Пришел он в себя от резкого запаха нашатыря. Дернулся непроизвольно, и застонал – в голове как будто перекатывался тяжелый, шероховатый металлический шар, то ли свинцовый, то ли чугунный. Спокойный, даже немного заботливый голос произнес:
– Не нервничайте, все в порядке. Выпейте вот…
Пока он пил какую-то дрянь, больше всего напоминающую растворимый аспирин, но со слегка непривычным вкусом, ему заботливо поддерживали голову, после чего помогли лечь поудобнее. Несколько секунд спустя он вновь провалился в небытие.
Когда Александр снова пришел в себя, то первое, что он сделал, это открыл глаза, поймав себя на мысли, что в прошлый раз даже не попытался этого сделать. Вторым, что пришло в голову, был страх, что он ослеп – не было видно решительно ничего. Однако почти сразу же зажегся неяркий свет, и Александр понял, что просто лежал в кромешной темноте. Лишь после этого он понял, что голова не болит совершенно, но удивиться не успел.
– Ну что, Александр Викторович, как вы себя чувствуете?
– В норме, – ответил Александр, осторожно поворачивая голову на звук и пытаясь рассмотреть собеседника.
– Это хорошо. Впрочем, иначе и быть не могло – у нас хорошие лекарства. Куда лучше импортной дряни, которой вас сейчас потчуют. Да вы не таитесь, не стоит. Обернитесь, осмотритесь. Все равно ничего не увидите – я в соседней комнате, разговариваю с вами через микрофон. Но вы все равно осмотритесь, так вам будет спокойнее. Сейчас я включу нормальный свет, так что рекомендую зажмуриться, а то будет немного больно глазам. Ну что, готовы?
– Готов, – буркнул Александр, последовав совету и смежив веки. В ту же секунду зажегся свет, пробивающийся даже сквозь ресницы. Тем не менее, он был не слишком ярким, и уже через несколько секунд, когда зрение адаптировалось, Александр смог осмотреть помещение.
Осматривать, правда, было и нечего. Четыре стены, на одной из которых можно было различить почти сливающиеся с ней цветом очертания двери, из мебели только койка, на которой Александр лежал. Еще динамик в углу, у потолка – и все. Классическая больничная палата. Ах да, еще стул рядом с кроватью, на котором была аккуратно уложена его одежда, чистая и отглаженная.
– Ну что, осмотрелись? – спросил голос безо всякой усмешки, скорее, с некоторым, едва уловимым сочувствием. – Тогда одевайтесь и выходите, вас проводят.
Не особенно раздумывая, Александр последовал рекомендации. Да ему ничего другого и не оставалось – человек, который с ним разговаривал, явно владел ситуацией, в то время как сам он ничего пока не понимал. Ну а страх… Самое интересное, что страха Александр не испытывал – если бы захотели, успели бы грохнуть раз десять, а то и больше. Просто пока он лежал без сознания, а то и прямо там, не дороге. Скорость, с которой тот гаишник выхватил пистолет, яснее любых слов говорила Александру – справиться с таким противником он бы не смог ни при каких обстоятельствах. Издали, из винтовки – да, положил бы, как и любого другого, но в рукопашной шансов просто не было.
Однако же, не убили, даже подлечили. Интересно, чем? Впрочем, как раз это не столь важно, главное – им от него что-то нужно, иначе не возились бы. Для серьезного анализа информации было явно недостаточно, но чтобы определиться в ситуации и не нервничать раньше времени хватило и того, что уже было известно. Жалко только, оружия не было, ну да на это смешно было даже надеяться. Хорошо еще, одежду вернули. И, кстати, информация к размышлению, которую, правда, неясно пока, к чему привязать – динамик в интерьер палаты совершенно не вписывался, его ставили позже и, похоже, совсем недавно. Во всяком случае, мелкие сколы на штукатурке видны были отчетливо.
Дверь открылась от легкого нажатия руки, и за ней обнаружился коридор – длинный, хорошо освещенный, с белыми стенами, и совершенно пустынный, если не считать здоровенного детину в камуфляже без знаков различия. Очевидно, это и был тот самый провожатый. Колоритный, надо сказать, был мужик, ростом под два метра, с широченными плечами и носом, сломанным как минимум дважды. Глаза его ничего не выражали, зато профессионально ощупали Александра с ног до головы, и стрелок вдруг с некоторым неудовольствием понял – его оценили и признали неопасным. Во всяком случае, мужик жестом приказал ему следовать за ним и пошел по коридору впереди, очевидно, нимало не опасаясь нападения со спины.
Шли недолго и недалеко, сотня метров максимум. С десяток или чуть больше, Александр не считал, одинаковых дверей на правой стене, левая – глухая. Около очередной двери мужик остановился, опять же недвусмысленным, не оставляющим места двойному толкованию жестом, не говоря ни слова, приказал Александру заходить, а сам остался снаружи, безмолвной камуфлированной статуей.
За дверью обнаружилась комната, обставленная вполне по-современному, и напоминающая небольшой конференц-зал. В дальнем конце располагался стол – большой, овальный, производящий впечатление несокрушимой надежности, и за этим столом сидели двое. Один – крепкий, моложавый, на нем даже гражданский костюм сидел, как мундир, второй – полная его противоположность. Ну, крыса канцелярская, или сумасшедший профессор из старых комиксов, иначе и не скажешь. Худой, взлохмаченный, костюм, на вид, куда дороже, чем у первого, висел на нем, как на вешалке. Общим у них было, пожалуй, только одно – оба они с интересом рассматривали Александра, причем тот, который переодетый военный, явно оценивающе, а второй – изучающее. Как мышь лабораторную, что ли. Точно профессор, и точно сумасшедший – настоящие-то выглядят совсем иначе, ведут себя куда вальяжнее, и бабло рубят дай Бог каждому. Кто со студентов, а кто и с государства, присосавшись к кормушке и выдавая на-гора красивые обещания.
– Это и есть ваш знаменитый Призрак? – "профессор", закончив, наконец, осмотр, повернулся к "военному". – Что-то он не тянет на серийного убийцу.
– А он и не серийный убийца. Он убийца наемный, и очень интересный. Кстати, именно потому, что он так выглядит, его и заподозрят в последнюю очередь. Александр Викторович, вы не обижайтесь, что мы так вот, беспардонно – у нас возраст все же, спишите на него маленькие слабости.
Слова были вроде бы извиняющиеся, но вот тон не оставлял сомнений – "военный" не извиняется, он расставляет точки над "ё" и четко дает понять, кто здесь главный. Убедившись, что его поняли правильно, "военный" кивнул удовлетворенно:
– Да вы, Александр Викторович, присаживайтесь, присаживайтесь, в ногах правды нет.
– Если судить по этой поговорке, правда в заднице.
– А он ершистый, – задумчиво отметил "профессор", обращаясь, похоже, к самому себе.
– Ничего, это даже неплохо, – "военный" был само радушие. – Вы присаживайтесь, не бойтесь. Разговор у нас предстоит долгий…
Пожав плечами, Александр взял первый попавшийся стул и уселся, положив руки перед собой и внимательно глядя на собеседников. "Военный" крякнул одобрительно:
– Ну что же. Вижу, нас вы не боитесь.
– А чего бояться? Кого? Когда? Где?
– Не понял, – "военный" на этот раз выглядел удивленным. "Профессор, кстати, тоже.
– А чего тут понимать? Судя по тому, что произошло, я вам нужен живым и здоровым. Это может потребоваться в единственном случае – если что-то нужно от меня. Я умею, фактически, только одно – стрелять. Значит, вам нужно кого-то убрать, и для этого требуется стрелок. Вы знаете мое прозвище, соответственно, род моих занятий вам известен.
– Немного сумбурно, но, в целом, логично, – кивнул "военный". – Однако конкретно сейчас вы ошиблись.
– Да? – удивленно поднял брови Александр.
– Да. Вернее, частично ошиблись. Нам действительно требуются ваши услуги, но они несколько иного плана.
– Надеюсь, не сексуального? – с иронической улыбкой спросил киллер.
– Да нет, ну что вы. Мы тут все нормальные мужчины.
– Это хорошо. Кстати, имейте в виду. Если после нашего разговора я выберусь отсюда, Николаича устраню сразу же.
– Почему?
– Вы могли выйти на меня только через него. Раз так, значит, он меня сдал, а прощать это я не собираюсь.
– И не жалко?
– Ни капельки. Долг свой я ему отдал уже давно. Сейчас у нас партнерство, не более, и оно предполагает определенные взаимные обязательства. Штраф за их нарушение тоже не секрет.
– Ну что же, вполне понятная жизненная позиция. Конечно, мы вашего работодателя убедили, а убеждать мы умеем, поверьте, но теплых чувств к нему у нас не имеется, и плакать никто не собирается. Вы в своем праве. Ничего страшного, все равно Вячеслав Николаевич Жерчук, бизнесмен и советник мэра, нам уже не нужен, так что претензий не будет.
– Это надо понимать так, что шансы выбраться отсюда у меня высоки?
– Это надо понимать, что если мы договоримся, то у нас открываются перспективы дальнейшего сотрудничества, а значит, исчезнет смысл вас устранять. Но довольно играть словами, время – деньги.
– Полностью согласен. Перейдем к делу?
– Перейдем. Но прежде мне придется кое-что вам объяснить.
– Я весь внимание.
– Не ерничайте, вам не идет. Итак, начнем с того, что вы – наемный убийца по прозвищу Призрак. Получили его за то, что всегда работаете, не оставляя следов. По сути, это неверно – следы вы оставляете, просто не все ваши дела ассоциируются с Призраком. Однако следы вы оставляете не потому, что такой умный, вы, уж простите за откровенность, дилетант, а потому, что при расследовании не могут даже найти место, откуда вы стреляете. Причина одна – вы работаете с запредельных дистанций и никогда не промахиваетесь. Вне зависимости от оружия – лишь бы долетала пуля. Вам не кажется это странным?
– Ну, наверное, я талантливый стрелок.
– Да, стрелок вы талантливый, только талант ваш несколько иного рода, чем вы думаете. Дело в том, что вы такой не один, просто те, кто нам до сих пор был известен, работают на спецслужбы – ФСБ, ГРУ и другие.
– Другие?
– Их сейчас как блох на барбоске. Есть даже такие, о которых вы представления не имеете и до конца жизни не узнаете. И слава Богу. Но мы отвлеклись, с вашего разрешения я продолжу. Итак, большинство таких, как вы, работают на государство. Вы же ухитрились выпасть из поля зрения специалистов – скорее всего, потому, что не были в армии. Не волнуйтесь, ваши мотивы нам тоже известны. Не могу сказать, что одобряю такую жизненную позицию, но тут уж каждый выбирает по себе. Впрочем, неважно. Главное – вы действительно не промахиваетесь благодаря своему таланту. А заключается он в том, что вы управляете не ружьем – вы управляете пулей.
– То есть?
– То есть куда захотите – туда она и полетит. В определенных пределах, конечно – все же базовую траекторию задает ваше оружие, но небольшую корректировку вы вносите сами, причем неосознанно. Пределов я не знаю, но, думаю, они не велики – не такой уж ты и исключительный талант, бывают и получше. Во всяком случае, из своей винтовки ты сегодня стрелял с километра, и не факт, что попадешь с двух, а я видал кадра, который клал пулю в пулю на две пятьсот. Однако это не принципиально – главное, что талант все же имеется. Ученые его называют каким-то длинным термином, но я его не запоминал, да и тебе мозги засорять не советую. Надеюсь, суть ты понял и без этого.
На "ты" он перешел легко и непринужденно. Сам, наверное, даже не заметил, как. Впрочем, Александр не обиделся – он вообще редко обижался всерьез, считая, что настоящая обида должна иметь последствия в виде ответной гадости, а терять на это время глупо. И уж тем более он никогда не обижался на тыканье – ему было плевать на такие мелочи. Мало ли, какие у людей привычки.
– Я понял, что вы хотите мне сказать. Только зачем?
– А чтобы некоторые, в смысле, некоторые шустрые стрелки, присутствующие здесь, не зазнавались раньше времени.
– Гордыней не страдаю, – фыркнул Александр.
– Это радует. А теперь собственно к делу. Нам нужен человек с твоими талантами.
– У вас они есть. А судя по той парочке, с которой я имел дело, есть и покруче меня.
– У НАС, – это слово "военный" выделил очень жестко, – таких людей нет. Я работаю не на государство. Точнее, на государство, но не напрямую… Впрочем, неважно. Главное, это развязывает руки, но в некоторых случаях и мешает, ограничивает в возможностях. Даже те люди, которых вы видели, формально не наши, а, скажем так, прикомандированные. Это, согласись, чуточку разные вещи.
– Соглашусь. А к чему такая откровенность?
– Взаимное доверие – залог будущего плодотворного сотрудничества.
– Доверие… Один хрен, всего вы мне не рассказываете.
– Ну разумеется, – лучезарно улыбнулся собеседник. – Каждый солдат должен знать свой маневр, но маневры армии или даже полка ему знать необязательно.
– Логично. Так в чем будет заключаться моя миссия? Если уж вам никого не надо устранять…
– А вот с этого момента, – добродушное лицо "военного" вдруг как по мановению волшебной палочки стало жестким, – начинается самая настоящая государственная тайна. И ты, узнав ее, либо работаешь с нами, получая, кстати, вполне приличное жалование, либо жить тебе осталось совсем немного. Поверь мне, я не шучу.
– В случае же, если я сейчас скажу, что мне не нужны ваши секреты, меня либо вынесут отсюда вперед ногами, либо светит мне огромный срок, который я все равно не досижу. Прирежут раньше, как только узнают, кто я такой – врагов у меня накопилось предостаточно. Я правильно мыслю?
– Вот молодец, какой умненький мальчик.
– Только вот что же мне помешает потом вас обмануть?
– Ничего, разумеется. Кроме того, что у тебя остались мать, сестра и трое племянников. Извини, но сейчас не до сантиментов.
– Жестко… Но честно. В принципе, выбора, я так понимаю, у меня особого и нет.
– Ты правильно понимаешь.
– Хорошо, а каков будет гонорар?
– Десять тысяч в месяц. Не рублей, естественно. И два процента от прибыли – мы ведь предприятие коммерческое.
Говоря это, "военный" дернул щекой так, словно эти слова его бесили. Александр это, разумеется, заметил, но от комментариев воздержался. И без того положение было незавидное, не стоило усугублять его своим длинным языком. А вот насчет гонорара следовало обсудить – предложенная сумма Александра не впечатляла.
– Увеличьте сумму впятеро. Проценты, так и быть, оставьте прежние.
– А ты наглее-ец, – непонятно, то ли раздраженно, то ли одобрительно протянул "военный". – Хорошо, согласен.
Судя по всему, Александр продешевил, но переигрывать, естественно, не стал – это было не в его правилах. Да и потом, его все же взяли за жабры, не особенно аккуратно взяли, и довольно жестко. Родственники были тем самым больным местом, которое у него имелось. Единственное больное место, пожалуй. Мать он любил, сестру и ее детей обожал… Никто не знал о родственниках Призрака, но бизнесмен Колобанов родню не скрывал, и тот, кто сложил два и два, получал нехреновый рычаг воздействия на киллера. С одним маленьким нюансом – "военный" только что подписал себе приговор. Прощать ТАКОЕ Александр не собирался. Пусть пройдет год, пусть десять, но он вспомнит ему сегодняшний разговор, и не факт, что обидчик умрет быстро.
Между тем, "военный", убедившись, что Призрак глупостей делать не планирует, кивнул удовлетворенно и сказал:
– Ну, все, уважаемый рекрут. Добро пожаловать в наш сплоченный коллектив. А о твоей в нем роли лучше объяснит уважаемый Николай Михайлович.
Маленькая, едва заметная пауза между словами и реакцией "профессора" яснее всяких слов показала – имя не настоящее. Тем не менее, сейчас это было неважно.
– Благодарю, Всеволод Петрович. Итак, молодой человек, приступим. Скажите, вы фантастику читаете?
– Не очень. Предпочитаю детективы – над ними, порой, можно посмеяться. Но в детстве случалось, почитывал.
– Уже отрадно. Стало быть, смысл понятия "параллельные миры" вам знаком.
– Не знаю.
– В каком смысле? – похоже, "профессор" был немного удивлен.
– Да в прямом. Я понимаю, что вкладывается в это понятие, но не могу представить параллельное трехмерное пространство.
– А-а, – "профессор", очевидно, успокоился. – Открою вам страшную тайну. Я ведь тоже представить не могу – воображения не хватает. Но, тем не менее, параллельные миры существуют.
– Флаг им в руки, – Александр безразлично пожал плечами. – Я-то здесь причем?
– Уже причем, молодой человек, уже причем. Дело в том, что наша… э-э-э… контора как раз и занимается исследованием параллельных миров. А так как она создана недавно, то собственных спецподразделений у нас нет. Создавать же – это долго, брать людей взаймы, как тех, с которыми вы уже имели дело, чревато осложнениями. Вот и приходится искать талантливых и подготовленных, пусть и довольно посредственно, людей, вроде вас.
"Врет", подумал Александр, а вслух спросил:
– И в чем же, в таком случае, будет заключаться моя работа?
– Все очень просто. Для исследования открытого нами параллельного мира туда будет заброшен человек, в задачу которого входит разместить там сеть датчиков. Мы уже проводили подобные исследования, но последний заброс плохо кончился – наш человек погиб. Поэтому и было решено отправить с ним сопровождающего.
– Простите, но, во-первых, я не охранник, а во-вторых, тут нужна более серьезная группа.
– Объясняю. Во-первых, группу туда не закинешь, это очень энергоемкий процесс. Обратно в разы проще, мы пока не знаем, почему, хоть роту проводи, а вот туда сил не хватит. Во-вторых, вашей задачей будет не только и даже не столько охрана. Видите ли, помимо прочего, мы на самоокупаемости, а значит, исследования должны приносить доход.
– То есть вы хотите там что-то украсть?
– Это грубо, но, к сожалению, отражает положение вещей.
– Понятно все с вами…
Александру и впрямь многое стало понятно. Если это не дурдом, то, похоже, он нарвался на группу не слишком чистых на руку и не страдающих щепетильностью выходцев из каких-то серьезных служб, которые намерены поправить свое состояние за счет банального грабежа. Ну что же, дело, в общем-то, житейское, так и работать легче. А то идеалисты могут такого натворить… Здесь же народ более-менее серьезный, меркантильность – она того, дисциплинирует. Единственно, что плохо, поведение таких вот умников может оказаться непредсказуемым – у спецслужб свои законы и своя мораль, Александру, в общем-то, неизвестные. И почему им предпочтительнее человек с темным прошлым тоже ясно – такой не побежит сдавать, потому что тогда своя шкура гореть будет, да и избавиться от него, случись что, намного легче.
– И что же вам понятно?
– Что с вами можно иметь дело. Только какие гарантии, что нас, точнее, меня, вернут обратно?
– Перейдете вместе с грузом, или даже до него, вот и все.
– Логично. И что за миры мне предстоит… изучать? Эльфы-гномы-орки?
– А говорите, не читаете, – укоризненно погрозил пальцем "профессор".
– Да у соседки пацан на ролевых играх сдвинутый. Только и делает, что с железяками своими прыгает. Задолбал уже дурацкими воплями, если честно.
– А, тогда понятно.
– И все же, миры сильно отличаются от нашего?