Вот и бегу себе, а по пути заинтересованно рассматриваю достопримечательности, поскольку оказалось, что я в значительно лучшей форме, чем большинство аборигенов. И вполне могу наслаждаться окружающими красотами, нисколько не сбавляя скорости.
Ну что бежим мы по главной аллее дворцового парка, мне даже догадываться не пришлось. Это я еще в Этавире знал, даже изображения парка видел. Но на тех рисунках не проглядывало утреннее солнышко сквозь резные листья редких деревьев и кустарников, свободно разбросанных по ухоженным лужайкам. И одуряюще не пахли сотни роз всевозможных цветов и оттенков. И не пели, не чирикали и оголтело не орали в ажурных клетках экзотические птицы.
Только одно портило впечатление - сопящие, покрасневшие лица несущихся рядом останцев. Да и не только останцев, вон тот господин в ядовито-зеленом халате, расшитым шелком и бисером, явно из Сарина, а его поджарый сосед, скорее всего, с жемчужных островов. Слишком уж он смугл и курчав.
Аллея наконец закончилась, и мы побежали по широким мраморным ступеням парадного крыльца. Ну тут я мог бы обогнать всех, но не стал, решив на первый раз просто понаблюдать. Если нужно будет, обгоню завтра.
На самом верху лестницы нас встречает надменно сложивший руки на животе человек в вышитой золотом тунике. Выглядит она впечатляюще, но означает всего лишь должность младшего помощника ханского советника.
- Бергай-али, ты сегодня в седьмой раз оказался первым, и удостаиваешься визита в кабинет советника, - важно изрек он и, неспешно повернувшись, потопал к высоким распахнутым дверям.
Человек, к которому была обращена эта речь, гордо рванул за ним, а следом с унылыми лицами поплелись все остальные. Разумеется, я шел вместе с ними, упорно пытаясь понять, по каким приметам чиновник определил это первенство. Если на последнюю ступеньку одновременно с избранным ступило не менее пяти человек.
А мы тем временем оказываемся в просторном первом зале, построенном именно для ожидающих посетителей и встречи различных делегаций. По местному обычаю, периметр обнимает вереница широких низких кушеток, украшенных горами ярких подушек. Между ними оставлены только проходы к застекленным дверям на широкую террасу, по которой фланируют стражники. Посредине зала на устланном коврами возвышении стоит самый большой диван, и на нем высится самая большая гора самых красивых подушек.
Все ясно, там будет лежать кто-то главный. И, поскольку это точно не я, смело плюхаюсь на понравившийся мне диванчик у прохода на террасу. Не думаю, что мне что-либо грозит в этом месте, но привычку держать в запасе пути отхода преодолевать в себе не собираюсь.
Устроившись поудобнее, начинаю наблюдать за остальными. И с запоздалым огорчением понимаю, что диванчики занимают вовсе не по наитию, а по какому-то сложному расчету. О котором я не имею ни малейшего представления. Ничего не было об этой тонкости в переданном мне свитке. Да и Ештанчи, много поведавший о дворцовых нравах, ни одного слова на эту тему не сказал.
Какой-то откормленный господин остановился возле занятого мной дивана и возмущенно запыхтел, посверкивая на меня заплывшими глазками. Видимо надеясь разбудить этим мою совесть. Напрасно старался, я даже глазом не моргнул. Из этой неприятной ситуации нет достойного выхода, но самый неверный - встать сейчас и покорно уступить ему место. Все. Потом можно хоть самые невероятные чудеса тут показывать, тебя запомнят как человека, которого в первый же день турнули с чужого дивана.
Не дождавшись от меня никакой реакции, толстяк с несчастным видом оглянулся на распределяющего места помощника, но тот уже прошел дальше, показывая следующим просителям их диваны. Все те, кто к этому моменту уже устроен, с нездоровым интересом наблюдают за метаниями моего соперника, с удовольствием ожидая разрешения конфликта. Хм. А вот с развлечениями, по-видимому, тут туговато. Остальные посетители редеющей толпой бредут следом за помощником, не обращая внимания на то, что творится сзади.
Через несколько минут, закончив распределение мест, чиновник важно возвращается назад и внезапно натыкается на покрасневшего и расстроенного толстяка. Мне не слышно их переговоров, зато прекрасно виден результат. С высокомерно поджатыми губами помощник разворачивается в мою сторону, а толстяк, победоносно улыбаясь, семенит сзади.
В зале наступила настороженная тишина. Подробностей разборки не желает пропустить никто, не каждый день к их услугам такое зрелище. Да и никому не хочется после оказаться самым неосведомленным.
- Кто ты такой? - не доходя нескольких шагов, холодно интересуется помощник.
И от того, как я сейчас сумею выпутаться, зависит, кто из нас выйдет отсюда посмешищем. Мне искренне жаль толстяка, но становиться посмешищем нельзя ни в коем случае.
- Меджиль Зовиени, владелец судна "Надежный", - не менее надменно роняю я, не меняя расслабленной позы.
Он уже открывал рот, чтобы выдать заранее приготовленный приказ… как вдруг вспомнил…
Интересно что?
Но лицо из неприступно-холодного уже стало лакейски-приветливым, спина чуть склонилась в подобии поклона.
- Приветствую. - Голос чиновника, претерпев мгновенное изменение, стал медоточив и дружелюбен. - Советник примет тебя сразу после трапезы. А место…
Он оглядывается на те диваны, куда рассаживал, как я теперь понимаю, самых важных гостей, и они начинают нервничать.
- Мне тут нравится… - безразлично бросаю я, и, пожалев сникшего конкурента, великодушно предлагаю: - А этот господин, если желает, пусть устраивается рядом, места много.
Господин неожиданно бледнеет, потом покрывается красными пятнами… Да что я опять не так сказал?
- Он может подождать там, - отправляясь по своим делам, небрежно махнул толстяку чиновник, и тот уныло поплелся в сторону самых дальних кушеток.
Публика ехидно захихикала ему вслед, а я незаметно провел руками по покрывалу, отирая с ладоней пот.
Первый бой быстро выигран и первый враг так же быстро нажит. Неплохо я начинаю свою придворную карьеру.
Какое-то время мы предоставлены самим себе, и некоторые используют эту возможность, чтобы тихонько обмениваться новостями. Затем боковые двери распахиваются, и слуги не спеша вносят подносы с едой и небольшими фарфоровыми чайниками.
Вот про эту процедуру Ештанчи рассказал подробно. Обычай поить посетителей чаем существует в Дильшаре со времени прадеда Шаурсияра. Тот был в молодости известен как расточительнейший из ханов, зато к старости стал прижимистым скупердяем. И когда в один прекрасный день придворным бездельникам и посетителям подали чай, подвох заподозрили почти все. И оказались правы - после чаепития по залу прошел слуга с прозрачным кувшином, вежливо предлагая оплатить выпитое и съеденное.
Вот и сегодня бегущие во дворец просители не зря нестройно позвякивали кошельками, впрочем, ничуть не пугая привычных птиц. Я тоже загодя приготовил несколько серебряных квадратов, но истратить их, как оказалось, было не суждено. Чиновник в золотой тунике, ловко огибая разносчиков, прямиком направился ко мне.
- Советник приглашает тебя позавтракать с ним, - сообщил важно и, развернувшись, сразу направился назад.
Словно не сомневался, что я покорно последую за ним. И что самое обидное, был совершенно прав. Действительно следую, да еще и улыбаюсь так счастливо, словно получил в подарок жемчужный остров. Все просители и приближенные смотрят мне вслед, и далеко не во всех глазах светится откровенная зависть. Некоторые взгляды внешне невозмутимых южан так нехорошо задумчивы, что заставляют меня внутренне собраться. Ну да, слышал я в Дильшаре боязливые намеки на возможность не вернуться домой после визита к советникам.
Он сидит в просторной комнате на диване, подложив под себя ноги, и на первый взгляд не выглядит опасным.
Хотя… только на первый. Белые штаны и рубаха хотя и не украшены ни единым стежком вышивки, но так безукоризненно сшиты и из такого тонкого полотна, что сразу понятно - золотая туника слуги обошлась впятеро дешевле. Коротко стриженные волосы, бородка с проседью, отстраненно-вежливый взгляд узких глаз и сухие чуткие пальцы, небрежно отщипывающие кусочки горячей лепешки, должны вызывать ощущение покоя и надежности… но происходит наоборот.
Под этим безразлично спокойным обликом чувствуется мощная воля и жесткий, даже жестокий характер. Впрочем, здесь мягкие до таких должностей не доживают.
Он кивком предлагает мне садиться, и я осторожно устраиваюсь на краешке соседнего дивана, вспомнив, как среагировал толстяк на предложение сесть рядом. Мне, конечно, простительно не знать всяких дворцовых тонкостей, раз я якобы прибыл из провинции, но только на первый раз. Невнимательных и неосторожных дворцовые акулы считают своей законной добычей.
- Зачем ты пришел? - запив лепешку горячим душистым настоем, без обиняков спрашивает советник.
- За советом, - виновато понуря голову, бормочу я, нервно сжимая кулаки, чтобы выглядеть волнующимся.
- Но советы я даю только своему хану, - не показывая даже капли заинтересованности, высокомерно хмыкнул царедворец, снова возвращаясь к трапезе.
Можно подумать, я этого не знал! Однако вслух говорю совсем другое:
- Да, господин, вот только дело и касается хана… Вернее, его матери, великой ханши Саялат…
Он клюнет, он уже клюнул, вот только не покажет этого сразу. Сначала помурыжит хорошенько, чтобы как следует вбить в сознание, что я без его указаний просто пыль под ногами.
- Рассказывай, - не переставая завтракать, бросил советник, - только коротко.
- Госпожа Саялат… выразила желание… иметь дивных птиц и животных с Бенрайских островов. Мое судно привезло их позавчера. Но… я человек простой, в Дильшаре был два раза, проездом, и не знаю, как показать животных ханше, чтобы она могла выбрать лучших…
- Надо было спросить других торговцев, - довольно грубо оборвал мою неуверенную речь советник. - С чего ты решил, что я должен знать такие вещи?
А с чего он решил, что я не спрашивал? Да тот же Дженгул подробно рассказал, как все такое устраивают. Договариваются с торговцем коврами и шелками, он драпирует своими тканями неприглядные загончики, устраивает полог над проходом и застилает дорожку коврами. Потом посылается приглашение ханше, она приезжает, выбирает себе питомцев, их пересаживают в новые клетки и везут во дворец.
Вот только я так делать не собираюсь. Меня совсем не устраивает перспектива просто продать зверей великой ханше и стать ее постоянным поставщиком. После этого придется возить бедных птиц лет двадцать, чтобы стать своим в околотронной стае. А я на все дела отпустил двадцать дней и еще хочу немного поторопить события. Если удастся, конечно.
- Я не решил… - шепчу почти виновато. - Я знаю точно: только вы можете устроить для великой госпожи настоящий праздник. Я видел… во сне… как она выходит в сад, а там, среди цветов, красивые клетки, музыка и столики с фруктами…
Советник дергает шнурок звонка, и в комнату влетает слуга. Понятливо ловит небрежный кивок господина и доливает ему настой из чайника, стоящего на отдельном столике. Потом наливает оттуда же и мне, и если это угощение означает не согласие, то я не королевское око.
- Тебе хватит три дня? - после того, как я, деликатно взяв крошечный кусок лепешки, отпил глоток чая, роняет советник.
- Постараюсь. Клетки закажу заранее, а установить можно в последний момент. Чтобы никто не испортил сюрприз, - немедленно отвечаю, внимательно ловя его взгляд.
- Мои люди помогут расставить клетки, - наконец вступает он в сделку, - но в городе…
- …Никто не услышит вашего имени, - понятливо подхватываю я.
Он молча кивает, рассматривая меня тем же холодным взглядом, и снова дергает шнурок.
На этот раз появляется золотая туника, и я, подхватывая полы халата, поспешно вскакиваю с дивана.
Время аудиенции закончилось.
- Ну, получилось? - вскинул глаза на мое довольное лицо какой-то безрадостный язва. - А тебя Дженгул просил приехать.
Все хорошее настроение вмиг растаяло, словно снежинка на печи. Там парни еле живые, а я тут радуюсь, что удалось заключить очень сомнительный договор с очень ненадежным человеком.
- Сейчас, только сниму этот халат и поеду. Скажи Тошипу, пусть даст какой-нибудь пирожок, перехвачу по дороге.
- Тебя же завтраком во дворце покормили, - подозрительно смотрит Рудо.
- Не успели, - уже с лестницы откликнулся я.
Во двор Дженгула я почти вбегаю. Не мог же человек Чануа потревожить меня просто так. Не дано ему такого права. Значит, случилось что-то неординарное. Сую в руки встретившего меня слуги корзинку, которую всучил для раненых заботливый Тошип, и предлагаю проводить к хозяину.
Но приветливо улыбающийся купец уже поджидает меня на крыльце своего дома, и вышколенный слуга исчезает на дорожке, ведущей к кухонной двери.
- Что случилось? - едва шагнув на первую ступеньку, нетерпеливо интересуюсь я, чувствуя, как внутри вскипает раздражение при виде его спокойной улыбающейся физиономии.
Похоже, я все-таки ошибся с оценкой этого человека, раз он решился вызвать меня по какому-то пустяковому поводу, и это очень неприятно и тревожно. Не будет стоить и медного квадратика моя жизнь, если я начну вот так ошибаться на каждом шагу.
- С тобой хочет поговорить лекарь, - все так же довольно улыбается он, словно не замечая моей хмурой физиономии.
Какой еще лекарь? Зачем он впутал в эту историю постороннего человека? Разве тетушки Мали нам было недостаточно? Куча вопросов мгновенно взвилась в голове, однако я постарался взять себя в руки и не делать никаких выводов, пока не взгляну на этого лекаря. Может я и разучился разбираться в людях, однако не разучился наблюдать и думать. А Дженгул выглядит подозрительно довольным, да и шишки на его голове уже не видно.
Пока мы дошли до комнаты на втором этаже, где ожидал неизвестный лекарь, я полностью успокоился и взял себя в руки. Незнакомого человека следует встречать без капли предвзятости и раздражения, это правило иногда помогало мне находить друзей там, где полагалось встретить лишь врагов. И наоборот.
Поэтому, войдя в комнату, где безмятежно пьет чай невысокий господин, я спокойно и внимательно окидываю его взглядом и вежливо произношу стандартные слова приветствия.
Одновременно совершенно механически оценивая незнакомый облик на совпадения по трем параметрам. И неожиданно для себя найдя все три, замираю лишь на краткий миг, затем непринужденно усаживаюсь на диван и пододвигаю к себе чистую чашку. Я, значит, даже позавтракать не успеваю, а они тут шуточки шутить изволят.
- Может, лучше в другом месте чай попьешь? - интересуется "лекарь" знакомым голосом, и моя рука зависает, не дотянувшись до чайника.
В каком другом? Неужели?
- А можно? - Внезапно охрипший голос выдает меня с головой.
- Идем.
Я метнулся к нему и едва успел ухватить руками за пояс, как услышал хруст сломанного лучика амулета.
Глава 14
- Клара, не могла ты подождать, пока мы на ноги встанем? - поднимаясь из мокрой каши, в которую превратилась куча песка, и, вытягивая за руку наставницу, рычу я.
- Не могла. - Она развернулась и зачавкала мокрыми башмаками в сторону скрытого в струях дождя строения. - Во-первых, этот купец был уже почти рядом, а во-вторых, мы бы все равно не удержались на ногах. А так даже меньше ушиблись, раз ниже падать пришлось.
Чисто женская логика. Найти в любой ситуации оправдание всем своим спонтанным действиям.
- Да ты особенно не переживай, я тебя высушу, - поднимаясь на крыльцо, пообещала она и дернула за ручку.
Я ничего не ответил, не так-то приятно ругаться под попадающими в рот потоками воды. Просто заскочил вслед за ней в комнату и быстрей захлопнул дверь. Порывы ветра были так сильны, что косые струи вносило в дом.
А пока поворачивался от двери, почувствовал, как и вправду исчезли неприятные ощущения текущих под одеждой ручейков. О, ну надо же, действительно высушила. Интересно только, с чего такая щедрость? Они же вроде совсем недавно всю свою энергию на строительство дороги отправляли.
- Чай будете? - заботливо спросил в полутьме дома еще один знакомый голос. Что тут у них, тайное собрание, что ли?
- И еще свет, - ворчливо согласился я.
Нет, ну на самом деле! Нельзя же человека, не вооруженного специальными магическими амулетами, переместить из пронизанной солнцем комнаты куда-то в темную от проливного дождя и непроглядных туч местность, и ждать, чтоб он видел все наравне с магами!
- Хорошо, - невозмутимо согласился Леон, и под потолком вспыхнул магический светильник. - Просто я думал, что вам будет приятно после жары полюбоваться на дождик.
- После жары особенно приятно плюхнуться со всего размаху в грязное болотце, если ты еще не знаешь, - устраиваясь возле стола, не удержался я от ядовитой реплики.
- Да что ты жалуешься, ведь я тебя уже высушила и вычистила! - возмутилась Кларисса, снимая с себя личину. - Садись лучше чай пить, пока горячий.
А уютненько тут, оказывается, при свете-то. Свежие бревна стен украшены красочными связками сохнущих ягод и луковыми гирляндами, низкий буфет заставлен разнообразной керамической посудой и деревянными блюдами, на столе яркая полотняная скатерть. Ну а на скатерти золотятся родные моему сердцу пироги и дымятся большие кружки с настоем.
- Ну и чем вы тут занимаетесь? - интересуюсь, пододвигая к себе чашку, хотя уже почти догадался, чем именно.
Небось меня они отсюда контролируют, вот чем. Словно смогут быстро помочь, если такая помощь, не приведи все триста останских богов, мне понадобится.
- А ты хоть знаешь, где мы? - так хитро прищурилась Клара, что я сразу понял - нет, не знаю.
Но говорить про это немедля не стал, только пожал плечами. Откусил кусок пирога, долго задумчиво жевал и наконец поинтересовался:
- А это имеет значение?
- И еще какое, - кивнула Клара. - Ну, угадал?
- А подсказку? - начинаю торговаться, перебирая в уме варианты возможного местонахождения.
На то место, куда нас с язвой выбросил почти две недели назад телепорт, вроде не похоже, хотя вначале я решил, что попал именно туда. На Торсанну не похоже тем более. Ну а про земли Монтаеззи можно и не заикаться. Да и морскими пейзажами моего любимого городка не пахнет даже близко. И вообще ничем знакомым не пахнет. Значит, я никогда тут не был, а местечки в королевстве, где еще не ступала моя нога, можно перечислить по пальцам. Например, на рудниках я никогда не был, да и в Бентийском монастыре не довелось прогуляться. Но поскольку проказливые монашки мне теперь абсолютно безразличны, пробуем выстрел наугад…
- Неужели рудники? - делаю я горестную физиономию, но почему-то никто не смеется этой шутке.
- Но… как? - Лишь тренированная реакция помогла Клариссе поймать выроненный пирожок.
- Ну и интуиция, - озадаченно вторит ей маг.
Эй, ребята… Я что, угадал? Нет, вы и вправду не шутите? Действительно рудники?