Он неодобрительно покачал головой.
- Ага, все вы, воины - добряки, гуманнее некуда, - фыркнула я в ответ.
- А вы, ведьмы, что, лучше? - парировал он.
- Мы во всяком случае не притворяемся.
- И что, это делает вас лучше?
- Честнее.
Мы шли вместе в течение нескольких минут; затем я остановилась.
- Сейчас мы ненадолго разделимся, - сказала я. - Вы идите к Егорычу. Это местный лесник, хороший мужик, он не выдаст. До темноты пересидите у него. Дара, покажешь дорогу.
- А ты куда? - подозрительно нахмурился Ярослав.
- А у меня есть одно дело в деревне. Закончу - и сразу к вам. Соскучиться не успеете.
- Да мы как-то скучать и не собирались, - проворчал Ярослав.
Мой статус ведьмы его без сомнения смущал. Впрочем, не меньше, чем меня - его воинское звание.
- А что если тебя в деревне кто-то увидит? - спросил он.
- Не волнуйся, врагов я "на хвосте" не приведу, - пообещала я. И не без ехидства добавила: - В крайнем случае превращу их всех в пеньки.
На этой оптимистической ноте мы разошлись: мои спутники направились строго на север, к избушке Егорыча, а я - на северо-восток, прямиком к деревне. Слух у меня хороший, и потому я благополучно услышала удаляющийся голос Дары:
- Вы не думайте, она на самом деле совсем не такая плохая, как пытается казаться. И в пеньки никогда никого не превращала.
- А в лягушек?
- Тоже нет. Так только, заставила один раз толпу народу заквакать по-лягушачьи. Но это ведь даже смешно, разве нет?
Ответа я не услышала, смеха тоже.
Главная деревенская улица, она же единственная, тянулась вдоль лесной полосы. Сейчас, после полудня, здесь было тихо и пусто. Мужчины работали на полях, женщины в основном трудились по хозяйству. За заборами беззлобно перегавкивались собаки; на ближайшем ко мне крыльце нагло развалился пушистый чёрный кот, с удовольствием греющийся на полуденном солнышке. Вдалеке скрипнула калитка, и на дорогу вышла дородная женщина в простом синем платье. Громыхая вёдрами, она направилась в сторону колодца. Ветер, гоняющий по пыльной дороге немногочисленные дубовые и кленовые листья, донёс до меня запах чего-то вкусного. Над трубами нескольких домов, где хозяйки как раз занимались приготовлением пищи, вился весёлый дымок.
По местному обычаю дома не принято было красить в яркие цвета. Считалось, что это привлекает злых духов и прочую нечистую силу. Зато заборы красить не возбранялось, и тут уж местные жители отыгрывались по полной. Заборы здесь можно было увидеть самые разные - синие, зелёные, ядовито-жёлтые, тёмно-вишнёвые. Кое-где даже красовались незатейливые узоры, в основном в виде ромашек или бабочек. На одних заборах краска была яркая, свежая; на других она успела поблекнуть и пооблупиться. Мой взгляд пробежал по многоцветию этого калейдоскопа и приобрёл откровенно хищное выражение, остановившись на заборе ярко-красного оттенка. Ну, здравствуй, Фёкла. А я как раз к тебе.
На всякий случай я ещё раз огляделась по сторонам. Солдат нигде не видно, лошадей тоже. Должно быть, уехали, кто к моей избушке, а кто в город с докладом. Я пересекла пустынную улицу и подошла к красному забору. Протянула руку между досками, скинула служащий символическим замком крючок и отворила калитку. И, недолго думая, вошла.
В маленьком внутреннем дворике никого не было. Хозяйка не то в доме, не то ушла куда-то по делам, то бишь сплетничать. Мне это было только на руку. Взгляд медленно заскользил по двору. Несколько свежепрополотых грядок, пара чахлых яблонек, вдоль забора - кусты малины. Напротив крыльца стоял грубо сколоченный стол с двумя толстыми ножками, вкопанными в землю. На столе - пара пустых плошек, поставленных одна в другую, надкусанная горбушка чёрного хлеба, несколько деревяшек непонятного мне назначения и кувшин молока. Это было как раз то, что нужно.
Я подошла к столу, извлекла из сумки щепотку тёмно-коричневого порошка и высыпала её в кувшин. Потом развернулась и быстро зашагала обратно на улицу, не забыв снова закинуть крючок в петлю, запирая за собой калитку. Ну что ж, Фёкла, с тобой я поквиталась. Будешь знать, как доносить на детей.
Дверь мне открыла Неёла, жена Егорыча. Она сразу меня узнала и молча посторонилась, пропуская в избу. Выражение её лица при этом казалось не слишком довольным. Ярослав и Дара были уже здесь; они расположились за столом на деревянной скамье; напротив сидел на стуле Егорыч. Двое детей, Митяй, постарше, и Белян, помладше, шушукались на печке. Егорыч поприветствовал меня кивком головы и усадил на ещё один стул. Против обыкновения, он был неулыбчив и выглядел чрезвычайно озабоченным.
- Ни в какие ворота это не лезет, вот что, - сказал он, усаживаясь рядом со мной. - Чтобы простые честные люди должны были скрываться от стражников, будто какие-то прохиндеи! Чтобы соседи доносили на соседей! Чтобы солдаты арестовывали детей!
Неёла, оставшаяся стоять около двери, облокотившись о косяк, резко вздрогнула. Но взгляд её при этом был обращён не на Дару, а на собственных сыновей, притихших на печке.
- Что за времена настали, - сокрушённо покачал головой Егорыч, - что за времена.
- Времена всегда такими были, Егорыч, - возразила я. - В политические игры играют много веков, и страдают в этих играх и безвинные, и виновные, взрослые и дети. Просто до дальних деревень такие игры как правило не доходят.
- Вот бы и не доходили, - буркнул Егорыч. - Мы, может, потому в этих дальних деревнях и живём, что не хотим в таких дурных играх участвовать.
- Вот это правда, - искренне согласилась я. - Но видишь, как бывает: ты от беды, а она - за тобой. Значит, на роду написано с ней столкнуться.
- А может, всё-таки стороной пройдёт? - спросил Егорыч. - Пересидите здесь у нас, переждите. Оставайтесь столько, сколько надо; места всем хватит, без еды тоже не останемся. А там, глядишь, забудут о нас эти городские супостаты.
Краем глаза я видела, как Неёла напряглась, услышав это приглашение.
- Я сперва тоже так думала, да оказалось, что всё сложнее, - ответила я. - Так что спасибо тебе, Егорыч, но увы: они про нас так просто не забудут.
- Так всё серьёзно? - спросил он, пристально посмотрев мне в глаза.
- Более чем, - кивнула я.
- Ну, вам виднее, - сказал Егорыч, поднимаясь со стула. - Всем, чем сможем, поможем. Можете во всём на меня рассчитывать. И оставайтесь в моём доме столько, сколько нужно.
Неёла негромко кашлянула. Егорыч поднял на неё тяжёлый взгляд, и самый воздух между супругами стал, казалось, ощутимо накаляться. Жена первой опустила глаза и принялась протирать тряпкой деревянный сундук.
- Ну, как прошёл поход в деревню? - тихо спросил Ярослав, перегибаясь через стол.
- Прекрасно, - ответила я.
- Тебя никто не видел?
Я покачала головой.
- Я умею быть незаметной, когда нужно.
- А как насчёт солдат?
- Я никого не видела. Ни военных, ни лошадей во дворах. Следов полно, а самих не видно. Думаю, что из деревни они уехали, но надолго ли - не знаю.
Он задумчиво кивнул, нахмурился, что-то обдумывая, а потом спросил:
- И всё-таки, зачем ты туда ходила? Или это большой секрет, и ты заколдуешь всякого, кто о нём проведает?
- Совсем не секрет, - ответила я, умышленно игнорируя ехидство его последней фразы. - Надо было расквитаться с тёткой Фёклой.
- Той самой, что на девочку донесла? - вспомнил Ярослав.
- Именно, - подтвердила я.
- И что?
Я неопределённо пожала плечами.
- Она получила по заслугам.
- Каким именно образом? - нахмурился он.
- А как обычно мстят ведьмы? Подсыпала ей в молоко одно очень хорошее зелье.
- А…лечение от него какое-нибудь есть? Или противоядие?
Я злорадно покачала головой.
- Никакого. Эффект совершенно необратим.
Он судорожно сглотнул, посмотрев на меня осуждающим взглядом.
- И ты считаешь, что это справедливо?
- Для доносчицы - более чем. Она получила то, что заслужила.
- И тебя совсем не гложат угрызения совести?
- Совести? А что это такое?
Я продолжала смотреть на него с лёгкой наглой улыбочкой, пока он не отвёл взгляд и не встал из-за стола, что-то бормоча себе под нос. К словам я не прислушивалась, поскольку и так не сомневалась, что это нечто крайне нелицеприятное в адрес моей скромной персоны. Не будем бороться с предубеждениями. Если у человека сложилось определённое представление о ведьмах, зачем его переубеждать? Бороться с предубеждениями - себе дороже.
- А как долго вы думаете здесь оставаться? - спросила Неёла с деланной улыбкой.
Егорыч посмотрел на жену с видимым неодобрением, но промолчал.
- Неёла, давай поговорим начистоту, - спокойно предложила я. - Я же вижу: тебе не нравится, что мы сюда пришли.
Егорыч покачал головой и попытался что-то сказать, но я остановила его, вытянув руку ладонью вперёд.
- Я тебя прекрасно понимаю, - продолжала я, по-прежнему обращаясь к Неёле. - Ты абсолютно права. Кому понравится, когда в его дом придут чужие в общем-то люди, за которыми охотится отряд солдат? Чего доброго на вас чужаков наведут, а у тебя свои дети, и твоя первая забота - защитить именно их. Всё верно. И почему бы тебе прямо так и не сказать? Если бы ты встала на пороге и не впустила нас в дом, я бы тебя поняла. Твоё законное право. Но ты нас впустила, за это спасибо. И я обещаю: долго мы тут не задержимся. Нам надо только дождаться до темноты. Так что этим вечером мы уйдём.
Неёла хотела что-то сказать, открыла было рот, но смешалась, молча кивнула и продолжила уборку.
- А вы что сидите? - обратилась я к своим спутникам. - Этой ночью недоспали, следующая и вовсе будет бессонная. Давайте-ка срочно спать!
Сама я однако собственному совету не последовала. Вместо этого вышла на крыльцо, кутаясь в платок и вглядываясь в темноту окружающего избу леса. Ничего подозрительного и внушающего опасения я не увидела и, что ещё более важно, не почувствовала. Дверь у меня за спиной скрипнула, и на крыльцо вышел Егорыч.
- Ты это…на жену мою не сердись, - сказал он. - Она и правда не со зла, о детях беспокоится.
- Так я же говорю: она права, - откликнулась я. - Это ей в пору на меня сердиться. Ты, Егорыч, больно добрый, а ей за это отдуваться приходится.
- Может, всё-таки здесь переждёте? А с Неёлой я сам поговорю, уладим мы это дело.
Я покачала головой.
- Нет, спасибо, Егорыч, но эту беду не переждать. Так что через несколько часов тронемся в путь.
Ещё пару минут я постояла на крыльце, подставляя лицо усилившемуся ветру. А потом вернулась в дом и легла спать. Сколь ни удивительно, уснуть мне удалось быстро.
В путь мы отправились вскоре после того, как окончательно стемнело. Сперва Ярослав сходил на разведку и убедился, что дорога свободна и никаких признаком пребывания солдат поблизости нет. Тогда, закинув на плечи дорожные сумки и поблагодарив хозяев за гостеприимство, мы спустились с крыльца в гудящую цикадами ночь. Воин долгое время не мог понять, отчего перед выходом я до последнего сидела перед жерлом растопленной печи и пристально смотрела на огонь. Теперь он, наконец, получил объяснение: немного углубившись в темноту ночного леса, я зажмурилась, вызывая принятый в себя огонь, и мои открывшиеся глаза стали излучать мягкий зеленоватый свет. Двух зелёных лучей, направленных на дорогу, вполне хватало для того, чтобы не спотыкаться о корни и уклоняться от вездесущих веток. В то же время свет был достаточно слабым, чтобы не привлекать внимание издалека. Человек же, находящийся достаточно близко, чтобы увидеть зеленоватое свечение, в любом случае заметил бы и нас.
- Элена, а вы правда отравили Фёклу? - напряжённо спросила поравнявшаяся со мной Дара.
- Вовсе нет, - ответила я. - С какой это стати?
- А почему вы тогда сказали так Ярославу? - спросила девочка не без чувства облегчения в голосе.
- Я ему так не говорила, - возразила я. - Он сам понял меня так, как хотел. В меру своей испорченности.
- Разве он испорченный?
- Все мы испорчены, только каждый по-своему. Я всего лишь сказала ему, что кое-что подсыпала Фёкле в напиток, и что обратного хода этому зелью дать нельзя.
- Но Фёкла ведь не умрёт?
- От мощного приступа диареи ещё никто не умирал, - заверила её я.
Дара захихикала, вполне себе злорадно. Наш человек!
Спустя пару часов мы вышли из леса; теперь дорога пролегала через широкие луга. Над островом успела взойти почти полная луна. Небо было безоблачным, и яркий лунный свет позволил мне убрать, наконец, зелёные лучи. Перетрудившиеся глаза болели и бунтовали, не желая заниматься своими прямыми обязанностями. Теперь я жмурилась, как подслеповатый котёнок. Мир перед глазами расплывался, теряя свои обычные очертания; сфокусироваться удавалось, но ненадолго и с большим трудом. Помимо воздействия собственно на глаза, магия, безостановочно вызывавшаяся в течение нескольких часов, успела израсходовать много сил, основательно меня вымотав. Споткнувшись о камень и чуть не зарывшись носом в траву, я стала идти более осторожно. Колебания в стрёкоте цикад подсказывали, что и на них я тоже то и дело готова была наступить. Однако насекомые, в отличие от камней, сами уходили с дороги, на миг замолкая, чтобы вскоре продолжить своё пение справа или слева от идущих.
Мир в очередной раз расплылся, раздваиваясь и становясь похожим на иллюзию первого уровня, выполненную крайне нестарательным учеником мага. Я всеми силами старалась не привлекать к себе внимания, однако ведьма, ступающая с грацией пьяного канатоходца, оказалась слишком нетривиальным зрелищем даже в полумраке ночи. Очередной раз взмахнув руками и понимая, что на сей раз восстановить равновесие не удастся, я морально приготовилась к столкновению с землёй. Но вместо этого с удивлением почувствовала поддержавшее меня плечо. Судя по росту, силе и мускулам, оно точно принадлежало не Даре.
- Ты чего? - спросил Ярослав, когда моё равновесие, наконец, восстановилось.
- Споткнулась, - честно ответила я.
- На ровном месте?
- А что такого? - вызывающе спросила я, готовая всеми силами отстаивать права ведьм спотыкаться на ровном месте столько, сколько им заблагорассудится.
- А ничего, просто за последние пять минут ты спотыкаешься уже в четвёртый раз.
- В третий! - возразила я.
- В четвёртый, - спокойно повторил он.
- Ну, значит, четыре. Подумаешь, немного перепила, с кем не бывает?
- Да ладно, не рассказывай сказки. Что я, пьяных женщин не видел? Ты совсем на них не похожа.
- У, да ты специалист? - восхитилась я. - И скольким пьяным женщинам ты подставлял крепкое мужское…плечо?
Он только хмыкнул, не считая нужным отвечать в вербальной форме. Ну понятно, число явно должно быть внушительное.
- Может, остановимся и передохнём? - предложил он.
- Пока не стоит. Здесь местность слишком открытая, как бы нас за время отдыха не нагнали. А то как передохнЁм, так и передОхнем. Тут дальше должна быть роща, там и правда можно будет до утра остановиться.
Мы пошли дальше, при этом Ярослав настойчиво вёл меня под руку. Дара шагала рядом.
- А куда мы идём? - спросила она наконец.
Должно быть, этот вопрос беспокоил девочку уже давно, но задать его раньше она не решалась. Может быть, боялась ответа.
- Для начала подальше от деревни, - сказала я. - А затем…ты помнишь пророчество?
- Хотела бы я его забыть, - мрачно отозвалась Дара. - Помню, мне предстоит всего-то навсего сделать демона уязвимым. А может пророчество ошибаться?
- Нет, - покачала головой я.
- Но как я могу сделать уязвимым демона? Что, ранить его мечом? Так я даже меча никогда в руках не держала.
- Совсем необязательно мечом. Кто его знает, как это получится? А может, ты уже сделала его уязвимым, потому что он отправил на твои поиски своих лучших воинов, а на него тем временем будет совершено нападение?
Эти слова девочку слегка приободрили.
- Почему же в этих пророчествах всё так непонятно? - посетовала она.
- Мне кажется, пророчества существуют не для того, чтобы их кто-то понял, - заметила я, - а для того, чтобы подтолкнуть людей к действию.
- Как это? - нахмурилась Дара.
- Ну вот ты помнишь легенду про царя Эдипа?
- Помню. Ему предрекли, что он убьёт своего отца и…возляжет с матерью.
- И что он сделал, услышав это пророчество?
- Ушёл из дома и…ага! И в результате встретил своего настоящего отца и убил. А потом женился на матери, потому что не знал, кто она.
- Правильно. А если бы пророчество не услышал, сидел бы себе спокойно дома, и кто знает, может так никогда своих настоящих родителей и не встретил бы. И так сплошь и рядом. Пророчество заставляет людей действовать, и таким образом подпитывает само себя. Вот и мы сейчас идём незнамо куда, только потому, что в Велиграде было произнесено очередное пророчество.
- Так, может быть, нам надо было просто оставаться на месте и ничего не делать?
- При иных обстоятельствах - очень возможно. Но не теперь. Видишь ли, о пророчестве знаем не мы одни. Оно побудило к действию демона, он - солдат, а в результате цепочка докатилась и до нас. Если у демона ещё был выбор, то у нас его уже нет. Ну и к тому же есть ещё одна причина. Всё-таки демон - это очень плохо. Демон на троне - тем более. Оставлять такое просто так нельзя. Но с этим мы будем разбираться позднее.
- А кто-нибудь может растолковать пророчество?
- Разложить всё по полочкам - нет. Но пролить свет на некоторые детали - может.
- И мы идём к такому человеку? - почти догадалась Дара.
- Нет. Мы идём к такому коту.
Дойдя до рощи и углубившись в неё достаточно, чтобы не быть замеченными со стороны луга, мы устроились на ночлег. Вернее сказать, на ночлег нас устраивал Ярослав. Мы с Дарой уснули практически сразу, и только поздним утром обнаружили, что лежим на самодельной постели из еловых веток. Воин был уже на ногах и грел воду на небольшом костерке. Опыт выживания в походных условиях у него без сомнения был.
Дара сидела рядом со мной, протирая и без того красные глаза. Я громко, душевно зевнула и вяло потянулась, выгибая затёкшую спину. Извлекла из кармана зеркальце, посмотрелась…и отпрянула с таким же ужасом, какой не так давно испытал при подобных обстоятельствах Федька. М-да, что тут скажешь? Ведьма и ведьма. Волосы растрёпаны, под глазами мешки, сама бледная, как поганка. Ну да ничего. Волосы исправил гребень, а всё остальное - маленькая щепотка сушёной травы, добавленная в чай. Кажется, Ярослава эта щепотка заставила немного понервничать, но, видя, что сама я пью чай абсолютно спокойно, он всё-таки решился его попробовать. И совершенно напрасно, между прочим. К некоторым ядам ведьмы постепенно становятся нечувствительны, а от других имеют противоядие. Поэтому совсем не любой напиток, который годится мне, окажется безопасен для окружающих. Некоторое время я раздумывала, не рассказать ли об этом Ярославу, но потом махнула рукой. Были у нас дела и посерьёзнее.