Вершиной позора стало то, что кроха вырвалась, да еще отбросила воинов, те попадали, тут же вскочили, но девчонка уже стояла, затравленно согнувшись, на краю обрыва, личиком к "бандитам", в глазах пылали страх и гнев, девчонка тряслась как костер на ветру, нож вновь был приставлен к запястью.
- Стойте! Не приближайтесь! А то...
Очередная молния сверкнула совсем рядом, гром был страшный, девушка вскрикнула, подскочила, Эгорд и Витор тоже, но не от грома, а от опасения, что девчонка по неосторожности надавит лезвием слишком сильно или свалится вниз.
Но самоубийца ценой героических усилий взяла себя в руки.
- А то прыгну! Или порежусь!
- Тише! - сказал Эгорд, выставил ладони.
- Не двигаемся, - сказал Витор, пригнувшись. - Видишь? Все хорошо... Не делай глупостей.
- Оставьте в покое!
- Мы не тронем...
- Убирайтесь!
- Хорошо-хорошо...
Друзья медленно отошли на пару шагов. Некоторое время троица шумно и часто дышала, Эгорд и Витор переглянулись, вслушивались в дыхание девушки, оно медленно, неохотно, но все-таки становилось глубоким и тихим.
- Лишь хотели помочь, - сказал Витор.
- Прости, что набросились, - сказал Эгорд. - У тебя был решительный вид, думали, если полезем с разговорами, можем не успеть...
- Не успеть что?! - крикнула девушка.
- Спасти тебя, - ответил Витор.
- Ты ведь хотела расстаться с жизнью...
- Я хотела не это!
- А что?
- Не ваше дело!
- Извини, но верится слабо, - сказал Эгорд. - На краю обрыва, с ножом у запястья...
- Я не хотела себя убивать! - заявила самоубийца плаксиво, но тут же подавила эти нотки.
- Тогда...
- Хотела себя поранить! Ясно?!
Лезвие от кожи отплыло, свободной рукой девушка развязала торбочку у пояса, дрожащие пальцы извлекли белый рулончик бинтов, флакончики с лекарствами.
- Вот! - сказала девушка. - Потом бы забинтовала!
- Но зачем себя ранить?
- Я... я... крови боюсь! Хотела перестать бояться...
Девушка опустила взгляд стыдливо, рука вернула лекарства и бинты в торбочку, попала со второго раза, нож тоже опустился.
- А зачем у обрыва? - спросил Эгорд.
- Высоты боюсь... хотела тоже... это... побороть...
Вид девушки становился все несчастнее, блекла с каждым мгновением, даже вроде как уменьшилась.
На кожу упали первые небесные слезы, окружил легкий перестук капель по живой зеленой мякоти, водяные бусинки заблестели и на щеках незнакомки. Ветер завывал как тоскующий по людской жизни оборотень.
- Но почему в такую погоду? - спросил Витор.
- Молний боюсь!
Девушка села, юбка расстелилась ночной тучкой, нож упал в траву, лицо спряталось в ладонях.
Эгорд и Витор в очередной раз посмотрели друг на друга, губ коснулись улыбки.
- И решила трех зайцев одним разом, - подытожил Витор шепотом.
- Возможно, зайцев больше, - предположил Эгорд.
Взгляды опять устремились на девушку, друзья подойти не спешили, но осанки были уже прямые, расслабленные.
Девушка отняла ладони от лица, пальчики стискивали складку юбки, обладательница роскошных черных волос сидела съежившись, поток воздуха играл черными пружинками, смазывал витиеватые линии дождевыми каплями, те блестели еще ярче.
- Жила дома затворницей, - начала девушка. - Родители любили, боялись выпустить за двор, была за его пределами редко, даже вела записи, сколько, когда, какие впечатления пережила... Мне уже двадцать три, а покидала дом лишь сорок один раз, только пять - в одиночку, да и то отходила недалеко, остальные разы с родителями. Говорили, мир полон опасностей. Воры, грабители, насильники, болезни, бродячие собаки, демоны, темные маги, лучше сидеть дома, в покое и безопасности. Вот и сидела. Вышивала. Гуляла по саду. Но больше всего читала книжки, родители ими заваливали, просила еще и еще, ничего другого не было, миры на страницах книг заменяли жизнь за пределами дома, читала дни и ночи напролет, мечтала, и было так интересно, увлекательно, так прекрасно!.. В книжках столько приключений, столько удивительных людей, существ, столько красивых мест и событий!.. Казалось, и в жизни это есть, ведь книжки пишут те, кто много повидал, услышал, и я тоже хотела пройти через все это, хотела приключений, верных друзей, великой любви, чтобы как в книжках, но... высунуть нос из дома боялась, родители твердили без устали: там зло. И я верила... Понимаете? Влюбилась в мир... но жутко его боялась. Боялась выйти наружу, узнать, какой на самом деле... И сейчас боюсь.
Девушка всхлипывает, лицо искажается гримаской начинающейся истерики, ладошка сердито оттирает щеки.
- А недавно родителей убили демоны. Чуть с ума не сошла, отрезвило только то, что придется жить без них, совсем одной, вести дела самостоятельно. А ведь не умею даже готовить, родители так заботились, что освобождали от любой работы по хозяйству. Но сейчас их нет... Когда поняла, что одна среди мира, о котором ничегошеньки не знаю, среди незнакомых людей, перепугалась, но страх помог собраться... Соседи помогли похоронить родителей, а я поняла: не обуздаю страхи - сведут в могилу раньше, чем демоны, разбойники, зимние холода и все, от чего пытались уберечь мама с папой...
Странная незнакомка, пока рассказывала, успокоилась. Сделала перерыв на глубокий вдох-выдох, подобрала нож, кулачок стиснул рукоятку, это, кажется, помогало девушке балансировать на ниточке рассудка.
- Выбралась из города... Знаете, никогда раньше не покидала Старг! Даже с родителями! Всегда жутко страшилась отдаляться от дома даже на несколько улиц, а выбираться за городские стены, в дикие земли... разве что в ночных кошмарах. Сама не понимаю, как удалось, помню только, по пути раз тридцать хотелось потерять сознание, особенно у городских ворот, когда говорила с привратниками, такие огромные, страшные, как железные големы из книжек!.. Но оказалась за городом и пошла наугад, боялась каждого шороха, каждой тени, в полях трава такая высокая, ужас! А еще гроза, в общем... Увидела красивое вишневое дерево на вершине холма, пошла к нему. Показалось единственным защитником, с ним не так страшно. У него и решила побороть страхи, хотя и без того перебоялась столько, сколько не боялась за всю жизнь. Я ведь не запоминала обратную дорогу! Не представляю, как возвращаться! А тут еще вы!..
Пока незнакомка рассказывала, Эгорд вспоминал скорпионов. Захватывали стыд и восхищение. Он, мужчина, прошел через лабиринты смертельных передряг, его меч пролил немало крови, но перед скорпионами ноги до сих пор дрожат, а разум пошатывается в темном тумане. А девочка, не знавшая жизни, боялась всего на свете, но вместо того, чтобы забиться в подвал и трястись, кинулась в бой с безоглядностью слепого берсеркера, да не на один страх - на все сразу!
- Как ваше имя, храбрая леди? - спросил Витор.
- Милита, - ответила девушка. - А "храбрая леди"... вы шутите?
В голосе была обида, агрессия зажатого в угол зверька.
- Совершенно серьезен, леди, - сказал Витор спокойно и уверенно. - Если бы храбростью можно было делиться, раздать солдатам, вашей хватило бы на армию.
- Не так страшен враг, как страх перед ним, - добавляет Эгорд.
Девушка по имени Милита потупилась, взгляд увяз в траве.
- Вот как...
Затем осмелела.
- А как зовут вас?
- Я Витор, в прошлом бродячий воин, а ныне - осветленный, то есть воин, служащий Светлому Ордену. Защищаю наш славный город от тех, кого вы небезосновательно опасаетесь.
Витор галантно поклонился. Эгорд тоже.
- А я Эгорд. О себе могу сказать то же самое. Уточню лишь, что Витор - мой лучший друг и учитель. Научил держать меч, отвечать ударом на удар, никогда не отчаиваться и...
- Не прибедняйся, Эгорд. - Витор хлопнул скромного ученика по плечу. - Ты же ледяной маг, да еще алхимик!
- Еще учиться и учиться, - усмехнулся тот.
Милита более-менее отвлеклась от черных и серых мыслей, в глазах поблескивало любопытство.
- Вот как...
Затем опять насторожилась, перед ней возник стальной клюв кухонного ножа, подрагивал, острие смотрело в сторону воинов.
- А точно не грабители и насильники?.. О них в книжках читала! Учтите, если так, не дамся! Я вас всех...
- Мы верим, о храбрая леди Милита, - сказал Витор с мягкой усмешкой. - В вашей воинственности имели честь убедиться на своих шкурах...
- Будьте уверены, впечатлены! - поддержал Эгорд. - И рисковать более не намерены.
- Но ваши опасения сейчас напрасны. Мы не грабители и не насильники, леди. Подумайте, ну зачем грабителям и насильникам узнавать имя жертвы, называть имена свои? Им нужно другое, уверен, об этом тоже читали в книжках, и ради этих темных умыслов они не тратят время на разговоры, действуют сразу.
Какое-то время девушка колебалась, неуверенно кивнула.
- Вы правы...
Нож медленно опустился, Милита чуть-чуть подалась навстречу.
- Но все равно докажите!
И обратно.
- Но как, о строгая леди? - спросил Витор.
- Не знаю...
Милита выглядела пристыженной, наверное, ей показалось, попросила глупость, растерянный взгляд метался туда-сюда, лишь бы не натыкаться на мужчин...
И задержался на вишневом древе. Голова была запрокинута, веки приопущены.
- Вон, видите?
Милита указала пальчиком.
- На самой верхушке дерева ветка особенная. На других цветы белые, а на этой слегка розовые...
- Да, о наблюдательная леди, так и есть, - подтвердил Эгорд.
- Читала в книжках, мужчины благородные совершают для дам подвиги, - сказала Милита с ноткой важности. - Достаньте для меня ту ветку, господа...
И, залившись краской, на всякий случай добавила:
- Пожалуйста...
Вновь Эгорд и Витор обменялись взорами, в друзьях расцвел добрый смех.
Витор поклонился.
- Как будет угодно леди.
- Желание леди - закон.
Эгорд размял суставы в пальцах, встал лицом к дереву, руки приподнялись как у дирижера перед симфонией, пальцы сплелись в знаки, руки начали плавный танец, а в голове родилась цепь образов. Воздух вокруг кистей и предплечий стал туманным, синеватым, как в лютый ночной мороз, когда вырывается из двери прогретого дома. Рукава покрылись инеем.
Рядом с вишней из земли начала расти винтовая лестница. Ледяная. Ромбики голубоватого водяного стекла с густым звуком, чем-то средним между хрустом и звоном, бесконечно порождали друг друга, лестница наращивалась, ледяные ступени и перила, красивые как во дворце, обогнули дерево одним витком, подвели к самой макушке. Лестница дышала холодным туманом, ветер трепал его как пышные волосы Милиты, капли дождя проходили сквозь него, падали в траву белыми горошинами. Вспышка молнии пронзила лестницу светом, он разлетелся из нее сложной и прекрасной паутиной лучей.
Громыхнуло.
Но Милита не вздрогнула, даже не заметила. В больших от удивления глазах блестели отражения ледяного шедевра.
Витор ступил на лестницу, та медленно, но верно возвышала могучую фигуру воина, каждый шаг отдавался звоном стального сапога по ледяному хрусталю, Витор оказывался выше и выше, обошел крону, ветер колыхал серебристые складки плаща, меч в узорчатых ножнах покачивался у бедра на ремешках, взгляд был прикован к веточке с розовыми цветами.
Наконец, к ней потянулся не только взгляд, но и рука.
Хрустнуло - и Витор помахал веткой Милите, та смотрела зачарованно, на личике была солнечная улыбка.
Эгорд сделал пассы, их сопровождали молочно-синие языки холода...
Ступени с потрескиванием превратились в гладкий желоб. Витор упал в его изгиб спиной, ледяное русло стремительно понесло вниз, лед был безупречный: придавленный телом плащ скользил бесшумно.
Витор ловко приземлился рядом с Эгордом. Тот прищелкнул пальцами, ладонь сделала отталкивающее движение. Лестница рассыпалась на ледово-снежное крошево, оно сразу же разлетелось снежными птицами, похожие на призраков летуны прожили недолго: после нескольких мгновений полета ветер разметал на хаотичные подушки снега, они улетели с каплями дождя, растворились в серой мгле.
- Давай вместе, - сказал Витор Эгорду.
- Давай.
Витор поднял ветку перед собой, Эгорд осторожно сомкнул на ней пальцы поверх кисти друга, оба зашагали к Милите, высокое облачко бело-розовых лепестков замерло под носиком обомлевшей девушки.
- Просим, леди, - сказал Витор с поклоном и улыбкой.
- Примите сей скромный дар, - поддержал Эгорд в той же манере, - в знак благих намерений.
Милита протянула пальчики, передача ветки произошла осторожно, словно хирургический акт: удалили из запуганной девичьей души опухоль страха.
Юная красавица переводила изумленный взгляд с ветки на Эгорда, с Эгорда на Витора, с того на ветку, и так по кругу, хлопала ресничками. Друзья смеялись.
- Ну что, о недоверчивая леди, - сказал Витор, - убедились, что в наших помыслах нет дурного?
Милита просияла.
- Да... А ведь вы, - обратилась к Эгорду, - ледяной скульптор Эгорд, верно?
- Так и есть, о догадливая леди, - усмехнулся тот.
- Делаете ледяные статуи для всего Старга! У соседей в саду есть ваши творения, такие красивые!.. Люблю снег и лед, они восхитительны, только смотрю на них зимой из окна, а так не трогаю, зимой сижу дома... боюсь отморозить кожу... Вот.
Милита потупила взор, Эгорд и Витор наблюдали с умилением.
- Но теперь знаю, вы хорошие! - сказала девушка поспешно, как в оправдание. - Вы маг, господин Эгорд, а маги, которые делают такую красоту, не могут быть злыми! А вы, господин Витор, друг господина Эгорда, тоже хороший, у добрых магов не может быть злых друзей!
Эх, подумал тогда Эгорд... "маги не могут быть злыми"... Если бы так... Вспомнились картины из детства, где в океане буйствовал спрут, ломал корабль на щепки, среди десятков людей погибала и мать Эгорда, спрутом руководил темный архимаг...
- Вам нравятся эти цветы, леди Милита? - спросил Витор.
- Конечно! Чудесны, такой приятный аромат... Господа, жутко неловко, но еще просьба...
- К вашим услугам, леди Милита, - сказал Эгорд.
- Не знаю, как вернуться! Снова проходить через те ужасные ворота, говорить с теми страшными привратниками, искать дом... Буду блуждать вечность! Так и умру, на улице, или меня кто-нибудь... Не могли бы проводить?
- С удовольствием! - сказали Витор и Эгорд хором, рассмеялись.
Милита хихикнула.
Лицо и волосы блестели дождевой влагой, вода продолжала лить, омывать, промочила платье, ветер заглушал прочие звуки, но Милита уже не обращала внимания, лишь на вспышки и грохот небес плечи иногда отвечали дрожью.
Витор и Эгорд встали по обе стороны от девушки, каждый выставил по локтю, Милита смущенно прикрыла улыбку ладошкой, затем продела ручки, те оплели могучие треугольники мышц, как нежные вьюнки оплетают стальную ограду, троица неспешно поплыла сквозь траву вниз, скоро Зеленый Гребень и белый силуэт вишни остались далеко позади.
- О храбрая леди Милита, скажите, а чего вы не боитесь? - спросил Витор ласково.
Милита задумалась...
- Не боюсь... читать книжки!
Все трое засмеялись.
Воины благополучно провели спутницу через ворота и по улицам, она и впрямь частенько озиралась в поисках опасности, косилась на прохожих, на каждую тень, но лишь поначалу. Воины отвлекали рассказами о своих приключениях, уж чего-чего, а этого богатства больше, чем накопленных за жизнь сокровищ, хватит заполнить толстыми книжищами целую полку, а то и шкаф. Девушка постепенно увлеклась историями об удивительных похождениях, темные призраки страхов не могли завладеть вниманием, между ними и Милитой возник купол красочных иллюзий, Милита на ходу воображала, как Витор и Эгорд сокрушали полчища демонов, пробирались в норы гигантских муравьев за головой королевы, договаривались с гноллами о выдачи пленников за победу над вожаком, помогали герцогу Серифу покорить сердце возлюбленной... Заслушавшуюся Милиту воины вели как псы-поводыри слепую хозяйку, даже не сразу заметила кусочек родной улицы.
- Ой, так вон же мой дом! - пискнула радостно.
Пригласила воинов, прошли через дворик, скромный, но уютный, в клумбах пестрели пышные кустики с цветами. Дом двухэтажный, нижний этаж широкий, а верхний вдвое меньше, как башенка.
- Там, - сообщила Милита, - моя комната. Хотя теперь...
Погрустнела.
- Теперь... без папы с мамой... весь дом мой...
Встрепенулась через силу.
- Проходите, господа, будьте как дома!
Внутри оказалось уютно, но мрачновато. Было заметно, что теперешняя хозяйка пыталась поддерживать порядок, но выходило наполовину: местами поверхности блестели как стекла, местами был налет, в некоторых цветочных горшках земля была черная от воды, а в других светлая, с трещинками. Эгорд сделал вывод, что Милита часть времени проводила в заботах о жилище, но много часов уходило на переживание горя в обнимку с подушкой, книгой, круглым столиком в гостиной и другими предметами, что были при живых родителях, помнят их прикосновения.
- Располагайтесь, господа! - сказала Милита. - Весь этаж в вашем распоряжении... Ой, вы, наверное, проголодались! А поесть не сготовлено, да и готовить не умею, только сама и могу свою стряпню глотать, а других заставлять слишком уж жестоко...
- Не волнуйтесь, леди Милита, мы...
- Сварю настойку на лепестках вишни, что вы подарили! У мамы где-то записан рецепт, готовится быстро! Я мигом...
Эгорд застрял перед книжными стеллажами, под звук шагов Витора, которые то удалялись, то приближались, пока тот осматривал дом, ледяной маг листал страницы, брал и возвращал на место книги одну за другой, в родительской библиотеке Милиты обнаружились не только выдумки и воспоминания, но и труды по разным областям: садоводство, целительство, кузнечное дело, погодные закономерности разных частей мира, звездная карта, язык дриад... Глава семьи был любознательным.
Милита и впрямь управилась быстро, не успел Эгорд просмотреть корешки, а юная хозяйка, в другом платье, сухом и чуть более торжественном, пригласила за стол, разлила по кружками горячий напиток, змейки пара тянулись высоко, щекотали ноздри, Эгорд узнал аромат вишневых цветов.
Но после первого же глотка Витор и Эгорд дружно выплюнули, хорошо, фонтаны полетели в разные стороны, а могли и друг на друга. Глаза были выпученные, рты дышали шумно.
- Что? - не поняла Милита.
Пригубила капельку.
- Ой... Соль с сахаром перепутала...
Утонула в кресле, лицо нырнуло в ладони.
- Ну вот!.. Ничего не умею... д-д-даже...
Уже плакала.
Друзья бросились утешать. Эгорд, правда, быстро вышел из игры: прошептал несколько успокаивающих фраз, погладил раз-другой и... попятился к книжным шеренгам, позволив Витору расстараться как следует, тот очень даже не возражал, Милита свернулась шариком у него в объятиях, похныкивала, воин бормотал неспешно, но сплошным потоком, нежности лились кисельной рекой, рука гладила волосы, другая держала за плечико. А Эгорд уткнулся в фолиант "Грибницы будущего" по кровельному делу авторства сразу трех выдающихся мастеров кровли.