…Это была самая необычная ночь в жизни императорского медика Амбруаза Парьена. Он как раз готовился ко сну, когда в дверь его комнаты громко постучали. Каково же было удивление лекаря, когда на пороге он увидел его высочество Владиара Дегарис’эт Дораниела в изодранной и окровавленной одежде.
– О боги! – всплеснул врач руками. – Вы ранены? Давайте я перевяжу…
– Сейчас не время, – мотнул взлохмаченной головой принц. – Пойдемте со мной.
Потом императорского медика вывели из дворца и отвели к какой-то забытой всеми богами школе фехтования, где мэтру Парьену пришлось лечить израненного эльфа…
В общем, это была очень сложная ночь.
* * *
Его величество Дегарис Констарен’эт Дораниел уже минут двадцать разбирал документы, когда в императорский кабинет наконец соизволил войти Владиар. Остановившись в нескольких шагах от стола, принц сделал поклон, пошатнулся и чудом устоял на ногах.
– Что случилось, Владиар? – поднял на него удивленный взгляд император.
Бледный юноша выдавил слабую улыбку:
– Прошу простить меня, ваше величество, вчера был чрезвычайно тяжелый день. – И, не дожидаясь комментария младшего брата, поспешно пояснил: – Как оказалось, мешать вино с гномьим первачом крайне нежелательно.
– А что за царапина у вас на лице? – все-таки не удержался от вопроса Микаэлт.
Наследник престола осторожно коснулся рассеченной брови, удивленно покосился на оставшуюся на пальцах тонкую корочку подсохшей крови и пожал плечами:
– Разошелся с собутыльниками во мнении относительно толкований деяний Та-Лиэрна на этой грешной земле.
Император отвернулся, пряча усмешку.
Владиар же на миг задумался, подбирая нужные слова, а потом тихо поинтересовался:
– Ваше величество, прошу простить мне мою наглость, но я хотел бы узнать… То дело об оскорблении… вы о нем вчера говорили… Смертный приговор еще не подписан?
Император в упор глянул на старшего сына:
– Пока нет. Мы еще не решили его судьбу.
– Вы позволите? – Принц, нарушив этикет, шагнул к столу, подхватил лежащий поверх остальных бумаг документ, пробежал его взглядом, убеждаясь, что это именно тот, что нужен, и потянулся за пером.
К удивлению замершего Микаэлта, император молча наблюдал за его действиями.
Наследник престола меж тем обмакнул перо в чернила и, аккуратно копируя размашистый почерк отца, написал в левом верхнем углу резолюцию и протянул бумагу императору:
– Я думаю, ваше величество, так будет правильно.
Микаэлт даже шею вытянул, пытаясь разглядеть, что там написано. Не получилось.
Дегарис Констарен’эт Дораниел внимательно прочел…
– А подпись?
Принц только плечами пожал:
– Вашу? Пока не умею.
Тихий смешок.
– Есть к чему стремиться.
– Нет предела совершенству, ваше величество.
Его брат только головой крутил, пытаясь понять, что же происходит.
Все эти беседы имели под собой всего одну цель – научить принцев разбираться в политике и законах. Но на этот раз все закончилось гораздо быстрее, чем обычно. Император отпустил обоих сыновей, и уже за дверью Микаэлт вцепился в рукав брата:
– Что ты там написал?
Владиар закусил губу, дернулся, словно от боли, но сумел выдавить улыбку:
– Ничего особенного.
– А все-таки? – не успокаивался брат.
Наследник престола осторожно отвел пальцы мальчика от своей руки и отчеканил:
– "Портреты императора со стен кабаков, где имеются, снять. Гоблина Папирэани отпустить. Передать гоблину Папирэани, что император тоже на него плевал".
* * *
На следующий день перед школой фехтования мэтра Дорана остановился всадник. Как раз собиравшийся зайти в здание мальчишка замер на пороге, не отрывая взгляда от прибывшего. Такого количества золота и драгоценных камней он никогда не видел. Молодой расфранченный дворянин спрыгнул с коня и брезгливо бросил поводья шалопаю:
– Проследи. Господин Герад здесь?
– Аг-га, – зачарованно выдохнул мальчик, оценивающе изучая дорогую сбрую на скакуне. – Наверху обычно…
Дворянин зашел в дом и неспешно поднялся по шаткой лестнице на второй этаж. Щелястые ступени угрожающе скрипели.
Занятия в школе фехтования начинались, похоже, с раннего утра, а потому тренировочный зал был полон народу. Зеленокожий громила ростом под десять футов стеснительно, двумя пальцами, удерживал тяжелый чекан, старательно отмахиваясь от наседающих на него гоблинов, едва достающих великану до пояса. Змееногий абракай недовольно крутил петушиной головой, пытаясь найти себе противника. Коренастый, гладковыбритый, по новой моде, гном крутил в руке секиру. Двое пикси зависли под самым потолком, перебрасываясь крошечной метательной звездочкой. А в дальнем углу стоял, скрестив руки на груди, недовольный темный эльф:
– Мирчан, возьми себя в руки! Ты уже три раза промахнулся! Кай, какого духа?! Кто тебя учил так держать секиру? Флемми, да ты же сейчас порежешь Тайки и Лооса на лоскутки, следи за собой! – Как он умудрялся одновременно наблюдать за всеми тренирующимися, для дворянина осталось загадкой.
Услышав скрип распахнувшейся двери, темный эльф повернулся на звук и, уверенно лавируя между сражающимися, направился к вошедшему:
– В чем дело?
– Вы – господин Герад?
– Предположим, – не стал спорить эльф. – Что вам нужно?
Дворянин, явно ожидавший увидеть кого-то другого, задумчиво потер мочку уха, а потом поспешно затарабанил:
– Господин Герад, я уполномочен его величеством пригласить вас на ответственный пост учителя фехтования в императорский дворец, где вам будет предоставлена великолепная возможность обучать этому изумительному искусству их высочеств.
Квартерон прищурился, меряя насмешливым взглядом нежданного гостя:
– Передайте его величеству, что я не испытываю никакой необходимости заниматься обучением их высочеств! – и захлопнул дверь в тренировочный зал перед лицом посланца.
Потрясенный дворянин выскочил из дома как ошпаренный, взобрался на коня, которого все еще удерживал давешний шалопай, и умчался прочь, совершенно не заметив, что со сбруи пропала половина золотых безделушек… Мальчишка, член воровской гильдии, хихикнул и, насвистывая через дырку между зубами, направился вниз по улице. Постыдная идея перейти из бубен в пики была забыта.
Рассказать, какой именно была форма ответа, посланник так и не решился. Императору доложили, что господин Герад искренне желал поступить на государственную службу, но не смог… И безумно расстроился.
В общем, неудивительно, что Владиар появился в кабинете у Рихара только к вечеру.
– Почему вы отказались?
Сидевший в глубоком мягком кресле темный эльф как раз был занят важным делом: чистил ногти кинжалом.
– Я? – рассеянно переспросил квартерон. – От чего я там отказался?
– Поступить на службу! – не выдержал принц. Его крайне нервировало, что кто-то сидит в его присутствии, но больше кресел в кабинете не было. – Мой предыдущий учитель второй день не посещает дворец, и отец решил, что надо найти другого.
– И?
– И я предложил вас! А вы почему-то отказались…
– А я отказался? – еще более рассеянно поинтересовался Рихар.
– Да!
– Ах да, точно, приходил тут один.
– И?!
Мужчина наконец соизволил поднять голову:
– Я не обучаю кого попало.
Тролль поперхнулся:
– Но вы ведь и так учите меня!
– Не путай понятия, – скривился эльф. – Я обучаю шестерку пик, которая при некотором старании имеет возможность дослужиться максимум до десятки.
– Да я…
– …крайне посредственная шестерка, – закончил за него Рихар. – Кстати, взнос в гильдию за прошлый месяц ты так и не принес. Завтра не забудь. Как обычно, две медянки.
– Но на службе вы могли бы получать несколько злотых!
– А кто сказал, что я их не получаю? – искренне удивился эльф. – Иди-иди, завтра продолжим занятия. И вообще, не трать мое время, мне еще надо одну знакомую навестить, рассказать, что заказы требуется оформлять через гильдию…
* * *
Примерно через неделю после памятного разговора с Тинэльтом на дверях "Пьяного гнома" появилась табличка "Закрыто на переучет". Тем, кто знал Киаса, было понятно и без слов – орк ушел в запой. Судя по тому, что табличка появилась всего пару часов назад, запой длился уже три дня и скоро грозил закончиться…
На рассвете в дверь постучали. Пожалуй, так стучать мог тот, кто всего вышеперечисленного просто не знал. Невыспавшийся орк шагнул на порог, отхлебывая на ходу из зажатой в кулаке бутылки и намереваясь рассказать все, что он думает о нахале.
Однако не смог вымолвить ни слова: подавился глотком и закашлялся, забрызгав подол юбки Тинэльт.
Девушка испуганно отступила на шаг:
– Я не вовремя?
– Вроде того, – мрачно согласился орк. – То есть я все-таки был прав?
Речная эльфийка недовольно поджала губы:
– Я пришла по другому вопросу.
– Ну? – дыхнул на нее перегаром Киас.
– Ты… говорил, что помощница нужна… Я в ближайшие несколько месяцев не смогу работать в Пиковой гильдии…
– Так домой возвращайся, – пожал плечами орк.
– Я никогда не буду ни торговкой, ни сапожником!
Парень вздохнул, провел рукой по встрепанным черным волосам и посторонился:
– Проходи. Готовить-то хоть умеешь?
– Немножко…
Несчастный Киас и не предполагал, что следующие полгода ему, а заодно и всем посетителям "Пьяного гнома" придется питаться одной лишь подгоревшей гречкой.
История девятая
Дураки и дороги
Лорд Горий, полномочный посол ее величества в Гьертской империи, страдал от морской болезни. Эльф уже который день не выходил из своей каюты, пропуская все завтраки, обеды и ужины. Все, чем он довольствовался, – это кусок хлеба в день. По крайней мере после такого нехитрого блюда не хотелось умереть прямо здесь и сейчас.
Но, конечно, самое обидное то, что, кроме лорда Гория, плохо на этом проклятом корабле не было больше никому. Даже та, что сейчас ехала со своим мужем на острова по приглашению императрицы, ничуть не страдала от качки. Как, впрочем, и ее супруг. Ну с ним-то и так все понятно. Неизвестно кто, неизвестно откуда… Но принцесса-то! То ли внучка, то ли правнучка сбежавшего на материк принца Савиша! Она-то могла хотя бы сделать вид, что ей плохо! Ну хотя бы для того, чтобы матросня поняла, что везет настоящую представительницу голубой крови. Так нет! Девушка спокойно прогуливалась по палубе и не выказывала никаких признаков морской болезни.
Ее супруг и того лучше. Как выяснилось, он носил титул виконта Хитанского. И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда супружеская пара под чутким руководством лорда Гория наконец выехала из Алронда, этот самый виконт вспомнил, что ему нужно заехать в маркграфство Хитанское. Мол, он там свои грамоты забыл.
Лорд Горий был против. Но кто его спрашивал? Пришлось, вместо того чтобы выйти в открытое море и плыть к берегам Островной империи, двигаться вдоль берега материка, заходить в порт марки, терять там еще несколько дней, пока Айзан, виконт Хитанский, соблаговолит пообщаться со своими родственниками, и только после этого отплывать к островам.
Пытка морской болезнью затянулась еще на месяц.
К счастью, по словам капитана "Золотой антилопы", еще пара дней – и корабль, обогнув мыс Соргит, войдет в залив Ортаиши. А там как раз раскинулся великий город Шиамши, столица Островной империи.
Ждать оставалось всего ничего. Главное, пережить эти два дня.
Пережить удалось с трудом. Лорд Горий помянул добрым и ласковым словом и самого Великого духа, и всех известных ему богов всех религий и верований. Досталось даже ни в чем не повинному Та-Лиэрну.
"Золотая антилопа" вошла в Шиамши в полдень. Сообщение о том, что на этот раз, впервые за почти десять веков, путешествие увенчалось успехом, полномочный посол отправил заранее. Вышел на палубу, горделиво оглядываясь по сторонам и высматривая, кто же прибыл встречать его (ну и, разумеется, найденных потомков графа Герада), и замер, тихо шепча проклятия. Таких встречающих он не ожидал.
Его спутники меж тем ничего особенного не заметили. Принцесса вышла на палубу в пышном платье, украшенном кружевами и оборками, и теперь флегматично наматывала на указательный палец прядь черных волос, а ее супруг недовольно морщился – кажется, юноше было немного не по себе.
Хэлларен обвела взглядом народ, стоящий на пристани, склонилась к самому уху мужа и тихо шепнула:
– Как думаешь, кто из присутствующих нас встречает?
Айзан обвел взглядом толпу и пожал плечами:
– Кто его знает… Может, вон та троица расфранченных снобов?
Последнюю фразу лорд Горий расслышал великолепно. Окинул взором пристань и тихо застонал сквозь сжатые зубы: в отличие от новоприбывших, он прекрасно разглядел, что на самом деле встречать приехали не трое, а четверо. Вельможная троица включала в себя министра Алдриша Тариса, обер-шенка Оллеарина Бримэрти и обер-камергера Якона из рода Плюща. Кроме вышеперечисленных, имелся и еще один встречающий: на пристани, чуть поодаль от разодетых придворных, сидел, беззаботно болтая ногами, господин Мэлех Фелзен.
Упомянутый господин Фелзен, казалось, только и ждал, чтобы о нем вспомнили. Стоило трапу коснуться берега, как мужчина одним прыжком вскочил на ноги и, чудом не спихнув в воду придворных, взбежал на палубу. На миг склонился перед лордом Горием в шутовском поклоне, а потом схватил его руку и начал трясти:
– С прибытием, Горий! Рад, очень рад! Говорят, на этот раз твоя поездка увенчалась успехом?
Посол осторожно освободился из цепкой хватки, брезгливо вытер ладонь о камзол и холодно процедил:
– Представь себе, Фелзен.
– Нет, ты что? Это ты мне представь! А заодно и этой троице… Нет, ты посмотри на них! Пришли встречать принцессу, а выглядят так, словно три недели одними лимонами питались!
Тут Мэлех Фелзен наконец соблаговолил повернуться к остолбеневшим Хэлле и Айзану. Спиной оттер от них только-только поднявшихся на палубу дворян и расплылся в радостной улыбке:
– Добро пожаловать на острова!
Приехавшие не могли отвести потрясенного взгляда от заговорившего с ними типа. И было чему удивляться. Судя по цвету кожи и чуть заостренным ушам, перед ними стоял темный эльф: по человеческим меркам, ему было около тридцати. И все бы было ничего, но его волосы… Шевелюра у странного знакомого лорда Гория была насыщенного золотого цвета – как у светлого эльфа. Завершал диковинную картину необычный костюм. На строгий черный дублет неизвестный портной беспорядочно нашил разноцветные ромбы: красные, зеленые, синие… Кое-где нити отошли, и кусочки ткани трепещущими язычками болтались в воздухе. К брюкам прицепились такие же обрывки, даже на сапогах кто-то наставил разноцветных клякс. Завершала облик ярко-зеленая шапочка-таблетка, украшенная павлиньим глазастым пером.
– Здрасте… – только и смог выдохнуть потрясенный Айзан.
– И вам того же! – ухмыльнулся незнакомец. – Итак! Добро пожаловать на острова! – торжественно объявил он. И быстро добавил: – Нет, я не альбинос. – И опять торжественно: – Ее величество Ларрис’иэла эн’Мартиниас счастлива приветствовать вас в Островной империи! – и быстро: – Это называется эритризм, наследственная особенность, а не заболевание… Ф-ф-фух! Успел! – Последнее слово он произнес потому, что один из подоспевших франтов оттолкнул его в сторону и склонился перед приехавшими в глубоком поклоне:
– Милорд, миледи, прошу простить мою нерасторопность. Позвольте представиться – второй министр Алдриш Тарис – и поприветствовать вас на землях Островной империи.
– А я уже это все сказал! – радостно сообщил из-за его плеча темный эльф-блондин.
– Спасибо, я уже слышал! – язвительно сообщили ему в ответ и, уже не обращая внимания на паясничание, продолжили: – Милорд, миледи, кроме меня вас приветствуют также обер-шенк Оллеарин Бримэрти, – подошедший вместе со вторым министром светлый эльф склонился в поклоне, прижав руку к сердцу, – и обер-камергер Якон из рода Плюща. – Теперь кланялся лесной эльф. Второй министр меж тем продолжал: – Позвольте препроводить вас на берег и отвезти в императорский дворец.
Не дожидаясь ответа, вельможная троица развернулась и направилась к трапу.
Темный эльф-блондин задорно подмигнул приехавшим:
– Пойдем-пойдем. Стоять тут можно и до вечера. Горий, да отомри ты наконец! Объясни своим спутникам, что они прибыли-таки в Островную империю!
Впрочем, объяснять ни Хэлле, ни Айзану ничего не понадобилось. Супруги переглянулись, вздохнули и сошли на берег.
Как оказалось, прибывших ждала карета, в которую, как ни удивительно, уместились все. И Айзан с Хэлле, и лорд Горий, и все трое царедворцев. Странный эльф в цветастом костюме в экипаж заходить не стал. Остановился перед раскрытой дверью, словно раздумывая над чем-то…
И тут второй министр не выдержал. Указав коротким жестом на диковинного спутника, он протянул извиняющимся тоном:
– Не обращайте внимания на выходки этого господина – его, кстати, зовут Мэлех Фелзен – шутам всегда свойственно некоторое… – мужчина запнулся, подбирая нужное слово, – своеобразие. А уж императорские дураки выделяются даже на их фоне.
– Я не дурак! – возмутился шут (теперь наконец стало понятно, почему у этого эльфа такое оригинальное одеяние). – Дурака бы не назначили на столь важную должность. Вот, например, ты, Тарис, ни за что бы не смог стать мною. Мозгов не хватит!
– Какое несчастье! – ядовито откликнулся второй министр. – Узнай это мой покойный отец, он бы…
– Ты о старом лорде Тарисе? Или о его конюхе?
– Да как… да как ты смеешь?! – взвился Алдриш, хватаясь за меч.
Но Якон поймал его за руку:
– Лорд Тарис, не стоит. Тем более здесь и сейчас… Что взять с дурака? Вы просто рассердите императрицу!
Министр на миг поджал губы и зло выдохнул:
– Твое счастье, Мэлех.
– Возблагодарим Великого духа! – патетически взвыл шут, вскидывая руки и чудом никого не задевая. – Не будь на то воля его, и скрестил бы министр мечи с тем, кто лишен дворянского звания! Какой позор для всего рода! Не знаю, правда, для рода Тарисов или его конюхов, но это уже дело десятое.
На этот раз удерживать второго министра пришлось обоим его спутникам.
– Не обращайте внимания, – кисло улыбнулся приехавшим обер-шенк Оллеарин Бримэрти. – Лорд Тарис был назначен на пост всего несколько месяцев назад и не привык к манере общения господина Фелзена.
– Во-о-от! – нравоучительно протянул шут. – "Господина"! Учись, Алдриш, как надо с важными персонами разговаривать. – Щелкнув окончательно озверевшего министра по носу, Мэлех захлопнул дверцу экипажа и, насвистывая простенькую мелодию, направился вниз по улице, крикнув на прощанье: – Увидимся во дворце!
Карета медленно тронулась, и лишь после этого Хэлле решилась осторожно поинтересоваться:
– Что такое "эритризм"?
Второй министр скривился:
– Если вы о Фелзене, то не обращайте внимания. Он дурак, и этим все сказано.