Ответить на него сейчас я не мог. Потрясенный, Браул Невергор покачивался и выпученными глазами наблюдал за тем, как со скрежетом и грохотом закрывается созданный старым чародеем портал. Дом задрожал, грозя развалиться на части, но все-таки выстоял. Хвала строителям!
В затягивающейся щели портала мелькнули ехидно-злобная морда злодея и короткий хвостик фокстерьера. А потом раздался хлопок, и наступила тишина.
4
Я сел со всего маху в кресло… которого позади не оказалось, так что пришлось рухнуть на пол. Мое чародейское седалище взвыло от боли.
- Так я и знала, - произнесла суровым тоном Гарния, стоя на пороге гостиной, - Это не могло кончиться добром. Но меня же никто не слушает. Для некоторых здесь я воплощение мирового зла! А между тем…
Я ответил стоном. Жизнь несправедлива к Браулу Невергору. Она мутузит его, похоже, просто так, забавы ради, ведь совершенно ясно, я ей ничего такого не сделал.
- На вашем месте я бы напрочь отсекла все прежние порочащие вас связи и зажила достойной жизнью. Без колдовства и прочих недостойных делишек. И стала бы приносить пользу обществу! - заявила домомучительница.
Я метнул в нее полный праведного гнева взор.
- Скажите, а какую пользу обществу приносите вы? - спросил я. Вот так мы умеем - прямо в лоб.
Но этого было недостаточно, чтобы смутить Гарнию. Большая угловатая женщина (не баржа в платье, но все-таки) только рассмеялась. Ее смех вызвал массовый исход мурашек на моей спине.
- И вы до сих пор ничего не поняли? - прогремела она. - Да, ваше сиятельство, мне вас жаль! Вы закончите свою жизнь очень скверно. Очень возможно, в смрадной яме на дне мироздания, где кишат бесформенные шагготы… Да если хотите знать, моя миссия самая тяжелая из всех: я присматриваю за вами! Не будь меня, от Мигонии, и даже всего Эртилана, давным-давно ничего бы не осталось! Если бы не моя каждодневная работа, мир бы окончательно погрузился в хаос и ужас. Волчий хлад и медвежий глад наступили бы от края до края. Камень не лежал бы на камне, а человек искал бы собрата за тысячи миль и не находил. И пришла бы на землю дева о трех головах и семи хвостах и пяти грудях, и завели бы песнь все мертвецы, которые умерли с начала времен…
- Что вы такое мелете? - простонал я.
Ну вот, еще одна сумасшедшая!
- Это отрывок из моего пророчества, - скромно пояснила Гарния. Кажется, она даже покраснела.
- Из вашего… чего?
Мне это слышится, слышится, слышится… ничего этого нет!..
Ведя содержательный разговор, я потихоньку отползал в сторону. Правда, в какую именно, сказать не могу, да и не суть важно. Было одно желание - оказаться подальше от Гарнии, блеск глаз которой мне все больше и больше не нравился. Я уже не говорю про содержание странных речей. Они казались мне выходящими за рамки… даже если сказать "за рамки здравого смысла", то это не отразит глубину того смятения и страха, что меня охватили.
"Надо срочно рвать когти, - подумал я. - На побережье! За сотни миль отсюда! Подальше! А там… там купить домишко, тихий такой, в медвежьем углу, и отгородиться от мира…"
Гарния сурово поглядела на меня.
- Вы что, ваше сиятельство, не верите?
- А? Чему я не верю? - Я замотал головой, ища пути к спасению.
Домомучительница стояла в дверях, значит, ближайший выход - окно. Стоит лишь сделать сильный рывок, пружинисто оттолкнуться от пола и сигануть прямо через стекло. А там - спасение… Нет, не получится. У меня нет сил для пружинистых рывков, к тому же я никогда не пробивал самим собой стекла и рамы, и, думаю, это довольно неприятно для изнеженного аристократического тела.
Да и потом, между мной и ближайшим окном, прямо в центре гостиной, расположилась самая настоящая аномалия. Я мог видеть ее и отчасти чувствовать органами чувств, которые обычно имеются у потомственных магов. Аномалию оставил после себя портал Вольфрама. Он перекорежил локальное время и пространство, и теперь, видимо, мне придется самолично наводить здесь порядок.
Ну, старый негодяй, погоди!
Вывод: вариант с бегством через окно отпадал.
- Не хотите ли вы сказать, ваше сиятельство, что я занимаюсь недостойным делом? - поинтересовалась Гарния, заметив, куда направлен мой взгляд. Две ее монструозные брови сошлись на переносице.
- О нет, я ни в коем случае не хочу этого сказать! Что вы! - осталось продребезжать мне.
"Боги и демоны! - подумал я. - Моя домоправительница - сивилла!"
- То-то же. Когда-нибудь мой скромный труд станет достоянием общественности, - сказала Гарния, мечтательно поглядев в потолок. - Может быть, найдутся те, кто оценит его по достоинству… Не корысти ради затеяно это дело, но для просветления нравов…
О да, после девы о трех головах, пяти грудях и семи хвостах нравы в Эртилане, безусловно, просветлятся.
Я икнул.
- Вы знаете мое отношение ко всему этому, - продолжила Гарния. - К вашим занятиям магией и прочему!.. Но я смиряюсь со своей участью, ибо это есть мое предназначение… если вы, конечно, понимаете, о чем я говорю…
- Но я же чародей, а не сапожник! Я не могу не заниматься магией! - взвыл я.
Гарния всегда пропускала этот аргумент мимо ушей, чем серьезно потрясала основы моего разума. Недалек тот час, когда они дадут серьезную трещину.
- Лучше бы вы были сапожником, - покачала головой домомучительница. - Тогда польза от вашей деятельности была бы несомненна. - Словно величественная карета, в которой ездит сама королева, Гарния развернулась, чтобы проследовать своим маршрутом. Но остановилась, чтобы довести до моего сведения: - Я не буду убирать этот беспорядок. В нем слишком много вашей дрянной магии.
Она оставила меня сидеть с открытым ртом и вылупленными глазами. С тем выражением лица, которое, по мнению Гермионы Скоппендэйл, мне очень подходит. "Сразу видно, - говорит эта милая девушка, - что с тебя взятки гладки".
Я немного посидел на полу, но затем нашел в себе силы встать. Мне определенно требовался отдых: часов восемь спокойного, глубокого сна. Лишь после этого я смогу хоть как-то мыслить и соответствовать высокому званию волшебника. Сейчас же моя голова напоминала пустую тыкву, которую срочно требовалось пристроить на подушке.
Леопольды Лафеты Третьи подождут. В конце концов, они в плену у своего дедули, а не у какого-нибудь незнакомого злодея.
Аномалия? Да пес с ней! Гарния сюда не сунется - чар она боится, а посторонние в гостиную не заходят…
Я начал восхождение на второй этаж, и мне удалось достичь вершины, на которой располагалась моя спальня. В бюро у меня хранилось зелье со снотворным эффектом - для особых случаев. И вот к бутылочке с этой коричневой терпкой бурдой я и присосался. Зелье подействовало быстро. Закупорив окно и задернув шторы, Браул Невергор грохнулся на кровать, ужиком юркнул под одеяло и уснул.
5
Я замычал, попробовал оказать сопротивление, но не тут-то было. Чьи-то решительные руки вцепились мне в плечи и трясли, трясли, трясли. Чего они добивались? Чтобы из меня вылетела душа?
Мычание я сменил на стон, чувствуя, как безвозвратно уходит магия снотворного зелья.
- Браул! Браул! Браул!
Голос вроде бы знакомый. Возможно, я когда-то слышал его.
Я вяло попытался объяснить, что сплю и просто не в состоянии ни что реагировать. Не прошло. И не могло пройти, потому что особа, каким-то образом попавшая в мою спальню, отличалась твердым характером.
- Браул! Поднимайся! Времени нет!
- Нет? - пробормотал я, не открывая глаз.
- Ну что за наказание! - сказал мой гость. Точнее, гостья. Мои уши вполне уже были способны отличить девичий голос от не девичьего. - Браул! Эх, будь ты солдатом, я бы давно тебя подняла…
Интересная мысль. Как? Протрубила бы сигнал "подъем"?
Зря, очень зря я об этом подумал.
Руки прекрасной незнакомки исчезли с моих плеч, а через секунду в спальне протрубил хрипло-пронзительный горн, звук которого заставляет королевских пикинеров со всех ног бежать на плац и строиться, по пути протирая глаза. Конечно, я не пикинер, не рейтар, не рыцарь или кто-нибудь в этом духе, но, извините, звук был такой, что мог бы заставить плясать чечетку даже мумию.
В общем, задергав конечностями, я закричал женским голосом. Такой вопль можно услышать в театре, в сцене, где героиня, молодая девица, видит в своей опочивальне страшного призрака. Лично для меня эффект от дудения в горн был тот же.
В следующий миг, ничего не соображая, Браул Невергор упал с кровати и бросился бежать. Одетый, кстати, в одни подштанники. Куда и зачем бегу - ни о чем таком я не раздумывал. Мой разум в тот момент находился где-то в другом месте, подозреваю, что даже в ином измерении…
С дикими воплями я выскочил из спальни и заметался, словно хомяк в аквариуме, по второму этажу. Скатившись на первый, я учинил небольшой погром и там, пока меня не схватили.
Человеком, совершившим сей подвиг, оказалась Гермиона Скоппендэйл, существо в своем роде уникальное. Насколько помню, она - моя троюродная сестрица, и ее род сопрягается с родом Невергоров по многим показателям. Мы с ней как сиамские близнецы - помогаем друг другу преодолевать жизненные неурядицы. Так уж сложилось, и роптать бесполезно, это я давно понял.
Гермиона не только сражает своей красотой всех подряд, но и добивается немалых успехов на ниве постижения магического искусства. Ее натаскивают мамаша и тетка, твердостью характера схожие с профессиональными патологоанатомами. Им палец в рот не клади - отгрызут по локоть. В подобном стиле с малолетства воспитывалась и Гермиона. Она умеет заставить вас делать то, что надо ей. Во всяком случае, на Браула Невергора это распространяется в полной мере.
Очнулся я от того, что Гермиона прикладывала к моему лбу холодный водяной компресс. Я смотрел на нее, как новый баран на старые ворота. То, что произошло с момента моего засыпания, память просто выбросила на помойку. Ничего не помню.
- Как ты здесь оказалась?
Лежал я на оттоманке в одной из комнат первого этажа, окна которой выходили на запущенный садик на заднем дворе.
Гермиона вкратце воссоздала события, начиная с момента, когда я своим криком наверняка заставил соседей подумать, что в моем доме прирезали юную деву.
- У тебя нервы не в порядке, Браул, - заметила Гермиона.
Словно заботливая мамаша, она сидела рядом со мной. Сердито-озабоченное выражение ее красивейшего личика навело меня на мысль, что вел я себя хуже некуда. Но! Попробуйте отдавать любимому делу всего себя и практически не спать сутки напролет. Прибавьте к этому общение со свихнувшимся Леопольдом Лафетом Третьим - и я полюбуюсь на вас!..
- Тебе нужно съездить на какие-нибудь воды - полечиться.
На волшебнице было прелестнейшее платье, а на голове - прелестнейшая шляпка с пером.
- Как же я поеду, когда Гарния следит за мной? - спросил я.
- Сейчас она не следит. И еще долго не сможет этого делать.
- Шутишь? Ее нельзя вразумить или подкупить - домомучительница считает, что выполняет высокую миссию, приглядывая за мной! Гарнию можно только превратить во что-нибудь, иначе…
- Я уже превратила, - сказала Гермиона, улыбнувшись.
- Как?
Я попробовал встать, уперся локтями в оттоманку, но волшебница надавила мне своими решительными ручками на голую грудь. Я прикрылся лежащим на мне домашним халатом.
- Повтори, о дева, свое радостное сообщение! Боюсь, слух подводит меня!
- Не валяй дурака, Браул! Я сказала, что превратила Гарнию в некое животное!
- Да благословят тебя боги! - прошептал я. - И как ты догадалась? Почему?
- Хотя твоя надзирательница и благоволит ко мне, но иной раз она просто невыносима. Не хотела меня впускать, представляешь! Сказала, что в доме и без меня полный бардак. Ну, такую наглость я стерпеть не могла. Заодно проверила комплекс трансформирующих заклинаний. - Гермиона полюбовалась своим маникюром.
- Ты применила Мутабор Первой Ступени? - спросил я.
- Да. Забавная вещица, надо сказать.
- И кем же теперь является домомучительница?
- Жабой. Я поместила ее в специально наколдованный аквариум. Ей там хорошо.
- Ты очень храбрая девушка!
- Я знаю. А вот ты, похоже, окончательно сошел с ума. Я так перепугалась, когда ты бросился бежать!
- Это потрясения сегодняшнего дня…
- Они связаны с тем, что творится в твоей гостиной?
- Напрямую. - Я приподнялся. - У тебя какое-то дело?
Гермиона погладила меня прохладной ладошкой по воспаленному лбу.
- Сделаем так. У меня есть еще примерно час, чтобы рассказать тебе о цели своего визита. Но тебе надо прийти в себя. Ибо дальнейшее потребует от тебя недюжинных сил - моральных и физических…
Я сделал собачьи глаза. Ну, такие жалостливые. Словно я… фокстерьер, которого выгоняют под дождь.
- Браул! - сказал волшебница сердито. - Ты хочешь заранее отказаться мне помочь?
- О нет, нет, конечно… просто… я несколько измотан. Не даю никаких гарантий… Ты заметила, что всегда, когда тебе нужна моя помощь, я немного не в форме? Это очень странно. Что бы это значило?
- Не знаю. А насчет формы - ты всегда такой. Будь ты рыцарем, тебя бы давно вытурили из воинского сословия за профнепригодность. Твое сердце подобно заячьему, мускулы - словно кисель, а мозг - как тарелка овсянки. В общем и целом, ты похож не на героя, а на мокрое полотенце!
- Да? И это говорит моя возлюбленная какая-то там сестра!..
- Троюродная.
- Тем более!
- Ну кто еще скажет тебе жестокую правду, Браул? - улыбнулась девица. - Это ради твоего же блага.
- Ну конечно…
- Ладно! Тебе надо взбодриться. Иди в спальню и оденься, а я пока приготовлю чай. Потом мы сядем и поговорим. Я расскажу свою историю, а ты - свою.
- Хорошо. Если такова моя судьба…
- Именно такова она и есть! - объявила Гермиона, поднимаясь.
Хотя росточка она была небольшого, сейчас она походила на величественную божественную матрону. Мамаша и тетушка, безусловно, наложили на нее свой неизгладимый отпечаток. Из-за озорного девчачьего личика проглядывала богиня.
Мне ничего не оставалось делать - только повиноваться.
Так или иначе, отказать Гермионе в помощи я не могу.
6
Юная волшебница впечатлилась моим трагическим рассказом и произнесла:
- Как все это странно.
- Не то слово!
Я пил бодрящий крепкий чай, в который Гермиона добавила парочку особых стимулирующих заклинаний, и с каждой минутой мне становилось все лучше и лучше. Я начинал воспринимать вещи в правильном свете.
К тому же настроение мне сильно подняла Гарния. Мы с Гермионой сидели в тихой столовой, а домомучительница, помещенная в аквариум, уютно пристроилась на подоконнике. Там ей было хорошо. Один свежий воздух чего стоил. Неосторожные любопытные мухи, прилетающие с улицы, немедленно становились жертвой жабьего аппетита, так что все были довольны. Гарнии очень шло быть жабой.
Я восхищался Гермионой. Она сделала то, на что я никак не мог осмелиться, хотя и нередко угрожал домомучительнице волшебной карой. Естественно, если я - мокрое полотенце, мои угрозы женщина-гренадер не будет воспринимать всерьез. Но моя сестрица не склонна бросать слов на ветер.
В общем, пока меня все устраивало.
- Я знаю Фероцию. Я знаю и Ирму. Обе они достойные девушки. Хорошие партии для любого, - сказала Гермиона, пригубливая чай.
- Леопольд так не считает. Во всяком случае, когда речь идет о Фероции, - ответил я. - Она несколько великовата, ты не находишь?
- Это на мужской вкус, - фыркнула юная волшебница. - Если девушка похожа на замковую башню, это еще ничего не значит. Она умна и начитанна.
- Допускаю. Однако речь идет не обо мне. Леопольд наотрез отказывается связать себя вечными узами с банковской системой.
- Леопольд просто болван.
- Согласен. Я вот, например, немногим от него отличаюсь, однако я тоже был бы против, если бы меня принуждали идти под венец разные старые негодяи!
- Вольфрам - его дед.
- Деды тоже могут быть злодеями.
- Если кто-то желает, чтобы его единоутробный внук остепенился, это не значит, что такой человек - злодей, - сказала Гермиона.
- Ты намекаешь, что встала на сторону зла?
- Браул, не строй из себя идиота. Я ни на чью сторону не встаю!
- Но, согласись, Вольфрам вел себя по-хамски, - сказал я. - Настолько свихнуться на старости лет, что наплевать на все правила приличия! Он оскорбил Невергоров, а если бы у него нашлось время, уверен, вспомнил бы и про Скоппендэйлов. Что бы ты тогда запела? В общем, вздорный старикашка вел себя так, словно я лично ему досадил.
- Он мог так решить, потому что вычислил своего внука у тебя в берлоге. Отсюда и подозрения в сговоре. Ты точно не звал Леопольда приехать в Мигонию? Точно не предлагал ему немножечко развеяться?
Я поклялся, что ни в чем подобном не замешан.
- Пожалуй, я попытаюсь разведать у Фероции, что все это значит. Она ничего не говорила мне о планах своего: отца… Непонятно.
- У нее на лице нет ничего такого, что говорило бы о влюбленности в Леопольда?
- Нет.
- А вдруг она даже не подозревает о готовящемся коварстве?
Гермиона смерила меня странным взглядом - словно ребенка, который вдруг заговорил академическим языком, а сам еще даже не встал на ножки.
- Хм… - ответила она, - Хм…
- Не томи меня. Если у тебя есть соображения, выкладывай, - простонал я.
- Что-то за всем этим кроется. Зачем Вольфраму угрожать тебе и намекать о грядущем эпическом противостоянии? Ты ведь не наступал ему на мозоль?
- Я про то же! Он оттаскал меня за ухо, но это было давным-давно, и больше мы не пересекались.
- Но ты мог случайно перебежать старику дорожку, - сказала Гермиона.
- Я уже все допускаю! И какие планы он имел в виду, говоря, чтобы я даже не пытался их нарушить? Речь идет о Леопольде?
- Ты меня спрашиваешь? - надула губки девица.
- А кого же?
- Общаясь с тобой, Браул, я становлюсь такой же дурой! Это заразно.
Я многозначительно кашлянул. Гермиона может называть меня любыми словами, но всему же есть предел.
- Не пыхти. Ты сбил меня с толку. Итак. Леопольд удрал из Гордых Орлов, чтобы провести месяц в Мигонии. Развеяться, покутить и все такое прочее.
- Точно.
- Не перебивай!
- Ладно.
Гарния квакнула.
- Леопольд скрывается от своего деда, который хочет женить его на Фероции Зипп. Причем, намерения старика тверды, как алмаз.
- Тверже.
- Ага. Ага… Целый месяц Леопольд умудряется скакать по столице, посещать различные увеселительные места, в том числе те, где проводят время чародеи, но старик, который регулярно там бывает, его не заметил. Странно.
- У Леопольда обнаружился большой талант к конспирации.
- И никто не сказал Вольфраму, что видел его внука там-то и там-то…
- Тут есть объяснение, - сказал я. - Никто, кроме этих двоих, не знал, что Леопольду запрещено покидать поместье, поэтому его особое положение оставалось для общества тайной. Ну и что, что его видели? Просто никто не придал этому значения. Вот если бы внучок столкнулся с дедулей лбом в дверях "Речного Дракона", например, тогда другое дело…