Рано или поздно ты станешь Повелителем.
- Будем считать, что моя часть моего народа осталась в Смертном мире. Они хоть не пытались убить мою сестру…
- О чем ты, ее никто не пытался убить, она спит, и она счастлива.
- Уничтожить личность и значит убить, но я же говорю, тебе этого не понять. Но вернувшиеся, такие вот как он, - Айрондир ткнул пальцем в Кайрэмила, - они понимают. И планы свои разрабатывают, понимая. Они здесь счастливы и готовы за свое счастье глотку любому перехватить. Ну что, решайте скорее…
Кайрэмил дернулся.
- Он лжет, государь. Он никогда не сделает этого. Не из-за себя, так из-за нее.
- Мать, я же не закрываюсь, посмотри, и ты поймешь… - Она с минуту вглядывалась в его изменившееся лицо, потом, выпустив волосы дочери, закрыла лицо руками:
- Пусть они уходят. Я не стану больше ее держать…
- Опомнитесь, Государыня. С вами мы выстоим, без вас - нет.
- Они действительно боятся этого больше смерти… Они изменились, и мы больше не вправе повелевать их жизнями.
Ронди внимательно посмотрел на нее, она не отрывала рук от лица.
- Спасибо, мать, ты больше личность, чем те, кто преображался. Может быть, ради того, чтобы сохранить мир, который тебе дорог, я в самом деле перед смертью сумею пробиться к тебе…
В небе быстро темнело, сгущались тучи… Он нагнулся над сестрой, легко поднял ее на руки.
- Прощайте.
Расколовшая небо молния была ему ответом.
- Сволочи, сволочи, сволочи… - всхлипывала Ринель, равномерно стуча кулачком по подушке роскошнейшего многоспального сексодрома. Айрондир сидел в кресле в противоположном углу комнаты и просматривал газеты, изрядно поднакопившиеся в почтовом ящике - в свой коттедж он заезжал не слишком часто. Он отдыхал. Принеся сестренку из-за Порога, он первым делом макнул ее в холодную ванну, потом, вовремя спеленав, бросил на кровать и теперь, передыхая, ждал, когда закончится отходняк. Мокрая, взъерошенная, совершенно несчастная, но изумительно живая Ринель лежала в его постели и грязно ругалась, поминая всех своих родственников до всех доступных родов.
Так продолжалось уже два часа, за которые он узнал четыре новые словесные конструкции (правда, одна из них явно из-за Граней - это не считалось, но остальные три - просто роскошнейшие). Но вроде бы к данному моменту она иссякла, а значит, стала более или менее реагировать на явления окружающего мира. Например, на него.
- Тебе налить?
- Почему ты меня не предупредил?
- Ты ж сама все поняла, только верить не хотела…
- Ничего я не поняла…
- Так тебе налить?
- Опять какая-нибудь травяная настойка с той стороны?
- Угу. На этот раз действительно нечто. Крепкая, но при этом вкуса не теряет. - Он швырнул ей бутылку и бокал, проверяя реакцию. Все было в порядке, то есть она не стала их ловить, а просто взяла из воздуха. Плеснула себе зеленоватой настойки с горьковато-грустным привкусом.
- Действительно неплохо. Но ты тоже сволочь.
- А я-то здесь при чем? - удивился он.
- А ты на себя в зеркало посмотри - вылитый эльф!
- А ты?
- А я, я хуже, чем сволочь. Я - дура!
В пятницу утром я понял, что с Ринелью случилось что-то особенное. Или что она особенно не в духе. В офис она прибыла на машине с вдребезги разбитыми фарами и смятой решеткой радиатора, на которой явственно отпечаталась часть рекламы, украшающей борта трамваев пятого маршрута - что-то насчет зубной пасты, как раз та часть, которая изображала белозубую улыбку. В любой другой день это было бы смешно, но, глянув в лицо эльфийки, даже Ак-Барс воздержался от комментариев.
- Общее совещание, - бросила Ринель на ходу. - Всем быть через пять минут.
Собрались мы не через пять минут, а через три, но такое проявление трудового энтузиазма начальницу не обрадовало. Подперев голову руками, она мрачно смерила быстрым взглядом Лорда, прибывшего последним, и заговорила вовсе не сварливо, как я ожидал, а скорее даже задумчиво:
- Как вы думаете, дорогие мои соратники, а не сменить ли нам профессии? Вот, например, вы, Лорд - я думаю, у вас бы нашлось, о чем побеседовать с Нимом Кравлином и без такого дурацкого повода, как какой-то там спертый грошик.
Лорд обошелся без своей леденящей душу "улыбки", а просто кивнул. Да, мол, ну и что? Ринель этого как не заметила.
- Или, скажем, мессир Артуро. Я краем уха слышала, что вы весьма способный администратор, с хорошим опытом работы - да вам в любом учреждении сразу же минимум восьмой класс дадут! Или даже девятый, не так ли?
Артуро скептически усмехнулся:
- Так уж сразу и девятый?
- Про Супер-Барсика… Извиняюсь - уважаемого Ак-Барса - я и не говорю: с его талантами остаться за бортом жизни просто невозможно.
Ак-Барс очень по-кошачьи фыркнул и очень по-мохноногски улыбнулся, видимо, польщенный.
- Или возьмем, к примеру, Айше: при всей своей молодости он единственный из нас, кто обладает ученой степенью, подтвержденной университетским дипломом. И жизнь знает, и с оружием не промах, и сам по себе симпатяга: что орчанки-балаболки, что вампиры-извращенцы так и липнут на парня как мухи - чуют запах экологически чистого деревенского навоза. И чего он тут свою карьеру губит, а? Ему ж расти надо, выдвигаться, мальчик-то способный!
Наверное, ожидалось, что и я как-то среагирую, так вот фиг вам! Я стоял с каменным лицом, и ни один мускул на нем не шевельнулся. По крайней мере мне самому так показалось. Но Ринель моих героических усилий остаться спокойным и не заметила даже, а говорила дальше, все так же спокойно и даже мечтательно:
- Да и я что-то на месте засиделась, хватит, наверное, наигралась? Родичи уж не чают увидеть, как я заживу нормальной эльфийской жизнью - обрадовать бы их! Выйду замуж в хороший клан, начну ездить на фестивали песен-под-зведами; сама петь тоже буду и даже кайф от этого ловить научусь… - Глаза Ринель прищурились, а потом и вовсе закрылись - наверное, она предалась грезам о песнях под звездами. Губы ее продолжали шевелиться, но ничего слышно не было.