Мысль ей показалась здравой. Тихонько сняв с себя чужую руку и ногу, Ксения медленно села на кровати. И так же медленно открыла глаза. На ее любимой подушке лежала голова, обрамленная красивыми пепельными волосами, с ярко-зелеными глазами и с тонкими чертами лица. И эта голова ей нежно улыбалась. Ксения видела этого человека первый раз в жизни. Конечно, он был редкостный красавец, хотя обычно такие даже не останавливали на ней взгляд. А уж так, чтобы смотреть на нее такими влюбленными глазами… об этом можно было только мечтать. Но мечты мечтами, а выяснить, кто он такой, не мешало бы.
– Ты кто? – Ей показалось, что обращаться на "вы" к человеку, который минуту назад так интимно к тебе прижимался, неправильно. На лице молодого человека на мгновение вспыхнуло торжество, как будто он только и ждал этого вопроса.
– Я твой суженый, – спокойно ответил он и снова нежно и преданно уставился на Ксению.
– Суженый?.. А как ты здесь оказался, суженый? – Ситуация начинала постепенно выводить ее из себя.
– Ну насколько я могу судить, ты принесла меня сюда сама. По крайней мере, я пришел в себя на столе в большой комнате, отправился бродить по квартире и нашел тебя здесь. Как только я тебя увидел, я все понял.
– И что же ты понял? – уже зло спросила Ксения.
– Что мы созданы друг для друга. – Спокойствие, с которым это было сказано, до глубины души задело Ксению.
– Знаешь, я, может, и больна на голову, но не настолько же, чтобы поверить, что смогла дотащить тебя в бессознательном состоянии на себе. Ты же весишь не меньше семидесяти пяти килограммов. А я и десять с трудом поднимаю. Фитнес-клуб, знаешь ли, не мое хобби.
– Ну что ты так переживаешь? Я же был маленький! Ты принесла домой лягушку? Правильно я говорю?
– Правильно. Только ты похож на лягушку, как гвоздь на панихиду.
Трагично вздохнув, молодой человек ответил:
– Понимаешь, дело в том, что я оборотень. А вчера было полнолуние.
– Кто ты?!
– Ну понимаешь, каждое полнолуние я превращаюсь в лягушку и ночь провожу в этом милом образе. А поутру просыпаюсь, как ни в чем не бывало, в человеческом обличье. Только обычно я просыпаюсь у своего товарища, но сегодня что-то пошло не так, и я проснулся у тебя. Чему безмерно рад. – Идиотская улыбка не покидала его лица.
– Господи, какой бред! Лягушка-оборотень! Я подобной ерунды в жизни не слышала! Хочешь сказать, что однажды в полнолуние на тебя набросилась лягушка и жестоко искусала? И с тех пор каждое полнолуние ты превращаешься в лягушонка?
– Нет, конечно. У лягушек-оборотней это передается по наследству. Помнишь сказку про Царевну-лягушку? Классический пример! Кстати, она моя прапрапра – и так далее бабушка.
– То есть если следовать твоей версии, то я твой Иван-царевич? – злобно спросила Ксения.
– Ну конечно! Я знал, что ты должна быть очень умненькой! – восхищенно воскликнул парень.
– Да? – взбеленилась Ксения. – А мне кажется, что ты держишь меня за круглую дуру, если думаешь, что я хоть на минуту поверю в этот бред.
– Милая, ну пожалуйста, не злись, все не так плохо. Я очень хороший! Я тебе понравлюсь, – заканючил суженый Ксении.
– Ну допустим! И что же мы будем делать дальше? Устроим пир на весь мир? – Ситуация все больше напоминала бред сивой кобылы в знойный полдень, но поддерживать эту дурацкую беседу казалось единственным возможным выходом.
– Ну конечно! А еще мы будем исполнять желания твоего папы.
– Папы? Господи, а при чем тут мой папа? – ужаснулась Ксения.
– Ну как же? Он же должен убедиться, что я достоин твоей руки. Проверить, что я умею.
– А что ты умеешь?
– Ну как положено. Я великолепно готовлю. Великолепно вышиваю и…
Тут его трогательная речь была прервана весьма неординарным событием. Открылась балконная дверь, и в комнату шагнул жгучий брюнет. Если не принимать во внимание тот факт, что Ксения жила на седьмом этаже и в руке брюнета был револьвер, парень производил очень даже приятное впечатление.
– Ангел? Что ты тут делаешь в столь неподходящий момент? Неужели трудно было выбрать другое время для визита? – простонал лягушка-царевич.
Мрачный юноша поднял пистолет и три раза выстрелил в грудь суженому Ксении.
– Ну зачем? – заныл суженый Ксении, слегка поморщившись. – Ведь ты же знаешь, что оборотня нельзя ранить твоим оружием!
– Мне скучно, – печально ответил юноша и сел в кресло, стоявшее у окна.
– Так, хватит, я вызываю милицию. Этот кошмар мне просто осточертел! – взорвалась Ксения.
– Ну и что ты им скажешь? Что Ангел только что стрелял в лягушку-оборотня, с которым ты провела ночь и который собирается на тебе жениться? Боюсь, душа моя, тебе могут не поверить! – попытался отговорить ее суженый.
– Нет, я скажу, что два бандита залезли ко мне в квартиру и хотят меня ограбить и изнасиловать.
– Но почему? Мы же не взяли ничего чужого, и, хотя мы провели последние часы в объятиях друг друга, я не причинил тебе вреда! – В глазах царевича стояли слезы, подбородок нервно подрагивал.
– Знаете что, мне надо подумать. Давайте пару минут помолчим, – простонала Ксения и с надеждой поглядела на своих незваных гостей.
Молодые люди синхронно утвердительно качнули головой и уставились на часы. Время пошло. Ксения взяла себя в руки и до мелочей восстановила в памяти вчерашний вечер. Так: странное тело, странный хирург, ассистент, которого не дозовешься в полнолуние, скальпель, который нельзя облизывать, лучший в мире клей "Момент", лягушка в аквариуме, "мальчик озорной, но очень хороший", кровь в уголках рта… Да, все это попахивало психушкой, а эта мысль совсем не радовала. "Ну ладно, сейчас я отправлюсь в гостиную, обнаружу там лягушку в аквариуме, и все станет хорошо", – решила Ксения. Молча она пришла в гостиную и увидела пустой аквариум и валяющуюся рядом лягушачью кожу. С тоской Ксения вернулась в спальню, забралась под одеяло, обхватила колени руками, и на ее глазах выступили слезы.
– Две минуты истекло, – тихо промолвил лягушка-царевич.
– Я беру дополнительное время, – буркнула Ксения.
– Может, все-таки воспользуетесь помощью зала? – спросил Ангел.
Ксения вспомнила про Ангела и постаралась рассмотреть его получше. Ну если в жизни существует ходячие искушение, то оно было прямо перед ней. Белой у этого парня была только кожа. Все остальное было черным. И не просто черным, а бархатно-черным. Глаза были черными, как маслины. Длинные тонкие реснички переплетались своими кончиками между собой и были чернее южной ночи. Черные волосы чуть выше плеч прекрасной волной обрамляли его тонкое и нежное лицо. Одет он был в черные кожаные штаны и кожаный пиджак на голое тело. Создавалось впечатление, что грех сочится через его кожу и выступает алыми капельками крови на его губах, ибо губы были именно цвета алой крови. У него были очень красивые тонкие руки с изящной кистью и длинными пальцами. И в данный момент эти руки играли барабаном револьвера.
– Ты ангел смерти? – спросила Ксения осипшим голосом.
– Ой нет, конечно! – пропел ее суженый – Он ангел любви! Он же амур!
– Странно, я всегда считала, что амур – это такой маленький голубоглазый златокудрый пупсик с крылышками, с золотым луком и стрелой в руках.
– Да-а-а, это трагедия всей их семьи! Он альбинос. Своеобразный черный лебедь в белой стае, или белая ворона в черной стае, или…
– Ну, может, хватит? – спросил с болью в голосе Ангел и снова уставился на барабан револьвера.
Ксении стало жутко жалко этого странного Ангела, и она поспешила его успокоить:
– Послушай, стоит ли переживать, что не родился мелким вредным коротышкой, а оказался таким ослепительным красавцем! Женщинам не нужны слюнявые пупсики! Нам подавай горячих перцев с искрой греха в глазах!
Глядя на Ангела, она поняла, что сказала что-то несусветно грустное. Ибо его прекрасное лицо буквально исказилось от боли. Она перевела вопросительный взгляд на своего царевича. Он с трагизмом пожал плечами:
– Понимаешь, дорогая, он еще девственник.
– Слушай, – устало произнесла Ксения – я готова поверить во все что угодно. Даже в то, что ты та самая лягушка, которую всучил мне этот чертов хирург, но в то, что эта ходячая сексоисточающая субстанция девственник, я не поверю никогда. Хотя, если это так, я готова исправить эту мировую несправедливость сию секунду! – на одном дыхании выпалила Ксения и алчным взглядом впилась в Ангела.
– Если бы все было так просто! Понимаешь, он девственник не по своей воле.
– Стой! Ничего не говори! Дай я угадаю! Его возжелала злая ведьма-нимфоманка, он отказал ей, а она его заколдовала! Правильно?
– Боже, фу, ну и фантазии! Нет, конечно. Просто в клане амуров свой кодекс чести и свод правил. Так вот, пока амур не подстрелит свою тысячу первую жертву, он не может иметь сексуальных связей. Обычно амуры достигают этой цифры в достаточно раннем возрасте, годам к десяти. Но наш Ангел оказался и в этом вопросе особенный.
– Он что, мазила? – с интересом спросила Ксения.
– Нет, душа моя, он самый меткий амур за последние двести пятьдесят лет. Но он слишком обременен моральными принципами. Наш Ангел не выносит односторонней любви. У него на нее аллергия. С подъемом температуры, слезящимися глазами и ломкой костей. Так что этот малый стреляет только тогда, когда может подловить заведомо счастливую пару. На его счету шестьсот восемьдесят семь выстрелов, ни одного промаха, из них десять – с аллергической реакцией. Найти взаимную любовь очень трудно.
– Слушай, ты меня совсем запутал. Что значит найти? Он же сам стреляет! Стрельнул в юношу, стрельнул в девушку, и вот они уже любят друг друга, – возмутилась Ксения.
– Откуда такая дикая теория? Да будет тебе известно, амур может стрелять только в одного. Или в юношу, или в девушку. Если он стреляет в девушку, то она влюбляется в первую особь мужского пола, которую увидит после выстрела. А дальше уже все зависит от девушки. Так же и с юношей, только он влюбляется в девушку и все уже зависит от него. При этом условие такое: нельзя стрелять в уже влюбленных. Даже если эта любовь несчастна. Вот такая история. Вот и блуждает наш Ангел по миру в поисках возможного счастья. Только где оно, счастье?
– Да. Сочувствую, – вздохнула Ксения. – Ну а здесь-то он что делает? Пришел выстрелить мне в сердце, чтобы я в тебя влюбилась?
– Нет, это невозможно. Я оборотень. На меня их магия не действует.
– Да, похоже, на этот раз мне повезло.
– Послушай, я понимаю, что я не куча ходячего секса, как Ангел, но тебе не кажется, что я тоже достаточно мил, чтобы не отзываться обо мне в таком неприятном тоне? И к тому же не забывай, что я твой суженый и нам предстоит провести вместе сотни лет! – обиженно произнес царевич.
Ксения загрустила и подумала, что если в ближайшие пять минут не найдет выхода из этой бредовой истории, то просто разрыдается.
– Милая, я думаю, что причина твоей печали – это банальный голод. И если ты будешь милостива и позволишь накормить тебя, то я утолю твою печаль.
– Ты меня накормишь? – заинтересованно приподнялась Ксения. У всей этой истории, похоже, появился первый положительный момент. – А я-то боялась, что мне придется начинать утро с готовки завтрака.
– О звезда моя, как могла ты подумать, что я позволю тебе твоими нежными ручками готовить земную пищу! Я все сделаю сам, если ты позволишь мне временно оккупировать твою кухню. – Суженый преданно смотрел ей в глаза, лучась любовью.
– Знаешь, может, ты мне в итоге и понравишься. Ну ладно, царевич, пошли на кухню.
Ксения встала с кровати, накинула поверх ночной рубашки халат, повернулась и обомлела. Ее суженый выбрался из кровати и проходил мимо нее абсолютно голый. Надо признать, сложен он был прекрасно, но, как казалось Ксении, это был не повод идти полностью обнаженным готовить завтрак.
– Гм-гм… Царевич, а ты не мог бы одеться хотя бы в нижнее белье? – робко спросила Ксения.
– Я бы с радостью, о свет моих очей, но у меня абсолютно ничего с собой нет. Моя одежда осталась в клинике и дома.
– Постой, я дам тебе что-нибудь. Не можешь же ты и дальше ходить по квартире в таком виде.
– Не стоит, душечка! Ты отправляйся умываться, я пока приготовлю завтрак, а Ангел сгоняет за моими вещами и на рынок. Иди, милая, тебе, наверное, хочется побыть пару минут одной. Привести мысли в порядок. Как будешь готова, приходи на кухню. Мы будем ждать тебя там.
И Ксения, захватив с собой в ванную джинсы и майку, отправилась приводить в порядок свои мысли. А мысли, надо сказать, нуждались в этом со страшной силой. Ибо порядок в них этой ночью явно не ночевал. Что за жизнь такая! Ангелы-девственники, царевичи-лягушки… что ждет ее еще? Интересно, что этим полоумным от нее надо? Квартира принадлежит тете, миллионов она за всю свою жизнь не заработает, ее тело их, похоже, волнует постольку-поскольку, да и дяди-миллионера, который сделает ее единственной наследницей после своей смерти, у нее нет. Ксения стояла под горячим душем и вода постепенно делала свое дело. Тело начало расслабляться, мышцы перестало сводить судорогой, прекратил дергаться левый глаз, а мозг велел заканчивать издеваться над собой, начинать получать удовольствие и не думать о том, во сколько ей это потом обойдется. Растерев свое разгоряченное тело пушистым полотенцем, Ксения влезла в любимые джинсы кирпичного цвета, майку цвета кофе с молоком и отправилась покорять мир.
На кухне ее ждала картина маслом. Стол был заставлен яствами, как в сказке. Чего там только не было! Стопка кружевных блинчиков, горячие бельгийские вафли, пончики, сметана, свежая клубника, кленовый сироп, стакан с чем-то подозрительным красно-зеленым, порезанные тончайшими ломтиками сыровяленая колбаса и сыр, чашка дымящегося кофе и греческий овощной салат. Над всей этой красотой возвышался царевич, все еще голый, но в ярко-алом сексуальном фартучке, в форме сердечка с кружевами по краям, который мама подарила Ксении на Новый год. Длины фартучка хватило ровно настолько, чтобы прикрыть все самое главное.
– Ты все это приготовил, пока я принимала душ? – невольно спросила Ксения.
– Нет, рыбка моя. Тесто я замесил еще утром, когда проснулся и увидел тебя.
– А откуда клубника и все остальное?
– Ангел с рынка принес. А сейчас отправился за моими вещами. Я, понимаешь ли, далековато живу, вот попросил его сперва на рынок заскочить. Благо рынок у вас тут хороший.
– Да, не жалуемся.
– Ты садись, птенчик мой ненаглядный, кушай. Вот, выпей сока, очень освежает.
– А чего это он такой красно-зеленый? – подозрительно спросила Ксения.
– Это свежевыжатый сок гуавы с клубникой и листиком мяты, солнце мое. Чтобы настроение твое поднялось. И в глазках твоих поселилась радость.
Ксения тяжело вздохнула и закрыла свои глазки, в которых, если верить царевичу, вот-вот должна была поселиться радость. Что-то все-таки тут не так. Как же выпутаться из этой идиотской истории? Ксения открыла глаза и увидела, как в окно входит печальный Ангел с огромным чемоданом в руках.
– О боже, я все поняла, тебе просто негде жить, правильно? – вымолвила хозяйка квартиры.
– Что ты, царица моей души, у меня прекрасная квартира, от "Варгас, недвижимость и все-все-все", и я очень ее люблю. Но пойми наконец, я должен заботиться о тебе! А как я могу делать это добросовестно, если не буду все время рядом с тобой? Если тебя гнетут какие-то сомнения, то можем жить у меня.
– И долго ты собираешься заботиться обо мне? – в ужасе спросила Ксения.
– До конца наших дней, о мелодия моего сердца!
Ксения нервно схватила стакан с соком, закрыла глаза и начало жадно пить. На третьем глотке она поняла, что этот напиток достоин большего внимания, чем бессмысленное заглатывание. И остатки сока выпила, наслаждаясь каждой каплей этого божественного нектара. Открыв глаза, она увидела царевича в джинсах кирпичного цвета и в такой же кофейно-молочного цвета майке, как у нее. Он был прекрасен, но как-то сразу перестал казаться царевичем. Удивительно, почему голый мужик больше похож на царевича, чем одетый? Ангел сидел за столом и мрачно поглощал бельгийские вафли, щедро поливая их кленовым сиропом. "Еще чуть-чуть, и мужчина моей мечты уничтожит все вафли, которые суженый с такой любовью готовил для меня", – подумала Ксения и решительно приступила к завтраку. Стоит ли упоминать, что каждое блюдо, к которому она прикасалась, было приготовлено с таким мастерством, что его вкус сводил с ума? Позавтракав достаточно плотно, но так, что еще возможно было дышать, Ксения решила взять, как говорится, быка за рога.
– Так что же вы от меня хотите, добры молодцы?
На лицо царевича легла тень обиды и непонимания. Ангел с тоской поднял на нее свои прекрасные глаза, но при этом не забыл отправить в рот сочную ягодку клубники.
– Ну и?.. – старалась подтолкнуть их Ксения.
– Ладно, думаю, теперь пришла моя очередь рассказывать, – промычал Ангел.
– Только для начала давайте договоримся, что меня зовут Ксения, а не рыбка и не птичка. А как зовут вас?
– Меня зовут Ангел. Мои родители решили, что это будет очень оригинальное имя для ребенка, родившегося в семье амуров. Ну а его, естественно, зовут Вася.
– Почему это естественно? – возмущенно спросила Ксения.
– Потому что он лягушка-царевич, если ты не забыла. А у них в роду всех девочек называли Василисами. У них до этого придурка всегда одни девочки рождались. И вдруг мальчик! Представляешь, какое несчастье для семьи. А куда деваться, вот и назвали его Василием.
– Да, история… Судя по всему, вы оба не уродились. На этой почве и подружились, да?
– Да, мы всегда были изгоями, неудачниками. Никто с нами не то что дружить не хотел, но и рядом находиться опасался. К нам относились, как к черным кошкам.
– Ну и что дальше? – с нетерпением спросила Ксения.
– Что дальше? Однажды мы повстречались и поняли, что наши судьбы очень похожи, и с тех пор мы друзья.
– Ну и чем же вы занимаетесь по жизни?
– Царевич до сегодняшнего дня искал свою царевну и работал ассистентом хирурга в нашей эфирной клинике. А я в свободное от поисков время пишу компьютерные программы и сочиняю любовные романы.
– Почему любовные романы?
– Ксения, подумай сама, о чем может писать амур любви?
– Ах, ну да! Так, а чего ж вы от меня-то хотите?
– Понимаешь, мы ходили к Пифии.
– Это к гадалке, что ль? – брякнула Ксения.
– Пифия не гадалка, она оракул, и при этом одна из лучших за все существование этого грешного мира. Мы спросили ее, как нам стать счастливыми, и она сказала нам дословно следующее. "На границе между вечером и ночью чистая душою дева, выбирающая пути, найдет восьмую жертву безумного Кролика. С этой минуты ваши три судьбы будут связаны одной нитью. Вы трое пройдете сквозь огонь, воду и медные трубы. Опасность будет подстерегать вас на каждом шагу. Двадцать дней будет длиться ваша история, двадцать ночей не будет вам покоя ни на земле, ни под землей, ни в небесах. И только пройдя все испытания, вы найдете то, что ищете всю жизнь".
На кухне установилась мертвая тишина. Никто не смел произнести ни слова. Каждый погрузился в свои невеселые мысли. Первой эту гнетущую тишину прервала Ксения: