Вадим выдал несколько команд серверам и на одном из больших экранов возникла картинка, транслируемая с пресс-конференции. Пресс-зал в подмосковном ЦУПе был полон гостей и журналистов, на трибуне расположились главные действующие лица, и пока они молчали, в зале стоял нестройный гул голосов. Все обсуждали, что такое собираются объявить эти большие космические начальники.
Иван подключился к своим источникам и расположил несколько картинок перед своим мысленным полем зрения. Вот и адмирал Дорман! Попасть на пресс-конференцию он, скорее всего, смог благодаря телевизионщикам из ABC, и теперь наблюдал действо с самой выгодной точки, фактически, с первого ряда. Проныра, что тут скажешь! И сейчас он смотрит не в президиум, а все больше по сторонам. Незаметно так поглядывает, не привлекая к себе внимание и не пялясь, но взгляд у старика цепкий, а глаз весьма острый. Так кого же он высматривает?
Переключившись на другую камеру, Иван безошибочно понял, кого так внимательно разглядывал Дорман. Вот он, высоченный здоровяк у дальней стены, выделяется над морем голов, как какой-нибудь утес над прибрежной бухтой. Только кружащих над ним чаек не хватает… Вэю Тьяо действительно нужно получше маскироваться…
Мыс Канаверал, август 1958 года
"Не облажайся, Шепард", - сказал он сам себе перед посадкой в капсулу. У астронавтов в ходу была шутка о том, что "Меркурий" на себя надевают, а не входят в него, настолько кораблик получился крохотным. Меньше любого истребителя, уж это точно, а их 35-летний Алан Шепард, один из опытнейших летчиков страны, видел немало. С другой стороны, сама по себе, без массивной серебристой колонны "Тора" эта кроха никуда не полетит, разве что вниз. Он уже давно лежал в своем ложементе, терпеливо игнорируя возню ассистентов, затягивающих и перепроверяющих ремни и внимательно, просто на всякий случай, еще раз просматривал "шпаргалки". Ничего не забыто, все в норме, осталось еще немного подождать.
В какой-то момент он даже задремал, хоть и всего на пяток минут. Приснилась ему Луиза (жена - прим авт.), по крайней мере, он был уверен, что это она, но уж больно в непривычном обличье.
- У тебя прекрасный корабль, Шепард, - сказала она с улыбкой, разглядывая стайки экзотических рыбок в длиннющем настенном аквариуме, и свет от ярких ламп переливался на ее коже цвета морской лазури, а голубые глаза так и сияли. - И команда самая лучшая. Жаль, что я не могу лететь с вами…
Он открыл глаза, а в ушах еще звучала, удивительная, нигде не слышанная музыка. Шепард, мысленно смакуя остатки сна, бегло осмотрел приборы и проверил время. Люк закрыт, герметичность проверена, заправка ракеты закончилась. Скоро летим!
- Свобода-7, Капком, - прохрипел наушник голосом Дика Слейтона, после чего слышимость немного улучшилась. - Дай вольтаж, Хосе.
- Это Седьмой, Бастер, - отозвался Шепард. - На главной 24, на резервной 29. Все в норме.
А это уже финишная прямая. Доклады шли в установленном порядке, без суеты. Еще до того, как пошел отсчет, Шепард буквально кожей почувствовал, как начал раскручиваться турбонасос двигателя, и только потом появился глухой рев и вибрация. Слейтон начал транслировать отсчет секунд:
- Пять, четыре, три, два, один, подъем!
Ракета слегка вздрогнула - это оторвались кабель-разъемы, а рев заглушил все прочие звуки.
- Подъем, и часы пошли! - почти выкрикнул Шепард, чувствуя, как наваливается тяжесть ускорения. Перегрузка была вполне терпимая, даже комфортная, меньше "двоечки", тренированный летчик ее ощущал, но не более того.
- Это седьмой! - чуть громче, чем надо, доложил он. - Топливо в норме, перегрузка один и восемь, давление 14, кислород в норме!
- Понял, Седьмой! - голос Слейтона звучал эйфорично. - Все выглядит хорошо!
- Все в норме, все окей! - еще раз повторил Шепард, стараясь говорить спокойно и убедительно. Ракета продолжала тянуть(а точнее, толкать) "Меркурий" вверх, и перегрузка нарастала, превысив "тройку". Трясло тоже довольно крепко, словно по проселку летишь во весь опор, не снижая скорости.
Прошли разворот по вращению, миновали зону максимального скоростного напора. И когда ракета, казалось бы, мертвой хваткой вцепилась в назначенную ей траекторию, тогда и случилось крупное невезение. Система управления, почувствовав, как небольшой порыв гулявшего на высоте бокового ветра слегка качнул машину, уводя ее с курса, отреагировала адекватно, парируя ошибку отклонением рулевых сопел. Но алгоритм, перекочевавший с более ранней и более легкой версии ракеты не учел слегка измененного полетного профиля и боковая скорость немного превысила заложенные ограничения. Через пару секунд ракета качнулась в обратную сторону и опять "проскочила" нужное положение, входя в смертельно опасную волну автоколебаний.
К счастью для пилота, другая важная система не дремала и, решив не дожидаться неизбежного разрушения ракеты, врубила двигатели САС…
Шепард только было собрался выдать в эфир очередной "окей", как крошечный кораблик неслабо тряхнуло, а его самого вдруг словно молотом в грудь ударило. Капсула затряслась и бешено завертелась, а пилота вжало в кресло так, что в глазах тут же потемнело, и дышать стало почти невозможно. Это уже даже не "десятка", это вся "двадцатка" будет. Значит, "башенка" сработала.
И только сейчас, спутя почти секунду, перед глазами загорелся транспарант "авария". Перегрузка, так и не сумев выбить из него дух за несколько яростных секунд работы аварийных двигателей очень быстро исчезла, но тряска и бешеное вращение не прекратились. Надо бы доложить, подумал Шепард, удивляясь собственному спокойствию.
- Это Седьмой, я в порядке, - стараясь не частить, произнес он. - Башенка сработала, транспарант горит, жду раскрытия парашютов.
- Свобода-7, Капком, - с облегчением отозвалась Земля. - Понял тебя, Хосе, держись! Слышим тебя хорошо.
Снова удар снаружи - отделилась башня САС, а еще через несколько секунд загорелся еще один транспарант.
- Тормозной (парашют) вышел! - Шепард знал, что радоваться рано, но скрыть облегчения не смог, да и вращение с вибрациями тут же прекратились. - Есть раскрытие, 100 процентов авто. Кислород в норме. Шноркель вышел. Готовность к раскрытию основного…
- Поняли, Седьмой! - прокричал Слейтон откуда-то издалека, снова пошли помехи.
Снова встряска, но это было даже приятно.
- Основной вышел! - доложил Шепард и взглянул для верности в иллюминатор. - Купол зарифлен, скорость семьдесят. Есть полное раскрытие! Транспарант горит! Спускаюсь на главном, скорость спуска тридцать футов в секунду!
- Поняли, тридцать в секунду, - подтвердил Слейтон.
Шепард еще разок посмотрел в иллюминатор, чтобы убедиться, что парашют в норме. Пожалуй, худшее позади. Хотя, это еще как посмотреть. Хоть и обидно было не добраться до космоса, еще обиднее было бы погибнуть в первом же полете. По крайней мере, этой участи он, кажется, избежал.
Он вдруг понял, что ни разу не посмотрел на высотомер ни до, ни во время аварии! Он не мог сказать, на какой высоте все это произошло. Хотя, возможно, он и посмотрел, но перегрузка и стресс начисто выбили все цифры из памяти. Можно ли теперь считать его полет космическим? Вряд ли, слишком рано все произошло…
Шепард еще не знал этого, но в свох опасениях он был совершенно прав. Сорок восемь километров - такова была максимальная высота подъема, так что космическим этот полет, увы, назвать было никак невозможно…
- Высота три тысячи, - монотонно продолжал докладывать Шепард. - Самочувствие хорошее, основной парашют раскрыт, посадочный баллон раскрыт, пероксид слит.
- Свобода-7, это 23-й, слышу вас хорошо, - прорезался сквозь помехи голос пилота с самолета сопровождения. - Наблюдаю парашют.
- Понял, 23-й, - отозвался Шепард. - У меня все по-прежнему, на борту порядок. Высота две-двести, скорость 25.
- Свобода-7, это Капком, - голос Слейтона был едва слышен. - Есть, что доложить?
Поворчав про себя, Шепард повторил доклад, а в конце добавил:
- К посадке готов!
Он и в самом деле был готов. Полное спокойствие и профессионализм. Не моргнув глазом, он выберется из севшей на воду капсулы, пожмет руки впечатленным спасателям из береговой службы и делово поднимется на палубу буксира. Он будет спокоен, даже когда на него налетит свора журналистов, требуя подробностей и так же невозмутимо пошлет их подальше, отказываясь тыкать пальцем в виновных. Жив, и это главное, именно для этого САС и делали. Да, первое в истории применение с людьми, тоже полезно.
Запоздалый мандраж придет намного позже, когда ему покажут пленку, снятую следящей камерой, на которой ракета, будто пьяная, начинает вилять из стороны в сторону, а потом, всего через секунду после отстрела САС, ложится на бок и ее, словно картонку, разрывает в клочки скоростным напором. Вот тогда до него дойдет, по какой он грани прошел в тот день. Впрочем, успокоится он тоже довольно быстро, и уж тем более, не станет помышлять о том, чтобы бросить свою работу.
Врачи проверят его здоровье и со свойственным им цинизмом заявят, что перенес он "двадцатку" не хуже обезьянки, жить и летать будет. Первым в космосе не стал, это минус. Но главный плюс - не стал первым космическим покойником. Впереди у Шепарда была большая борьба с болезнью и равнодушием, но тот, кто однажды уже победил такие трудности, не мог не справиться снова. И в этот раз его карьера не ограничится одним лишь настоящим дальним полетом, ставшим в другой истории лебединой песней Шепарда как астронавта. Насколько эта самая карьера будет долгой и невероятно-фантастичной не догадывался ни он сам, ни его начальство, ни наблюдающие из другого мира "корректоры"…
Примечание автора: прототипом аварии послужила гибель Ариан-5 в 1996 году.
ЦУП-К, Королев, октябрь 2057 года
Дорман заприметил этого парня почти сразу, благо, на зрение не жаловался, спасибо медицине. Этакий верзила, таких еще поискать. Портретного сходства с фальшивым журналюгой, которого они искали, вроде бы, нет, но лицо можно загриммировать, а вот лишний фут роста не скроешь. Наверняка это он! Теперь главное - не упустить.
Адмирал вытащил свой микро-планшет и отправил несколько закодированных слов по безопасному "тоннелю" в посольство. Пусть Ник подсуетится и пришлет кого-нибудь, кто сможет проследить за этой "дылдой", когда тут все закончится. А пока, пресс-конференция все никак не начиналась. Минуты шли за минутами, и вот, наконец, щелкнули микрофоны, зал взорвался апплодисментами, но сразу притих. Перетасовав бумаги, председатель энергично начал доклад.
- Добрый день, уважаемые коллеги, уважаемые представители прессы и наши дорогие гости, - довольно формальным тоном произнес он в микрофон. - Мы очень рады, что вы сегодня пришли на нашу пресс-конференцию.
Дорман в этот момент ворчливо подумал, что не мешало бы начальству сперва представляться, а то ведь не все сообразили, как он, почитать в Сети хотя бы самую общую информацию про докладчиков. Не все знают в лицо директора Роскосмоса Николая Николаевича Пермякова. Харизматичный балагур в обычной жизни, сейчас он был серьезен и необычайно собран, что сразу отметили многие знатоки. Хоть костюмчик на его "бронетанковой" фигуре традиционно смотрится довольно нелепо, а как повязан галстук, лучше вообще не видеть…
Его коллеги были ему под стать. По левую руку, чуть щурясь от ярких ламп операторов невозмутимо глядел поверх голов Ренат Агеев, начальник Управления пилотируемых программ Роскосмоса. А справа не скрывал эйфоричной улыбки усатый здоровяк Валентин Кареев, бывший морской летчик, а ныне начальник ЦПК имени Гагарина. Вся троица выглядела солидно и предвещала важные новости.
- Сначала пару слов о том, почему мы вас здесь собрали, - продолжил говорить Пермяков. - Дело в том, что и в нашей, и в зарубежной прессе в последнее время появилось много спекуляций на тему будущих космических расходов России. К сожалению, далеко не все комментаторы восприняли эти факты адекватно, а некоторые заняли откровенно враждебную позицию. Мы постараемся это исправить, потому что только недостаток информации может порождать неприятные слухи, переходящие в устойчивые мифы.
Тут он прав, подумал Дорман, вспоминая ушаты версий и спекуляций, вываленных прессой после обнародования цифр будущих расходов, а в отсутствие хоть какой-то официальной версии слухи плодились самые невероятные. Каких только вариантов не предлагали! В первую очередь подозревали, конечно, военных. Мол, те собираются строить целый флот космических средств нападения, чтобы, как положено, напасть на "свободный мир"… И заговоры, без заговоров никуда…
Были и разрабатываемые всерьез версии о вступлении руководства страны в сговор с инопланетянами с целью получения знаний и технологий. Было множество вариантов о том, что коварные русские предложили инопланетянам взамен, начиная от рабов или юных девственниц и заканчивая уж совсем безумной изотерикой. Всплыла и версия о сговоре с американцами, чтобы скрыть следы "лунной аферы" в прошлом веке. Немеркнущая классика!
А доклад, между тем, шел своим чередом.
- Уже два года прошло со дня формального окончания так называемых Темных десятилетий, когда вступила в силу новая система мировой безопасности, основанная на модифицированном уставе ООН. У нее есть определенные недостатки, однако, за исключением нескольких "горячих зон", можно считать, что угроза эскалации и перерастания в глобальную мировую войну на данный момент преодолена. Наступает мир, и мы твердо уверены, что вторая половина двадцать первого века позволит нам всем наверстать упущенные возможности и вернуться на путь прогресса. Космические исследования - одна из важнейших составных частей этого пути, которая слишком долго оставалась в тени…
Дорман слушал в пол-уха, стараясь не выпускать загадочного "верзилу" из периферийного поля зрения. Пришел ответный сигнал из посольства - двое сотрудников, посланных предусмотрительным Ником, уже ошивались неподалеку. Если что - смогут проследить. На планшете даже высветились маркеры, обозначающие положение "ищеек". Ребятам придется поскучать, говорильня, судя по всему, предстояла долгая…
- Хочу также заметить, что предстоящее повышение бюджетных ассигнований - далеко не первое. Уже семь лет, как функционирует наш новый прикаспийский космодром, а его строительство началось десять лет тому назад, и под это были выделены немалые средства, просто не все они были подчинены Роскосмосу. К счастью, даже в худшие годы технологии не были утрачены, и мы сумели этим воспользоваться, создав задел для нового поколения космических систем. Сейчас мы просто переходим к следующему этапу….
Дорман все-таки заметил движение на краю поля зрения и тут же понял, что терпеть не придется и "верзила" поднялся с места и быстро двинулся на выход. Наверно, он тоже кого-то здесь искал, и не найдя, решил ретироваться. Планшет сам прыгнул в ладонь, условная комбинация отправлена. И почти мгновенный ответ: поняли, все под контролем, не вмешивайся! Однако, что-то не давало покоя и требовало действий. Дорман отсчитал две минуты с момента, когда "здоровяк" выбрался из зала и осторожно двинулся следом, стараясь выглядеть лет на двадцать старше своего истинного возраста. Ведь никто не упрекнет старого больного человека, что он вдруг "устал" и захотел глотнуть свежего воздуха?..
Выйдя из здания и пройдя за ворота, он сориентировался по планшету и маркерам и двинулся по оживленной улице. Вот казалось бы, областной город, а какое движение! Но есть неплохой тротуар, вот и иди себе не спеша и делай вид, что гуляешь…
Спустя несколько минут указания планшета вывели его в сторону обширной промзоны, расположенной на границе с соседним городом с непонятным названием "Мытищи". Большой пустырь, трубы, коммуникации, какие-то переплетения электрощитов рядом с давно забранной в "трубу" железной дорогой… И сплошные бетонные заборы, как, наверно, было здесь и пол-столетия назад, и раньше… Идеальное место, чтобы перехватить "того парня" без свидетелей… Удивительно, что тот сам поперся в эту глухую сторону, разве что… Разве что, он на это и рассчитывал! Вот дерьмо!
Дорман спешно отправил несколько раз слово "ловушка" надеясь, что Ник успеет остановить своих сотрудников, но, как показали дальнейшие события, было поздно что-то предотвратить. Сотрудники-силовики, которых прислал ушлый посол, были не просто настроены на силовые действия, они были вооружены. Само собой, нелетальным оружием, американцы в этом деле большие придумщики, просто разгуливать по русским городам с боевым огнестрелом дураков все же не было. А так, если поймают, можно отмазаться - мол, что вы, мы же не звери какие, убить никого не хотели!
Несмотря на расстояние в добрых двести метров, Дорман все прекрасно видел. Правда, ему потом пришлось очень долго соображать, что же именно он видел. Приближаясь, он включил планшет на запись, чтобы хоть какие-то материальные свидетельства остались, в случае чего… Разумеется, фиолетовые вспышки парализатора, далекого потомка старинных полицейских шокеров, ни с чем не перепутаешь. Последствия, впрочем, несколько отличаются - болевой шок и рвота, если с одного попадания. А если с двух, то тут от крепости организма зависит, если не повезет, то можно и с обширным инфарктом богу душу отдать.
"Боевики" всадили в этого "верзилу" шесть зарядов, и все без видимого эффекта. Только этого факта было достаточно, чтобы минут пять щуриться, недоверчиво протирая глаза. Вероятно, палили до последнего, а потом "бугай" просто остановился. Он даже не поднял рук, магических пассов не выписывал, пентаграмму в воздухе не рисовал, но при этом ребята Ника воробушками вылетели из своих укрытий и, смачно треснувшись друг о дружку, остались лежать неподвижно. В том, что они живы, Дорман не сомневался, особенно после того, как "здоровяк" деловито склонился над незадачливыми "ловцами", явно намереваясь приступить к экспресс-допросу…
Для отставного адмирала Дормана эти незнакомые ему сотрудники посольства, безымянные "боевики", были просто боевыми товарищами, соотечественниками, которых следовало выручать из беды. Для воевавшего не на жизнь, а на смерть человека этот шаг был естественным, как дыхание. Просто так надо, и все! Он не раздумывал ни секунды и принял решение любым способом отвлечь "верзилу" на себя, хоть на несколько мгновений отсрочить экзекуцию, дать ребятам шанс! Может, местная полиция нагрянет и всех повяжет… Глупость с точки зрения секретности, но по крайней мере, это переведет проблему в область дипломатии, а не уличных перестрелок… А дипломаты договорятся, и не в такие времена им это удавалось…