Через полчаса министр выдал результат:
– Два миллиона девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто семь.– Он старательно впечатал полученный результат в карманный калькулятор.
– Ты уверен? – Точность ответа навскидку ошарашила Ягу.
– За базар отвечаю. Здесь только Горыныча нет.
– Ну вот,– обиделась Центральная,– посадили себе на шею…
– Они и ездют,– горько поддакнула Правая.
– А как до дела, так им даже подсчитать нас…– распалилась Левая.
– Я бы подсчитал,– испугался Чебурашка,– да засомневался вот… ежели как мирового судью тебя считать, то ты один, а ежели как судейскую коллегию…
– Считать надо по головам,– сказала Яга, спеша разрядить назревающий конфликт.
Чебурашка старательно прибавил к полученной сумме три и радостно запрыгал.
– Ровно три миллиона получилось! Умная машинка.– Он погладил свой "куркулятор".
– Начинаем считать.– Яга постучала кулачком по столу, призывая к вниманию.– Половину отбрасываем.
– Почему? – спросил Гена.
– Бабы и девки нас не интересуют. Они спасать Марьюшку вряд ли пойдут. Значит, остается полтора миллиона. Правильно?
– Угу,– согласился Чебурашка, старательно отстукивая на своем "куркуляторе" один миллион четыреста двадцать три тысячи семьдесят семь. Он любил точность.
– Старики за пятьдесят да отроки до пятнадцати нас тоже не интересуют. Народ у нас на здоровье не жалуется, в среднем лет до семидесяти живет, значит, еще половину долой.
Данные Яги и тут слегка не сошлись с "куркулятором" Чебурашки, но она этого не заметила.
– Женатые нас тоже не интересуют. Не конкуренты они папе, да и куда они от баб денутся? Себе дороже будет. Откидывай еще половину.
Тут министр финансов особо не мытарился и честно поделил полученный результат на два.
– Так как праздник вчера был… думаю, еще половина в кабаках застрянет. Ну а там уж, пока последнюю рубаху не пропьют… По сколько им командировочных-то давали?
– По десять червонцев,– простонал Чебурашка.
– Молодец Василиса. Так и надо. За своих – руками, ногами, деньгами… молодец, одним словом, хотя и глупо. Ничего, все вернем. Наверстаем.
Старушка погладила министра по гладкой короткой шерстке между ушами и закруглилась:
– Самые стойкие двинутся вперед. Сколько их там твой "куркулятор" показывает?
– Сто восемьдесят пять тысяч девятьсот тридцать два,– прочитал с дисплея Чебурашка.
– Почти двести тысяч,– покачала головой Яга,– не завидую Европе. Они хоть знают, куда идти?
– Не-а,– мотнул головой министр.– Папа пока никому не сказал. Не успел. Мы за этим особо следили. Как Черепа вчера от него отодрали, так сразу во дворец доставили. Папа все в поход рвался, да мы не пустили. Пришлось зелья сонного в питье сыпануть. Он и заснул.
– Значит, не только Европе не повезло,– усмехнулась Яга.– Так. Быстренько в Кощеевку… тьфу!.. в Нью-Посад… И как только благодетель наш проснется, сразу сюда. Царя-батюшку не забудьте, да и вообще всех… кроме Кощея. Главное, чтобы папа ничего лишнего сболтнуть не успел. Особенно Василисе. Пора нашего благодетеля в путь-дорожку отправлять.
Люцифер нервничал. Все вроде идет по плану: "папа" в тридевятом, Марьюшка на Буяне под надежной охраной, но интуиция подсказывала нечистому, что что-то здесь не так. Он потерял веру в свои кадры. Рука сама потянулась к кнопке звонка.
– Шеф?
– Свяжите меня с Вельзевулом,– коротко распорядился дьявол. В трубке раздался разочарованный вздох. Люцифер оказался крепким орешком. Секс-атаки прелестницы пока что не достигали цели.
– Чем порадуешь, Лучезарный? – На проводе был глава демонического отдела.
– Пока ничем,– бодро ответил дьявол,– но это пока. Грядут перемены. Я тут наметил одну симпатичную комбинацию, которая резко изменит ситуацию в нашу пользу. Не хочешь поучаствовать?
– Твоя комбинация, случайно, не в тридевятом проводиться будет?
– Угадал.
– И чего ты хочешь?
– Демона.
– Облизнешься. Мне мои кадры дороги как память. Не хватает, чтобы и мой отдел в тридевятое переселился. И потом… я же недавно тебе давал суккуба и еще ты у меня просил…
– Всего одного! – взмолился Люцифер.– Дело-то общее!
– Ладно, – смилостивился Вельзевул,– но за это…
– За мной не заржавеет,– торопливо успокоил оппонента дьявол.
– …отдашь мне северный сектор,– невозмутимо продолжил Вельзевул.
– Ох и ни фига себе! – подпрыгнул Люцифер.
– Ну что ты дергаешься? – снисходительно хрюкнула трубка.– Все одно эти помещения у тебя пустуют.
– А я за что сейчас бьюсь? – разъярился дьявол.– Не за то ли, чтоб их до отказа набить? Куда мои черти возвращаться будут, когда я тридевятый развалю?
– Арендаторов потеснишь.
Люцифер покрылся холодным потом. "Все знает. Вот, значит, на кого наша красавица работает". Дьявол кинул гневный взгляд в сторону приемной.
– Столковались,– мрачно буркнул он в трубку,– только никому ни слова!
– Могила,– пообещал Вельзевул.
– Но какова цена, такова и оплата.– Люцифер требовательно стукнул костяшками пальцев по столу.
– Не волнуйся. Кадр будет что надо! Из старой гвардии. Таких в аду по пальцам сосчитать. Заслуженный… сам увидишь,– хихикнула трубка и отключилась.
Вельзевул не обманул. Кадр был действительно заслуженный. Когда из каменного пола вспучился обещанный демон, дьявола чуть кондрашка не хватил.
– С-с-скотина,– прошипел он,– пенсионера подсунул.
Седой как лунь трехметровый демон, кряхтя, доковылял до стула и, придерживаясь за край стола, осторожно на него опустился. Стул угрожающе затрещал.
– Мне приказали…– просипел заслуженный.
– Здесь приказываю я,– оборвал Люцифер, скрипнув зубами,– понял?
Демон оскорбленно пожал плечами.
– Отправишься на остров Буян, тот, что в тридевятом находится… Черт знает что!
Нечистый схватил трубку и забарабанил по кнопкам аппарата.
– Ты кого мне прислал? – рявкнул он.– Твой кадр на ходу рассыпается…
– Ты с ним на ручках сначала потягайся, а потом вякай. Это демон силы! Не первой свежести, конечно, но… Короче, старый конь борозды не портит.
– Если бы еще и пахал,– бросая трубку, прошипел дьявол.– А ну покажи, что можешь? – грубовато кинул он демону.
– Я много чего могу,– проскрипел заслуженный адский пенсионер. Пытаясь приподняться, он вновь схватился за стол Люцифера. Рука соскользнула, и демон грохнулся на пол, попутно разнеся вдребезги стул, на котором только что сидел.
– Достаточно,– мрачно процедил Люцифер и вновь потянулся к трубке.
Однако демонстрация силы только началась.
– Так, пожалуй, даже удобнее будет,– проскрипел снизу заслуженный, глубоко вздохнул и начал раздуваться в размерах, одновременно трансформируясь в гигантский пресс. В кабинете дьявола взревел двигатель, челюсти демона, превратившиеся в огромные плиты, поползли навстречу друг другу, скрежеща по полу. Путь их лежал через Люцифера и стол. Нечистый, неприлично взвизгнув, отскочил к двери. Рабочий стол дьявола вместе со всей документацией, телефоном и коммутатором превратился в тонкий блин.
– В этом что-то есть,– неуверенно пробормотал Люцифер, с опаской поглядывая на демона, с кряхтеньем поднимавшегося с пола.– Ну тогда запоминай. Как я уже сказал, тебе на Буян нужно. Кадров моих на лояльность проверить. Наедешь на них…
Демон начал принимать форму трактора.
– Да не так,– недовольно поморщился Люцифер, нервно вышагивая по кабинету,– на лояльность говорю… уж больно место там… разлагающе на моих сотрудников действует. Короче, как прибудешь, требуй отчета о проделанной работе. Да построже! Главное – построже! А потом на работу предложи поступить к твоему шефу. И мягонько, ласково так. Благ там посули всяких, льгот…
– Помедленнее, пожалуйста.
– Что? – вздрогнул дьявол, поднимая глаза.
Старый, заслуженный демон сидел на полу около неизвестно откуда взявшегося ведра чернил, макал в него страусиное перо и старательно писал на морщинистой ладони шпаргалку.
– Ты буквы-то помнишь? – поинтересовался на всякий случай дьявол.
– Я по старинке. Картинками.
Люциферу стало интересно, и он не поленился зайти с тыла и заглянуть.
– Это по-каковски? Почему не знаю?
– Молодо-зелено,– отечески пробубнил адский ветеран,– ты еще и пеленок не марал, а мы уже…
Люцифер почесал затылок. Он отчетливо помнил, что стадии пеленок у него не было.
– Ну ладно,– хмыкнул дьявол.
– Ну ладно.– Пенсионер старательно заскрипел пером.
– Это можно пропустить,– заволновался Люцифер.
– Это мы опустим,– не возражал демон, продолжая размеренно водить своим стилом.
Нечистый понял, что каждое лишнее слово в общении с пенсионером чревато последствиями и вольный стиль изложения задания в данном случае недопустим.
– Чтобы поступить на работу к Вельзевулу,– медленно, размеренным тоном профессионального диктора начал излагать Люцифер,– необходимо охраняемый объект ликвидировать…
– А чем тебе остров помешал? – Удивленный демон даже конспектировать перестал.
– Да не остров! Марью-искусницу ликвидировать надо… тупица.
– Понял.– Старичок вновь заскрипел пером.– Как ликвидировать будем?
– Ну… утопить, задушить, сварить, зажарить, наконец, в масле подсолнечном…
– На подсолнечном лучше,– одобрил старичок,– холестерину меньше. Ты не поверишь, сынок…
Люцифер понял, что пенсионер сейчас ударится в воспоминания, и зачастил:
– Поверю! Сразу и безоговорочно! Ты лучше главное запиши. Все одно не запомнишь ведь! Если они Марьюшку хоть пальцем тронуть посмеют, уничтожить всех! Сам охранять будешь.
– Так бы сразу и сказал, что тебе остров нужен. Это мы в момент! Чистку по всем правилам…
– Тьфу! – Нервы Люцифера не выдержали.– МАРЬЮШКУ НЕ ТРОГАТЬ!!! НИ ТЕБЕ, НИ ИМ!!! ПОНЯЛ? – проревел он на ухо демону.– Все! Пошел!
Демон обиделся, кряхтя встал и послушно пошел, но чуть-чуть левее двери.
– Ну и жлоб наш Вельзевул. Не мог на очки своему заслуженному разориться.
В образовавшийся проем сунулась удивленная мордочка секретарши.
– Насчет каменщиков распорядись,– буркнул ей Люцифер,– и столяров тоже. Надо бы интерьер обновить и дверь расширить, а то ее последнее время замечать перестали.
14
Если для членов синдиката и царицы-матушки утро выдалось хлопотливое, то Илья в отличие от них выспался отменно. Зелье сонное в жбанке с кваском погрузило его в безмятежный сон и заставило проспать чуть не до полудня. Сладко потянувшись, он открыл глаза, обнаружил себя в объятиях жаркой пуховой перины и вспомнил все, что с ним случилось накануне. Марьюшка! Капитан слетел с кровати и бросился к одежде. Неладное почуял, застегивая уже последние пуговицы. Нагрудный карман был пуст.
– Та-а-ак,– выдохнул капитан, осаживаясь на кровать.
Беглый осмотр личного имущества выявил еще две пропажи. Часы и крест. Это был удар. Часы были дареные. От его ребят. Группа захвата обожала своего бесшабашного "папу". А крест… тут и говорить нечего. Крест есть крест. А в этом мире не только крест, но еще и индикатор опасности. Три года назад он честно предупреждал хмельного Илью о появлении агрессивной нечисти. Другое дело, что он, обормот, не всегда эти предупреждения был в состоянии адекватно воспринять по вполне понятным причинам.
– Обчистили. Это кто ж мне удружил?
Профессиональная гордость капитана была уязвлена. Мозг заработал. Старых друзей из списка подозреваемых он вычеркнул сразу же. Такова уж была натура у капитана. Если друг, то до конца. До гробовой доски. Последнюю рубаху отдаст, в омут кинется, из беды выручит. Вот за это-то и еще, может, за легкий и веселый нрав и любили Илью все, кто хоть раз имел с ним дело.
Капитан проанализировал события прошедшего дня шаг за шагом. Рыбалка, черти, караван…. Последний раз он ощущал на себе крест на пиру. Это Илья помнил точно. Отец Митрофаний… посол…
– Мандладашский народный обычай! – дошло наконец до отца-основателя.– Шустрый посол.– Анализ ситуации был закончен.
В тронном зале его с нетерпением ждали царь-батюшка, министр финансов, Никита Авдеевич, Соловей и так до конца и не очухавшийся народный целитель.
– Ожил, терминатор?
Тот мрачно мотнул головой и торопливо схватился за очки. Люстру министр финансов ему простил, справедливо выставив счет за учиненный во дворце погром боярину Нарышкину, но рисковать не стоило.
– Значит, так, бра…– Илья великолепно помнил братковый сленг, занесенный им в тридевятое три года назад, но последнее время капитана от него стало немного коробить.– Короче, я на поиски Марьи-искусницы отправляюсь, но перед этим хотелось бы повидаться с послом вчерашним. Из Мандладаша.
– Зачем? – удивился Чебурашка.
– Я тут думал, думал…– неопределенно пробормотал Илья.
– О чем? – заинтересовался Никита Авдеевич.
– Мое профессиональное чутье,– капитан почесал грудь в том месте, где когда-то лежало Кощеево яйцо,– подсказывает мне, что с этим послом не все чисто. Стоило бы почитать его грамотки. Да и с самим потолковать в приватной беседе.– Илья выразительно стукнул кулаком о раскрытую ладонь.
– Соловей! – нахмурился Иван.
Воевода разбойного приказа опрометью кинулся исполнять высочайшее повеление. Через пару минут он вернулся мрачный как туча.
– Исчез. С утра его никто не видел.
– Папа проснулся? – В окне появилась голова Центральной.– Там Яга уже заждалась.
– Меня? – удивился Илья.
– Попрощаться с тобой перед дорожкой хочет,– высовываясь из другого окна, пояснила Левая и шмыгнула носом.
– Вы уж извинитесь перед ней, ребятушки. Недосуг мне. Марьюшку спасать надобно.
– Ни в коем случае!
– Папа!
– Что ты! Она всю ночь пирожки тебе на дорожку пекла. Не обижай!
Иван уговаривать не стал. Он подхватил капитана на руки, поднес к окну и сунул в зубы Центральной.
– Доставишь в целости и сохранности,– распорядился царь.
– Какой базар! – ответствовал судья, роняя "папу". Хорошо, Левая и Правая были на подхвате. Они бдили на совесть.
В отличие от "папы" Кощей этим утром проснулся в своей "камере" с больной головой.
– Воды,– жалобно простонал он, не открывая глаз.
– Ожил,– удовлетворенно вздохнул Лихо,– всю ночь тазик просил, а теперь на водичку потянуло.
– Я бессмертный,– простонал "узник".
– Если б не моя терапия…
– Ты что,– подскочил Кощей,– меня лечить посмел?!
– Шлаки выводил,– степенно кивнул головой народный целитель.– Передозировка дело серьезное. Запросто концы мог отдать.
– Вон! – рассвирепело Его Бессмертие.
Лихо оскорбленно поджал губы и покинул "камеру" с гордым видом непризнанного гения.
– Шарлатаны… знахари-недоучки…
Кощей выполз из постели, доплелся до стола, сдернул с него недопитый накануне пузырь тройного борзенского и одним махом добил емкость. Через десять минут в голове просветлело.
– А жизнь-то налаживается,– бодренько хмыкнул Кощей, торопливо одеваясь.– Чем бы заняться? Из камеры сегодня мне никак… Папа еще не отбыл… а может быть, отбыл? – Его Бессмертие покосилось на поднос.– Скотина все-таки этот Лютый. Пришел и все опошлил. Может, заняться?
Решив, что все равно делать нечего, Кощей принялся колдовать над своим окном в мир, и то ли терапия Лиха Одноглазого помогла, то ли его собственная, но дело пошло так шустро, что через два часа прибор заработал, причем не хуже зеркальца Яги. Передачи ловились не случайные, а четко по заказу. К испытаниям Кощей приступил немедленно, потребовав от подноса показать ему, что творится в данный момент на лесной полянке, ибо именно оттуда по плану и должен стартовать на остров Буян их любимый "папа". Сделал он это вовремя, так как у ямы, оставшейся после драматического старта дуба, жители лесные в тот момент получали последние инструкции.
– …и если хоть один коготь, хоть один зуб папы коснется…
Разноголосый рев и вой лесной братии был настолько искренним, что Яга поняла: аудитория прониклась. Леший погрозил своим корявым, узловатым пальцем:
– Смотрите! За базар ответите. Дорожку чтоб расчищали, о пропитании заботились… Что? Да не о своем! О папином!
– Не стоит,– вмешалась ведьма,– об этом я сама позабочусь.
– Задачу поняли?
– Понять-то поняли…– рискнул подать голос седой матерый волчище.
– Какие проблемы? – грозно нахмурился леший.
– Не доскакать нам под ношей такой,– боязливо провыл вожак стаи,– ежели папа хоть наполовину в царя-батюшку – хребет сломается.
– Не волнуйся,– успокоила его Яга,– папа не телесами – умом берет. Выдюжишь.
– Меняйтесь почаще,– посоветовал леший.
Стая жалобно заскулила, сообразив, что от роли скакунов ей отвертеться по-любому не удастся.
– Не расстраивайтесь. Если какая оказия по дороге подвернется, папа вас отпустит. Все по местам! – Яга заметила черную точку на горизонте. Это летел Горыныч.
Мировой судья лихо приземлился на опустевшую от лесной живности поляну.
– Прилетел сокол наш ясный,– заворковала бабуся,– Отечества нашего спаситель…
– Полно, бабушка,– засмущался Илья, соскальзывая с Горыныча,– нашла спасителя…
– Спаситель, спаситель, не сомневайся. И сейчас вот за Марьюшкой в поход собрался. За дело наше радеешь. Если папа за дело взялся, раскола да смут гражданских государству нашему бояться нечего. Так ведь, Гена?
– Точно,– подтвердил зелененький домовой.
– Позволь, позволь,– нахмурился капитан,– какой еще раскол? Какая смута?
– Пока никакой,– успокоила его ведьма,– а вот как спасет нашу Марьюшку какой-нибудь недоросль, да после свадьбы потребует полцарства, да начнет с царем-батюшкой собачиться насчет территорий… У нас ведь народ такой: всяк кусочек пожирней ухватить норовит…
– Какая свадьба! Какие полцарства?!! – зарычал Илья.
Яга, невинно хлопая глазами, пустилась в объяснения, к концу которых Илья был готов рвать волосы на себе и на всех, кто подвернется ему в данный момент под руку. Гена начал потихоньку пятиться от своего кумира. Таким он "папу" еще не видел. Горынычу тоже стало неуютно.
– Ну вы тут беседуйте пока,– еле слышно вякнул кто-то из членов судейской коллегии. Мировой судья, расправив крылья, взял резкий старт и понесся в сторону Нью-Посада. Это слегка охладило разбушевавшегося Илью.
– Где этот чертов Буян? Как до него добраться?
– Все скажу, родимый, все объясню,– успокоила его Ягуся, видя, что "папа" готов к конструктивному диалогу.– Вот тебе, Илюшенька, скатерка. Вещь в дороге дальней просто необходимая…
– Да на шута она мне?
– Проголодаешься, развернешь, все поймешь…– тоном, не терпящим возражений, сообщила ведьма.– Не перебивай старших. Время дорого. Там Марьюшка помощи ждет, а ты тут со старухой препираешься. А вот тебе клубочек, кинешь его на землю, он и покатится, покатится аж до моря-окияна, прям до острова Буяна…
Увиденное до глубины души возмутило Кощея, во все глаза пялившегося на экран подноса.