Тиффани вдруг поняла, что как только тихий влажный голос стих, вокруг повисла гробовая тишина. Все уставились на парочку. Ей даже захотелось, чтобы кто-нибудь забылся настолько, что начал бы аплодировать, хотя, наверное, это означало бы конец света. Вместо этого, невеста бросила единственный взгляд на открытые рты и бросилась, всхлипывая, наутёк как только позволяли её дорогие, но чрезвычайно непрактичные туфельки. Тиффани слышала, как они остервенело стучат на лестнице, и спустя короткое время смолки вместе со стуком захлопнувшейся двери.
Тиффани медленно, словно тень, отошла. Она покачала головой. Почему он так поступил? Почему во имя всего на свете, Роланд так поступил? Он же мог жениться на ком угодно! Не считая самой Тиффани, конечно. Но почему же он выбрал эту, ох - чтобы не сказать отталкивающую - худющую девицу?
Несмотря на то, что её отец был герцог, мать - герцогиней, сама она была, может и пытающимся быть отзывчивым, но, судя по тому, как она ходит - утёнком. Ладно, это правда. Если присмотреться хорошенько, видно, что она косолапит.
А если взять по большому счету, то жуткая мамаша и вечно всхлипывающая дочурка по положению превосходят Роланда! Поэтому они вполне официально могут им помыкать!
Старый же Барон был другого поля ягодой. О, да, ему нравилось, когда пробегавшие детишки ему кланялись или делали книксен, но он знал всех в округе по именам, а так же их дни рождения, и еще он всегда был вежлив. Тиффани вспомнила, как однажды он остановил её, проходившую мимо, и спросил: "Пожалуйста, не будешь ли ты столь любезна, и не попросишь ли своего отца зайти ко мне побеседовать?" - Насколько вежливый был человек, несмотря на свое могущество.
Ее родители обычно жарко спорили на его счет, когда считали, что дети крепко спят в постелях.
В промежутках между аккордами "симфонии для старой кровати с пружинами" ей удавалось, хоть и не полностью, расслышать отдельные реплики. Её отец обычно говорил что-нибудь такое: "Все, что ты говоришь, прекрасно. О его щедрости и о прочем, но почему ты не вспоминаешь о том, что его предки нажили свое богатство, угнетая бедняков!" А её мать ответила бы так: "Никогда не видела, чтобы он что-нибудь нагнетал! Всё равно, всё это в прошлом. Нам нужен кто-то, кто мог бы нас защитить. В этом есть смысл!" А её отец возразил бы: "Защищать от кого? От другого парня с оружием? Я полагаю, мы и сами на это способны!" - и на этом спор утихнет, потому что её родители по-прежнему любили друг друга, хотя и особой любовью, когда никто не желает что-либо менять в жизни.
Вглядываясь в происходящее во дворе замка, она вдруг поняла, что не нужно угнетать бедняков, если научить их самим себя угнетать.
Шок от этой мысли вызвал головокружение, но запал в душу. Те же стражники были местными мальчишками или женившимися на местных девушках. Что случится, если жители соберутся всей деревней и скажут: "Послушай, Барон, мы решили позволить тебе остаться, и ты даже можешь продолжать спать в большой спальне, и мы даже будем тебя кормить и время от времени убираться, но с этих пор вся эта земля принадлежит нам. Ясно?" Сможет ли этот план сработать?
Возможно, что и нет. Но она вспомнила о том, что попросила отца убраться в старом каменном амбаре. Это будет началом. У неё на этот старый сарай были свои виды.
- Эй, ты! Да, да! Там в тенёчке! Ты что, бьёшь баклуши?
Она сосредоточилась. Все эти размышления привели к тому, что она потеряла концентрацию на своем "никто-меня-не-замечает" трюке. Она вышла из тени, что означает, что ее остроконечная шляпа тоже перестала быть тенью. На неё Герцогиня и уставилась.
Пришло время для Тиффани разбить лёд, даже если он был настолько толстым, что для этого потребовался бы топор. Она вежливо произнесла:
- Не знаю, что означает "бить баклуши", мадам, но я стараюсь.
- Что? Что! Как ты меня назвала?
Тон Герцогини походил на рокот приближающейся грозы, люди во дворе учли горький опыт, поскольку никому не хотелось попасть под грозу, и постарались побыстрее отсюда убраться.
Тиффани овладел внезапный порыв гнева. Она не сделала ничего такого, чтобы заслужить подобный крик. Она ответила:
- Извините, мадам. Насколько помню, я вас никак не звала.
Это никак не помогло. Герцогиня прищурила глаза:
- О, я тебя знаю. Ты ведьма - та самая ведьмочка, которая преследовала нас в городе, кто знает с какими темными мыслями. О, там, откуда я родом, мы знаем, какие бывают ведьмы! Постоянно во все вмешиваются, сеют сомнение, подрывают моральные устои и к тому же шарлатанки!
Герцогиня выпрямилась и с победным видом посмотрела на Тиффани. Она стукнула свой тростью о землю.
Тиффани ничего не ответила, но ответить ничего было трудно. Она чувствовала спиной, что слуги наблюдают из-за занавесок и колонн, или выглядывают из-за угла. Женщина ухмылялась, и эту усмешку следовало смыть с ее лица, потому что Тиффани ради всех ведьм мира должна была показать, что с ведьмами нельзя обращаться подобным образом. С другой стороны, если Тиффани даст ей отпор, та тут же сорвется на слугах. Поэтому требовалось осторожно подбирать слова. Но на это не было времени, потому что старая летучая мышь ударила первой. Она малоприятно хмыкнула и сказала:
- Ну что, дитя? Не хочешь превратить меня в какую-нибудь безмолвную тварь?
Тиффани старалась. Она действительно старалась. Но бывает так, что обстоятельства берут верх.
Она вздохнула.
- Думаю, не стану, мадам, потому что вижу, вы и сами отлично справляетесь!
Внезапная тишина была нарушена тихими звуками, словно стражник, спрятавшийся за колонной пытался рукой заглушить рвущийся наружу смех, а с другой стороны тоже самое пыталась сделать горничная, но только с помощью занавеса. Но в памяти Тиффани засел тихий щелчок двери, раздавшийся сверху. Это была Летиция? Она подслушивает? Ладно, не важно, потому что Герцогиня могла злорадствовать, так как Тиффани была в её руках.
Кто бы не был свидетелем, не следовало докатываться до глупых оскорблений. А теперь женщина с извращенным удовольствием будет строить козни против Тиффани, её родных и, возможно, против всех её знакомых.
Тиффани почувствовала как по спине потёк холодный пот. Такого с ней ещё ни разу не было - ни в приключении с зимовым, ни даже когда Анаграмма встала не с той ноги, ни даже с Королевой Фей, которая была та ещё штучка. Герцогиня превзошла их всех. Она была разбойницей - причем такого сорта, который заставляет свою жертву мстить, что в свою очередь вызывает новый виток еще более жестоких издевательств, попутно вредя всем окружающим, которых за их неудобства потом призывает винить всё ту же жертву.
Герцогиня оглядела затенённый двор.
- А где же стража? - Она подождала с кровожадным выражением на лице. - Я знаю, что где-то здесь есть стража!
Послышался звук торопливых шагов и из тени возник стражник-новобранец Престон, который нервным шагом приблизился к стоящим. "Ну, конечно же, это обязательно должен был оказаться Престон, - подумала Тиффани, - поскольку остальные стражники слишком опытны, чтобы рисковать помогать разгневанной Герцогине".
Престон нервно улыбался, что не очень хорошо, когда имеешь дело с подобными Герцогине людьми. По крайней мере, у него хватило ума, приблизившись, отдать честь, и хотя никто пока не показывал ему как это делать правильно, а так же поскольку это происходило редко, можно сказать, все прошло хорошо.
Герцогиня поморщилась.
- Чему вы улыбаетесь, молодой человек?
Престон внимательно обдумал ответ на вопрос и ответил:
- Солнышко светит, мадам, а так же мне нравится быть стражником.
- Нечего скалиться, молодой человек. Улыбчивость приводит к фамильярности, чего я не потерплю, чего бы мне это ни стоило. Где Барон?
Престон переминался с ноги на ногу.
- Он в склепе, мадам, отдает дань своему отцу.
- Не называй меня мадам! "Мадам" зовут жену бакалейщика! И не стоит называть меня "миледи", потому что так зовут жён рыцарей и остальную шушеру! Я герцогиня, и поэтому обращайся ко мне "ваша милость". Ясно?
- Да… м… ваша милость! - В качестве самозащиты Престон ещё раз отдал честь.
На какое-то мгновение Герцогиня была удовлетворена, но это были очень короткие мгновения.
- Очень хорошо. А теперь вы заберёте это создание, - она махнула рукой в сторону Тиффани, - и запрёте её в темнице. Вам ясно?
Ошарашенный Престон взглянул на Тиффани за подсказкой. Она подмигнула ему, просто чтобы поддержать в нём присутствие духа. Он повернулся обратно к Герцогине.
- Запереть её в темнице?
Герцогиня уставилась на него:
- Именно так я и сказала!
Престон нахмурился.
- Вы уверены? Придётся выгнать коз!
- Молодой человек, меня совершенно не касается то, что вам придётся выгнать коз! Я приказываю вам немедленно заключить под стражу эту ведьму! А теперь, выполняйте или я позабочусь, чтобы вы потеряли свою работу.
Тиффани была уже впечатлена поведением Престона, но теперь он заслужил медаль:
- Не могу исполнить, - ответил он, - из-за приз-унции. Мне сержант говорил. Приз-унция. Лучшая унция - призовая унция. Означает, что нельзя закрыть кого-то в темнице, если этот кто-то ничего не нарушил. Лучшая унция - призовая унция. Все чётко зафиксировано. Лучшая унция - призовая унция. - с готовностью повторил он.
Неповиновение, похоже, вывело Герцогиню за все возможные границы гнева, и привело её в своего рода зачарованный ужас. Это веснушчатое лицо в плохо подогнанных доспехах посмело не повиноваться ей, оправдываясь какими-то глупыми словами. Подобное с нею ещё не случалось.
Такое могло случиться, если б лягушки заговорили. Это был бы увлекательно, и интересно, и всё такое, но рано или поздно, лягушку пришлось бы раздавить.
- Вы немедленно сдадите свое оружие и навсегда покинете замок, ясно? Вы уволены. Вы утратили доверие, и я постараюсь, чтобы вас нигде больше не приняли на службу стражником, молодой человек.
Престон покачал головой:
- Нет, так не пойдет, ваша мадамская милость. Потому что лучшая унция - призовая унция. Мне так сержант говорил. Говорил: "Престон, держись за унцию. Она твой друг. Потому что лучшая унция - призовая унция".
Герцогиня посмотрела на Тиффани, хранившую молчание, которое по-видимому раздражало больше слов. Тиффани улыбнулась и промолчала, в надежде, что Герцогиню разорвёт.
Вместо этого, как и ожидалось, та обратилась к Престону:
- Как ты смеешь так со мной разговаривать, негодник! - Она подняла сияющую трость с серебряным набалдашником, но внезапно палка отказалась двигаться с места.
- Вы его не ударите, мадам, - спокойно сказала Тиффани. - До того я переломаю вам руку в нескольких местах. В этом замке мы не бьем людей.
Герцогиня зарычала и дёрнула трость, но ни палка, ни рука не сдвинулись с места.
- Через мгновение я отпущу трость, - сказала Тиффани. - Если вы попытаетесь ею снова кого-нибудь ударить, я переломаю её пополам. И учтите, это не предупреждение. Это - предсказание.
Герцогиня зыркнула на неё, но увидела что-то в выражении лица Тиффани, что поколебало её глупую решительность. Она отпустила трость, и та упала на пол.
- Ты не слышала последнюю часть разговора, ведьмовская девчонка!
- Просто ведьма, мадам. Просто ведьма, - ответила Тиффани, когда женщина устремилась прочь со двора.
- У нас будут проблемы? - тихо спросил Престон.
Тиффани легонько пожала плечами.
- Как мне кажется, у тебя - нет, - ответила она. - Как и у сержанта. Я об этом побеспокоюсь. - она оглядела двор, и увидела выглянувшие лица, которые тут же, словно от испуга, попрятались обратно.
"Тут не было ни капли волшебства, - подумала Тиффани. - Я просто отстаивала свою родину. Необходимо это делать, потому что это твоя родина, сынок".
- Мне было интересно, - сказал Престон, - превратишь ты её в таракана и раздавишь, или нет? Я слышал, ведьмы такое умеют, - с надеждой добавил он.
- Ну, не стану говорить, что подобное невозможно, - ответила Тиффани. - Но вряд ли ты увидишь ведьму, которая это сделает. Кроме того, есть проблемы воплощением на практике.
Престон согласно кивнул:
- Ага, - сказал он. - Разница масс тела, что означает, у нас появился бы таракан размером с человека, который, полагаю, помер бы под тяжестью собственного веса, или дюжина, а может и больше тараканов в образе человека. Однако вот в чём загвоздка, их голова будет плохо соображать - хотя, конечно, если у тебя будет подходящее заклинание, полагаю, ты можешь сложить всё человеческое, что не подойдет таракану в какое-нибудь большое ведро, чтобы они смогли их использовать, чтобы стать больше, когда они устанут быть маленькими. Но есть проблема, что будет, если появится какая-нибудь голодная собака и вдруг погаснет свет. Выйдет нехорошо. Прости, я сказал что-то не то?
- Э, нет. - Ответила Тиффани. - Э, а ты не думал, что слишком умён для того, чтобы служить стражником, Престон?
В ответ Престон пожал плечами:
- Ну, ребята думают, что я полностью бесполезен, - весело ответил он. - Они считают, что с тем, кто безошибочно может произнести слово "непостижимый" что-то не так.
- Но, Престон… я знаю, что ты умён и достаточно эрудирован, чтобы знать значение слова "эрудит". Почему же ты порой притворяешься тупым, ну, знаешь, всякие "доктрины" и "призунция"?
Престон улыбнулся.
- Так уж к несчастью случилось, что я родился умным, мисс, и я понял, что иногда лучше не умничать. Это избавляет от неприятностей.
После этих слов Тиффани показалось, что умникам в замке больше не будут рады. Но ужасная женщина не сможет сильно навредить или нет? Хотя Роланд стал слишком странным, ведёт себя так, словно они никогда не были друзьями, и словно верит всей чепухе, которую о ней городят… Раньше он никогда таким не был. Ах, да… он горюет об отце, но он не кажется больше… самим собой. И этот старый пугающий багаж был отброшен в сторону, когда ему срочно пришлось попрощаться с отцом в холодном склепе, пытаясь отыскать слова для которых раньше не находилось времени, искупить прошлое молчание, вернуть минувшее вчера и крепко приколотить его к наступившему сегодня.
Все так делают. Тиффани была не у одного одра смерти, и порой они были не так уж мрачны, особенно, если достойные личности наконец-то сбрасывали тяжесть прожитых лет. Были трагичные, когда Смерти приходилось собирать свой урожай, или обычными - печальными, однако предсказуемыми, как погасшая звезда на ночном небе. Все проходило как всегда: она готовила чай, успокаивала людей и выслушивала душещипательные истории о минувших старых-добрых временах от тех, кто всегда откладывает важные слова на потом. И она решила, что в прошлом их просто не было, и их вспомнили к месту только сейчас.
- Что ты думаешь о слове "парадокс"?
Задумавшись о несказанных людьми словах, Тиффани уставилась на Престона.
- Прости, что ты сказал? - переспросила она, нахмурившись.
- О слове "парадокс", - с готовностью повторил Престон. - Когда произносишь это слово, у тебя не возникает образ свернувшейся во сне медноголовой змеи.
"Итак, - подумала Тиффани, - в подобный день каждый, кто не является ведьмой, отмел бы данное предположение как чепуху, что значит - мне этого делать не следует".
Престон был самым плохо одетым стражем в замке. Новобранцы есть новобранцы. Ему выдали дырявые кольчужные штаны, сказав, вопреки всему, что мы знаем о моли, что сталь погрызла именно она. И еще ему выдали шлем, который вне зависимости от размеров головы сползал набекрень и оттопыривал уши, и нельзя забывать, что нагрудник был такого размера, что он бы совсем в нём исчез, если бы не дырки, так что его лучше было использовать вместо дуршлага.
Но у парня всегда был настороженный взгляд, заставлявший нервничать окружающих. Престон зрил в корень. На самом деле зрил, и так рьяно, что тот чувствовал за собой присмотр. Она понятия не имела, что творится в его голове, но ты была точно битком набита всякой всячиной.
- Что ж, должна сказать, я ни разу не размышляла о слове "парадокс", - медленно ответила она, - но на слух оно действительно скользкое и металлическое.
- Люблю слова, - продолжил Престон. - "Прощение" звучит совсем не так, каков его смысл, верно? Разве оно не похоже на звук упавшего шелкового платка? Или, например, "шуршание"? Разве оно не звучит, словно шепот заговорщика или тайна? Прости, что-то не так?
- Да, думаю что-то не так, - ответила Тиффани, посмотрев на встревоженное лицо Престона. "Шуршание" было её любимое слово. И она не встречала никого, кто бы его использовал. - Почему ты стал стражником, Престон?
- Мне не очень нравятся овцы. Я не очень силён, чтобы быть пахарем. Слишком неловок, чтобы стать ткачом, и боюсь воды, поэтому и в моряки мне ход тоже заказан. Моя мать против воли отца научила меня читать и писать, и значит, именно поэтому, я не подхожу для нормальной работы. Я просто собрал вещи и ушёл, чтобы стать послушником храма Ома. Мне там нравилось, я узнал много интересных слов, но я задавал слишком много вопросов, и они меня выкинули. - Он пожал плечами. - Вообще-то, работа стражника мне нравится. - Он протянул руку и вынул книгу из-под нагрудника, где и в самом деле могла спрятаться небольшая библиотека. - Если не попадаться на глаза, остается много времени на чтение, а метафизика очень интересная штука.
Тиффани моргнула от удивления.
- Мне кажется, я ничего не поняла, Престон.
- Правда? Ну, к примеру, когда я нахожусь на посту и кто-то подходит к воротам, я должен спросить: "Кто пришёл? Враг или друг?" На что естественно следует верный ответ - "Да!"
Тиффани понадобилось некоторое время, чтобы уловить смысл, и она постепенно начала понимать проблему Престона с поиском работы. Тем временем, он продолжал: - Но парадокс начинается, если пришедший ответит "Друг", что на самом деле может быть ложью, но ребята, которым требуется ночью сбегать наружу в ответ на мой вопрос, выработали собственный секретный пароль, который звучит так: "Вынь нос из книги, Престон, и дай войти!"
- А слово "пароль" значит? - парень был удивительным. Не часто встречаешь кого-то, кто может заставить сущую чепуху выглядеть чрезвычайно разумной.
- Это что-то вроде кодового слова. Прямо говоря, это такое слово, о котором не знает враг. К примеру, в случае Герцогини, кодовым словом может стать "пожалуйста".
Тиффани постаралась не рассмеяться.
- Знаешь, Престон, твой ум однажды навлечёт на тебя массу неприятностей.
- Что ж, хоть на что-то он сгодится.
Из далёкой кухни раздался крик, и произошло то, что так же отличает людей от животных - люди бегут навстречу воплям, а не наоборот. Тиффани успела всего на пару секунд позже Престона, но и они не были первыми. Пара девушек уже утешали плакавшую повариху миссис Плоскодонку, пока одна из девушек осторожно обматывала её руку кухонным полотенцем. От пола, на котором на боку валялся перевернутый огромный закопчённый котёл, шёл пар.