- Нам дозволили продолжать, ты счастлив, Лукас? - благоговейно уточнила девушка, издав тихий вздох восхищения.
- Безмерно, - откликнулся в тон девушке маг и, прислонив злосчастный набор для бадминтона к стене, продолжил путь в сторону двери, но перед этим приказал шарику-светильнику увеличиться втрое для лучшего освещения. А то кто его знает, во что еще нынче вечером мосье Максу поиграть вздумалось?
- Интересно, а нижнее белье и тапочки у Гала тоже с гербом? - задалась вопросом любопытная Элька, но ответа так и не получила.
За порогом дома теплота ночи и напоенный особыми ароматами воздух обняли гостей. Терпкие томные ноты с отголоском сладости, щекочущие ноздри, походили скорее на букет дорогих духов, чем на запах сада. Тихонько стрекотали какие-то насекомые, ловить их Эльке еще не довелось, потому и какие именно стрекочут, она не знала. Далеко в саду что-то звонко вычирикивали сразу несколько разных птичек, может, концерт репетировали. Пока у пернатых получалось не слишком слаженно, к тому же мелодию постоянно перебивало чье-то настойчивое вдохновенно-заунывное кваканье. В кустах у тропинки раздавалось подозрительное сердитое сопение, пофыркивание и громкий топот. При ближайшем рассмотрении в свете шарика неизвестный нарушитель спокойствия оказался ежом с отсвечивающей синевой шерсткой и был великодушно отпущен восвояси. Элька взяла на заметку место, где его видела, чтобы завтра поставить блюдечко с молоком.
То ли шарик столь прилежно освещал дорогу, то ли больше Макс ничего накидать не успел, но до посадок лекарственных трав Лукас и Элька добрались без падений и других неприятных приключений. По пути маг даже успел завершить перечень необходимых трав, прерванный на "драных демонах".
Подвесив волшебный светильник повыше среди ветвей, Лукас занялся прореживанием делянок в поисках необходимых растений. В свете шарика девушка с удивлением заметила, что некоторые посадки сияют, словно сбрызнутые голубоватыми капельками жидкого света. Именно помеченные таким образом растения маг и начал срывать, вручая Эльке какой-нибудь очередной пахучий стебелек, веточку или лист. Спустя пяток минут у нее в руках уже был порядочный и весьма благоухающий веник из нескольких десятков экземпляров растительного сообщества сада.
- Такое впечатление, что мы моль гонять собрались, а не Хранителя Снов создавать, - заметила девушка, невольно сморщив носик от исходящего из пучка трав сильнейшего амбре, не то чтобы неприятного, но уж больно терпкого. - А впрочем, и гонять не придется, она, бедняжка, сразу крылышки сложит и лапки откинет.
Лукас сорвал последний стебелек и, протянув его спутнице, ответил с улыбкой:
- Моль здесь ни при чем, мадемуазель. Все эти растения в совокупности и по отдельности используются для спокойного сна. Мы будем готовить Хранителя Снов для эльфийки-целительницы, а значит, должны привлечь к сотворению чар природные силы, близкие ей, дабы придать заклинанию необходимую направленность и персонификацию. Я небольшой знаток траволечения, но пролистнул несколько необходимых книг и проконсультировался с самой Мирей, чтобы отобрать нужные растения, и пометил их днем брызгами своей силы.
- Чем больше, тем лучше? - все еще не оставила скепсиса Элька.
- В данном случае так, - согласился Лукас, отряхивая руки, местами испачканные разноцветным соком трав.
- Это все? - помахивая в воздухе "веником", с надеждой уточнила девушка. - Или вы, добросовестный мосье, еще в паре десятков мест метки понаставили?
- Все, возвращаемся в дом и займемся собственно заклинанием, я только инструменты заберу, - отозвался Лукас, и сам испытывая облегчение. Садовые работы он явно не любил, хотя подобное чистоплюйство многие сочли бы весьма странным, учитывая те невообразимые вещи, с какими маг широкого профиля возиться нисколько не брезговал.
Шарик снова занял свое место над головами путников, и компания быстро вернулась к дому. На сей раз никого не потревожив, Лукас и Элька поднялись на второй этаж. Нырнув в свои комнаты, маг спустя несколько секунд вновь появился в коридоре, добавив к мешочку на поясе еще два точно таких же по размеру, но иного оттенка зеленого. За время общения с мосье Д'Агаром девушка уже существенно расширила свои представления о гамме зеленого цвета, ходившего у зеленоглазого мосье в явных фаворитах.
Кивком показав Эльке в конец коридора, на дверь в покои Мирей, Лукас походя уменьшил шарик до размера детского кулачка и шепотом поделился своими соображениями с девушкой:
- У мадемуазель Мири, как и у всякого эльфа, чрезвычайно тонкий слух и очень чуткий сон. Нам нужно действовать очень аккуратно, чтобы она не проснулась. Чем естественней процесс погружения в сновидения, тем легче совершить колдовство.
- Ты можешь усыпить ее покрепче, не входя в комнату? - уточнила девушка.
- Это я и собираюсь сделать, - подтвердил маг.
- А мое присутствие послужит дополнительной гарантией твоих честных намерений, напоминанием о долге и не даст демону похоти, что живет в тебе, воспользоваться бессознательным состоянием несчастной жертвы, - хихикнула Элька.
Лукас как-то очень странно на нее посмотрел и подтвердил, раздвинув губы в улыбке:
- Именно так, мадемуазель, именно так.
Лукас сделал знак девушке следовать за собой. Приблизившись к дверям в комнаты Мири, маг прошептал какое-то слово, кажется "айрльи", и у него на правой руке возник прозрачный, легкий на вид, словно мыльный пузырь, шарик. Подвесив его в воздухе на уровне глаз, мосье достал из мешочка на поясе светлую деревянную коробочку, смахивающую на табакерку, только с круглой дырочкой на крышке, и маленькую стеклянную трубочку. Элька вспомнила, что из такой же очень здорово было стрелять рябиной по соседским мальчишкам летом в деревне. Погрузив трубочку в коробок через маленькое отверстие, маг дотронулся губами до ее кончика и тихонько втянул в себя немного воздуха. По стенкам трубочки осел какой-то желтый порошок. Странно, почему он не высыпался из отверстия в крышке "табакерки"? Убрав коробочку обратно в мешок, Лукас поманил к себе пузырь и, когда тот подлетел совсем близко, коснулся его прозрачного бока трубочкой, давая ее кончику проникнуть внутрь. А потом резко дунул в свободный конец. Весь порошок оказался внутри парящего шарика. Довольно кивнув, маг высвободил пустую трубочку и повелительно указал пузырьку на дверь. Тот, послушный воле создателя, легко прошел сквозь дерево, следом полетел светящийся шарик.
Элька чуть ли не с благоговением следила за всеми этими странными колдовскими манипуляциями. Ее завораживал не магический процесс, а то, с какой легкостью, точностью и четкостью работал Лукас с маленькими хрупкими предметами. Сама Элька ни педантичной, ни аккуратной сроду не была, а перед людьми, проявляющими подобные качества, испытывала что-то вроде благоговейного удивления.
Спустя пятнадцать секунд после отправки пары шаров-диверсантов вернулся посланный светильник, и маг, вздохнув с облегчением, спрятал трубочку в мешочек и уже нормальным голосом, не переходя на заговорщицкий шепот, пояснил Эльке:
- Сонный порошок, который я отправил в шарике-посланце, подействовал. Теперь мадемуазель Мири спит более крепко, и ее не побеспокоят наши действия.
- Здорово работаешь, Лукас! - высказала свое искреннее восхищение девушка.
- Ну что вы, мадемуазель, какая работа, - с легкой снисходительностью улыбнулся маг. - Это только предварительные манипуляции. Все настоящее действо еще впереди.
- Колдовать, нужные слова выучив, любой дурак, не обделенный талантом, сможет, - объявила свою точку зрения Элька. - А вот возиться с трубочками и коробочками, ничего при этом не просыпав и не разбив, не каждому дано! Я б уже десять раз все разгрохала и рассыпала.
- Вы, как всегда, оригинальны в суждениях, мадемуазель, - только и сказал Лукас, проведя рукой над тем местом, где с другой стороны находилась защелка. Послышался чуть слышный щелчок, и дверь гостеприимно распахнулась.
- Это точно, - скромно согласилась девушка, входя следом за магом, и заметила на ходу. - Рэнда небось от таких фокусов завидки непомерные берут.
- Мосье Фин и сам способен на подобные, и даже куда более вычурные, как вы выразились, фокусы, если не с помощью доступной ему магии, так с помощью подручных инструментов. У него опыта в этом куда больше, чем у моей скромной персоны, опять же призвание, - отозвался Лукас. - А после моих уроков Рэнду и вовсе равных не будет.
Мирей мирно спала в своей кровати, не подозревая о приближении двух благодетелей и даже ничего не накидав загодя на их пути. Войдя в спальню целительницы, маг снова увеличил шарик-светильник до размера хорошей лампы и подвесил его под потолком. Приблизившись к свернувшейся клубочком эльфийке, маг внимательно всмотрелся в изящные черты лица спящей, подержал тонкое запястье девушки, считая пульс, и довольно улыбнулся: пока все шло, как планировалось.
- Больной скорее жив, чем мертв, - меланхолично прокомментировала манипуляции Лукаса Элька.
- Oui, Мири спит. Теперь нужно погрузить ее в еще более глубокий сон, - ответил маг, опустив даже свое обычное "мадемуазель" и не поддержав шутки. Похоже, сейчас действительно начиналась настоящая работа, где было не место хохмочкам.
Чтобы не мешаться, Элька заняла наблюдательную позицию, присев в единственное кресло у окна. Пока все происходящее ее не особенно развлекало, напоминая какую-то странную практическую работу не то по физике, не то по химии, в которой ей на сегодня отводилась роль лаборантки.
Лукас, опустившись на колени, достал из зеленого мешочка статуэтку Элькиного Хотэйчика, поставил его на столик в изголовье кровати эльфийки, снова извлек из другого мешочка уже знакомую "табакерку" и трубочку. На сей раз маг не стал творить никаких шариков, а, набрав толику желтого порошка мастерским жестом завзятого наркомана, легонько дунул им в лицо спящей. Мири не сопротивлялась. Дыхание девушки стало более редким и поверхностным, она уходила в глубины сновидений.
Убрав коробочку, Лукас достал из очередного мешка еще одну, на сей раз дерево было темным, почти черным. Бедняжке Мири, и как она только не расчихалась, досталась порция порошка и из этой "табакерки". Только на сей раз порошок был не желтый, а серый, как пепел.
Спрятав и эту коробочку с трубочкой, маг несколько секунд смотрел на нездешнее спокойное лицо эльфийки, а потом довольно пояснил, поднимаясь с колен:
- Почти все приготовления кончены! Еще одно маленькое дело - и можно начинать творить заклинание! И да помогут нам Силы Снов!
- А что это был за серый порошок в коробочке? - заинтересовалась Элька.
- Прах снов, - деловито пояснил Лукас, убирая коробочку в мешочек и тщательно завязывая последний. - А в светлой шкатулке была пыльца сновидений.
- Да, что ни название, то сплошная поэзия, - скептически хмыкнула девушка. - И эту дрянь Мири должна вдыхать?
- Oui, мадемуазель. Пыльца погрузила ее в глубокий спокойный сон, прах же оказал противоположное воздействие.
- Но она же не проснулась, - в замешательстве заметила Элька, чуть нахмурившись.
- Я и не сказал, что мадемуазель должна пробудиться, - терпеливо объяснил маг. - Действие праха, заметьте, мадемуазель, не обратно, а противоположно влиянию пыльцы. Он уводит душу за грань сновидений, но не в реальный мир, а в более глубинное внутреннее состояние.
- Эк у вас, колдунов, все запутано, - фыркнула девушка.
- Профессия обязывает, мадемуазель, - ухмыльнулся мосье, подошел к Эльке и забрал у нее травы, собранные этой ночью. Растения были по-прежнему свежи и пахучи. Положив пучок перед статуэткой Хотэя, словно некое приношение лукавому божеству, Лукас простер над "букетом" руки и сделал несколько пассов, перемещая ладони будто по невидимой широкой спирали вверх, потом вниз и прошептал: "Лен глефо онуа!"
Эльке было хорошо видно, как рассыпались и задвигались вслед за руками мага стебельки, листочки, веточки. Сначала по столику, а потом, подхваченные волшебным вихрем, в воздухе. Все быстрее и быстрее, все более уплотняющимся столбиком маленького торнадо. Лукас теперь делал руками жест, напоминающий лепку снежка. Торнадо покорно уменьшился еще больше и свернулся, превратившись в шар, который все продолжал кружиться в воздухе и неумолимо сжиматься до размеров яблока, грецкого ореха, вишни, ягодки смородины. Мосье Д'Агар выждал несколько секунд и снова объявил: "Глефо он!" Вращение остановилось, и на раскрытую ладонь мага упал крохотный зеленый комочек - все, что осталось от целой охапки трав, суть их природной силы.
Маг позволил себе легкую довольную улыбку.
- Можно понюхать? - умильно попросила любопытная Элька, вскакивая с кресла.
Лукас охотно, с каким-то подозрительно лукавым блеском в глазах, протянул к ее лицу крохотный травяной шарик. Девушка осторожно потянула воздух, и глаза ее едва не вылезли на лоб. Запахи трав переплелись и смешались в сумасшедший коктейль, ударивший в ноздри неистовой терпкой волной. Шарик стал квинтэссенцией ароматов всех собранных нынче ночью растений и благоухал так, что при всей приятности продирал мозги не хуже нашатырного спирта - любимого оружия врачей против слабонервных пациентов.
- Аэроволны, - переведя дыхание, заметила девушка, только сейчас постигнув смысл загадочной рекламы, благоразумно отодвинулась от магического творения Д'Агара подальше и заявила: - За рецепт этого заклинания парфюмеры точно продали бы душу!
- Жаль, что я этот бизнес не веду, - усмехнулся Лукас, ловко подбрасывая шарик на ладони. На секундочку изысканный мосье куда-то подевался, а на его месте появился чрезвычайно обаятельный пройдоха.
Потом маг спрятал улыбку и, поднеся шарик к фигурке Хотэя, звучно воскликнул: "Тражен!" Шарик мгновенно растворился в статуэтке, приобретшей едва уловимый оливковый отлив.
- Теперь поистине все готово для вызова призраков сна, - сказал Лукас. - Скоро вы увидите в комнате нечто странное, мадемуазель. Это будут нематериальные сущности, мороки, не способные причинить вреда бодрствующему. Что бы они ни делали и как бы ни выглядели, не пугайтесь.
- Ладно, - радостно ответила Элька, оживившись и даже заерзав в кресле от нетерпения. Кажется, наконец-то намечалось что-то любопытное.
Лукас улыбнулся, поняв, что и без его предупреждения девица не собиралась впадать в панику, должно быть, просто не ведала покуда, насколько опасным может быть колдовство, и приступил к делу. На сей раз не было никаких манипуляций с коробочками и трубками, причудливых жестов рук. Маг обернулся лицом к кровати, где по-прежнему тихонько спала Мирей, не ведая о том произволе, что творится в ее спальне, и нараспев, отчетливо и властно начал читать заклинание-зов:
- Те нюр да хут ту пав! Се мег ле трен эн нав!..
К своему удивлению, Элька через некоторое время поняла, что за загадочными мелодичными фразами, легко слетающими с уст мага, стоит некий смысл, и пусть она не смогла бы перевести заклинание дословно, но общее его содержание благодаря браслету-переводчику вполне ясно: "Без промедления явитесь, вас призывает сильный, о духи сновидений, предстаньте же сей миг передо мной!"
Шар-светильник наверху продолжал исправно гореть, но девушке начало казаться, что свет в комнате стал распределяться подозрительно неравномерно. Правая половина спальни погрузилась в сумрачные тени, а левая, наоборот, словно засияла отраженным золотистым светом.
Думая, что все это ей кажется от недосыпа, Элька несколько раз честно моргнула и даже потерла кулачком глаза. Но видение не исчезло, напротив, темнота стала более концентрированной, а в самой сердцевине ее появилось зловещее уплотнение, нарыв, черный комок, с какими-то резкими, неприятными глазу гранями, вызывающими ассоциации с когтями или клыками. Девушка поспешно перевела взгляд на светлую половину спальни. Там тоже наметились некоторые изменения. Свет сгустился и стал похож на пушистый клубок золотистого мохера, от которого ощутимо повеяло теплом и лаской. Нежно-золотистый пушистик и когтистый ошметок темноты висели почти неподвижно, словно скованные невидимыми узами друг с другом и спящей девушкой.
- Voila, призраки снов! Явились, mes chers. Сейчас мы с вами разберемся! - довольно улыбнувшись, позволил себе маленький комментарий Лукас и вновь вернулся к заклятию.
- А товарищ Ганс Христиан Андерсен, оказывается, был прав насчет "зонтиков" Оле-Лукойе. Только у каждого, оказывается, своя личная пара имеется, да вдобавок почти живая, - задумчиво пробормотала Элька, подперев ладошкой подбородок.
Маг вытянул правую руку по направлению к темному сгустку, который как-то нервно содрогнулся и попытался отлететь подальше от кровати эльфийки, но скрыться не смог, только беспомощно задергался, словно пес на крепкой цепи. Темный призрак снов Мирей, он был привязан к своей невольной создательнице узами крепче любой самой прочной железной цепи. На мгновение Эльке стало жаль черного, но потом девушка вспомнила безнадежный крик Мири в ночи и ее судорожные рыдания, и жалость тут же испарилась бесследно.
Лукас уже властно и жестко читал следующее заклинание, медленно, но неумолимо охватывающее темный морок черным огнем:
Энтре аукс абос филер,
Ля барде энджисте сагифэр!
Эр лиседж а туре де алер,
ту дивэр!
Элька снова завороженно вслушивалась в мелодику чуждого ей языка, силясь понять, что именно говорит Лукас, что он приказывает темному призраку, и понимание пришло. На сей раз она восприняла заклинание как стихотворение, и мурашки невольно побежали по коже от явной мощи, что ощущалась в словах заклинания:
Заклинаю тебя своей силой,
Стань незримым, неощутимым,
Твое место в Безмирье, где вечная ночь,
Я велю тебе: прочь!
Темная клякса морока, кажется, начала распухать, извиваться, охваченная пламенем силы Д'Агара. А потом взорвалась темными брызгами, которые, так и не успев ничего заляпать, тут же истаяли без следа. Исчезла и наведенная тьма. Теперь в комнате по углам прятались только привычные мирные тени, не связанные ни с какими кошмарами и обязанные своим существованием только времени суток и особенностям освещения. Золотистый "клубок мохера" засиял еще ярче и нежнее, словно, избавившись от темного собрата, смог работать в полную силу.
Лукас поворотился к "клубочку" и снова заговорил, только теперь в его голосе не осталось ни капли угрозы, он стал мягким и ласковым, уговаривающим и даже немножко льстивым:
Энтре верне, этре дранс,
Лес петитс пирес де гранс.
Ун бени дэ кью лаве
Тенюс рансе туавье!
Пока маг говорил, руки его метались в странных жестах, то в сторону светлого морока, то в направлении хотэйчика. Элька увлеченно следила за танцем гибких кистей и чуть отстраненно внимала музыке слов, кажется, на сей раз маг говорил что-то вроде этого:
Светлый призрак сладких снов,
Да услышишь ты мой зов.
Оставайся с девой сей,
Лишь покой и радость сей!
Перевод браслетки вышел довольно неуклюжим, но общий смысл девушка уяснила. Мосье уговаривал "клубочек" переселиться в статуэтку. "Так вот как создается Хранитель Снов!" - осенило Эльку.