- Ну да… - пробормотала Валентина Петровна, вертя в руках карточку. - …Хотя нет, чуть позже. После того, как друзья его погибать стали. Сначала Паша, потом Валя Одинцова… Вот тогда у него все это и началось. А уж после того как Женечка погиб, его вообще не узнать стало. В себя ушел, почернел весь. Мы с Кешей просто извелись, на него глядя. Еще бормотал, помню: "Это надо остановить, это надо остановить!" Что остановить? - спрашиваю. Мама, не волнуйся, отвечает. Это тебя и папы не касается. Так ничего от него и не добились, а потом… - Валентина Петровна все же не сдержалась и заплакала навзрыд.
Юноша деликатно молчал, прекрасно понимая, что никакими словами убитой горем женщине не поможешь. Скоро она успокоилась. Валентин наполнил рюмки по третьему разу. Они молча выпили.
- Я у него папку черную потом нашла. В ней бумажки разные, записи непонятные. Но один список… - Валентина Петровна поджала губы, - я сразу поняла, что из-за него Мишенька погиб.
- Что за список? - внутренне напрягся Валентин.
- Сейчас покажу. - Мама Мишки встала из-за стола, вышла в комнату и вскоре вернулась оттуда с черной папкой, из которой извлекла помятый тетрадочный листок. - Вот, Валечка. Думаю, это его с ума и свело… или из-за него моего мальчика убили. Не мог он на себя руки наложить, да еще так страшно! Не верю!
Валентин взял листок в руки, всматриваясь в корявый почерк Мишки. С чистописанием у его друга всегда были проблемы, но разобрать, о чем идет речь, ему не составило труда:
1. Паша - несчастный случай при строительстве дома. 12.04.08.
2. Валя - несчастный случай на свадьбе. 15.08.08.
3. Саня - несчастный случай. 12.01.09.
4. Женя - убийство. 12.03.09.
Этот список говорил только об одном: Мишку тоже волновала подозрительная смерть друзей, он не поверил в случайность и, похоже, занялся собственным расследованием, которое закончилось его гибелью. Точно такой же список был и у Валентина. Только его список был более полным. Миша - 14.05.09, Леша - 07.06.09, мысленно дополнил его стажер. Следующим, по идее, должен быть он - Валентин Сергеевич Святых. Дата смерти пока неизвестна…
Валентин еще раз вгляделся в цифры. Они были написаны красной ручкой и обведены кружком.
- Как он отреагировал на смерть Жени? Ничего особо странного после этого не заметили? - задал главный вопрос юноша.
- Что ты имеешь в виду? - не поняла Валентина Петровна.
- На поминках у него он был?
- Был.
- С поминок ничего с собой не принес?
- А ведь было, - закивала головой Валентина Петровна, - прибежал такой возбужденный, в сумке с собой что-то принес. Я потом у него в комнате убиралась, поняла, что там у него было. Макет какого-то здания на подставке. Он у него на письменном столе стоял. Кстати, очень похожий на новый банк, в котором работал Женя. Его недавно отстроили. Головной офис Ювираструм-банка. Только покореженный немного. Стоял наискосок, и первый этаж наполовину в подставку погружен был.
- И что он с ним делал? - затаил дыхание Валентин.
- Ой, ты не поверишь, Валенька! Как он нас на второй день после поминок напугал! Кеша как раз с работы пришел, а из кабинета Мишеньки грохот. Мы - туда: смотрим - Миша молотком этот макет крушит. Ну думаем, совсем с катушек съехал, хотели "скорую" вызвать, Мишенька не позволил. Трубку вырвал. Мама, папа, вы ничего не понимаете! Эту мерзость уничтожить надо! И ты знаешь, - Валентина Петровна зябко передернула плечами, - что самое странное? Молоток весь во вмятинах, а макету хоть бы что! Вот после этого к нему сектанты и зачастили. А через два месяца после поминок Жени он пришел домой сам не свой. Я все понял, мама, говорит. Что понял, сынок? - спрашиваю. Он только рукой махнул. Всю ночь в своем кабинете сидел. Свет у него горел. А утром собрался и ушел - и больше не вернулся. Сказали, самосожжение.
- Он с собой из дома ничего не забрал?
- Сумка в руках была. Думаю, макет этот в сумке у него находился. Нам этот макет потом вернули, после его смерти. Это все, что от него осталось. Только на макете этом уже не банк был.
- А что?
Валентина Петровна посмотрела прямо в глаза Валентина и дрогнувшим голосом сказала:
- Пламя…
Несколько минут они молчали.
- И куда этот макет потом делся?
- Лешенька Черныш его взял. Он и тело мне из морга помогал забрать, и все, что от него осталось. Я как увидела этот макет, расплакалась, и он его в пакет к себе затолкал, чтобы тот мне душу не травил.
Круг замкнулся, мрачно подумал Валентин: похоже, действительно настала моя очередь.
17
- Теперь куда прикажете? - ехидно спросил дядя Ваня, как только юноша пристроил свое седалище на заднем сиденье "хаммера".
- В булочную, - буркнул Валентин, раскрывая черную папку, которую выпросил у Мишкиной мамы, - я свой батон у тети Вали забыл.
- Понятно.
Через пару минут они подкатили к "Дикси". Ни джипов, ни бежевой "девятки" около ее входа уже не было.
- Сиди здесь, - приказал дядя Ваня, - я сам схожу.
- Вы на меня еще наручники наденьте.
- Потребуется - наденем, - заверил его дядя Ваня, захлопывая дверцу машины.
Стажер понуро вздохнул и углубился в изучение документов черной папки. Кроме тетрадного листка с именами погибших друзей в ней было еще пять листков. На первых трех листках тоже были имена и фамилии, против которых были начертаны какие-то непонятные закорючки, но эти имена ему ни о чем не говорили. Никого из них Валентин не знал. Стажер начал вглядываться в странные значки, чем-то смахивающие на каббалистические символы, пытаясь сообразить, что они означают.
- Не завидую я тебе, Херувим, - ворвался в его мысли сочувственный голос водителя.
- Почему? - захлопнул папку юноша, решив остальные листки изучить позже.
- Сейчас тебе начальник вставит за твою выходку. Мы все подступы к квартире перекрываем, охрану по высшему разряду обеспечиваем, а охраняемый объект спокойно вываливается на улицу и идет за хлебом. Упасть и не встать! Никакого уважения к конторе. Тебя же охраняют сейчас почти как президента!
Из магазина вышел дядя Ваня с двумя тяжелыми целлофановыми пакетами, доверху набитыми провизией, и плюхнул их на заднее сиденье рядом со стажером.
- Да мне только хлеба надо было, - растерялся Валентин.
- На всякий случай, - пояснил дядя Ваня, - чтоб не было соблазна еще раз в магазин наведаться. А то вдруг тебе в следующий раз колбаски откушать захочется.
"Хаммер" сделал разворот на ближайшем перекрестке и подкатил к подъезду дома, на шестом этаже которого располагалась нора. Мобильник дяди Вани тут же затрезвонил. Он принял вызов, выслушал сообщение и удовлетворенно кивнул:
- В подъезде чисто.
Одного стажера, разумеется, не отпустили, и пошел он под охраной дяди Вани и водителя, запихнув для удобства папку за пояс, скрыв ее от нескромных глаз полами пиджака. Дядя Ваня покосился на папку, но ничего не сказал. И опять пакеты пришлось тащить Валентину. На шестой этаж, пешком. Лифтом ему воспользоваться не дали.
- Особая форма садизма? - полюбопытствовал стажер.
- Особая форма безопасности, - любезно пояснил дядя Ваня, - лифты у нас, конечно, очень надежные, с кучей защит от дурака: даже если трос оборвется - на механические ловители сядет, но эта безопасность распространяется только на обычных граждан, как вариант защиты от несчастного случая. А вот если бы, скажем, такому профессионалу, как я, захотелось отправить на тот свет другого профессионала в подъезде многоэтажки, то лифт - идеальное для этой цели место. Дальше объяснять?
- Уже поздно. Мы пришли. - Валентин перехватил пакеты одной рукой, извлек из кармана ключ и только засунул его в замочную скважину, как дверь тут же распахнулась.
На пороге стояла Дашка, глядя на стажера очень ласковыми глазами.
- Ну мы пошли, - сделал постное лицо дядя Ваня и вместе с водителем заторопился вниз.
От немедленной расправы стажера спасло то, что в этот момент из квартиры напротив вышла пожилая пара. Девица тут же преобразилась.
- Какой ты у меня молодец! - На лице Дашки уже играла улыбка. Девушка взяла за уши стажера, притянула его к себе, расцеловала в обе щеки и отпустила. - Надеюсь, все купил?
- Конечно, - кивнул ошеломленный юноша. Стажер покосился на руки своего грозного начальства и, не увидев в них своих ушей, вздохнул с облегчением. Было очень больно. - Я, правда, только хлеба хотел… но вот заодно еще подсуетился…
- Эх, - завистливо вздохнула соседка, - а тебя, старого, и за хлебом не пошлешь. Обязательно вместо него чекушку купишь.
- Ну что же ты в дверях застыл? Заходи. Я тебя так ждала!
Ободренный Валентин зашел внутрь, неуклюже, плечом захлопнул за собой дверь и потащил пакеты на кухню. Там он поставил их на стол и повернулся к Дашке. Она по-прежнему улыбалась. Правда, теперь какой-то мечтательной, загадочной улыбкой.
- Ты про неуставные отношения на работе слышал? - спросила девушка.
- Да-а-а… - расплылся стажер.
- И как ты к ним относишься?
- Великолепно! - протянул к ней руки Валентин.
- Тогда упал - и отжался!!!
- Что? - опешил юноша.
- Я сказала: упал и отжался! Сто раз! Быстро, стажер! Тебе майор приказывает! - Девушка уже не улыбалась, и Валентин понял, что шутки кончились.
Он послушно опустился на кафельный пол и начал отжиматься. Дашка хмыкнула, перешагнула через него, села за стол.
- Давай, давай, - подбодрила его девушка, - кстати, а куда тебя понесло? Ведь под боком лежал. И как я за тобой не уследила?
- Девять, десять… дрыхла! - энергично ухая, ответил стажер. - Хотел отпроситься, а будить жалко было.
Дашка виновато вздохнула, прекрасно понимая, что часть вины лежит на ней, но долго виноватой себя чувствовать она не могла, а потому продолжила допрос в надежде найти оправдывающие ее обстоятельства или добыть факты, усугубляющие вину стажера.
- Ты не ответил. Что тебе потребовалось в магазине?
- Хлеб!
- А ведь и верно: хлеб мы в прошлый раз забыли. Так зачем тебе хлеб? - Девушка извлекла из пакета буханку, повертела ее в руках.
- Двадцать два… двадцать три… надо было!.. Двадцать шесть…
- Ты не части!
- Да я пока говорил, три раза откачнулся! - возмутился Валентин.
- Начинаем с нуля до ста! - сказала неумолимая Дашка, извлекла из ящичка стола кухонный нож и начала нарезать хлеб тоненькими ломтиками. - Ты так и не ответил: зачем тебе хлеб?
- Романтический ужин хотел приготовить.
- Из хлеба? - удивилась девушка.
- Не только. В меню предполагались еще и яйца. - Валентин плюхнулся на живот и начал объяснять: - Понимаешь, я хотел романтический ужин своими руками сделать, а своими руками я умею варить магазинные пельмени, жарить яичницу и гренки. А для гренок нужны не только яйца, но и хлеб. А его-то мы, по твоему собственному признанию, купить забыли, поэтому, исправляя ошибки начальства…
- Двести отжиманий, начиная с нуля!
Валентин снова запыхтел, а растроганная Дашка еще шустрее заработала ножом. Ужин романтический, надо же!
- Понятно. Еще один пунктик.
- Какой? - вывернул в ее сторону голову Валентин.
- Готовить тебя учить придется. Отжимайся, отжимайся.
- Нет, ты мне ответь - зачем? - энергично работая руками, вопросил стажер.
- Каждый член нашей конторы должен уметь сделать конфетку из дерьма и изготовить из всего, что под руку подвернется, удобоваримое блюдо. В любых условиях: как в походных, так и в домашних.
- Даш, ты это серьезно? - простонал Валентин.
- Да.
- И черт меня затащил в эту контору?! - взвыл стажер. - Я терпеть не могу готовить. Только ради тебя старался! Даже во сне мечтал о жене, которая будет меня всю жизнь кормить… разумеется, на мою зарплату. Дашка! Не рушь мечту! Я ведь на тебе жениться хотел!
- Хотел?
- Если приставишь меня к кухне, расхочу!
- Четыреста отжиманий, начиная с нуля!
- Хочу жениться, хочу!
- Поздно! Отсчет пошел.
- Раз, - обреченно запыхтел Валентин, - два…
Дарья включила плиту, поставила на нее сковородку, извлекла из пакета яйца, достала из шкафчика плошку, сахар, включила миксер и быстро приготовила питательную смесь для гренок.
- Соли щепотку подкинь, - посоветовал стажер, ревниво косясь на подругу, - не то гренки испортишь.
- Чего?
- Еще учить меня собралась! Сто тридцать два…
- Сотню скинь… и еще тридцать в придачу. Я ведь считать умею.
- Я иду по общему зачету. Не сбивай! И вообще откуда ты знаешь, сколько жимов я сделал? Ты даже в мою сторону не смотришь!
- Я по выдохам считаю.
Стажер тут же плюхнулся на живот и азартно задышал, изображая напряженную работу тела. В этот момент Дарья погрузила первый ломоть хлеба в плошку и выложила его на сковороду. Плитка была великолепная. Сразу зашипело масло, разбрызгивая во все стороны обжигающие капли.
- Тоже мне хозяйка! - заверещал Валентин. Несколько капель упало ему за шиворот.
- Подумаешь, неженка, - пробурчала Дашка, запихивая внутрь еще три ломтя хлеба, и торопливо прихлопнула ругающуюся сковородку крышкой.
- Слушай, а ты ведь их даже в гоголь-моголь не обмакивала.
- Поговори еще у меня, стажер! - огрызнулась его кураторша, опасливо косясь на плиту. - Сейчас я буду учить тебя варить борщ!
Девушка решительно вытащила из шкафа кастрюлю, набрала в нее воду, поставила на плиту рядом со сковородкой, выудила из холодильника два пакета с сухим борщом, банку тушенки, вскрыла и то и другое, и начала все это вытрясать в кастрюлю.
- По-моему, ты опять забыла про соль… - хихикнул стажер.
- Пятьсот отжиманий! Тут меня можно не учить. Соль - это потом, по вкусу, когда вода закипит. Сюда еще травку надо… Ты травку покупал?
- Мак и конопля - не в моем вкусе.
- Ничего доверить нельзя. - Девушка опять полезла в холодильник. - Без петрушки с укропом вкус совсем не тот…
Видя, что увлеченной приготовлением ужина подруге стало не до него, Валентин решил провести оставшееся время с толком, и, откачиваясь теперь уже одной рукой, другой извлек из-за пояса папку, осторожно открыл ее перед собой на полу на еще не исследованных страницах и вновь принялся качать мышцы уже двумя руками. Разумеется, силы его были не беспредельны, вампирьи способности, ввиду неэкстремальности ситуации, не проявлялись, а потому он периодически вынужден был отдыхать на полу, изучая незнакомые фамилии, усиленно при этом пыхтя, чтобы изобразить напряженную работу мышц. Вызубрив все наизусть, стажер засунул папку обратно за пояс и начал работать уже без дураков. Ему было интересно, на каком жиме он сломается. Хотя со счета стажер давно уже сбился, его подогревал чисто спортивный интерес. В армии он на спор отжался двести пятьдесят раз. Он качался и думал, вспоминая все, что произошло с ним за эти трое суток с момента звонка школьного дружка-активиста Сережки. Всплыло в голове и обещание Валентине Семеновне подкинуть через неделю еще на карточку…
- Даш, а можно в нашей конторе небольшой аванс выписать? - тяжело дыша, спросил он.
- Ты ж говорил, что у тебя нет финансовых проблем. До зарплаты дотянешь.
- Могу и не дотянуть. Только что все бабушкино наследство спустил.
- На что?
- Друг у меня погиб. Родителям его только что отдал на часовенку. Надо бы еще добавить, ну и себе немножко оставить - типа, на пожрать.
Девушка медленно повернулась к нему от плиты:
- Часовня - дело богоугодное. Но что значит "только что"? А ну быстро рассказывай!
И стажер начал рассказывать, не прекращая исполнять наложенной на него епитимьи. Что-то говорило ему, что пришла пора колоться. Пыхтя от натуги, не переставая отжиматься, он рассказал ей все, что с ним произошло за эти дни, не скрывая абсолютно ничего, даже самого мелкого, на первый взгляд незначительного факта. Дашка слушала его, раскрыв рот, застыв с поварешкой около кастрюли с борщом.
- Идиот… - простонала она, выслушав исповедь стажера до конца, - …У нас вся контора на ногах! Из отпуска людей отзывают, лучшие спецы бьются, ищут причину нападений на тебя… козел!!!
- Так я ж не сразу понял, что в этой игрушке проблема, - начал оправдываться стажер, - боялся, что засмеете, а когда понял, что это ее работа, испугался. Она же всех, кто к ней коснется, уничтожает!
- Испугался он! Отжимайся, сволочь! Тысячу раз, начиная с нуля!
- Офигела? Я столько не вытяну, помру, - испугался Валентин. В таком бешенстве свою подругу он еще ни разу не видел.
- Да подыхай! - в запале рявкнула Дашка. - Одной проблемой у конторы меньше будет. Испугался он! Чего испугался? Ты с этой игрушкой и так труп теперь, если на то пошло.
- Так я ж не за себя, я за тебя испугался, Даш… - честно признался Валентин, обессилено опускаясь на кафель. - Если что со мной произойдет, ты ж ведь первая за эту падлу… в смысле, пазлы схватишься. А я этого не хочу.
На глаза Дарьи навернулись слезы.
- И все равно ты козел! Думаешь, разжалобил девушку и отлынил от неуставных отношений? А ну упал, отжался! Упал, отжался! - Дарья выдернула из кармана мобильный телефон, и, всхлипывая, начала отстукивать на нем номер. - Дурак, придурок! Ты что, забыл, в какой фирме работаешь? Мы чем занимаемся?
- Паранормальными явлениями, - виновато пропыхтел Валентин.
- И как тебя после этого называть?
- Идиот. - Стажер качался уже на пределе возможностей. Рекорд он уже явно побил.
- Вот именно, идиот! - Девушка чуть не рыдала.
- Я - идиот? - послышался голос Стаса из трубки мобильного телефона.
- Ты тоже, - успокоила его сестренка. - Папа, этот придурок раскололся.
- Прошу отметить, что по доброй воле, - из последних сил пропыхтел стажер, мимо которого не прошло не одно слово. Слух у него был отменный.
- Ты что, его пытаешь? - всполошился Стас.
- Нет.
- Тогда чем вы там занимаетесь?! - разъярился начальник отдела. - Где изображение? Чем занимаются наши техники, в конце концов?!!
- Шеф, успокойтесь, - раздался в трубке мягкий голос оператора, - вы просто не в тот монитор орете. В спальне их нет. Они на кухне.
Валентин, не прекращая отжиматься, вывернул голову и начал искать на потолке камеры.
- А-а-а… воспитываешь, - облегченно выдохнул начальник отдела. - Это правильно. - Судя по всему, брат Дашки наконец-то нашел их на мониторе. - Так в чем он там раскололся?
- Где артефакт. Он с ним двое суток бродит. Эта страсть всех его друзей угробила, а он молчал.
- Где сейчас этот артефакт? - Голос начальника отдела теперь звучал спокойно и деловито.
- Здесь. Под ванной.
- Опять под ванной… нашел место. Ладно, ждите прибытия экспертной группы. Ничего там без меня не трогать. Буду через полчаса. Чтобы близко к этой ванне никто не подходил! Все-таки я его уволю…
В трубке зазвучал отбой.
- Фу-у… - облегченно выдохнула Дарья. - …Ну, слава богу. Повезло!
- Ничего себе везение! Меня из конторы увольняют…
- Да хватит тебе качаться! - Даша рывком подняла с пола стажера и приникла к нему всем телом. - Чудушко ты мое! Повезло, что вовремя раскололся! Теперь хоть знаем причину, и можно выяснить, с чем предстоит бороться. Какой же ты еще дурачок…
Устоять было трудно. Валентин крепко обнял девушку…
- Ой!