Скоро мы оказались окружены плотным кольцом людей. Задние напирали, в них наконец-то проснулось любопытство, но передние старались держаться от нас так далеко, как это только было возможно. Началась неизбежная в таких случаях давка.
Попав в окружение, люди сэра Ралло начали нервничать, но их командир выглядел абсолютно спокойным. Я тоже был спокоен. Эти люди не решаться напасть на обладателя древнего волшебного меча.
Теоретически, местные жительницы могли задавить нас числом, если бы бросились все сразу. Но половиной населения города в таком случае точно пришлось бы пожертвовать, и никто не хотел оказаться в этой половине.
В толпе я увидел белое одеяние Виолы По Волнам Ходящей, и приказал, чтобы старушку пропустили поближе. Старая волшебница пришла скорее из любопытства, чем из страха перед моими угрозами. Но она оказала мне услугу, не взяв даже денег взамен, и я решил предоставить ей место в первых рядах.
Виктории видно не было.
- Больше людей на площадь не поместится, сэр, - сказала престарелая властительница. - Может быть, вам хватит тех, что уже пришли?
- Думаю, да, - сказал я. - В вашем Питомнике содержится юноша по имени сэр Джеффри Гавейн. Я хочу, чтобы его одели подобающим образом, сняли с него ошейник и цепи, если они на нем есть, и доставили сюда, целым и невредимым. Я забираю его из-под вашей опеки.
На лице старушки промелькнуло облегчение. Требование было выполнимым, ведь оно касалось всего лишь вещи, пусть дорогой, но не незаменимой.
- Также я хочу, чтобы мне выдали Владычицу Викторию, - сказал я. - Не обязательно невредимой, но обязательно живой.
- Это неприемлемо, - сказала старушка. К ее чести она попыталась защитить свою коллегу.
- Решать, что приемлемо, а что - нет, буду я, а не вы, - заявил я. - Вы показали, что способны выдавать людей тому, кто обладает достаточной силой, чтобы этого требовать. Я не так терпелив, как дракон, и не буду ждать до следующего утра. Я даю вам один час. Если через час я не увижу перед собой Викторию, я начну крушить. И поскольку я не только не так терпелив, как дракон, но и не так милосерден, я сразу начну с центра города. У меня руки чешутся сровнять его с землей, так что постарайтесь не дать мне повода.
Она дрогнула и отдала команду. Очень хорошо.
Мигель говорит, что месть - это блюдо, которое следует подавать холодным. Но во мне больше от человека, чем от эльфа, и я не собираюсь выжидать несколько веков. Я сожру это блюдо горячим и не поперхнусь.
Долги лучше отдавать сразу, пока на них не успели набежать проценты.
Сэра Джеффри доставили на площадь первым. Он был избит, но сломать рыцаря местные дрессировщицы не успели. Времени не хватило. Я не сомневался, что если дать таким дамам, как Виктория, достаточно времени, они могут сломать кого угодно. Если, конечно, жертве не повезет и она не умрет в процессе.
Юный рыцарь, а он действительно оказался юным, младше меня года на два-три, явно не мог понять, что с ним сейчас происходит. Но с ним я могу поговорить позже. Я приказал сэру Ралло выделить Гавейну лошадь, и тот легко впрыгнул в седло.
Этот парень заколол дракона в пешем бою, напомнил я себе. Он может быть наивен или просто глуп, но храбрости и умения у него не отнять. Думаю, что даже одноразовый магический артефакт не так-то просто вогнать в грудь дракона, пробив закрывающую ее броню.
Сэр Джеффри не стал требовать объяснений и сидел в седле молча. Наверное, он был счастлив при мысли, что никогда не вернется в питомник, где с ним обращались, как с племенным животным.
Через несколько минут доставили и Владычицу Викторию. Двое дюжих стражниц тащили ее под руки. Волосы Владычицы были растрепаны, одежда пребывала в беспорядке, а на скуле красовалась свежая ссадина. Наверняка она дралась, как… драная кошка, предчувствуя, что ничего хорошего ей на площади не светит.
Стражницы поставили ее передо мной, и отошли. Бежать-то ей все равно некуда - толпа сомкнулась за ними и ликвидировала проход.
Виктория посмотрела на меня. Она пыталась выказать презрение, но в глазах я видел страх. Она меня боялась.
Ринальдо Финдабаир, Великий и Ужасный, сын Оберона Яростного. Отец заслужил свое прозвище, а я?
Еще отца называли Обероном Кровавым, но исключительно за глаза.
- Не ожидали меня видеть? - спросил я у Виктории.
- Кто ты такой? - спросила она не слишком вежливо.
- А вам еще не рассказали? - я помахал мечом перед ее глазами и представился. - Как вы считаете, можно ли поступать с королем эльфов так, как вы поступили со мной?
- Я не знала, что вы король, - примерно также выглядели и оправдания Гарлеона.
- Ага, - сказал я. - Значит, вы признаете, что с королем Ринальдо так поступать все-таки нельзя. А с чародеем Рико можно? Я открою вам один секрет, Виктория. Так нельзя поступать ни с одним живым существом.
- Вы меня теперь убьете?
- Не стану кривить душой, есть у меня такое желание, - сказал я. Я повысил голос, чтобы меня услышало максимальное количество людей. - Сегодня мужская солидарность сильна во мне, как никогда прежде, и я испытываю сильное желание предать ваш город огню. Но сначала я прочитаю вам нотацию. Если вы не в курсе, что это такое, то я вам объясню. Нотация - это речь назидательного характера, не подкрепленная никакими доказательствами, кроме авторитета того, кто вам ее читает. По-моему, я обладаю достаточным авторитетом в ваших глазах. Кто не согласен, пусть попробует бросить в меня камень.
Как ни странно, камни в меня не полетели даже из толпы.
Боятся - значит, уважают?
- Вот сидит на лошади молодой человек, - я указал на сэра Джеффри. - Его зовут сэр Джеффри Гавейн, он - благородный рыцарь из славного рода, - я еще не разобрался, насколько он благороден, но местным об этом знать необязательно. - Его привезли в ваш город обманом, продали его, как вещь, и обращались с ним, как с животным, - я не знаю, как его сюда привезли, при помощи обмана или каких-то других средств, но к моей нотации эти мелочи не имели никакого отношения. - Вы забыли о том, что он - человек. Вы привыкли обращаться с людьми, как с вещами, и это есть высшее зло из всего, что я видел на этом свете.
Чихать они хотели на все мои слова. Пустое сотрясение воздуха, которое не способно ничего изменить.
Я встал с кресла и поднял меч над головой, устремив лезвие к небесам.
- Мне не нравится ваш город, - заявил я. - Вы превращаете в рабов собственных сыновей, но и с дочерьми вы поступаете не лучше. Они становятся заложницами вашего образа жизни, даже не подозревая, что где-то существует другой. Они не видят мира за вашими каменными стенами. Они читают по ночам запрещенные вами книжки о любви, но не понимают, что это такое, и как можно полюбить вещь. Когда-то вы спрятались от мира за каменными стенами, но теперь вышло так, что это мир прячется за ними от вас.
Молния с моего меча ударила в небо, на этот раз в сопровождении грома. Толпа ахнула и подалась назад.
- Рабство отвратительно, - сказал я. - Разумные существа должны быть свободными независимо от пола или принадлежности к любой из населяющих наш мир рас. Понимаю, что эта мысль для вас нова, и вы не сможете измениться за один день. Поэтому я даю вам время. Целый год, начиная с этого момента. Через год я вернусь сюда и проверю, как у вас обстоят дела. Итак, мои требования. Первое - рабство должно прекратить свое существование в любом виде. Меня не удовлетворит, если вы просто придумаете новое название и смените атрибуты. Я понимаю, что все люди не могут быть равными и не требую этого. Но все люди вашего города с таким громким названием должны быть свободными. Второе - вход и выход из города также должен быть абсолютно свободен и бесплатен для всех, независимо от пола и расы. Третье - вы не будете запрещать вашим детям читать книги, которые читают дети по всему миру. Между прочим, у ваших детей эти книги есть, и я знаю это совершенно точно.
Я перевел дух. Рано я отпустил Гарлеона, надо было назначить его своим глашатаем. У меня уже горло саднило от крика.
- Я вернусь сюда ровно через год, - продолжил я. - И если я увижу, что вы не выполнили моих требований, или выполнили, но недостаточно хорошо, я рассержусь. А когда я рассержусь, то поубиваю вас всех на фиг. Это доступно?
Толпа загудела, давая понять, что это доступно.
- Чудесно, - сказал я. - Не думаю, что вы внемлете голосу разума, но вам придется подчиниться силе. А теперь рассасывайтесь по домам и подумайте над тем, что я вам сказал.
Я снова сел в кресло, положив меч на колени, и закурил трубку, в ожидании, когда исчезнет толпа.
Вскоре на площади остались только мы с Карин, отряд сэра Ралло, сэр Джеффри Гавейн, Виола По Волнам Ходящая, Виктория и престарелая властительница с заметно поредевшей свитой.
- Мы сейчас уйдем, - пообещал я старушке. - Только закончим с вашей коллегой Викторией.
При слове "закончим" Виктория вздрогнула, побледнела и постаралась втянуть голову в плечи. Сегодня утром она была далеко не так уверена в себе, как ночью.
- Посмотрите на меня, - сказал я и расстегнул рубашку, чтобы она могла прочитать собственное имя на моей груди. - Вы хвастались, что можете пытать людей неделями, прежде чем они умрут. Я докажу вам, что существуют гораздо более изощренные пытки.
- Это она сделала? - спросила Карин. - Позволь мне ее прикончить, Рико.
- Смерть легка и милосердна, - сказал я. - Пусть лучше она попробует пожить.
Виктория посмотрела мне в лицо. У нее был взгляд затравленного зверя. Она бы попыталась драться, если бы не знала, что это бесполезно.
- Я не понимаю, - сказала она.
- Поскольку я жив, убивать вас было бы несправедливо, - объяснил я. - И у меня нет никакого желания подвергать вас пыткам, чтобы воздать вам должное. Живите.
- Ты или дурак, или святой, - прошипела Карин мне на ухо. - Лично я склоняюсь к первому варианту.
- Я тоже, - шепнул я в ответ. - Сэр Ралло, подведите моего коня.
Я уже сидел в седле, стараясь не смотреть на ошарашенную моим решением Викторию, когда обнаружил у самого своего стремени Виолу По Волнам Ходящую. Ее голова оказалась примерно на уровне моего колена, и она смотрела на меня снизу вверх.
- Я ошибалась, - сказала она. - Ты не похож на твоего отца. Он никогда не прощал обид.
- А я и не простил, - сказал я. - Пощада и прощение - это разные вещи.
- Оберон сровнял бы город с землей, не оставив тут камня на камне.
- Может быть, вам всем повезло, что я никогда его не видел. Почему вы поселились в таком странном месте, Виола? Я считал, что чародеи не поддерживают рабство.
- Когда-то мне понравилось название. На улицах не было видно мужчин, а когда я поняла, что к чему, было уже поздно уезжать. Я слишком стара. Ты думаешь, они изменятся только потому, что ты их попросил?
- Если вам покажется, что я напугал их недостаточно, продолжайте запугивать их от моего имени. Со старшим поколением уже ничего не сделаешь, но молодежь еще может измениться.
- Разве внешний мир настолько лучше этого? Девчонки начитаются глупых книжек и отправятся искать приключения. Город умрет.
- Пусть уж лучше он умрет сам, - сказал я. - Когда у королей Вестланда кончатся другие проблемы, они обратят свои взоры в вашу сторону. И та смерть, которую принесут в ваш город они, окажется куда более мучительной.
- Может быть. Но я этого уже не увижу.
- Это не оправдание, чтобы ничего не делать. Скажите лучше, вы заранее знали, что я сегодня вернусь?
- Я не была уверена, что ты вернешься. Но знала, что Гарлеону тебя не убить.
- Откуда такая уверенность?
- Ты - сын Оберона, и Повелителя Молний нет на Зеленых Островах. Это не магия. Это логика.
- Увидимся через год, Виола.
- Ты не вернешься сюда через год.
- Может быть. Но это тоже не оправдание.
- А ты вернулся бы сюда сегодня, если бы угнетенными оказались женщины, а не мужчины?
- Я - эльф, - сказал я. - Для меня вообще все люди на одно лицо.
- Оберон умел лгать лучше.
- Оберон мертв.
- Тебе не нравится быть его сыном, - это был не вопрос. Это было утверждение.
- Мой отец - барон Вальдеса, и он человек, - сказал я. - Я никогда не знал Оберона, но судя по рассказам очевидцев, он был не самым приятным типом из всех.
- Он был сильным.
- Истории об Обероне - это сплошная кровь, убийства и войны, - сказал я. - Он был воином, магом, любовником и кем угодно еще, но правителем он был в последнюю очередь, хотя все эльфы называли его своим королем. Он защищал Зеленые Острова от врагов, потому что ему нравилось убивать. А когда драться на островах было не с кем, он отправлялся в Вестланд и дрался здесь. В конце концов он встретил врага, с которым не смог справиться. Так оно и должно было произойти. Тоже логика.
- Оберон погиб при пожаре.
- Ага. Дворцы эльфов часто загораются сами собой, - сказал я. - Дядя Озрик, например, очень любил играть со спичками.
- Ты думаешь, он приложил руку к смерти Оберона?
- Я стараюсь об этом не думать. Но если Оберона убил его младший брат, то мой отец вполне заслуживал такую смерть.
- Разве ты не хочешь отомстить?
- Глупо мстить за того, кого никогда в жизни не видел, тому, кого тоже никогда не встречал. Оберон Яростный, Оберон Кровавый. Оберон Зеленый Змей… Такие парни хорошо смотрятся в легендах и сказаниях. Но жить рядом с ними было б сущим адом. Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю Озрика.
- Но король - ты, и Озрику им не стать, пока он не избавится от тебя.
- Я улажу с дядей этот вопрос как-нибудь позже, - сказал я. - У меня нет ровным счетом никакого желания собирать задницей занозы из Древесного Трона.
- Ты слишком долго жил среди людей. Ты - не эльф.
- Сплясать вам танго на натянутой веревке?
- Твоя судьба все равно приведет тебя на Зеленые острова.
- Посмотрим, - сказал я, трогая коня с места. - До свидания, Виола По Волнам Ходящая. И… если вы будете в ближайшее время разговаривать с Исидрионом, сообщите ему, что я могу задержаться в пути.
- Прощай, Ринальдо.
Наш отряд уезжал из города, не оглядываясь.
Может быть, в конце концов судьба и затащит меня на Зеленые Острова, но в данный момент я испытываю только желание убраться подальше от Города Людей.
Спрятанный в ножны Повелитель Молний висел на моем бедре, сзади скакал отряд воинов, по правую руку от меня был рыцарь, а по левую - прекрасная дева-воительница, но я не чувствовал себя Обероном Финдабаиром. И даже Ринальдо Финдабаиром я себя не чувствовал.
Я испытывал только усталость.
Меня зовут Рико, я - чародей, и я терпеть не могу приключения.
З0 января 2007 года. - 15 февраля 2007 года.