Я смотрела на все это безобразие, едва ли не открыв рот от изумления. Я и раньше знала, что в нашем мире существуют те, кому больше по нраву не противоположный пол, а такой же, но никогда не думала, что встречусь когда-нибудь с ними так близко. Не то чтобы это запрещено, но не поощряется обществом. На Хексе за это вообще казнят, лишь на Даритане в порядке вещей. И потом, я, конечно, не ханжа, но почему-то тотчас же вспомнила о некрофилии. Вампиры - это ходячие трупы, как ни крути. Нет, я не хочу об этом думать! Иначе точно не меньше года буду от кошмаров страдать.
- Давай поговорим об этом потом. - Фарн тяжело вздохнул и прижался к вампиру всем телом. - Не сейчас. Я слишком рад тебя видеть, чтобы начинать спор заново.
Рашшар слабо улыбнулся и вновь поцеловал даританца. На этот раз более мягко и нежно. Затем отстранился и повернулся к Дольшеру.
- Привет, - сказал он. Бросил на меня быстрый внимательный взгляд, от которого у меня внутри все задрожало. - Это и есть твоя маленькая проблемка?
- Привет. - Дольшер подошел к Рашшару.
Я окаменела. Неужели и они сейчас начнут целоваться? Это будет слишком сильное для меня потрясение. Но Дольшер лишь дружески хлопнул вампира по плечу.
- Да, это и есть моя маленькая проблемка.
- Симпатичный, - отметил вампир, продолжая держать меня в плену своего жуткого немигающего взора. - Или лучше сказать - симпатичная?
- А откуда вы узнали, что я не парень? - спросила я, невольно ощупывая себя руками. Да нет, маскирующие заклинания еще держатся - как мое, так и Дольшера.
- Человечишка, - Рашшар снисходительно ухмыльнулся, - не забывай, я вампир, а значит, на меня практически не действуют все ваши заклинания. Я вижу суть вещей, сколько бы покровов вы на нее ни навешали и как бы ни старались скрыть от посторонних.
Я нахмурилась от неожиданной мысли. Интересно, а как Раянир догадался, что я не та, за кого себя выдаю? И догадался ли вообще? Вдруг Дайру он похитил так, на всякий случай, намереваясь шантажировать Дольшера и поторопить его с моими поисками? Нет, не сходится. Ведь меня он тоже пытался украсть, опоив зельем, блокирующим магические способности. Получается, знал, что я умею колдовать, а значит, заглянул за мою маскировку. Но как? Или он вампир? Да нет, чушь. Мы ведь встретились с Раяниром и Карраяром днем. Медицина, конечно, сейчас шагнула далеко вперед, но целители до сих пор не сделали такого защитного крема, который позволил бы вампиру выдерживать прямые солнечные лучи. Сразу же в головешки превращаются. Да и потом, днем вампиры обычно спят, а если и бодрствуют, то отличаются весьма заторможенной реакцией. Что-то я этого в Раянире не заметила.
- Ну? - Вампир подошел к ближайшему столику и вальяжно развалился на стуле, - Рассказывай, Дольшер, зачем меня вызвал. Вроде бы когда-то ты грозился, что лично вонзишь мне кол в сердце, если я еще раз объявлюсь в этом мире.
- Насколько я помню, тогда была большая вероятность, что ты подхватил вирус кровавого бешенства, - ответил Дольшер. - Я не мог рисковать жизнями десятков, если не сотен людей.
Я задумчиво почесала нос. Что еще за вирус? Никогда о таком не слышала.
- Этот вирус передается через кровь и опасен только для вампиров, - кратко пояснил Дольшер специально для меня. - Информация о нем засекречена, чтобы общественное мнение, и так не слишком благосклонное к вампирам, совсем не ухудшилось. Нам только самосудов не хватало. Так или иначе у людей, которые являются носителями вируса, болезнь никак не дает о себе знать. Только на финальной стадии появляется легкая красная сыпь, проходящая за два-три дня. Но переболевшие остаются заразными для вампиров до самой смерти. Стоит им только попробовать кровь носителя, как… - Дольшер запнулся и с явным отвращением передернулся.
- Человечишка, кровавое бешенство - оно и есть кровавое бешенство, - продолжил за него Рашшар. - Ничего красивого или привлекательного. Вампир в буквальном смысле сходит с ума. Начинает убивать всех подряд. Приступ безумия длится всего несколько часов, но за это время… - И он выразительно пожал плечами, не закончив и так понятную мысль.
- На Даритане один такой вампир за час вырезал все население небольшого городка, - тихо сказал Фарн. - Моего родного, если говорить откровенно.
Я удивленно на него посмотрела после этого признания. Странно, почему тогда он общается с Рашшаром? В таком случае он должен ненавидеть вампиров, уничтожая их при первой же удобной возможности.
Наверное, Фарн угадал мои мысли. По крайней мере, он печально улыбнулся и с затаенной нежностью посмотрел на Рашшара.
- Все было в моей жизни, - чуть слышно проговорил он. - И это тоже.
- А что потом происходит с вампиром? - не отставала я от Дольшера. - Он погибает после приступа безумия?
- Чаще всего вампира убивают во время него. - Он хмыкнул. - Если же так случается, что вампир благополучно переживает приступ, то он остается в живых. Однако вирус тем и коварен, что может активизироваться вновь в любой момент. И нет никаких симптомов, которые могли бы помочь предсказать новый приступ.
- Значит… - Я запнулась и с опаской взглянула на Рашшара.
Дольшер подозревал его в том, что он подхватил вирус. Получается, он в любой момент может обратиться в дикое кровожадное животное и приняться убивать всех вокруг? Ох, что-то не хочется погибнуть столь мучительной и болезненной смертью.
- Человечишка. - Вампир широко улыбнулся, продемонстрировав острые клыки. - Поверь, тебе ничто не грозит. Полагаю, стоит мне только дернуться в твою сторону, как мой давний неприятель Дольшер с радостью поджарит мне пятки, получив достаточный повод разделаться со мной.
- Возможно, - не стал отрицать начальник департамента. - В любом случае тебе не стоит делать резких движений в моем присутствии, Рашшар. И ты об этом прекрасно осведомлен.
- Зачем тогда ты вызвал меня в Нерий? - Вампир чувственно облизнул накрашенные губы. - Неужели просто соскучился? Учти в таком случае, что ты не в моем вкусе. Не говоря уж о том, что в некотором смысле мое сердце занято. Знаешь, меня можно обвинить во многих грехах, но только не в непостоянстве.
Фарн понял фразу, обращенную к нему. Послал упырю воздушный поцелуй, от которого меня затошнило с удвоенной силой. Нет, к вони, исходящей из пасти Рашшара, я как-то успела принюхаться. Но для меня по-прежнему было дико представлять эту парочку в объятиях друг друга.
- Я хочу, чтобы ты нашел мою сестру, - прямо ответил Дольшер. - Мы оба прекрасно помним, что некогда ты укусил ее. Как раз тогда, когда тебя объявили в розыск из-за подозрений в подхваченном вирусе. Ты пытался обратить ее в вампира и таким образом досадить мне. Хвала небу, целители совершили чудо. Прижгли место укуса серебряной водой, вычистили ей кровь, так что зараза не пошла дальше. Но между вами уже успела образоваться ментальная связь.
- Я тоже кое-что помню из тех славных денечков, - перебил его Рашшар, кисло поморщившись. - Если мне не изменяет память, тогда ты сильно разозлился на меня за эту невинную шалость. Выследил и поймал. Собирался было убить без суда и следствия, но я напомнил, что в таком случае твоя сестра будет очень, очень сильно страдать. Да, она не стала вампиром благодаря вмешательству целителей, но связь между нами была слишком свежей. Вряд ли бы, конечно, Дайра погибла, но помучилась бы изрядно. И мы договорились. Я не пытаюсь установить с ней телепатический контакт, а ты оставляешь меня в живых. С условием что я покину Нерий и никогда больше не появлюсь здесь. Со временем связь должна была ослабнуть и сойти на нет. Если бы я погиб через пару лет после этого происшествия, то Дайра в самом худшем случае почувствовала бы легкую мигрень и ничего более. И вот теперь, когда связь между нами практически пропала, ты хочешь ее возобновить? Зная, что придется снова ждать несколько лет, чтобы моя смерть не угрожала жизни твоей сестры?
Упырь кокетливо изогнул бровь. Переплел перед собой пальцы и удобно устроил на них свой подбородок, внимательно наблюдая за реакцией Дольшера на его слова. Фарн приставил стул к столику, за которым сидел Рашшар, и опустился рядом. Прижался к своему любовнику, положил ему голову на плечо, одной рукой ласково наглаживая его отвратительную лысину.
- Да, я хочу, чтобы ты это сделал, - твердо сказал Дольшер, никак не отреагировав на эту сцену. - Жизнь моей сестры сейчас находится в смертельной опасности. А в твоей живучести я уже имел несчастье убедиться.
- Мм… - протянул Рашшар. Весь изогнулся под лаской даританца. - А что мне за это будет? Любая сделка должна быть выгодна обеим сторонам. Ты спасешь сестру, а что получу я?
- Кровь, - незамедлительно ответил Дольшер. - Ты получишь много крови. Годовой запас. Человеческой или любой другой расы, на твой выбор. Неважно: эльфов, гномов, хекстян, варрийцев или даританцев. Я достану для тебя даже кровь оборотней определенной породы.
- Очень заманчиво. - Упырь широко улыбнулся, продемонстрировав зубастый оскал. - Но видишь ли, в чем загвоздка, мой давний враг. Я не люблю замороженную кровь. Да и где мне хранить годовой запас? Поверь, нет ничего лучше свежедобытой. Охота - вот мое любимое слово. Выследить добычу в темном лабиринте узких улочек. Долго гнать ее по пустырям и переулкам, то даруя, то вновь отнимая призрачную надежду на спасение. А потом вонзить клыки в такую мягкую и нежную шею. Пить, захлебываясь от наслаждения. Вот что мне надо, Дольшер.
- На что ты намекаешь? - На начальника департамента сейчас было больно смотреть. Он словно постарел разом на десяток лет, осунулся и сгорбился.
- Намекаю? - Упырь удивленно хмыкнул. - По-моему, я говорю более чем прямо. Лицензия, мой враг, мне нужна лицензия на одно убийство. В Нерии, понятное дело. Давно не охотился в здешних краях, хочу вспомнить былые подвиги. И обещаю, что о нашей сделке никто не узнает.
Фарн что-то тихо зашептал на ухо Рашшару, фыркая и давясь от смеха. Какие-то милые глупости по поводу того, чем они займутся этой ночью. Я неприязненно посмотрела на даританца. Как он может общаться с упырем, особенно когда услышал его требования? Это же кровожадный и жестокий убийца, которому плевать на благородство и милосердие! К тому же мертвый и тухлый. Впрочем, сам даританец недалеко ушел от своего любовника, благо что его сердце еще бьется.
Затем я перевела взгляд на Дольшера. Тот молчал, лишь до побелевших костяшек стиснул кулаки. Бедный, даже представить страшно, какой выбор ему предстоит сделать. С одной стороны - жизнь сестры, с другой - невинного горожанина. Неужели нет иного выхода?
Я с чуть слышным вздохом прижала пальцы к вискам. Думай, Киота, думай. У Дольшера неприятности именно из-за тебя. Если бы он не помог тебе бежать, то ничего этого не произошло бы. Подумать только, ему просто стоило действовать исходя из служебной инструкции. Убить меня сразу же, как только проявился этот проклятый дар универсала. Или отдать Карраяру, чтобы тот увез меня на Варрий. Как говорится: с глаз долой - меньше проблем. Но нет, он плюнул на свою карьеру и репутацию и спас тебя. И все ради чего? Чтобы сейчас унижаться перед этим мерзким упырем? Вон как тот довольно лыбится. Наверняка понимает, что загнал давнего неприятеля в угол, и сейчас наслаждается его переживаниями и стыдом.
- Я… - наконец начал Дольшер. Остановился на полуслове и страдальчески скривился. - Я согла…
- Не стоит!
Я не сразу осознала, что эта фраза слетела именно с моих губ. Словно кто-то другой, смелый и решительный, не чета робкой, забитой Киоте, вдруг заговорил моими устами.
Дольшер посмотрел на меня с удивлением. На дне его зрачков заметалась, но тут же погасла робкая тень надежды. Упырь недовольно цокнул, стукнув по столу накрашенными когтями. Искоса глянул на меня и прошипел, обдав нестерпимой вонью:
- Человечишка, не лезла бы ты в разговоры взрослых. Обещаю, что твою шейку я не выберу в качестве добычи. Поэтому уймись. Тебе не о чем переживать.
Фарн глупо хихикнул, будто его любовник сказал сейчас какую-то очень забавную вещь. Зашуршал под столом, пытаясь рукой пробраться под непроницаемый плащ упыря. Фу, мерзость какая! Неужели не могут дождаться, когда останутся наедине?
- Киота, в самом деле, не вмешивайся, - устало попросил меня Дольшер. - Тебя это не касается. Это целиком мой выбор.
- Нет, - твердо проговорила я. - Я не допущу этого, Дольшер! Наверняка есть другой выход.
- Какой? - с настоящей мукой в голосе спросил тот. - Киота, я не хотел тебе говорить, но… Два часа назад мне на мыслевизор пришло сообщение от Раянира. Сегодня ровно в полночь он будет ждать меня за чертой города. Если я не приведу тебя, то Дайра погибнет. Он установил на нее ошейник, завязанный на его собственном пульсе. Если с Раяниром что-нибудь случится - ошейник сдетонирует и разнесет Дайре голову. И если Раянир отдаст мысленный приказ - случится то же самое. Я не могу его захватить. Не могу его остановить. Единственный шанс на успех: найти, где прячут Дайру, и обезвредить ошейник. Будем надеяться, что ее охраняет не лично Раянир.
- Глупо, - оборвала его я. - Раянир далеко не дурак. Если он поставил такой ошейник, то точно не спускает с твоей сестры глаз. Ты только зря отдашь этому упырю невинную жертву, а в итоге останешься ни с чем.
Дольшер сморщился от моих слов. Наверняка он беспокоился о том же самом, но не попробовать не имел права. А я не могла ему этого позволить. Нет, я хочу жить и не желаю ехать на Варрий в качестве бесправной наложницы престарелого варана, чтобы сразу после рождения наследника окончить свои дни на ритуальном камне. Но мое спасение нельзя покупать такой ценой.
- Человечишка. - Рашшар, по всей видимости, ни капли не обиделся на то, что я назвала его упырем. Впрочем, чего на правду обижаться. - Я в последний раз говорю: не лезь в наш разговор. Иначе получишь по своему любопытному носику очень чувствительный щелчок.
Я смотрела на упыря и почти не слышала его угроз.
В голове с безумной скоростью мелькали самые разнообразные мысли. Что же, что же делать? Неужели мой дар универсала бессилен в этой ситуации? Хотя… Стоп! Дольшер сказал, что упырь связан с Дайрой телепатически. Тоненькой ниточкой, почти неразличимой из-за прошедших с момента укуса лет. Но она есть, если Рашшар ее ощущает. Неужели нельзя проследить за ней? Без помощи упыря, понятное дело. Что там говорится в курсе теоретической магии? Поисковое заклинание способно найти что угодно и где угодно. Главное - верно задать направление. А значит, я должна обнаружить эту нитку. Должна пустить по ней импульс.
- Я смогу это сделать, - прошептала я себе. - Обязательно смогу!
- Что ты там бормочешь? - раздраженно спросил Рашшар. - Молишься богам? Слишком рано. Я уже говорил, что не трону тебя. Но и ты больше не вмешивайся в чужие беседы!
Упырь осекся, когда поймал мой взгляд. Я знала, что смотреть в глаза вампиру - непозволительная роскошь и глупость. Он одурманит мой разум, возьмет надо мной контроль. Если прежде я не сделаю этого с ним.
Ауры у Рашшара почти не было. Фарн светился красным, Дольшер полыхал ярко-белым пламенем, а упыря окружала лишь чуть заметная голубоватая дымка. Я чувствовала ее биение, краем глаза видела, как она пульсирует, но не позволяла себе ни на миг отвести взгляд от Рашшара. Его зрачки удивленно расширились, когда он понял, что не может одержать надо мной победы в ментальном поединке. И в этот же миг он допустил ошибку: лишь на долю секунды ослабил контроль за своим разумом. Предоставил мне крохотную лазейку, которой я не преминула воспользоваться.
Это произошло очень быстро, хотя для меня мгновение длилось дольше века. И это было очень страшно. Впервые я заглянула в мысли мертвеца. Впервые почувствовала, какой тоской наполнено его существование. Нет никаких эмоций. Одна лишь всепоглощающая жажда. И Фарна на самом деле он не любит, но питается его любовью, его страстью, его противоестественным желанием, как кровью. Тепло объятий даританца, биение его сердца дают ему ложное ощущение жизни. Как только Фарн переключится на кого-нибудь другого, как только перестанет дарить всего себя без остатка - Рашшар убьет его. Убьет не из ревности, а от горечи, что больше не сумеет заглядывать в мир живых через нервные окончания тела даританца. И красится он для того, чтобы нравиться людям, как ни парадоксально это звучит. У Рашшара нет ни малейших способностей к любовной магии, поэтому он считает, что макияж сделает его менее отвратительным для чужих взглядов. Наверное, в чем-то он прав, раз Фарн выбрал его своим любовником.
Я заставила себя отвлечься от невеселых размышлений. Даританец сам виноват. Наверняка прекрасно осознает, на что обрекает себя, живя с ходячим трупом. Значит, пусть получает по заслугам. Затем я напряглась, разыскивая ниточку, связывающую упыря с Дайрой. Не то, все не то. Небо, разве можно разобраться в этой мешанине? Словно копошусь в могиле, полной опарышей. Или… Да вот же оно!
Я увидела тонкую голубоватую ниточку, уходящую куда-то вдаль. Едва заметную, почти невесомую, как паутинка. Так, теперь самое главное: не порвать ее заклинанием. Спокойнее, Киота, спокойнее. Сосредоточься.
Рыжий веселый огонек вскочил на ниточку. Та опасно прогнулась под его весом, но устояла. А искорка уже летела дальше, отыскивая для меня Дайру.
Все эти события заняли не больше пары секунд. Я отвела глаза, обрывая связь между мной и Рашшаром, и только сейчас ощутила, как устала. В ушах шумело от перенапряжения, в горле и груди что-то страшно булькало. Я провела ладонью по лицу, отстраненно подивилась кровавым разводам на коже. И тихо осела на пол.
Однако на самой границе с черным небытием услышала приглушенное угрожающее шипение:
- Человечишка, ты жестоко пожалеешь о своем поступке. Не сегодня и не завтра, но когда-нибудь я приду за тобой. Дольшер не всегда будет рядом. Он наиграется и выкинет тебя, а я терпелив. У мертвых есть огромное преимущество перед живыми: мы можем ждать бесконечно.
Всегда мечтал попробовать кровь универсала.