В общем, начался фейерверк. Для начала гномы-бомбардиры постреляли в воздух ("Ой, какие огоньки! Ух, красотища!" – по достоинству оценили фейерверк хрюкки), а потом, потихоньку-полегоньку, переместили огонь в сторону резиденции президента Пофигшира. Гости радовались, как дети. Когда на горизонте разгорелось кровавое зарево, Бульбо перекрестился, сказал: "Пусть земля тебе будет пухом" и прекратил огонь. Хрюккам вынесли еще водки. Снова появился клоун. В руках у него было нечто вроде базуки. Мерзко хихикая, он навел базуку на гостей, а когда те в панике нырнули под столы, выстрелил в воздух. Сначала ничего не произошло. Потом над "Горбатым мешком" сгустилась страшная фиолетовая туча. Шваркнул гром, на землю посыпались живые лягушки, булыжники и куриные потроха. Со словами: "Блин, я же заказывал Огненного Дракона, а не Казни Египетские!", загадочный клоун ретировался. Хрюкки тряслись под столами, думая, что настал конец света. Мистер Бэдганс, спокойный как слон, стоял на крыльце, по его лицу блуждала неприятная улыбка.
Казни Египетские длились недолго. Вскоре над усадьбой опять засияло солнце, а обдриставшиеся со страха воробьи вновь зачирикали как ни в чем не бывало. Гости покидали свои убежища с опаской: от Бульбо стоило ожидать еще сюрпризов.
Окинув гостей задумчивым взглядом, мистер Бэдганс тихим, очень вежливым голосом попросил их подойти ближе. У хрюкков отвисли челюсти. Неслыханное дело! Сам Бульбо их о чем-то просит! В другое время они послали бы его на хрен, однако Египетские Казни сделали их... гм, мягче. Вскоре почти все гости собрались у крыльца. Исключение составляли старейшины: мертвецки пьяные, они храпели под столами.
Хрюкки молча взирали на виновника торжества. Кто-то лениво чесался, другие ковыряли в зубах.
– Дорогие друзья! – вскричал Бульбо. – Вы не поверите, но я рад, действительно рад видеть вас всех в своей скромной обители! Надеюсь, вы славно пожрали? Можете не говорить "да", я вижу это по вашим замечательным лицам! Что ж, а теперь я произнесу маленькую Речь!
– Ого-го!
– Валяй, старина!
– Шпарь!
– Глянь-ка, решил говорить без бумажки!
– Талант!
– Где мои затычки для ушей?
– Давай-давай!
– Чеши трепалом!
– Разувай пасть!
По щеке растроганного Бульбо скатилась одинокая слеза.
– Друзья мои! – воскликнул он. – Товарищи! Соотечественники! В Пофигшире протекли мои лучшие дни, дни незабываемого общения с вами! Но сегодня... сегодня я покидаю Пофигшир навсегда! (Крики: "Ого!", "Совсем оборзел, старый хрен!", "Скатертью тебе в колючках дорога!", "Одним идиотом меньше!", "А когда будет дискотека?") Да, собратья! – повысил голос Бульбо, наблюдая, как три молодых хрюкка под самым его носом режутся в покер. – Я прощаюсь с Пофигширом и с вами, мои дорогие Побирушники, Срайлы, Ползунки, Елкипалочники, Помойники, Задоруки и Гробокопы...
– И Грязекопы! – поправил Бульбо крайне отвратительный хрюкк из первого ряда.
– И Грязекопы, – согласился Бульбо. – Да-да, – недовольно сказал он, заметив жест похожего на йети хрюкка, – с Долампочниками я прощаюсь тоже. Да, соседи по Пофигширу, я ухожу, удаляюсь в Раздеванделл. К эльфам, навсегда! (Крик: "Шоб ты там сдох!") Но прежде я хочу сделать одно важное сообщение! – Бульбо помедлил, собираясь с духом. – Итак, я сообщаю вам, что в супе, который вы только что ели, я и мой племянник Фордо вчера мыли ноги!!!
Брошенная в толпу хрюкков граната произвела бы меньший эффект.
Слабонервных немедленно вывернуло наизнанку. Трех гостей хватила кондрашка. Кто-то в панике выбежал на улицу с криком "ПА-А-МАГИТЕ-Е!!!" Сильные духом зажали рты руками, дабы удержать угощение внутри. Те же, кто вовсе не притронулся к супу, веселились как дети. Бедняги, они не подозревали, что Бульбо подмешал к прочему угощению огромную порцию слабительного!
Бесспорно, окончание Речи вышло эффектным. Бульбо не стал дожидаться, пока гости придут в себя настолько, чтобы его линчевать. Он скрылся в усадьбе, а к дверям тут же подступили тролли с дубинками. Через такой заслон мог прорваться разве что танк.
На этом празднование дня рождения Бульбо закончилось.
ГЛАВА 2
ГНУСДАЛЬФ МУТИТ ВОДУ
– Гениально! – похвалил себя Бульбо, оказавшись под защитой надежных бронированных стен "Горбатого мешка". Хрюкк собирался еще что-то сказать, но тут открылась дверь, и в комнату вошел Он, Великий и Ужасный – маг второго ранга Гнусдальф Сероштан. Немногочисленные друзья называли его "наш камрад", а многочисленные недруги – "бездарь", "кретин" и "бородатая вонючка".
Скорым пружинистым шагом он прошествовал к древнему, перемотанному изолентой креслу-качалке и плюхнулся в него, сдирая накладной красный нос и рыжий парик. Миг – и истинный облик чародея открылся взгляду Бульбо.
Непосвященным обычно казалось, что маг прицепил к подбородку мертвого дикобраза. Вообще-то это была борода, находящаяся в крайне запущенном состоянии из-за кочевой жизни, которую вел Гнусдальф. Борода опускалась на серый и потрепанный, но Очень Волшебный, Магически Зачарованный Плащ, в котором без труда узнавался перешитый пляжный халат для беременных. Рукава плаща были оторочены собачьим мехом; кричащую роскошь одеяния подчеркивали нашитые там и сям знаки зодиака, вырезанные из плотной позолоченной фольги. На ногах Гнусдальфа были старые и облезлые, как и сам чародей, сапоги-вездеходы.
Устало вздохнув, Гнусдальф прикрыл лысеющую макушку мятой серой панамкой, своего рода визитной карточкой – по ней его узнавали где угодно.
– Глупо было устраивать такой тарарам под самый конец, – мрачно заметил он, вытряхнув дохлую моль из своей бороды.
Бульбо пожал плечами:
– Но праздник удался, разве нет?
Гнусдальф поморщился:
– Ну, более-менее...
Бульбо не обращал внимания на вату, торчащую из ушей старого друга, на его сизый нос, на пожелтевшее великолепие перламутровых пуговиц его плаща; он знал – перед ним сидит самый могучий маг Среднего Хреноземья.
Разумеется, это было глубочайшим заблуждением.
Гнусдальф пробарабанил пальцами по колену. Его клокастые брови приподнялись в немом вопросе.
– Ухожу, – кивнул Бульбо и открыл дверцу сейфа. – Вот моя старая походная дубленка; в скольких переделках мы с ней побывали! – Он достал ветхую половую тряпку неопределенного цвета и с наслаждением натянул на себя. – Каково?
– Подлецу все к лицу, – с отвращением буркнул маг.
Бульбо пропустил его слова мимо ушей.
– А теперь – мой верный Жлупец! – с каким-то нездоровым возбуждением вскричал он и вытащил из шкафа меч. "Жлупец" – так Бульбо назвал его по совету Гнусдальфа, знавшего язык Худого Народа. На древнем, могучем и чрезвычайно лаконичном языке эльфов это означало примерно следующее: "Если хочешь помочиться – расстегни ширинку". Жлупец был прекрасным, многофункциональным мечом: Бульбо вскрывал им консервные банки, пугал соседей и прочищал засорившийся унитаз. Однако в последнее время клинок обычно валялся без дела, если только Фордо не брал его с целью поохотиться на тараканов.
Бульбо деловито привесил меч к поясу, сунул в кобуру под мышкой волшебный гномий парабеллум, спрятал в карман фальшивый паспорт и туго набитый кошелек.
– Вот теперь порядочек! – улыбнулся он. – Все, я экипирован! Ноги моей больше не будет в этом немытом Пофигшире! Дом я оставляю Фордо, как тебе известно. Бедняга, как же он будет по мне горевать!
(И правда: едва узнав о намерении дядюшки с месяц назад, Фордо впал в жесточайшую депрессию. "Какой ужас! – думал он со слезами. – Придется еще месяц терпеть трепотню этого дурака!")
– Постой-ка, – вдруг тихо сказал маг. – Ты ничего не забыл?
– Я? – Бульбо придирчиво оглядел себя. – Вроде бы нет, а что?
– Мой гонорар, олух! Или ты думаешь, я кривлялся в клоунском обличье на общественных началах?
Наткнувшись на твердый взгляд мага, Бульбо молча расплатился.
– Так-то лучше, – сказал Гнусдальф, запихивая в карман пачку банкнот. – Впрочем, ты запамятовал кое-что еще...
– Правда? – Бульбо огляделся кругом. – Ах да, я не слил воду в туалете. Вечно меня память подводит!
– Ты забыл клятву, – сурово сказал Гнусдальф. – Страшную клятву, принесенную тобой на пивной бутылке!
– Клятву? – Бульбо растерянно уставился на мага. – Какую клятву? Что-то не... ах, эту! Помню, но я давал ее давно, так что она, как мне кажется, уже утратила юридическую силу.
– Три дня назад – это давно? – Гнусдальф сквозь дыру в плаще сердито поскреб волосатую грудь. – Три дня назад ты поклялся отдать мне кольцо после праздника. У меня записано.
– Кольцо? – искренне удивился Бульбо. – Какое кольцо?
– Не зли меня, это тебе вылезет боком! – предупредил Гнусдальф и начал сердито раскачиваться в качалке. Разумеется, это привело к тому, что качалка вскоре опрокинулась, Гнусдальф из нее выпал, треснулся лбом о пол и потерял сознание.
– Неисповедимы пути великих магов, – пробормотал Бульбо и начал пятиться к выходу. Однако Гнусдальф внезапно очнулся и вскочил на ноги.
– Мне очень жаль, но я буду вынужден применить свою магическую силу! – сказал он, нависая над хрюкком как скала. – Ну, ты не вспомнил еще, какое кольцо?
– Наверное, то, что я обычно ношу в кармане штанов, да? – Бульбо сделал невинные глаза, запустил руку в карман и через секунду вынул. – Не могу, – тихо сказал он.
Гнусдальф показал хрюкку кулак.
– Через "не могу"! – потребовал он. – А ну гони кольцо, свинюка!
– Па-апрашу без выражений! – заверещал Бульбо, кидаясь к сейфу. – Не смейте оскорблять маленькое сказочное существо!
Кряхтя, он втиснулся в сейф и начал закрывать дверцу. Проклиная все на свете, Гнусдальф рванул дверцу на себя. Бульбо заверещал, как бешеный павиан. Гнусдальф поднажал. Дверца медленно распахнулась. Схватив хрюкка за ухо, чародей выволок его наружу.
– Ты! – задыхающийся Гнусдальф наставил на хрюкка палец. – Маленькое вонючее существо, да к тому же – уродливое, как вошь под микроскопом! Все, ты сам напросился: сейчас ты увидишь, что такое магия Гнусдальфа Сероштана!
Гнусдальф потянулся и вырос на целых семь сантиметров. Вернее, это распрямился его позвоночник, ибо чародей вечно ходил сутулясь. Став, таким образом, выше, он навис над хрюкком с воздетыми руками.
– Познай же магическую силу Величайших! – взревел он. – И раз... И два... И три!
В следующий миг раздался омерзительный скрипящий звук вроде того, что может извлечь из скрипки пьяный сторож филармонии, решивший приобщиться к искусству. Под потолком задребезжала люстра, портрет предка Бульбо Балбеса Старшего свалился со стены.
Гнусдальф сильно покраснел и начал притворно кашлять.
– Подумаешь! – пискнул осмелевший Бульбо, зажимая нос пальцами. – Так навонять и я могу, паршивый чародей!
– Поговори мне еще, козявка! – взмахнул кулаком маг. – Кольцо на бочку, или...
– Я не вижу здесь никакой бочки! – ухмыльнулся Бульбо. – Классная у тебя магия, ничего не скажешь! Да только не про меня такая магия писана!
– Заткнись, – устало попросил Гнусдальф. – Охо-хо... Этого я и боялся. Кольцо поработило тебя, друг мой Бульбо. Ферштейн?
– Я, я! – отозвался хрюкк. – Гитлер капут!
– Но ты не знаешь главного! – вдруг трагически вскричал чародей. Смертельно побледнев, он схватился за сердце и рухнул на пол: он любил иногда разыграть своих друзей, прикинувшись мертвым.
– Хе! Нашел дурачка! Этот твой финт я раскусил еще сто лет назад! – сообщил Бульбо, бесстрастно перешагивая через Гнусдальфа. – И к этому спешу добавить: у тебя плащ на заду порвался. Кстати, трусы иногда нужно менять.
– А-А-А!!! – страшно завопил Гнусдальф, вскакивая на ноги.
– И я так орал, когда меня хотели взять в армию, – отозвался Бульбо, тихонько продвигаясь к выходу.
Но маг цепко ухватил Бульбо за воротник походной дубленки.
– Осторожно! Осторожно! – заблеял хрюкк. – Смотри, не порви: ей уже пол сотни лет! Это же подарок моего старинного приятеля Дурина Покершильда! Ну, помнишь, он ее снял перед тем, как кинуться в пропасть?
– А вот плевал я на твой плащ! – прохрипел маг, страшно вращая глазами. Рывком притянув Бульбо к себе, он прошептал: – Слушай сюда, олух! Это кольцо... Это кольцо...
– Да, это кольцо. Я знаю, спасибо.
– Заткнись! Это кольцо Самого Страшного Врага!
– Налогового инспектора? – Бульбо присвистнул. – Я и не думал...
Гнусдальф странно посмотрел на хрюкка, отпустил его и только тогда спросил:
– Кто ж тебя такого уродил?
– Ну-у, – Бульбо поскреб в затылке. – Я так думаю, мать. Ходили такие слухи. Кстати, на роль отца претендовали сразу пятеро. Один из них был гном. Он щеголял в красных панталонах, а потом продул их в карты и щеголял вообще без панталон... Хм-м, м-да!.. Надеюсь, эти признания не помешают дальнейшему развитию наших дружеских отношений?
– Если я тебя сейчас задушу – не помешают, – буркнул Гнусдальф. – И все же... сейчас ты услышишь имя владельца кольца! Итак...
– Э-э, подожди! Как бы... сейчас-то его владелец – я!
Гнусдальф пронзил Бульбо взглядом.
– Плевать! Ты – промежуточное звено! Мелкое, подлое, жадное! А настоящий властелин кольца... – последовала театральная пауза. – Настоящий властелин кольца...
– Ну?
– Не нукай! Я собираюсь с духом!
– Ну-ну.
– Я тебе понунукаю, ничтожество!
– Серьезно? Ну понунукай, коли так хочется. Ой! Зачем же сразу в ухо, Гнусдальф? Ты... я же пошутил!
Гнусдальф приподнял брови.
– Да? А вот мне сейчас не до шуток. Так что молчи и слушай, а если будешь вякать, я тебя зарежу!.. Ну вот, настоящий властелин кольца... – Гнусдальф помедлил. – Короче, это Цитрамон.
После этого сообщения у Бульбо и Гнусдальфа одновременно страшно заурчало в животах.
– Знамение! – прошептал чародей. Бульбо лишь криво усмехнулся.
Тут скрипнула дверь, и в комнату вошел Фордо; он только что закончил сортировку подарков. Перед собой хрюкк с отвращением нес большой медный таз для бритья ног, в котором лежали подарки, годные хоть на что-нибудь. Это были пуговицы от штанов, пара растянутых кальсон, штопаные носки, таблетки цианистого калия, набор из веревки и мыла, клещи для выдирания зубов и несколько зубочисток из стеблей белены. К некоторым подаркам прилагались открытки с поздравлениями для Бульбо. В основном на открытках было написано "Шоб ты сдох!" или "Да чтоб тебя расперло, паразита!" Прочие подарки – связку крысиных хвостиков, пару дохлых кошек, две сандалеты на левую ногу, чайник без дна, водолазную маску без стекла, очки с отломанными дужками, чье-то ухо, бумажник, набитый опилками и баночку маринованных вшей Фордо уже выбросил на помойку.
Младший Бэдганс был, в общем, похож на своего дядю, только ноги у него были ровнее и на голове курчавилась густая шевелюра. Кроме того, он легко придавал своему угрюмому взгляду фальшивую открытость, граничащую с идиотской наивностью, за что дядя особенно его уважал. "Жулик из тебя выйдет – первый сорт!" – не раз повторял он.
– Это вы про какого Цитрамона? – спросил Фордо, поставив таз в угол. – Про того милого старичка-педераста из воскресного выпуска комиксов?
Гнусдальф нахмурился и начал взволнованно расхаживать по комнате.
– Да, – проронил он наконец, – за века комиксы изрядно подпортили Цитрамону репутацию! Однако же, Фордо, вот тебе правда: Цитрамон – это чудовище. И он гораздо ужаснее, чем может вообразить твой примитивный мозг. – Маг остановился и внимательно посмотрел на хрюкка. – Цитрамон – это страшный враг всего живого, включая мышей и тараканов! Цитрамон – это боль и смерть! Цитрамон – это чума! Цитрамон – это холестерин в нашей крови! Цитрамон – это панкреатит, гастрит и тромбофлебит! Он – ужас! Его дыхание – яд!..
– Подожди минутку! – Фордо решительно дернул мага за полу плаща, от чего та с треском оторвалась. – Пока не забыл... Дядя! Там очередной искатель твоих сокровищ... Уж не возьму в толк, как он в дом-то пролез... Ломал стену... Я его лопаткой прибил; в прихожей лежит.
Бульбо с гордостью взглянул на своего протеже:
– Живой?
– Не-а...
– Ну так зачем меня беспокоить? Вечерком со Свэмом закопаете... Продолжай, Гнусдальф. Чье кольцо, ты говоришь?..
Гнусдальф задохнулся от ярости.
– Издеваешься? – тихо спросил он.
– Издеваюсь, – честно ответил Бульбо.
– Ну хорошо, для тупых повторим! – Волшебник наставительно поднял указательный палец. Когда глаза Бульбо вслед за пальцем поднялись к потолку, Гнусдальф другой рукой ударил хрюкка под дых.
– Хр-р! – сказал Бульбо, и в корчах привалился к стене.
– Подлый прием, – заметил Фордо, без особой жалости разглядывая посиневшего дядюшку.
– Подлый – но нужный, – цинично заметил маг. – Кольцо-то я должен отобрать. А твой обожаемый дядя... Это падло и укусить может!
Он подошел к Бульбо и запустил ладонь в карман его штанов.
– Осторожно! – сквозь зубы просипел Бульбо. – Ты гляди, лишнее-то не оторви!
– Не боись, – спокойно откликнулся маг. – Я в таких делах спец... Ага! Я кое-что нашарил! – И он резко выдернул руку из кармана хрюкка.
Бульбо заорал, точно ему отхватили ногу без наркоза. Он подскочил до потолка, сделал в воздухе кульбит и со страшным грохотом приземлился на пол.
"Елки-палки, из-за этого именинника придется теперь перекладывать паркет!" – расстроился Фордо.
Любимый дядюшка распростерся на полу с закрытыми глазами, но вроде бы дышал.
– Хм, – сказал Гнусдальф, задумчиво разглядывая ошметок трусов Бульбо. – Значит, я дергал совсем не за кольцо! Вообще-то ты сам виноват: мог бы и предупредить, что в кармане дыра!
Бульбо слабо застонал. Фордо презрительно хмыкнул.
Отбросив свою добычу, Гнусдальф с бесстрастным видом приблизился к Бульбо и сунул руку в другой карман его штанов.
– Так, так, это не то... Насовал всякой дряни в карманы!.. Ага! Вот и оно! – Маг выпрямился, на его указательном пальце блеснула золотая цепочка с круглым, довольно невзрачным кольцом, которое больше всего напоминало дешевый брелок для ключей. Радостно хмыкая, Гнусдальф подбросил кольцо на ладони. – Ну, Фордо, теперь ты убедишься в истинности того, что я сказал пять минут назад!
– "Все хрюкки – настоящие придурки"?
– Дурень! Я это говорил вчера, когда мне подложили в подушку кирпичи! – Гнусдальф потер шишку на затылке. – Кстати, ты не знаешь, кто это устроил?
– Понятия не имею, – честно посмотрел в глаза чародею Фордо.
– Ладно, – Гнусдальф злопамятно прищурился. – Это не простое, а волшебное кольцо! Вот что я говорил!
– А! – понял Фордо. – Что-то вроде счастливой кроличьей лапки, да?
– Кроличья лапка это фуфло, – буркнул Гнусдальф, поднося кольцо к физиономии хрюкка. – Кольцо – это сила. А теперь прочти-ка эту маленькую надпись!
– "Нет счастья в жизни, нет правды на земле, – срывающимся от волнения голосом прочел Фордо. – И со всем этим можете поцеловать меня в зад!"
Гнусдальф покраснел и быстро перебросил кольцо в другую руку. Кулак с татуировкой он спрятал в карман.