СВАДЬБА
застольная повесть из недавнего прошлого
Глава первая. С НЕБА ЗВЁЗДОЧКА УПАЛА
Познакомились мы с Татьянкой в заводской столовой между первым и вторым, когда я соль попросил. Познакомились в городе, свадьбу играли в селе, у ее родителей. Дворца бракосочетаний в деревне нет, зато сельсовет - на все руки мастер. На регистрацию народу набежало… Все не вошли, остальные в окна заглядывают. Интересно. Это не городской ЗАГС, где все по секундомеру: раз-два - расписались, три-четыре - окольцевались, пять-шесть - поцеловались и кругом-бегом: освободите место, другим тоже надо в семейные объятия.
Сельсовет без затертого Мендельсона, но от души.
Председатель сельсовета, длинный такой дядечка, командует:
- Задние не напирай, передние очистить круг!
А передние уже шампанским целятся вспрыснуть момент.
- Брызгалки отставить! - строжится председатель. - Я еще, - говорит, - посмотрю, расписывать кота в мешке или погодить!..
- Какого кота? - возмущаются гости. - Не тяни резину - там водка киснет!
Председателю - пусть она хоть зачерствеет.
- Мне, - говорит, - за молодых потом краснеть не резон! Внести, - требует, - тест! Я их сейчас на всхожесть проверю.
Откуда ни возьмись - пилу-двуручку, бревно и козлы вносят.
- О-о-о! - веселятся гости. - Председатель решил пилораму открыть!
- Семейная жизнь не медовый месяц, - останавливает смешки председатель, - одними поцелуями сыт по горло не будешь. Пусть молодые покажут, откуда у них руки растут.
И подает нам пилу. Я, естественно, без понятия - есть у Татьянки тям в отношении дрова пилить или нет?
Шепчу:
- Не дави, не тяни, сам буду… Только ручку держи.
Сразу послушалась. Как дерганет… Платье у нее - парашют с рюшками да воланами. Эх, платье мое - четыре волана, хочу дома я ночую! Хочу у Ивана! С первого захода Татьянка запилила по рюшке.
Гостям только и надо похохотать. Советчики со всех сторон.
- Вы лучше вдоль пилите!
- Ремонт платья за счет сельсовета!
- У председателя губа не дура чужими руками дрова пилить!
- Замерзнет этой зимой председатель!
Освободили мы пилу из платья, но запил сделать не можем. Исцарапали бревно вдоль и поперек… У Татьянки не тест в голове, а как бы рюшку не отпилить.
- В брачную ночь тоже будете - один в лес, другой по дрова? - резвится народ над чужим горем.
- Нет, они будут - один в лес, другой - под кровать!
- Ты бы еще, председатель, заставил их кур щупать!
Вдруг свидетельница два шага вперед, ни одного назад:
- Дайте, - просит, - я вместо невесты попилю!
- Ночью тоже вместо будешь? - интересуются мужики.
- Я, - говорит свидетельница, - подругу хошь где заменю: в огне, в воде и в брачной постели!
Все: ха-ха-ха!
- Невеста на подмену согласна? - спрашивает председатель.
- Сейчас, - закивала головой Татьянка, - разбежалась! Дружба дружбой, а жених на двоих не делится!
И бросает пилу.
- Ну-ка, - поворачивается к председателю, - снимай пиджак!
- Ты че, девка? - растерялся председатель.
- Снимай-снимай! - требует Татьянка. - Власть переменилась!
- Слово невесты - закон! - говорит Миша-подженишник, по-научному - шафер.
- Сейчас она пиджак на жилетку распилит, - предполагают гости.
Татьянка пиджак на себя надела вместо халата, он ей и вправду до колен, рукава закатала, пуговицы застегнула. Платье парашютное вместе с рюшками-хрюшками под прикрытием оказалось, оглядываться не надо. Пилу взяла, и мы с ней такой класс показали - только опилки в гостей полетели!
На "раз" бревно развалили.
Свадьба ладошки от восхищения отбила.
- Горько! - торопыги кричат.
- Вперед батьки "горько" не бывает! - тормознула меня с поцелуями Татьянка. - После подарков горчит!
- Молодец, девка! - председатель похвалил. - Тест выдержала на пять с музыкой!
И включает магнитофон. А там:
С неба звездочка упала
На кривую линию!
Меня милый перевел
На свою фамилию!
Перевел я Татьянку на свою фамилию. Председатель командует:
- Вынести тест!
- Стоять! - Татьянка тормозит. - Мы что - зря мордовались? Чурбаки отдай, не греши!
Слово невесты - закон.
Вышли с дровами на крыльцо, а там стрельба началась из всех ружей. Палят в честь нашей свадьбы. Деревня, что там говорить! Но приятно.
Глава вторая. ЕСЛИ МЫ НАПЬЁМСЯ В ДЫМ
Под салют вошли в тещин двор. Это чей такой дом? Чья это усадьба? Колокольчики звенят, у Тани с Лешей свадьба! Теща с тестем на крыльце встречают. Хлеб-соль. Бабушка с иконой. Нам под ноги шубу мехом вверх бросили, чтобы мягко было принимать благословение.
Поцеловали мы хлеб, нам по рюмке водки. Хрустальные рюмочки, лучики на гранях… Согласно инструкции - пить нельзя. Пригубили, остатки за спину. Я Мише-подженишнику в глаз попал. Не стой под краном. Свидетельница вовремя увернулась. Пригубили, выплеснули и разом с Татьянкой рюмки об пол. В соль на счастье разлетелись!
Слава Богу, все формальности выполнили. Дорогие гости, переходим к застольной части.
Столы накрыты!.. Ел бы и плакал! Нафаршированные гречкой поросята! языки в сметане! судак заливной! свиные ушки! маринованные маслята! чернослив с орехами - мое любимое блюдо! И, конечно, кислятинка всевозможная: огурчики, помидорчики!.. Слюна у гостей кипит, сердце желудочным соком обливается, ждет команды: наливай-поехали!
Свадьбой заправляет тамада. Кроме официального говорильщика, дя Афанасий, тещин брат, вставляется. Как выдаст залепушку - все лежат. Сам сорок четвертого размера, что в ширину, что в длину дробный, но всем говорит: я изнутри могучий! Особенно язык могучий. В него вся мощь ушла.
За столы садимся, дя Афанасий как закричит теще пожарным голосом:
- Убери от невесты этот салат!!!
С такой физиономией кричит, ну, прямо - яд на столе.
- Убери, - требует, - к чертовой матери этот салат! Без внуков останешься!
Теща, на что знает родственника, и то испугалась.
- Что такое?! - всполошилась.
Гости тоже остолбенели, рты пораскрывали на радость мухам.
- Это противозачаточный салат! - дя Афанасий бьет себя в грудь. - На себе испытал!
Все довольны! Все смеются!
- Болтун ты! - теща говорит.
- Болтун не вывелся! - дя Афанасий в ответ.
Тамада постучал вилкой по бутылке, закатил речь:
- Сегодня мы собрались тра-та-та-та… Прошу поднять бокалы за новую семью!
Подняли, дя Афанасий тут как тут:
- Будет счастье молодым, если мы напьемся в дым!
В дым никто не против на счастье…
Гуляем!.. Тамада раздал дипломы на вступление в должности свекра, свекрови, тестя. Тещу особо отмечает: тра-та-та-та… по постановлению Верховного Совета звание тещи приравнивается к званию Героя Советского Союза! Выпьем за молодую тещу, которую саму можно под венец!
Конечно, выпьем! Трезвый на свадьбе - шпион!
Закусываем, дя Афанасий опять подсуетился, бравенько прокричал:
Ох, теща моя,
Чтоб ты провалилась!
Твоя дочь в брачную ночь
Плохо шевелилась!
- Совести у тебя, Афанасий, ни грамма! - теща ворчит.
- Совесть есть, да не всегда ею пользуюсь!
Всем весело… Гуляем… Моя мама украдкой слезы вытирает. Теща тоже нет-нет да поднесет платочек к глазам… Не за горами бабушками станут.
Нам с Татьянкой в этом плане советы со всех сторон:
- На каждую ночку сына и дочку!
- Дети цветы жизни! Даешь бабушкам по букету!
- Детей бить нельзя - только в качестве самообороны!
Под эти наставления подносят нам таз, в нем гора нашинкованной капусты.
- Ну-ка, - тамада говорит, - кто первый у молодых родится: мальчик или девочка? Пусть жених с невестой поищут!
Наперегонки с Татьянкой сунули руки в капусту. Как первоклассники, попались на мякинку.
- Мальчик должен быть! - ищу я по дну тазу.
- Нет, девочка! - Татьянка шурует. Даже перчатки не сняла.
Дя Афанасий рукой на нас махнул:
- Кольца, - говорит, - надели, а умом не созрели! Кто это в капусте детей ищет? Кто?!
Лопухнулись мы. Зато гости довольны.
- Молодым, - хохочут, - теорию еще, откуда дети берутся, учить надо!
Глава третья. С ЗАНЕСЕНИЕМ В ПРОТОКОЛ
Тамада опять стучит вилкой по бутылке. Куранты бьют ответственную минуту. Дорогие гости, не прячьте головы за пазуху, а деньги в карманах! Дружно соберем молодым на орехи!
Выходит Татьянкина крестная с подносом.
- Сейчас начнется рытье могил! - Татьянка мне шепчет.
- Ага, - поддакиваю, хотя сам думаю: при чем здесь рытье, когда подарки вручать будут?
Первыми родители положили на поднос сберкнижки. Потом родственники взялись поздравлять.
Выходит Татьянкин дядя:
- Дорогие, - говорит, - Таня и Леша, поздравляю вас и дарю…
Сам молча рисует углем на белоснежной от известки стене: рожки, ножки, голову, кудряшки - в сумме получается баран в натуральную величину.
Я подумал - у дяди не все дома, а гости кричат:
- Ура! Горько!
Пока мы с удовольствием удовлетворяли просьбу, Татьянкина тетя начала рисовать на другой стене прямоугольник, а в нем крупными буквами вывела: "ПАЛАС".
Хороший подарок, но что дальше?
Дальше пошла писать деревня в лице невестиной родни. А родни у нее - за день в окошко не перекидаешь.
"ПЫЛЕСОС ОТ ТЁТИ ПАШИ".
"САМОВАР САПОГОВЫЙ ОТ МАШИ И ВОВЫ".
"СТО РУБЛЕЙ НА ПОКУПКУ КОРАБЛЕЙ".
Резвятся углем вдоль стен, поперек и по диагонали.
"ОДЕЯЛО ИЗ…" Рядом каракатица нарисована.
- Из каракатицы? - тамада интересуется.
- Из верблюда!
- Если это верблюд, - тамада головой качает, - значит, я - трактор!
А гости поздравляют подарками дальше.
"ХРЮ-ХРЮ МОЛОЧНЫЙ".
"ТАНЯ + ЛЁША + СЕРВИЗ ОТ БРАТА ГОШИ".
"ВЕДРО МЁДА ЭТОГО ГОДА".
Исполосатили стены - места живого нет.
"НАБОР ПУСТЫШЕК ДЛЯ ПЕРВОЙ ДЮЖИНЫ ДЕТИШЕК".
- Ничего, - говорят, - молодая забелит!
Параллельно надписям гора денег на подносе растет.
- На самом деле, - на ушко спрашиваю Татьянку, - тебе эту живопись забеливать?
Оказывается, ей и не когда-нибудь, а непременно до завтрашнего утра. То есть - в самую брачную ночь!
- Брачная ночь, - говорю, - святое дело! Отдай - не греши!
Но хорошая хозяйка все должна успеть.
Вот уж действительно "рытье"… Традиции - лохмаче не придумаешь! В нашем селе такого варварства нет.
Один потолок чистым остался.
Да, думаю, Татьянке в брачную ночь глаз сомкнуть некогда будет.
- А ты мне помогать должен! - Татьянка говорит.
Тут дя Афанасий встает и начинает доставать откуда-то из-за пазухи деньги. Одну купюру, вторую, третью… Потом из-под стола молоток вытаскивает.
- Деньжата, - говорит, - дарю детишкам на молочишко, а Леше - персонально молоток! Клади под подушку - наследник родится.
Молоток как игрушечка, сам в руки просится.
- Желаю, - говорит дя Афанасий, - внести подарок в протокол.
Ставит табуретку на стул и лезет писать на потолке.
- Ну, дя Афанасий, - Татьянка грозится. - Припомню вам потолок!
- Не говори под руку! - сказал дя Афанасий с верхотуры, написал "МО…" и полетел в противоположную от потолка сторону.
Поймали его, но все же на чью-то вилку напоролся вскользь.
- Налейте, - за бок схватился, - пятнадцать капель, рану изнутри продезинфицировать от столбняка.
Поднесли ему фужер капель, нам с Татьянкой поднос с деньгами. Но тоже не в карманы распихивать - в банку трехлитровую полагается ссыпать. Утрамбовали мы под горлышко. Татьянка машинкой для закатывания законсервировала урожай. Получился трехлитровый банк под крышкой.
Неплохо "на орехи" собрали.
Если бы еще в настенный протокол не заносили…
Глава четвертая. ТИШЕ, ВАСЯ, ЖУЙ ОПИЛКИ
Забанкованные деньги бабушка на хранение унесла. В стеклянном банке они процентами не обрастут, но мы вовсе не собирались трястись над сосудом. Запланировали после свадьбы под мышку его и к морю, где персики и шампанское…
На свадьбе шампанского два ящика было. Татьянка подняла фужер и как заверещит, запрыгает пощикоточно. Вася-сосед вылезает из-под стола с туфлей невесты в зубах, синяк под глазом от каблука наливается.
Словил фонарь, пока перепонку туфли отстегивал.
Выкуп с Миши-подженишника заломил - полный туфель денег или пусть невеста неполноценная сидит.
Собрался круто компенсировать испорченную под столом фотографию. Я на одной свадьбе столкнулся с таким поворотом событий. Полвечера тюха-свидетель ходил среди гостей с протянутой туфлей: подайте, кто сколько может, невеста голая сидит! Гостям оно большая радость внеплановые убытки нести, кровные раскошеливать.
Неужели, думаю, Вася подгадит нашу свадьбу в самом начале.
Дя Афанасий со своим языком выручил.
- Деньги, - говорит, - навоз! Сегодня нуль, а завтра - воз!
Татьянка, молодец, сразу отрезала, что у нее туфель - не мусорная яма, всякий навоз туда пихать. И тамада поддерживает: слово невесты - закон! Меняй, Вася, пластинку с требованиями.
Вася недоволен, хотел по-легкому сорвать деньжат. И повеселюся, мол, на свадьбе и навар. А ему шлагбаум перед носом. Гуляй, Вася, жуй опилки, я начальник лесопилки.
Он не нытьем, так карканьем решил навредить.
- Пусть, - меняет Вася пластинку, - свидетель выпьет полный туфель водки!
Туфель у Татьянки - не "лодочка"-маломерка. Тридцать девятый размер, граммов триста войдет без напряжения. Для Миши-подженишника это верный аут на четвереньках. Он и без того зла в рюмках после тостов не оставлял, сушил до дна.
Но Миша вдруг говорит:
- Два туфля могу выпить, правый и левый!
Ничего себе, думаю, заносит Мишаню. Дергаю его за рукав: попридержи коней, водку туфлями хлестать! Свадьба только началась, у тебя куча обязанностей, а ты под стол, напившись, лезешь, друг называется.
- Спокойно, - Мишаня говорит, - два туфля осушу, если ты, Вася, выпьешь стакан шампанского, не прикасаясь руками!
К стакану, само собой. И к содержимому тоже.
Цирковой номер. Берет Мишаня граненый стакан, наполняет шампанским: пей, Вася, не стыдись!
Васе и сказать нечего. Туфель крепко держит, не дай Бог, выхватят добычу, синяком озабоченно красуется.
- Лакать надо! - советуют болельщики.
- Через тряпочку сосать!
- Через трубочку!
Весь фокус - без тряпок и трубок пьется. Один на один со стаканом.
- Если сам без рук выпьешь, - Вася ухмыляется, - тогда отдам туфель.
Мишаня только этого и ждал. Стакан перед собой поставил, руки, как арестант, за голову - ручки, дескать, вот они, - зубами край стакана сжал, оторвал его от стола и, медленно поднимая, выпил до капли содержимое.
Никогда не замечал в Мишане таких способностей. Как выяснилось позже, он сам впервые так пил: ва-банк шел. Когда выпил, как закричит:
- Горько!
С обутой невестой не грех поцеловаться.
Дя Афанасий решил повторить фокус в облегченном варианте - с рюмкой. Правда, наполнил ее водкой. Чтобы тут же на себя вылить.
- Ничего, - говорит, - для моей раны снаружи тоже полезно. Это не соль все-таки.
Глава пятая. ДАВАЙ, МИЛКА, ПОТАНЦУЕМ
Дальше еще кучерявее. Поднялись мы подышать свежим воздухом. Сокол с места - ворона на место. Возвращаемся, наши смягченные подушечками стулья заняты, Татьянкины двоюродные братья-парубки уселись. И довольные, как слон после купания.
- Ну-ка, - говорю, - ребятки-трулялятки, ослобоните места согласно купленным билетам!
Им что в лоб, что по лбу. Рот до ушей от счастья! Не просто, оказываются, сидят - за выкуп. Проворонили свидетели трон.
- Что, - спрашивает Миша-подженишник, - теперь из стула пить?
- Все бы ты горлом рассчитывался! - тамада говорит. - Пора ногами поработать на пару со свидетельницей!
Просит их цыганочку сплясать.
Мишаня - это мы запростака! - пиджак снял, рукава рубашки закатал. Эх, вышли плясать, расступитесь, дали! Вы такого молодца сроду не видали!
Раздайся круг, сольный номер идет!
Оказалось, слишком запросто хотел Мишаня посадить нас обратно в президиум. Да у тамады нашармачка не проедешь. Ставит посреди круга стул и назначает Мишане со свидетельницей за коллективное ротозейство сплясать на нем. Хоть с выходом из-за печки, хоть без выхода, но на стуле. Да не по отдельности, а в одной упряжке. Трактор, трактор-сосипатыч и коробка скоростей! Давай, милка, потанцуем для развития костей!
Танцплощадка такая, что на ней не разбежишься кренделя писать. Да еще с дамой. Везде ее ноги, руки и другие выступающие части. Попробуй среди них ударь чечетку или вприсядку пройдись.
Мишаня, стараясь не упасть, начал было что-то изображать, но свидетельница его быстро охолонила.
- Ты что, - говорит, - по моим ногам как по бульвару?! Разуйся!
Разулся Мишаня, да все равно нет цыганского огня, чтобы искры на головы окружающих из пяток и стула.
Баянист наяривает по клавиатуре туда и обратно, чертит мехами синусоиды…
Мишане обидно на себя глядеть, умеет он цыганочку делать… Да еще как умеет! Свидетельнице тоже в пляске палец в рот не клади - отобьет каблуками. Но нет на стуле простора, чтобы развернуться, заткнуть тамаду-выдумщика за пояс. Топчутся как слепые котята…
- Это тебе не безручные стаканы опрокидывать! - Вася-сосед синяком ухмыляется!
Но Мишаня вдруг кричит свидетельнице: "Подвинься, я лягу!" - падает на стул на колени и давай руками по себе плясать. Нашел выход. Поверхность собственного тела больше площади сиденья и свидетельница не путается. По груди, животу, бедрам, коленям, затылку, пяткам в бешеном темпе себя охлапывает, весь ходуном - то вперед согнется, то назад откинется - ходит. Такие пассажи вытворяет, у всех слюнки текут. Свидетельница над ним ручную чечетку бьет, задиком, плечами танцевально вихляет… Дают, не сходя со стула, цыганского дрозда. На полу такое не каждый сумеет.
Тамаде только и осталось руками развести и кышнуть непрошеных гостей из президиума.
Заняли мы свои места, а дя Афанасий захотел посидеть на танцевальном стуле.
- Что-то, - жалуется, - рана в боку заныла, похоже, осколок вилки остался.
Цыганские переплясы стул выдержал, дя Афанасия с осколком нет - рассыпался.
- Не свадьба, - поднялся с пола дя Афанасий, - а увечья сплошные. В боку травма от холодного оружия, еще и ум зашиб. Налейте, - просит, - пятнадцать капель для дезинфекции шизофрении.